***
Немногочисленный отряд храбрецов, что готов пойти против до зубов вооруженных землян, собрав некоторое количество припасов, отправляется в путь. Единственная карта имеет несколько точек, что никак не помечены, оттого интерес к их назначению возрастает в геометрической прогрессии. Кристина идет впереди, часто сверяясь с маршрутом. Предыдущие точки оказались складами, что разрушены практически до основания. Потому на очередной объект особых надежд не питают совсем, надеясь лишь раздобыть по дороге что-то съестное. — Мне кажется, — начинает короткостриженная, что с Кристиной в ногу идет. — Эти земляне думают, что могут делать что вздумается безнаказанно. — Ты к чему клонишь, Алис? — девушка распаляет искру, что уже давно в Захаровой разгорается. — Да к тому, что нихрена они права не имели Влада забирать, — девушка, что чуть хромает из-за падения в первый же день, грубо пинает шишки. — И то что Лиза наплела — чушь, нас тут сто человек, что бы они нам сделали? Кто-то начинает пояснять, что без оружия у подростков нет и шанса против отряда авангарда, но змей-искуситель, что сошёл с губ Куняшовой, уже проел огромную дыру в сознании Кристины. Сразу перед глазами всплывает картина, как она копает могилу девчонке из Кириного отряда, что просто сбежать пыталась, но получила выстрел в спину. Ни за что, она умерла ни за что. А такое не прощают. — Эй, Крис, глянь, — светловолосый парнишка, которому на вид лет тринадцать, показывается из крупных зарослей. — Кажется, тут дверь. Все толпятся рядом, старательно вырывая с корнем колючие ветви, что за десятилетия оплели дверь плотным панцирем. Но вот последняя ветвь улетает куда-то далеко и перед компанией открывается массивная стальная конструкция. Кажется, раньше это было бомбоубежищем, но вряд ли кому-то удалось спастись там от ядерных зарядов. Блондинка самодельный рюкзак, что Виолетта заботливо смастерила ей из порванного парашюта, сбрасывает и выуживает из него плотную веревку, которую в несколько слоёв обвязывает вокруг ручки. За длинный конец все тянут на пределе возможностей, ведь сталь плохо поддается их манипуляциям. Когда руки уже отнимаются, а мозоли неприятно саднят на ладонях, дверь с шумом распахивается, заставляя подростков упасть на землю, заливаясь смехом. Это похоже на сказку, которую рассказывала Кристине её мама перед сном. — Заходим, быстро и тщательно всё осматриваем, — резкими жестами направляет отряд внутрь. — Если что-то находите, зовёте меня и решаем, понесём это или нет. Все расходятся по небольшой территории подземного сооружения, аккуратно нащупывая путь в темноте. Время за поисками проходит быстро и небольшая кучка техники, которую можно починить или разобрать на детали, что смешана с бутылками спирта, медикаментами и прочим, собирается у входа. Кристина разбирает очередную коробку, когда чувствует касание на плече. — Крис, глянь, — Алиса протягивает ладонь, помогая блондинке встать и, часто оглядываясь, идет в глубь помещения, освещая путь неоновой палочкой, что их предки до взрывов использовали. В самом углу стоят бочки, одну из которых Куняшова отрывает с усилием и в темную жидкость запускает ладонь, а после вытягивает дуло ружья совсем немного, только чтобы Крис поняла, что это такое. Отпускает оружие аккуратно и прикрывает крышку, а после вытирает руку от жидкости об какую-то тряпку, что валяется рядом. — В соседних ещё ружья и патроны, — констатирует, взглядом обозначая масштабы. — Этого хватит, чтобы противостоять землянам. — Алиса, спрячь это сейчас, — шепотом произносит. — Не знаю, тряпками закидай или ещё что-то. Потом придем сюда отдельно и всё заберем. Нельзя мелким давать оружие. — Поняла, — коротко кивает на слова Захаровой и достаёт ветхую тряпку, накидывая её на бочки. — Кристина, — кричит ровесница с короткими светлыми волосами. — Тут ворота какие-то напротив входа, надо глянуть. — Сейчас приду, — кричит вслед девчонке и напоследок смотрит на Куняшову, что делает вид, будто и нет под текстилем ничего. Внутренние ворота поддаются значительно легче и то, что предстаёт перед ними, заставляет сердце биться чаще. Машина на солнечных