Наполовину богиня

      Кто бы знал, сколько нервов ушло у юной Кебхут за последние восемь месяцев. Иногда доходило до такой степени, что девушка была готова отказаться, но запрещала себе даже думать об этом. И… Какое же удивление, облегчение и радость она стала испытывать, когда появились действительно заметные результаты. Даже позволила себе уронить несколько слезинок счастья… Но это означало одно — обучение подходит к концу. Даже грустно как-то…       Девушка присела напротив богини, посмотрев на неё. Сейчас ей было уже шестнадцать лет и сейчас голову посещали… Совсем не детские мысли…       Бастет элегантно возлежала на изящной кушетке, медленно попивая вино.       Но, заметив взгляд девушки, отставила бокал на столик:       — Дорогая моя, тебя что-то беспокоит?       — Мне немного грустно, что наши уроки скоро закончатся… — девушка закусила нижнюю губу. — За это время мы очень сблизились…       Тронутая ее словами, богиня села на кушетке и дотянувшись до руки Кебхут, мягко ее сжала:       — Милая моя, даже если уроки заканчиваются, это не значит, что тебе нельзя будет просто прийти ко мне в гости, поговорить, посекретничать. Если что, не стесняйся и приходи. Ну и касательно занятий… Раз все основное мы с тобой освоили, то тогда у нас тобой остаются…занятия по чувственным взаимоотношениям.       А вот и та тема, которую Кебхут боялась и хотела одновременно… Ну что ж, пути назад для неё нет. Вперёд. Только вперёд.       — Да… Вы правы.       — Для начала расскажи мне, что ты на данный момент знаешь об интимных отношениях?       Кебхут чуть нахмурилась, припоминая… ВСЕ разговоры с матерью на эту тему.       — Не многое… Я помню, мама говорила, что это болезненный, а потому очень важный шаг для девушки. Что стоит решаться на него лишь с полным доверием к другому.       Бастет задумчиво прищурилась:       — В принципе, твоя мама права. Это и вправду весьма деликатная тема. Потому что, если партнер не будет учитывать твои желания и использовать твоё тело только в угоду удовлетворения собственной похоти, это может надолго, если не навсегда отбить охоту познавать все грани чувственности. Поэтому, если видишь, что потенциальный партнер ненадёжен, не связывайся. Если же доверие к партеру абсолютное — можешь вполне смело доверить ему свою невинность. Есть ещё что-нибудь или на это у тебя все знания заканчиваются?       Девушка кивнула. В основном, все беседы с Ифе проходили именно на тему лишения невинности. И Кебхут, в принципе, была более чем довольна, ведь другое её и не интересовало.       Но она взрослела, как и её чувства к Сету, мать его Нут. И интерес к этой теме рос тоже, но спрашивать у матери снова… Будто бы не было сил.       — Больше мне ничего не известно…       Для ее возраста, в принципе это было нормально.       Закинув нога на ногу, богиня кивнула.       — Хорошо. Уже что-то. А-а-а… Касательно своего тела… Ты что-нибудь знаешь? Я имею ввиду… прикасалась ли ты к своим девичьим формам по-особенному… Нежно… Изучающе? Показалась ли тебе какая-то реакция тела… Необычной?       Кебхут резко покраснела:       — Нет, я никогда не…       Она покраснела. В принципе, тема была нормальной. Тем более в плане обучения в этих вопросах не было ничего постыдного.       — А насчёт реакции… Мне показалось необычным, что… Когда Сет и я… Ну… Перед тем как я пришла к вам, он… Не знаю, как это описать… Но точно знаю, что хоть его действия и пугали неизвестностью, хоть я и просила его прекратить… Я не хотела этого… И его голос…       Кебхут закусила нижнюю губу. Так, нельзя поддаваться воспоминаниям… Пусть и таким приятным…       Бастет подалась чуть ближе к Кебхут:       — Продолжай… Он делал тебе больно? Или же это было…приятно? Где он тебя касался и как?       — Нет, больно почти не было… — у Кебхут даже голос слегка сел. Ведь эти воспоминания сильно будоражили. — Он сжимал мои бедра, целовал шею, иногда кусал её, но тут же касался своих укусов языком… Он целовал мои плечи, ключицы, грудь… Это было… Очень приятно…       Загадочно улыбнувшись, Бастет грациозно поднялась с кушетки, подавая руку девушке.       — Пойдем, Кебхут. Я покажу тебе кое-что.       Девушка нахмурилась, но все-таки приняла руку богини, поднимаясь. Правда от воспоминаний, коленки немного тряслись, но что поделать? К тому же ей овладело любопытство. Что же такого она хотела показать?       Не успела рука девушки оказаться в ладони богини, как они оказались в роскошной купальне. В воздухе витал нежный цветочный аромат благовоний, а вода так и манила окунуться…       Но Бастет повела ее к огромному зеркалу, которое стояло между двумя изящными кушетками. Как только обе отразились в нём, богиня тут же отошла в сторону. Теперь в зеркале отображалась только Кебхут.       Расположившись на одной из кушеток, Бастет повелела:       — А теперь попробуй повторить все те прикосновения, о которых ты мне рассказала. При этом внимательно наблюдай за своими руками.       Девушка сделала несколько неуверенных шагов назад. Да уж, к такому она точно готова не была.       — Я не могу, богиня…       Еë полный неуверенности взгляд обратился к Бастет. И теперь в нём и намека не было на недавнюю эйфорию.       Богиня же оставалась непреклонна: чуть нахмурив брови, она чуть громче и требовательнее повелела:       — Повтори.Прикосновения. О которых. Ты. Мне. Рассказала. Иначе я тебе ничем помочь не смогу.       Закусив нижнюю губу, Кебхут все-таки вернула взгляд к зеркалу. Не совсем понимая зачем это богине, она подняла руки, развязывая узел на шее, а затем и на бедрах, тем самым позволяя платью упасть к ее ногам. Зачем? Чтобы было легче повторить и чтобы следить за своими руками, как и велела наставница.       Честно, она пыталась повторить те прикосновения… И на какое-то мгновение ей даже начало казаться, что у неё получается, но… Было что-то не то. У неё не было той силы и прыти, с которой её так усердно исследовал Сет на том празднике.       «Я не он… Мое тело слушается его больше… Намного больше, чем меня…»       -А представь на месте своих рук его. Если бы в этот момент он тебя касался. Ты наблюдаешь не за своими, а за его руками. Он ласкает тебя, а не ты. Тело чувствует его. Именно его.       Как только девушка встала перед ней, Бастет аккуратно собрала волосы Кебхут в высокую прическу, открыв вид на шею.       — Закрой глаза и слушай мой голос. Расслабься.       Кебхут последовала наказу богини и прикрыла глаза. Но… Все равно было непонятно.       Она последовала совету богини… И тут она почувствовала невесомое прикосновение мягких пальцев к своей шее. Их движение сопровождалось дразнящим поцарапыванием длинных коготков.       Над ухом раздался чувственный голос:       — Познай свое тело. Открой всю ту чувственность, что таится внутри тебя. Ощути, как от места, где чувствуешь прикосновение, пробегают приятные мурашки. Как начинает теплится нега внизу живота. Как слегка подрагивают ножки. Как хочется прикоснуться к себе…       Тонкие бровки свелись к переносице, однако Кебхут не отстранилась. Конечно, сознание явно противостояло тому, что происходило с ее телом, но, как в случае и с сердцем… У ума нет власти в этом вопросе. Девушка закусила нижнюю губу, противясь порыву действительно взмолиться тому, о ком все её мысли.       — Богиня… Не надо…       Она повертела головой. Все же она уже и так на грани. Поэтому, пока мозг еще работает… Надо предупредить!..       — Иначе я не сдержусь и взмолюсь… Ему… Или вы этого и добиваетесь?..       