2
Салли с трудом открыла глаза. У неё страшно ломило все кости. Она попробовала вспомнить, что с ней случилось, но последним могла назвать только падение со стены. Понимание, что произошло до и что случилось после, пришло почти сразу. Салли, поднявшись на локтях, проморгалась и обнаружила себя в кровати, в собственной комнате. По счастью, она была одна. «Что такое я видела» — содрогнулась она и встревоженно посмотрела в окно, но поле за ним оказалось самым обычным. Разве что на него спустились сумерки, густо покрыв землю, и цветки уже закрылись, покачиваясь на ослабшем ветру на тугих, мясистых стеблях. Пугала тоже нигде не было. Но не могло же ей это пригрезиться? Она потёрла глаза кулаками и встала с кровати. Тогда же Салли ощутила давление на череп и коснулась головы, нащупав чуть выше лба повязку. Значит, она и правда упала со стены, с высоты второго этажа. Как только рук и ног себе не переломала? Салли прошлась по комнате и тихонько приблизилась к двери. Вслушавшись в тишину в коридоре, она нерешительно провернула круглую ручку, подумав, что за дверью никого нет, а затем подскочила от испуга, когда на пороге оказалась бабушка Мередит. — Слава Богу, дорогая, — произнесла та, улыбаясь. — Ты очнулась! Салли сжала плечи и тяжело сглотнула. Она вспомнила всё, что было в той комнате и от чего пыталась убежать. Не зная, что сказать, она отступила назад, к кровати. Бабушка выглядела как обычно; внешне в ней не было ничего, внушающего страх. Но память-то не обманешь: Салли хорошо знала, что произошло. И не то чтобы она теперь доверяла бабушке и дедушке. — Что случилось? — наконец, спросила она. А спросив, быстро оценила обстановку. Дверь была открыта, и она могла бы, например, оттолкнуть Мередит с дороги и броситься прочь, если та что-нибудь учудит. Правда, одна мысль об этом приводила Салли в замешательство: только вчера всё было в порядке, а теперь… — Ты была так перепугана, — покачала та головой. Тёмная седина блистала в прядях, аккуратно убранных в узел. — Бросилась вон, словно с ума сошла, и зачем-то сиганула из окна. Детка, это всё ураган. Многие люди от него сходят с ума. Магнитные бури и всё такое. Салли сглотнула и твёрдо сказала: — Я помню, что было в спальне, ба. И про Дженнис, и про мёртвых людей на карточках, и про прикосновение со спины. И ты ещё хотела рассказать мне историю. Говорила всякие странности. — Вот незадача, — сухо улыбнулась бабушка Мередит и, задумавшись, помолчала. — А может, ты вспомнишь, что пила чай с травами? — Это были простые травы и обычный чай, — возразила Салли. — Не пытайся сказать, что ты меня чем-то опоила. — Жаль, — заключила та и опустила взгляд. — Могла бы на это купиться. Между ними повисло молчание, но для Мередит оно, верно, не было неловким. О неловкости Салли тоже не думала. Её охватил страх, а потом — непонимание, что же, чёрт возьми, такое здесь происходит. — Но ведь ты по-прежнему моя бабушка, — неуверенно заключила она. Мередит только улыбнулась. Сумеречные синие тучи бросали густые тени на её застывшее лицо. — Конечно, а ты как думала? Ты знаешь меня с детства, милая. Я всегда была и буду твоей бабушкой. — И ты не притворяешься ею? Может, ты просто приняла… или приняло… её облик? Мередит улыбнулась, качая головой. — Клянусь Господом, нет. Если ты думаешь, что я на самом деле мертва, или поклоняюсь дьяволу, или, как в сказке про Красную Шапочку, только обернулась твоей бабушкой, то, наверное, ты точно не в себе. Даже я тебе это скажу. — Я так не думаю, — возразила Салли. — Но то, что я увидела, не поддаётся никакому объяснению. — Так может, ты это себе выдумала? Или выпала из окна, залюбовавшись на грозу, и тебе всё привиделось? — мило улыбнулась Мередит, сложив на животе руки. Салли упрямо помотала перевязанной головой. — Жаль. А в детстве тебя было легче одурачить. Салли потянулась к телефону, исподлобья поглядела в блёклые старческие глаза и не увидела в них ни отголоска жалости или тепла. Только пытливое, выжидающее выражение, как у затаившейся перед броском змеи. — Зачем тебе это? — спросила Мередит. — Мы же беседуем, Салли. Это было бы невежливо. — Я позвоню копам или домой, — заявила Салли. — А может, сразу и туда, и туда. Что ты на это скажешь? — Многие здесь знают историю, милая, — ответила Мередит. — Думаешь, зачем иначе тебя