батареях. Это бы дало огромное преимущество перед землянами, что передвигаются лишь на конях. Общими усилиями подросткам удаётся выгнать автомобиль на улицу, дабы зарядить аккумулятор. — Мы сейчас до Челнока, — кричит Кристина, наблюдая как Алиса рассматривает чудо техники прошлого века. — Возьму своих и вернусь, ты пока за старшую. Что-то с тачкой случится — голову откручу. К полудню, когда жаркое солнце щедро делится энергией с автомобилем, Захарова возвращается к бункеру в компании самых близких: Виолетта вприпрыжку направляется к бункеру, ведь Крис уже проболталась о некоторых сюрпризах, Лиза же с Кирой идут чуть поодаль, лишь бросая друг на друга короткие взгляды. Столько времени прошло, но поговорить им так и не удалось. Внутри обида, но только на себя: Кира винит себя за то, что сказала после ухода землян, а Лиза за то, что не удалось спасти всех. Вина съедает обеих, да только сделать шаг вперед не решается никто. — Короче, дамы, — Алиса выходит из бункера с несколькими ружьями наперевес. — Будем учиться защищаться. На удивление ни следа ржавчины и порох не окислился. Считайте, нам крупно повезло. Пока вы там шатались, я вырезала мишени для тренировок, будем учиться стрелять.***
Блондинка старательно взглядом цепляет все метки на ружье, соединяя их с мишенью, дабы попасть наконец, но выстрел вновь уходит вбок, лишь немного царапая кору. От очередной неудачи хочется всё бросить и разбить кулаки в кровь об злосчастную мишень, но Кира берет себя в руки и после глубокого вдоха целится вновь. Выстрел за выстрелом уходят от цели, отчего Медведева шипит злобно. — Успокойся, — знакомый шепот на ухо заставляет табуны мурашек пробежаться по спине. — Выдохни и попробуй снова. — Ладно, — слушается и, выдохнув, прицеливается и спускает курок. Мимо. — Иди сюда, — Лиза прижимается грудью к напряженной спине блондинки и руки на чужие укладывает, направляя оружие в цель. — Смотри, наводишь ружьё и аккуратно, но не слишком медленно нажимаешь на курок, — горячее дыхание обжигает кожу. Кира слушает Лизин голос завороженно и старается выполнять все условия. Делает последний выдох и делает очередной выстрел. Пуля вновь скользит по коре, не попадая в цель, вызывая у блондинки разочарованное мычание. — Прости, — Медведева голову поворачивает, цепляя взглядом мягкие черты лица, что привычно расслаблены. — Не стоит извиняться, — крепче держит чужие руки, накладывает пальцы на чужие мозолистые. — Потренируешься и всё у тебя получится, Кир. — Я не об этом, — опускает ружьё и поворачивается к Андрющенко. Не может глаз поднять, на месте с ноги на ногу переминается, стараясь слова подобрать. — Я не должна была говорить тогда про Влада. Не твоя вина, что так случилось, — срывается с истерзанных зубами губ. А Лиза улыбается немного, чуть уголки губ приподнимает и шаг вперед делает решительно. Широко распахнутые руки сгребают Медведеву в крепкие объятия, что греют не только тело, но и душу. Брюнетка понимает, что тогда они все на пределе были и совсем не следили за словами, а потому обиду на Киру не держит. Да и не может держать, это отношение в сторону Медведевой будто всем нутром отрицается. Потому Лиза просто наслаждается моментом, извинением чужим, что явно тяжело далось, и запахом кожи. Будто вокруг не гремят выстрелы и чужие довольные из-за попаданий возгласы, будто вокруг бескрайний космос, в котором лишь чужие объятия греют.***
Петляя между деревьями редкими, автомобиль движется в сторону лагеря небесных людей. Наскоро разобравшись с управлением, Кира взяла управление на себя, расположившись впереди на водительском сидении. Лиза, что сидит рядом, то и дело выглядывает из окна, наблюдая за обстановкой вокруг. Все остальные же разместились на мягких скамейках сзади, обсуждая улов. Большие связки автоматов и коробки патронов неприятно давят на колени, но не уменьшают восторга Куняшовой. — Да с таким арсеналом мы всю эту кучку вынесем за день, — улыбается хищно, рукавом оттирая маслянистое пятно с приклада. — Вынесем или нет, но за девчонку отомстим и Влада заберем, — хмурится, раздумывая, как эффективнее проводить тренировки