Ямочки

      Она поднялась наверх, прицепив микрофон в петлицу, чтобы расхаживая по рядам читать лекцию, Рей так лучше чувствовала связь с аудиторией. Её глаза скользили по лицам, время от времени она останавливалась перед кем-то, и задавала риторические вопросы, проверяя как студенты следят за её подачей, большинство внимательно слушали и конспектировали, некоторые с мечтательными лицами ловили ворон, рыжеволосый же студент Хакс, и вовсе сидел уронив голову на парту, на сгиб локтя. Рей остановившись рядом, на несколько секунд выжидательно замолчала. На внимание преподавателя к своей персоне студент никак не отреагировал, рядом с его ногой из спортивной сумки высовывался раскрытый объектив фотоаппарата.       – Удачная фотосессия? – поинтересовалась она, повинуясь какому-то наитию.       Студент вздрогнул, вынырнув ни то из прострации, ни то из полудрёмы, и, заметавшись взглядом с открытой сумки на Рей, испуганно закрыл молнию, и покраснев пробормотал:       – Простите.       Рей продолжила лекцию дальше, лишь запнувшись в одном месте, потому что в памяти всплыл стикер, который она нашла проверяя тетрадь студента, и, одновременно, то что она видела позавчера на мосту. Пока она не понимала взаимосвязи, но точно знала, что у студента были к профессору какие то личные мотивы. Она жалела, что тогда не спустилась к реке, чтобы выловить, то что она посчитала техногенным мусором, а теперь она вряд ли сможет найти небольшой прямоугольник на том же месте. Карта, либо затонула вместе с листьями, либо смыта дождём и унесена течением.       Едва дождавшись когда лекции закончатся, она уже через несколько минут стояла на мосту, конечно, как она и ожидала, блестящего прямоугольника карты уже и в помине не было. Поворачиваясь, Рей заметила, как идущий из колледжа студент Хакс, увидев её, вдруг отстал от компании сокурсников, и направился в другую сторону.       Не зная, что предпринять для подтверждения догадки, она не нашла ничего лучшего, как, вернувшись в своё жилище, захлопнуть за собой дверь, и, усевшись на пол, смотреть злополучный ролик, который видели похоже все кроме неё одной.       Видео, не относящееся к категории разрешаемых цензурой, было уже убрано алгоритмом безопасности соцсети, но Рей, хотя и не стала просматривать его одновременно с коллегами, но всё же, дрожжа от отвращения, скачала его в недра своего мобильника. Она сидела на полу, потому что ноги отказывались держать. Страх, от того что проклятый файл, сможет разрушить её веру в моральную чистоту профессора, заставлял живот болезненно сжиматься, она предательски медлила, прежде чем дрожащей рукой нажать на кнопку "проигрывать". Чувство, того что она это смотрит – более позорно – чем то – что показывают, не покидало Рей.       Слава богу, что видеодорожка не сопровождалась аудио, иначе, при первом услышанном звуке, она, выронила бы телефон, закрыла уши, и больше никогда не стала бы это смотреть. Она пыталась проанализировать, чем вызвана эта паническая реакция, ведь она с Бенджамином Соло была едва знакома, да и то между ними вышла какая-то непонятка, но оставляла эту затею, как непосильную.       На экране происходила какая-то кутерьма, может быть борьба, но точно было невозможно сказать, так как запись начиналась не сначала. Высокий темноволосый человек, лица которого было не видно, но, сердце Рей чуть не остановилось, когда она увидела тартан знакомой расцветки, привязывал руки потерпевшей к ветвям корявого дерева. Дальше происходила какая-то заминка, во время которой насильник запутался в своём килте, видимо укололся килтпином, который, задирая подол, забыл отколоть, и уронил складки, которые, падая, зацепились за сучья, из которых он их выдирал, в конечном итоге раздражённо сбросил килт на землю, оставшись в футболке, гольфах и в плавках.       – Эээ, как это? – вслух задалась она вопросом.       Любой человек, посещающий Шотландию первым делом узнает, что истинный шотландец никогда под килт нижнее бельё не оденет, а тем более, спортивные гольфы и кроссы с логотипом Nike.       Дальнейшее она смотрела, как комедию, и ей было бы совсем смешно, если бы Бену Соло не грозил приговор, по ложному обвинению, осталось понять кто в этом кроме "жертвы" и Армитажа Хакса участвует.       Эта возня с килтом напомнила Рей, случай, когда она впервые одела длинное бальное платье, и, первым делом, полетела наступив на подол. Для неё стало очевидно, что этот человек не умеет носить традиционную одежду, и что, несмотря на отсутствие звука, судя по артикуляции, жертва обозвала его за возню идиотом. Видимо заминка вышла не только с одеждой, съемка велась со спины "насильника" по движениям локтя, Рей поняла, что он восстанавливает утраченную боеспособность, всё это время "жертва" заинтересованно смотрела на этот процесс, и только потом, вспомнив, что вышла из образа, принялась картинно извиваться в путах... А дальше, камера сделала приближение, и, она, ничего больше не видела, кроме ягодиц, поджавшихся видимо из-за понимания, что за её успехами бдительно следят.       Рей задумалась, о том какую же информацию она может извлечь из данного просмотра? Позвонить следователю и сообщить, что преступник не умеет носить килт, в отличии от профессора? Но, они и сами это вероятно заметили. Или, то что филейная часть подозреваемого не снабжена большой долей профессорского обаяния? Нет, нет её точно примут за ненормальную.       