привезли сюда родители? — Вот в это я не верю, — отрезала Салли. — Я не верю, что они сделали это специально. — Что ж, твоё право. — Ты ведь можешь и соврать. — Могу, конечно, — согласилась Мередит и переступила с ноги на ногу. — Почему бы тебе это не проверить? Я скажу так: наверняка, твои мама и папа даже не возьмут телефона. Я уже звонила им и сообщила, что пока работаю с тобой. Вам незачем разговаривать. — Тогда вижу только один вариант. Я сбегу отсюда любым способом. — Сбежишь? Ну-ну. Даже если тебя не остановит Он Сам, это сделает полиция или кто-нибудь из местных. Как думаешь, они могут рассказать тебе историю? Вполне. Легавые закроют тебя в камере с решёткой и нашепчут на ушко то, что должна нашептать я. Если хочешь проверить и это, пожалуйста, — и она отступила в сторону, простерев руку в к двери, — я не буду останавливать. Но, если ты живёшь здесь и не знаешь истории, тогда тебя ждут большие неприятности. — Неприятности какого рода? Бабушка Мередит неприятно улыбнулась, обнажив зубы. — Узнаешь. До Пляски Солнца осталось всего ничего. Там будет видно. А потом, пятясь и не спуская с Салли глаз, вышла за дверь.3
Салли звонила домой столько, что сбилась со счёта. Телефоны родителей взаправду не отвечали, и она позвонила в девять-один-один, но ей вежливо сказали подождать. А потом холодный, вежливый женский голос в трубке поинтересовался: рассказали ли тебе историю, Салли Хэрроу? Салли отключилась. Просидев у себя в комнате до темноты, она решилась выглянуть наружу, тем более, была уже ночь, и часы показывали почти что двенадцать. Она даже не помышляла о том, чтобы спуститься на кухню за едой: голод и жажду можно было перетерпеть. Она вышла затем, чтобы разведать обстановку и в случае чего дать дёру из дома. Если бабушка права, она должна быть очень осторожна. Лучше не попадаться никому на глаза. А убраться отсюда можно и пешком, особенно если скрыться в лесу. Но Салли посмотрела в окно на поле и съёжилась. То, что пугало оживало по ночам, она уже прекрасно знала и ничему не удивлялась. «Допустим, это правда, — сказала она себе. — Тогда бесполезно сомневаться в этом, потому что иначе можно угодить в беду. О том, что именно здесь происходит и как это возможно, я подумаю, когда сбегу». Так она поняла, что человек может привыкнуть и принять, как данность, всё, что угодно. Даже то, что раньше казалось нереальным и невозможным. Салли прошла по тёмному коридору до самой лестницы и поглядела вниз. Ей показалось, что на стенах пляшут блики горячего пламени — будто в гостиной кто-то развёл живой костёр. Салли даже почувствовала дуновение жаркого воздуха у себя на лице и притаилась за лестничными перилами, присев на ступеньках. Уже там она хорошо слышала голоса бабушки и дедушки, раздававшиеся внизу: — Как ты думаешь, она услышала хотя бы какую-то часть? — это был дедушка. — Думаю, что нет, — а это бабушка. — Она была совершенно без сознания, и я не знаю, что же там случилось, когда она упала со стены. И главное, ни одного ушиба, ни одного перелома. — Он к ней благосклонен, — проскрипел дедушка. Его голос ночью был странно не похож на его же голос днём. Он был будто бы просыпан песком. — Мне это не то чтобы нравится. — Мне тоже. Они говорили, он кровью вороны написал у нас на пороге айо-ху-хис-ди. Что это значит? — Это язык тсалаги. Почём мне знать. Но знак недобрый. — Очень недобрый. Нам надо с ним разобраться. Из-за девчонки он бродит теперь не только в поле, и это пора остановить. Оба помолчали. — Мы обязаны сделать так, чтобы она стала одной из нас. Салли пробрала дрожь. Сжав плечи, она обдумала последние слова. «Одной из нас» — что они означают? Одной из нас — это кем же? Вдруг Мередит резко сказала: — Тихо. Дженнис говорит, что кто-то подслушивает нас там, на лестнице. Роберт помолчал. Затем неуверенно прошамкал: — Думаешь, это она? — Думаешь, думаешь, думаешь, — бабушка вздохнула. — Я ничего не думаю: я слушаю голоса мёртвых. Вряд ли это она. Ах, жалко, что Дженнис слепа: но это не страшно, у покойников тонкий слух. Салли тут же встала и, запнувшись на ступеньке, быстро, но тихо поднялась обратно в тёмный коридор. Ей начало казаться, что каждая запертая дверь прятала за собой кого-то неживого и жуткого, и Салли неуверенно замерла наверху площадки. Единственное, чего она боялась так