Вначале Бастет и вправду хотела остановиться, так как она подумала, что сделала девушке неприятно, но… Услышав про него, она решила рискнуть, продолжив ласки.       Пальчики теперь дразнили чувствительную кожу груди, едва касаясь её, одновременно с этим медленно поднимаясь по упругому бедру…       Она чувствовала мелкую дрожь, и девушке надо было просто отпустить себя…       Юное тело, не познавшее ещё мужчины, обычно такое чувствительное, что и не надо придумывать что-то необычное…       Пытаясь сдерживаться из последних сил, Кебхут кусала собственные пальцы. но вскоре тяжесть внизу живота стала настолько невыносимой, что девушка действительно начала мысленно взывать к тому кто тревожил её мысли сколько она себя помнит.       «Сет! Пожалуйста-пожалуйста!»       Богиня чувствовала ментальную вибрацию. Кебхут взывала к нему… Прекрасно. Но все же, чтобы Сет сюда не заявился, Бастет окружила девушку невидимым куполом, не дающим её мыслям дойти до того, кого она зовет.       При этом ласки становились откровеннее: одна рука очертила розовую вершинку, легко кружа вокруг нее, другая осторожно переместилась на внутреннюю часть бедра.       «Ну же, Кебхут… Давай… — думала Бастет. — Я знаю, что осталось совсем немножко… Не заставляй меня идти еще дальше… А то после я уже смогу нормально смотреть в глаза твоего отца, зная, что чуть ли не совратила его дочь…»       — Я… Я больше не могу… Оно… Манит меня…       Кебхут зажмурилась, с силой хватаясь за запястье богини. Наслаждение с каждой секундой становилось намного сильнее, но, честно, она не представляла как и что делать теперь. Кроме как продолжать взывать к своему любимому.       - Не сдерживай себя, милая. Дай своему телу узнать, что такое подлинная чувственность. Позволь цветку твоей женственности расцвести яркими красками. Отпусти себя…       Похоже, все же придется зайти еще дальше. Прости меня, Инпу. Я не хотела, но твоя дочь достойна того, чтобы быть счастливой. Я думаю, ты сам это знаешь.       Секунда — и длинные пальцы коснулись сосредоточения девичьего наслаждения, а другая рука мягко обхватила упругие прелести.       Не сдержавшись, Бастет оставила легкий поцелуй на шее девушки, невольно втянув ее аромат. Истинно девичий… С легкой пряностью… И… Едва ощутимая… Мята?       «Мята… О, Царица… Кебхут… Похоже, ты унаследовала и его аромат… Ох… Прости меня, прости…. Это всего лишь ностальгия, но… Какая же сладкая… Прости мне все это…»       — Ммм…       Девичья ладонь сильнее сжала запястье богини, постанывая. Но при этом с новой силой взывая к нему. Что поделать, если сейчас он был нужен ей. Тут. Именно он. И даже думать не хотелось, что он подумает. Хотелось лишь прижаться к нему и… Поцеловать.       Бастет и сама не заметила, как начала тихо и сладко вздыхать. Одна почти неуловимая часть аромата…и так сводит с ума. Её. Древнюю и мудрую богиню, которая стойка к самым извращенным оргиям, которые ей уже надоело наблюдать каждый год в Бате на своем празднике.       Но почему? Почему это так дурманит?       Постаравшись больше не вдыхать столь знакомый запах, Бастет взяла себя в руки — или все же не до конца? — и начала мягко, но настойчиво ласкать лоно девушки, массируя чувствительный бугорочек.       Острые коготочки играли с затвердевшими вершинками, ненавязчиво их поцарапывая. А по шее заскользили чувственные губы, периодически покусывая нежную кожу.       «Сет… Сет, пожалуйста!»       Девушка чуть приподнялась на носочках, чувствуя, как дрожат не только ноги, но и вся она. Терпеть уже было более, чем невозможно, но она правда старалась.       Она звала Его. Но он ее не услышит… И не нужно… Сейчас Сет был бы здесь более чем неуместен. Похоже ей придется немного слукавить. Тем более, что в таком состоянии, она вряд-ли разберёт, правда это или иллюзия.       