и кому можно оружие доверить. — Крис, не неси чушь, — не может этих разговоров выносить и оборачивается назад. — Ты думаешь, что этот отряд — единственные земляне? Нихрена подобного. Даже с этими автоматами у нас ни шанса против них нет. — Что тогда предложишь? — огрызается, отчего Виолетта за руку её держать начинает, стараясь успокоить. — На жопе ровно сидеть, как ты? Или может все им в плен сдадимся? — Крис, рот закрой по-хорошему, — наезжает на кочку, отчего все на сидениях подпрыгивают, а коробки чуть съезжают, практически распахиваясь. — Блядская дорога. — Вот и следи за дорогой, раз за руль села, — Алиса коробки на место возвращает. — Из-за тебя ту девчонку и убили, командирша хренова. — Вы сейчас пешком пойдёте, — голос больше рычание напоминает. — Я никому из вас не дам рисковать жизнями остальных. Понятно? Вы не знаете, что это за люди. Или сильно в тему вникли, прячась на челноке с малышами, пока мы жизнями рисковали, вообще выходя с ними на контакт? А Кире ты вообще не имеешь права что-то говорить. Посмотрела бы я, как ты запела, если землянам попался бы твой отряд. Когда после тирады Андрющенко никто рот открыть не мог, она продолжила. — Крис, если я узнаю, что ты кого-то из наших подставишь под удар, я тебя лично к дереву привяжу, — в голосе серьёзность, ни одна мышца на лице не смеет дрогнуть. — Ну правда, Кристиночка, — Малышенко к девушке ластится, за талию обнимая и зарываясь в чужой шее. — В лагере слишком много маленьких. Они не то, что ружьё в руки взять не смогут. Они и убежать далеко не в состоянии. — Ага, — горбится Захарова, исподлобья обмениваясь взглядами с Алисой, что единственной поддержкой сейчас кажется. Обида едкая в сердце зарождается, отравляя медленно своим ядом. Лишь на закате девушки видят вдалеке родной забор, что собственноручно сколотили, кажется, в другой жизни. Подъезжают к самому входу, и Лиза в окно выглядывает, задорно крича, чтобы ворота открыли. Когда ворота открываются, машина аккуратно двигается вперед, стараясь не задавить младших, что упорно лезут под колёса. Когда девушки уже стоят у задней двери, выходит Кристина с автоматом наперевес. — Тихо всем, — срывает голос и выпускает предупредительный выстрел в воздух, но добивается своего — все внимательно слушают, лишь редко перешептываясь между собой. — Теперь мы не безоружные букашки, теперь мы можем защищаться. Но не раскатывайте губу, оружие будет выдаваться лишь охране лагеря и будет лично под моим контролем. За каждый выпущенный патрон вы будете отвечать головой, это вам не детский сад. Поняли? — согласные кивки вызывают довольную улыбку. Девушки хватают оружие и коробки с патронами, а после на верхнюю палубу их поднимают, куда доступ только у них и Вики, что упорно работает над радио для связи с ковчегом. По палубе разносится недовольное кряхтение от тяжелого груза, но, когда последняя коробка оказывается в отдалённом углу вместе со всеми остальными, каждая может выдохнуть с облегчением. — Вы там закончили, грузчицы? — от компьютеров слышится веселый голос темноволосой. — А у меня для вас хорошая новость! Связь с ковчегом наконец налажена, и я договорилась с Канцлером чтобы устроить личные встречи с родными для каждого из сотни. Так что забросайте автоматы свои тряпками, чтобы родителей не пугать и присоединяйтесь, сейчас ваших позовут. Пока вы там развлекались, все уже со своими поболтали. — Кристиночка, как ты там? — взволнованная женщина, что, кажется, с вылета постарела на добрые десять лет из-за переживаний. — Ты здорова? Хорошо кушаешь? Помнишь, чему я тебя учила? — Привет, мамулечка, — вечно серьёзное последние дни лицо значительно смягчается при виде старшей. — У меня все хорошо, как ты сама? Будь осторожна, пожалуйста, я очень тебя жду. — Виолетта, скоро мы спустимся на Землю, — строгий голос женщины, что вечно поправляет свой значок члена Совета, раздаётся в голове Ви. — Надеюсь, ты ведёшь себя достойно. — Да, мама, — ком стоит в горле, а слёзы готовы подступить к глазам, когда женщина коротко кивает и выходит из обзора камеры. — Бабуля, дедуля, как давно я вас не видела, — солёный град слез