Рей снова включила запись, и, включив профессиональный подход, принялась изучать доступный материал. Вспомнив, что в каком-то детективе читала, что можно увидеть лицо преступника в отражении глаз жертвы, она сделала приближение, но оно не было ясным. Она обратилась к воспоминаниям об недавнем инциденте в лесу. Взрыв эмоций помешал объективности восприятия, и кроме ямочек она ничего не запомнила, или... Рей снова вывела крупный план ягодиц преступника, и прикрыв большим пальцем, чтобы не отвлекаться, область ниже, принялась изучать, разыскивая какие-нибудь особенности, которые могут быть присущи конкретному индивиду, но, никаких родинок, шрамов, или татуировок не обнаружила, и потому вернулась к анатомическому строению. Она, смотрела на крупный план, и, не могла уцепиться ни за что, но что-то всё же не переставало её беспокоить. Рей, выключила экран телефона, и, достав с полки старую медную джезву, насыпала кофе и налила воды, которую принесла из лесного источника накануне. Её губы растянулись в улыбке от воспоминания о профессоре, который вложил в её руки кружку с восхитительным кофе...       Звуки шипения, убегающего кофе на плиту заставил ее вернуться в реальность. Эх, вечно она, что-то сделает неправильно. Неправильно? Озарение, заставило ее отбросить тряпку, которой она собиралась собрать разлитый кофе, и, снова включила телефон. Конечно, хотя она и не медик, но с анатомией у неё было всё Окей, теперь она чётко понимала что не так. Лёгкое искривление позвоночника внизу, где он соединяется с копчиком заставляло расходиться ущелье между ягодиц вверху не вилочкой а только в одну сторону, серпообразно. Ей как-то объясняла про такую особенность сестра, и она тогда смеялась над названием этого дефекта на сленге медиков "хитропопый".       – Вот ты какой, – щёлкнула ногтем по экрану, она, закрывая проклятое видео.       Она потратила много усилий, чтобы её соединили со следователем ведущим данное дело, но в результате он связался с ней сам, и, прежде чем она заговорила, он, представившись и выяснив с кем разговаривает, сухо сообщил:       – Вы должны явиться для дачи показаний в участок добровольно, или, в ином случае, вас вызовут повесткой.       Не дожидаясь её реакции, следователь дал отбой. Рей озадаченно смотрела на свой мобильник, её мысли лихорадочно заметались в голове, о том чтобы это могло значить. Почему-то на ум пришли ворчливые сетования деда, о том что жизнь так устроена, что не шагу нельзя ступить без адвоката, а уж он-то в судебных разбирательствах знал толк. Решив следовать традициям деда, она связалась с агентством ведущим их семейные дела.       На следующий день, она входила в участок в сопровождении адвоката, с которым пришлось обговорить ситуацию. Следуя предложенной стратегии поведения, Рей планировала сначала выслушать, вопросы которые ей зададут, и лишь потом делиться открытиями, но, открыв дверь, она полностью забыла о своих намерениях, в кабинете, присутствовал Бенджамин Соло.       – Присаживайтесь, – пригласил её к столу следователь.       Рей подчинилась, во все глаза глядя на профессора.       – В деле образовался ряд невыясненных вопросов, и потому в интересах следствия, мы решили организовать вам с подсудимым очную ставку.       Рей вопросительно подняла брови.       – Согласно показаниям, подследственного Бенджамина Соло, восьмого октября в 15:40 вы были замечены им вблизи его лесного жилища с фотоаппаратом, но предпочли скрыться. На месте, где вы были замечены, подследственный обнаружил крышку от объектива фотоаппарата, которую, на следующий день, отдал вам лично. Так ли это?       – Не отвечайте, – услышала она шёпот адвоката.       И, она не могла говорить, от того, что её голосовые связки сковал спазм, и она панически хватала воздух ртом, пытаясь связать несколько слов. Страх и стыд, в которых она боялась быть заподозрена в эти несколько дней, обрушились на неё.       – Это необходимо прекратить, моей клиентке плохо, – потребовал адвокат.       Бен Соло встревоженно встал, и, попытался приблизиться к Рей, но из-за того что его ноги были прикованы к полу, лишь запнулся.       – Сядьте подследственный, – приказал следователь, и профессор вынужденно уселся на стул.       – Воды?       Рей отрицательно замахала рукой, и, предельно напрягая связки, через силу выдавила:       – Сумку, дайте мою сумку.       Следователь кивнул констеблю, и тот принес её сумку, которую она оставила в ячейке на входе в участок. Рей нащупала злосчастную крышку и вытащила свой фотоаппарат.       – Это не моя, – наконец обретя голос, сообщила она, глядя в глаза профессору, и, для демонстрации попыталась прикрыть объектив, предварительно сняв свою крышку, естественно из этого ничего не получилось, потому что она по диаметру не подходила.       Из-за нервного потрясения, Рей больше не смогла произнести ни слова.       – Я думаю, мы продолжим в другой раз, – словно сквозь туман услышала она слова следователя, который вкладывал крышку в пакет для вещдоков, и, шатаясь направилась к двери, по пути скользнув взглядом по профессору, который упал головой на стол, ухватив себя скованными наручниками руками за волосы.