же сильно — что бабушка и дедушка поднимутся к ней. Вдруг она услышала тихий вздох прямо себе в ухо, и чья-то ледяная рука обхватила её за плечо, а другая легла ей на губы. От руки пахло прелым сеном, жирной чёрной землёй, краской, дёгтем, соломой и металлом. — Не бойся, — вздохнули опять, но только откуда-то сверху. — И не кричи, иначе их разбудишь. Салли хотела поглядеть себе за спину, чувствуя лопатками прикосновение к чему-то несопоставимо более большому, чем она сама, и в то же время предпочла бы остаться в неведении. Справившись с дрожью от испуга, она покорно сделала первый шаг и пробормотала в чужую руку: — Кого? — Усопших, разумеется, — отвечал голос, и кто-то повёл её вперёд. — Иди и не оглядывайся. Салли было нечего делать. Она себя чувствовала, как в капкане. Кругом враги: кому доверять? Поднимет шум — и прибегут её родственники, которым больше она верить тоже не могла. А тот, кто был позади, пока не делал ей ничего плохого. Салли опустила глаза вниз и едва различила, что руки у него были покрыты перчатками, а цвета она разобрать в кромешной тьме не могла. Она прошла одну дверь, и рука на её плече окрепла. За дверью что-то заскреблось, зашуршало. — Дальше, дальше, — выдохнул голос, и Салли почудилось, что его обладатель пошёл быстрее, а значит, быстрее пошла и она. — Не слушай, что они тебе говорят. Это опасно. — Откуда мне знать, что ты не опасен? — хотя голос был тих и бесцветен, она чувствовала, что он принадлежал мужчине. — Ниоткуда, — моментально ответил он, и теперь Салли казалось, что голос звучал откуда-то сбоку, из темноты. — Но ты же не хочешь, чтобы они нагрянули к тебе в комнату прямо сейчас? — Нет. — А они нагрянут. Но мы их обхитрим. Вдруг из-под одной двери скользнула тень, и что-то схватило Салли за ногу. Она коротко пискнула. — Пни её ногой! Салли что есть сил пнула и увидела, что это была тонкая, чёрная лента, попытавшаяся обвить её лодыжку. Тот, кто шёл сзади, убрал ладонь с губ и крепко обхватил её талию. — Берегись. Другая дверь, слева, резко открылась, и полотно хлопнуло о стену. Салли бросила беглый взгляд в проём, и на затылке её зашевелились волосы. Там стоял целый сонм мертвецов, бледных, покрытых вуалями и саванами, в траурных одеждах, видневшихся в прорехи. Глаза их горели белыми тусклыми точками. Салли вжалась спиной в грудь того, кто был позади, но не услышала его сердцебиения. Однако было не до того: отворилась дверь справа, и там было столько же усопших. — Что происходит?! — Они нас нашли, потому что ты не послушала старую калошу Мередит. Держись! И её ступни оторвались от пола. Салли вскрикнула, тут же от испуга зажав себе рот рукой. Кто-то подхватил её на руки и стремглав помчался по коридору, так быстро, что стены по обе стороны превратились в размытые пятна. Коридор же был гораздо короче, лихорадочно подумала Салли, и откуда здесь столько дверей? А они всё открывались, и за ними стояли мертвецы. Они не тянули руки и не произносили ни звука, но Салли обмирала от ужаса. У неё заполошно билось сердце. Казалось, вот-вот оно выпрыгнет из горла. Она вжалась лбом в плечо того, кто нёс её. Во тьме его лица не было видно, но Салли почему-то чувствовала — он не сделает ей ничего дурного. Двери открывались всё быстрее и быстрее, обгоняя незнакомца, но и тот был стремителен, и Салли, боясь, что он выронит её, крепко обняла его за плечо и шею, ощутив на пальцах грубую, колючую ткань. А затем он всё же вырвался вперёд, оставив двери за спиной, и Салли увидела где-то в разомкнувшейся тьме узкую полоску света из-под двери. Тогда-то она и поняла: это была дверь её собственной комнаты. Незнакомец простёр руку и повёл ею. Салли только теснее прижалась к нему, не желая упасть, но он легко держал её и одной рукой. По велению его воли, дверь с тихим скрипом приотворилась, и незнакомец влетел в неё. Тогда-то Салли и увидела, что сонм мертвецов всё это время бесшумно преследовал их, надвигаясь из темноты плотной стеной, хотя казалось, что они даже не двигались. — Быстрее! — взмолилась она. — Они нас догоняют! — Не догонят, — шепнул голос. Дверь с грохотом захлопнулась, Салли услышала щелчок проворачиваемого замка. Стоило им ступить на порог, как свет моргнул и погас, окно распахнулось настежь, громыхнув обеими створками, и незнакомец бесстрашно прыгнул в ночь.