катится по худым щекам. — Я вас сильно люблю. Когда вы спуститесь, я покажу вам бабочек. Представляете, они светятся. Они жуткие, как по мне, но Лиза говорит, что очень красивые. — И мы тебя любим, Кирочка, — пожилые улыбаются слабо и радуются встрече с внучкой. — И Владику привет передавай, жаль, что он не может сейчас поговорить с нами. Будь осторожна, скоро увидимся. Говорят, в кратчайшие сроки мы будем на Земле с тобой. Последней на скрипучее кресло усаживается Лиза, что не знает, ждет ли она разговора или боится его. Мысли слишком спутались, но разбираться с ними уже нет времени, ведь напротив появляется самый родной человек. — Лиза, послушай меня сейчас внимательно, — тон старшей Андрющенко серьёзнее обычного. — Возможно, это наш последний разговор. — Мам, о чем ты говоришь? — эта фраза от матери нагоняет жуткую тревогу. — Вероятно, спуск Ковчега будет летальным, — женщина потирает переносицу напряженно. — Мать Виолетты вашей слишком давит на совет по поводу спуска, поэтому инженеры буквально не успевают всё подготовить. Я надеюсь, что удастся встретить тебя вновь, но, если больше не получится, — она прокашливается, ведь говорить такое своему ребенку невероятно сложно. — Знай, я тебя люблю. И всегда любила. — Я тоже люблю тебя, мамочка, — сердце бьётся всё чаще от осознания ситуации, а, когда мать покидает комнату, из глаз падает град солёных капель. Брюнетка утирает слёзы рукавом и машет ладонями перед лицом, стараясь успокоиться. Старается игнорировать тяжёлые мысли и надеется на лучшее. Когда же спускается на палубу ниже, желая скорее погрузиться в сон, старается не говорить ни с кем, лишь бы не вспоминать разговор с матерью. Сон всë не идет, Лиза на этом злополучном кресле ворочается, путаясь не то в одеяле, не то в собственных мыслях. Слова матери в голове пульсируют вместе с быстро бегущей внутри кровью. Андрющенко, плотно обернувшись тёплой тканью, выходит на улицу, вдыхая ночную свежесть. И вроде всё как всегда: та же витающая в воздухе пыльца, те же звезды, среди которых там, наверху, родной Ковчег, в котором девочка провела большую часть жизни. Слëзы вновь собираются в глазах, но брюнетка не даëт им волю — голову запрокидывает назад и наблюдает за созвездиями лишь бы отвлечься. — Тоже тут? — знакомый до боли голос раздаётся рядом и на уже привычном для ночных встреч бревне сидит Медведева. — Садись. Ты как? — Ага, — девушка усаживается аккуратно, двигаясь чуть ближе. — Хреново, если честно. Всё время перед глазами картинка, как Влада забирают и как ту девчонку закапывают. Так хочется вернуться назад и что-то поменять, но это невозможно. — Лиз, ты в этом не виновата, слышишь? — Кира голову в сторону брюнетки поворачивает резко. — Ты сделала то, что должна была. — Жаль, что этого недостаточно, — в тишине ночи раздаётся тихое всхлипывание. Блондинка с нагретого места спрыгивает и перед Андрющенко встаёт в момент. Руки крепкие сжимают тонкое тело, стараясь выбить дурные мечты, вытеснить их из головы и заменить поддержкой безмерной. Лбом к чужому прикасается и в глаза, хоть и заплаканные, но всё такие же безумно красивые, заглядывает. У Лизы ресницы влажные дрожат, смахивая мелкие солёные капли. Кира тяжело дышит и отпускать девушку не спешит, не хочется совсем. Этот момент где-то на подкорке записывается как, кажется, самый счастливый с высадки на Землю, а может и за всю жизнь. — Ты не виновата, кисуль, — выдыхает в губы и забывает вдохнуть, когда Лиза оставляет на потрескавшихся Кириных губах легкий поцелуй, что разрывает сразу же взволнованно. Блондинка старается осознать, что только что произошло, но думать получается плохо. Потому то от теории к практике переходит, жадно впиваясь в губы чужие, словно девушка — единственный источник кислорода в бескрайнем космосе. Поцелуй смазанный несёт в себе столько смысла, что всех известных слов не хватит. Долгий, тягучий он будто останавливает время.***