Женские пальцы аккуратно проникли в разгоряченное тело, стараясь не повредить девственной преграды и медленно задвигались, все больше толкая девушку в бездну удовольствия.       Укусив деву за мочку ушка, Бастет прошептала ей таким до боли знакомым, с одной стороны ненавистным, но при этом столь любимым голосом:       — Кебхут…       Девушка несильно вздрогнула от легкой боли, тут же сжимаясь вокруг пальцев. Не совсем понимая, что она сейчас чувствует больше боль, или наслаждение, Кебхут просто начала поддаваться этому безумию, то и дело кусая нижнюю губу.       Движения нарастали, ласки становились все более страстными. Горячий язык скользил по контуру ушка, иногда ныряя за его пределы… Шепот не переставал щекотать слух девушки… Иногда всё же срывавшийся на мягкое постанывание… Воздух становился гуще, благовония только добавляли сладости чувственному желанию…       Но только ли Кебхут была на пороге наслаждения?       Девушка наконец-то смогла полностью отдалась удовольствию, постанывая и временами всхлипывая. Наслаждение достигло высшей точки, заставляя Кебхут напрячься, но при этом застонать громче и активнее.       Ещë одно резкое проникновение — и девушка начала жадно сжимать её пальцы внутри… Придерживая содрогающееся в любовном неистовстве тело, Бастет особенно сильно прикусила ушко Кебхут. Чтобы сдержать собственные стоны, рвавшиеся с пухлых губ. Она чувствовала сладкие спазмы внизу своего живота. Наслаждение коснулось и её…       Как же давно она не испытывала подобного. Кто бы знал, что едва уловимый аромат может настолько возбудить. Бастет изо всех сил зажмурилась. И не став долго ждать, особенно сильно сжала собственные бедра вместе… Жаркое наслаждение пронзило её тут же… Взрослая женщина и юная девушка тонули в пучине неистового удовольствия, еле держась на подрагивающих ногах.       Что только что произошло?.. На этот вопрос даже себе Кебхут не могла ответить, не то что кому-то.       Она… Она только что…       Лицо тут же опалил жар смущения. С одной стороны, она понимала, что подобное, в принципе, естественно, поэтому стесняться не стоит. Но с другой… Сам факт, что Кебхут начала познавать такую сторону жизни был… Едва реальным.       От жара прядки волос начали липнуть к её лицу, но сил убрать их просто не было. Как и сил разбираться что вообще произошло и с какого момента все стало вести к этому.       Глубоко вздохнув, Бастет посмотрела в зеркало. Мда, до чего же ты дошла. Никогда еще ностальгия не была такой… Сладкой. Кто бы мог подумать. Хорошо. Ну да ладно. Не будем об этом.       Покинув податливое тело, богиня ласково обхватила девушку за плечи, мягко направляя её в сторону кушетки.       — Пойдем, милая. Тебе нужно отдохнуть.       Девушка присела на кушетку, всё ещё пытаясь вернуть контроль. Забавно получается… Тому, кому она доверяла, даже уже смело можно сказать любила, Кебхут не смогла позволить прикоснуться к себе. А той, кого она боялась, сколько помнила себя — запросто позволила это. Пусть и мысленно взывала к нему. Но он не явился… Даже не отозвался…       «Видимо, богиня ошиблась и я все-таки ничего не значу для него…»       От этой мысли у нее сжалось сердце. И захотелось плакать… Но она так устала от своих слëз…       Изящно взмахнув рукой, богиня одела девушку и скрыла все следы…недавнего.       Всë ещё придерживая Кебхут, она чуть хрипло прошептала:       — Умница. Думаю, этого будет вполне достаточно, чтобы разобраться в вопросах интимных отношений. Ты познала свое первое наслаждение. Но это лишь малая часть того удовольствия, которое женщина может испытать с мужчиной. С ним будет все гораздо ярче и пронзительнее. Лишь твой избранник может полностью открыть двери в мир чувственных красок. Поэтому… Дальше ты сама, Кебхут. В этом вопросе. С танцами и прочим мы еще продолжим.       