Настя круги наворачивает по комнате, не понимая, что делать с огнем внутри. Который день пытается к парню подступиться, но всё безуспешно. Он каждый раз ускользает, как песок сквозь пальцы. Да только она не из тех, кто сдаётся так просто. В очередной раз врывается в чужую спальню, где Влад лежит, с головой укрывшись шкурой, несмотря на жар летний, готовая наброситься сразу. Срывает спасительное укрытие и замечает, что парень под ним клубочком свернулся подобно жеребенку. За руку его хватает и тянет с силой, заставляя на спину улечься, а после на чужие бедра забирается, стягивая с парня затёртую кофту, но Влад низ одежды на место возвращает и с грустью в чужие глаза, полные животного возбуждения, смотрит. — Пусти, — брюнетка не оставляет попыток раздеть Влада. — Я хочу тебя сейчас. — Сначала скажи, что между нами, — голос серьёзен как никогда. Желание раз и навсегда разобраться в отношениях с главой авангарда крепчает с каждой минутой. — Чего придумал? — неприкрытое удивление сразу же отражается на лице девушки, что такого не слышала раньше. Все привыкли, что она не ищет спутника на всю жизнь, а пробует разных, после каждого раза вливая пузырьки особого отвара. Не пристало главе авангарда беременеть от каждого встречного. — Ложись давай! — Ты меня любишь? — шершавые ладони касаются смуглой кожи щек, а глаза зеленоватые в чужие почти черные заглядывают с надеждой. — Ты мне доверяешь? — Любовь — это слабость, — выпаливает, не задумываясь заученную за годы фразу. — И не доверяю я никому, иначе давно пеплом улетела к небу. Левский чужое непроницаемое лицо рассматривает, стараясь разглядеть хоть что-то похожее на ложь, увиливание. Не желает верить, что весь этот холод — правда. Несмотря на всю абсурдность и неправильность ситуации, влюбляется с каждой минутой всё больше, не в силах сдержать трепет внутри. — Я докажу, что нравлюсь тебе, — резко местами их меняет, нависая сверху. — Просто так, без любви, этим не занимаются. Наклоняется к самому лицу и в неумелый поцелуй затягивает. Сминает губы нежно, усердно, со всем пылом, что внутри хранится. В голове “уроки” бывших друзей всплывают, заставляя щёки краснеть, и парень поцелуями спускается ниже к челюсти. Действом увлекается и не замечает, как уходит ещё ниже, стягивает немногочисленные одеяния и языком по тёмной ареоле проходится, после губы смыкая на твердой горошине соска. Не задерживается долго, желая вкусить девушку полностью. Когда поцелуи касаются напряженного живота, глаза вверх поднимает, чтобы увидеть чужую реакцию. Девушка, чуть оперевшись на локти, с неприкрытым интересом наблюдает за каждым движением, а щёки её покрыты легким румянцем. Пройдена точка невозврата — отступать поздно. Уйди Влад сейчас, больше шанса может и не подвернуться, а потому он идет до победного. Наскоро стягивает с воительницы брюки и аккуратно бедра разводит, открывая прекрасный вид. На пробу легко касается губами лобка и по заметно влажным складочкам проходится, вызывая тихий вздох старшей, что руки ему развязывает. Движения неловкие от неопытности выбивают из девушки стоны, что с каждым движением всё громче становятся. Влад работает старательно, шершавым языком задевая клитор, отчего ноги сильные трясутся мелко будто от тока, и Настя бёдрами чужую голову сжимает с силой, выкрикивая имя парня. Довольный до предела, Левский оставляет влажный от естественной влаги поцелуй на острой коленке. Брюки собственные жмут неприятно, ведь сладкие стоны распалили огонь внутри него самого. Он одежду стягивает, помогая пятками, и, оставив рядом, входит до предела. Прижимается к чужому телу и вдыхает запах кожи, наслаждается каждым моментом. Всего пары движений хватает и горячая жидкость разливается внутри воительницы. Сил не остаётся, и парень валится рядом, стараясь выровнять дыхание бешеное и успокоить сердце, что старается выпрыгнуть из груди. Влад голову поворачивает, замечая, что девушка вновь хочет сбежать, и руки смуглой касается. — Пожалуйста, не уходи сегодня, — в глазах мольба безмерная. — Полежи со мной. Настя оборачивается на слова и смотрит с непониманием, ведь смысла в этом не видит абсолютно. Да только что-то тягучее внутри говорит, что стоит согласиться. Потому лениво на парня сверху забирается, щекой устраиваясь на чужой груди. Биение чужого сердца сливается с собственным, дарит покой непривычный. У Левского же от этого солëные дорожки образуются, что неприятно щекотят виски. Ощущение тепла чужого тела греет разбитое на кусочки нежное сердце. Крепкие руки оплетают тело женское, нежно поглаживая спину. Через время Влад чувствует, что брюнетка, немного ворочаясь, оставляет на светлой коже груди яркий засос, сверху которого щекой укладывается, слабо улыбаясь и думая о своëм. Хрупкую гармонию нарушает дверь, что распахивается резко. Из-за неё показывается один из воинов, что в ближний круг Анастасии входит. С неприкрытым отвращением смотрит на Левского, что сейчас довольнее любого человека на этой планете, и взгляд, может показаться, влюблённый, на девушку переводит, что в момент сменяется серьёзностью. — Анастасия, для вас весть, — старается не пялиться на обнажённую воительницу. — Командующая вызывает вас и Небесных людей к себе. — Собирай людей и припасы, — не отрываясь от чужого тела произносит. — Выезжаем утром. Подготовьтесь тщательно, нас ждет долгий путь. — Слушаюсь, — коротко бросает и, хлопнув дверью со злостью, удаляется. И этот хлопок больше страха не вызывает привычного у юноши. Он Настю в объятиях сжимает крепче, напоминая себе, что всë это реально, и невесомый поцелуй на тёмной макушке оставляет.***
Лиза, удобно устроившись на капоте автомобиля, что заряжается от солнечного света жаркого дня, в очередной раз усердно чистит автомат, что передан ей в личное пользование. Иногда взгляд бросает на ворота, рядом с которыми дежурят девочки, что на пару лет её младше. Очередным взглядом ловит взгляд чужой, чуть напуганный. — Земляне! — кричит, срывая голос. — Земляне! — Открыть ворота, — командует Андрющенко, возвращая очищенные детали на место и заряжает магазин парой патронов. Брюнетка дуло наставляет на единственный путь, через который земляне способны вторгнуться на их территорию, но в первом ряду замечает знакомую смуглую девушку, чьё лицо привычно угольными узорами расписано, и оружие откладывает. — Вилка, отведи младших на корабль и возвращайся, — Лиза с капота спрыгивает и направляется ко воротам. — Вика за ними приглядит, всё равно из Челнока не вылазит весь день. Остальные на своих местах остаются. — Здравствуй, Лиза из Небесных людей, — воительница улыбается хитро, рассматривая с интересом диковины, которыми оснащены сейчас многие. — Вы, как я вижу, подготовились. — Чем обязаны вашему визиту, Анастасия из Горных людей? — лицо серьёзное как никогда, голос не смеет дрогнуть. — У нас весть от Командующей, — начинает один из приближённых воинов. — Представителей вашего народа вызывают в Полис. — А что будет, если мы откажемся? — Захарова ружьё в руках сжимает крепче, но направлять на землян пока опасается, несмотря на уверения о собственной всесильности, которыми пропитывается от подруги с короткой стрижкой. — Как тебя зовут, юница? — взгляд с добродушного к Андрющенко меняется на высокомерный к незнакомке. — Кристина, — выкрикивает храбро, собирая косые взгляды младших. — Так вот, Кристина из Небесных людей, — вздыхает безразлично. — Подними глаза вверх и прими, что у вас против армии землян ни шанса. Блондинка и правда смотрит. На крупных ветвях сидят десятки лучников, готовые выпустить из заряженных луков стрелы. Сердце удар пропускает, но страх — непозволительная в этом мире роскошь. Потому его место злость занимает, подпитываемая едким шепотом Алисы. — Мы согласимся, но при одном условии, — шаг вперед делает, чуть закусывая обветренные губы. Ставить условия — риск, но брюнетка на этот риск готова. — А ты быстро учишься, девочка, — довольная улыбка на расписанном узорами лице появляется. — Какое условие? — Нам нужны доказательства, что с Владом всё в порядке. Анастасия руку вверх возносит, подзывая одного из воинов. Тот, не спускаясь с коня, приближается и парня, крепко взяв за плечи, снимает с седла, отпуская слишком рано. Левский на землю валится и пачкает колени, но поднимается сразу же. Легкая улыбка на лице и горящие глаза. Старый добрый Влад. Кира уже броситься на встречу хочет, но дорогу преграждают, предупредительную стрелу выпуская к самым