Девушка рассеянно кивнула, поднимаясь на ноги. Которые, к слову, все еще немного тряслись.       — Если позволите я вернусь к себе. Мне о многом надо… Подумать…       Бастет коротко кивнула:       — Хорошо, дорогая. Ступай.       И тут рядом с богиней появилась изящная белоснежная кошка, которая, запрыгнув к ней на колени, что-то промурлыкала. Лицо богини приобрело сосредоточенное выражение. Повернув голову в сторону Кебхут, она произнесла четким голосом:       — Похоже, домой ты вернёшься не одна. Твой отец здесь.       — Отец? — Кебхут побледнела. Ну почему в ее жизни не может быть хотя бы один спокойный день?.. — Он к вам пришел?       Нахмурившись, богиня покачала головой:       — А вот этого не знаю. Во всяком случае, визита его я сегодня не ожидала. Вот возьми. — Бастет протянула ей маленький флакончик с прозрачной жидкостью. — Это даст тебе спокойствие, чтобы отец не понял, что недавно твое тело познало.       Кебхут взяла флакончик, с сомнением посматривая на него.       -Не бойся. Оно просто снимет возбуждение, которое еще теплится в твоëм теле. Сама знаешь, что чутье у твоего отца одно из самых сильных даже среди богов. Поэтому выпей и ступай на террасу. Подыши воздухом, выпей соку. А я пока поговорю с Инпу.       Решив, что хуже все-таки не будет, Кебхут выпила все разом. После чего молча вышла на террасу.

***

      Высокий статный мужчина терпеливо ожидал хозяйку дворца, задумчиво глядя перед собой.       Он не хотел стеснять Кебхут и следить за ней, но в последние месяцы (по меркам смертных) он стал замечать, что его дочь где-то пропадает. Вначале Инпу не придал этому значения, так как думал, что она гуляет с Асметом. Но потом, порасспрашивав юношу, он узнал, что редко стал ее видеть. А как встречал, так она постоянно куда-то спешила. И вот тут мужчина начал сильно беспокоится. После праздника в честь Осириса и посвящения Кебхут в богини она стала сама не своя: часто запиралась у себя, редко выходила, по ночам его чуткий слух улавливал сдавленные рыдания.       Чтоб его, этого Сета…!       Он уже хотел идти и силой вытаскивать из гнусного осла правду. Но неожиданно подметил, что его дочь стала намного лучше танцевать, двигалась, как истинная богиня, умела вести беседу.       И его осенило: Бастет. Кроме нее никто бы больше не смог обучить Кебхут женским примудростям.       Невольно он вспомнил, что было между ними раньше. Доверие, симпатия, дружба…которые после перешли в недолгие романтические отношения… Но она ценила свободу, а мужчина не хотел её обременять, поэтому они расстались. Но при этом продолжали быть добрыми друзьями. Братом и сестрой.       Зачем же Кебхут понадобилось идти к ней? Неужели из-за Сета? Чтобы привлечь его мужское внимание. Может быть. Но Инпу решил узнать наверняка. Поэтому и решил навестить богиню радости.       — Инпу… Не ожидала тебя в гости.       Женщина спокойным, размеренным шагом подошла к нему. Перекинув волнистые волосы за спину, богиня посмотрела на него.       — Ты по делам, или просто навестить меня решил?       — Здравствуй, Бастет. — вежливо кивнув, он чуть улыбнулся. — Не удивлю-по делам. Я по поводу Кебхут. Просто я стал замечать, что она всё чаще начала где-то пропадать. И одновременно с этим стала лучше танцевать, сгладилась походка.       Зелёные глаза карателя прищурились, испытывающе глядя на давнюю подругу:       — Не у тебя ли, часом, коротает свое время моя дочь?       — Лгать не буду — не моё назначение. Да, она проводит время со мной. Я учу её всем этим аспектам. — она пожала плечами, будто это было более чем в порядке вещей. — Не вижу в этом ничего плохого.       — А я и не говорю, что в этом есть что-то плохое. Наоборот-ей это будет только на пользу. Вот только…почему она это скрыла от меня? Ей есть что скрывать? Так просто моя дочь не пошла бы на такое, и уверен, что подобному есть причина. — мужчина чуть сжал губы. — И имя данной причине - Сет. Я правильно понял?       Бастет взяла два бокала вина, протянув ему один, который Инпу принял.       Богиня сделала глоток из своего бакала, проведя языком по верхней губе, как кошка.       — Ты так любишь её, что, видимо, не замечаешь, что она взрослеет, ей хочется чувствовать, что ей восхищаются. Особенно сейчас, в этом возрасте, когда ее восприятие мира и всего происходящего только формируется. Она сейчас пытается найти себя. И не удивительно, что идет на то, на что раньше бы не пошла под страхом смерти.       Глубоко вздохнув, Инпу стал прожигать взглядом стену. Сделал еще глоток.       — И почему наши сердца тянет к хаосу? Мое — к неугомонной грешнице, вечно находящей приключения, а мою дочь — к гнусному ослу, который, не глядя, может всадить нож в спину. Видимо, вечность утомляет. Подталкивает к тому, что необычно. Вот и подтолкнула.       — Ну… У неё за спиной нет вечности. Сердцу не прикажешь. Она полюбила его, тут ты ничего уже не сделаешь. А если попытаешься… Разобьешь ей сердце. — она покачала головой.       Анубис презрительно скривил губы.       — Сет.       — Что-то потерял? — спородировала богиня Сета, после чего хихикнула. — Прости, не удержалась. Но да. Он.       — Не делай так больше.       — А вообще, знаешь, хорошо, что ты зашёл ко мне. Сегодня я хочу устроить небольшой праздник. Приходи вместе с Ифе. Я соскучилась по радостной аментет.       Мужчина едва заметно улыбнулся:       — А в чего праздник? Не поверю, что без повода.       — Почему же без повода? Говорю же, соскучилась. К тому же… Последние месяцы вы в четвертом будто в воду опущены. Ладно Кебхут, у нее первая любовь, все пропало, конец света. Но а ты? Ифе? Упуаут? Кстати, малыша тоже возьмите. С удовольствием повожусь с ним, пока вы с Ифе отдохнёте.       — Кто тебе сказал такую глупость? Кебхут — да. Но в остальном у нас всё нормально. — Мужчина перевел на Бастет насмешливый взгляд. — Надеюсь, не будет никаких ритуальных напитков?       — А почему нет?.. Ладно, если так хочешь — никаких ритуальных напитков. — она вздохнула. — Вообще, я просто хочу, чтобы Кебхут некоторое время побыла одна. Ей сейчас это нужно. Поэтому и предлагаю вам с Ифе и Упуаутом навестить меня. Не больше — не меньше. И она выплеснет эмоции, и вы отдохнёте. Ведь вы все устали. Хотя и не признаете этого. К тому же… Зачем смущать детей? В моем дворце полно свободных комнат. Можете там… Ммм… Как Ифе называет это? Танцевать?       Запрокинув голову, Инпу рассмеялся глубоким бархатистым смехом.       — Танцевать… Нет, точно что-нибудь в напитки добавишь. — отсмеявшись, мужчина кивнул. — Хорошо. Думаю, и вправду нам нужно отдохнуть. А то с этим сорванцом, конечно…       — Верно, мой дорогой Инпу. — Бастет подмигнула ему.       — Я скажу Ифе. Примерно к скольким нам подходить? Я так понимаю, больше никого не будет?       — Как только доставишь дочь домой — сразу можете приходить. Только надеюсь Упуаут не будет тягать моих кошек-советниц за хвосты?       Анубис насмешливо хмыкнул:       — Ничего не обещаю. От него некоторые гончие уже шарахаются. Ну ладно. Где я могу найти Кебхут? А то, наверно, уже ждет, когда её закую и запру в четырех стенах.       — На террасе, дышит воздухом.       Бастет кивнула в сторону балкона. Благодарно кивнув, мужчина направился к террасе, напоследок сказав:       — Спасибо, Бастет.