ногам. — Нет-нет-нет, — наслаждается испугом в чужих глазах. — Вы просили показать — я показала. Трогать моего пленника я не разрешала. Влад за перепалкой наблюдает с толикой тревоги, но решается помахать подругам, показывая, что у него всё в порядке. Но стоит только начать, от приставленного к нему воина подзатыльник получает. Не обижается, лишь поврежденное место потирает ладонью и улыбается солнечно. — У нас есть транспорт, — продолжает Кира, указывая рукой на автомобиль. — Влад может поехать с нами, чтобы не мешать вашим воинам. — Не вы тут устанавливаете правила, — глава авангарда непреклонна, когда дело касается её правил. — Мы даём вам немного времени, чтобы взять припасы. Лиза из Небесных людей, можешь взять с собой несколько людей, что будут сопровождать тебя с собой в пути. — Кира, Крис и Ви, вы едете со мной, — бросает коротко и отправляет других подростков за провиантом, аптечками и прочими вещами, что в пути помочь могут. Захарова предсказуемо хватает оружие, что располагает в задней части автомобиля. Виолетта с парочкой парней, несет несколько коробок с запасённым на охоте вяленым мясом, пайками и прочей едой, а также несколько бутылей чистой воды, что удалось профильтровать после дождя. Кира от сборов отвлекается, и, склонив голову, стремится к девушке, что на вороном коне наблюдает за сотней. — Анастасия, я хотела бы попросить разговор с Владом, — хмурится, ведь терпеть не может унижаться, но понимает, что иначе с землянами никак. — Хотя бы пару минут. — Только в моём присутствии, — с коня спускается моментально и следом за блондинкой идёт бесшумно. Брюнетка хмурится, ведь не знает, чего ожидать от небесной девчонки. Стоит Медведевой приблизиться, Левский руки в стороны разводит приглашающе и когда Кира достаточно близко оказывается, сгребает девушку в крепкие объятия. Они никогда не были особо близки, но Влад считал её своим самым близким человеком. Оттого разлука с блондинкой сильно ударила по юноше. — Как ты, дурилка? — девушка шепчет на ухо и сжимает его с силой, возможно, даже большей, чем Влад обнимает в ответ. — Нам наконец удалось выйти на связь с Ковчегом, бабуля с дедулей спрашивали как ты. Совсем скоро они спустятся к нам. Мы не дадим больше над тобой издеваться и при первой же возможности заберем тебя назад. От вида чужих объятий у воительницы что-то острое колет в грудной клетке. Незнакомое ранее чувство пожирает, но слух острый не притупляет. Потому то, когда Настя слышит, что её пленника забрать хотят, всем телом напрягается. Прошлые пленники — разменная монета. Этот — исключение из правил. Вот только “почему” девушка понять пока не в силах, либо просто врет сама себе. — Я обижаю тебя, Влад из Небесных людей? — глядя прямо в зеленоватые глаза своими черными произносит. — Кирюш, у меня всё хорошо, — оторваться от бездонных глаз главы авангарда не в силах. — Не о чем беспокоиться, — легкий румянец незаметно выступает на щеках бесповоротно влюблённого парня. Блондинка от Левского отрывается нехотя и в глаза чужие заглянуть пытается. Да только он мимо смотрит, туда, где Анастасия. Смотрит с обожанием безграничным. Понимание приходит не сразу, но, когда в голове пазл складывается, Кира путается окончательно. Что такого произошло за эти дни? — Навредишь ему и я... — из чужих объятий выпутывается чтобы вернуться к сборам и на главу авангарда смотрит угрожающе. — И ты что? Не забывайся, с кем говоришь, небесная девчонка, — Настя понимает свою безнаказанность. — Скажи этому парнишке спасибо, что к Командующей вы едете как равные, а не как пленники.***
Ворота за автомобилем закрываются и девушки отправляются вслед за колонной землян. Дорога кажется бесконечной, разбавляемая лишь тихим пением Виолетты, что вспоминает всё, что слышала на станции Фабрика. Спустя долгие часы, уже на закате, отряд останавливается у какого-то непримечательного холма. Анастасия громко отдаëт команду о разбитии лагеря. Не проходит и часа, когда стройные ряды шатров располагаются на территории, а воины, оставив сторожевых, отправляются ко сну. Девушки ютятся на узких скамейках автомобиля, жмутся друг к другу, плотно обернувшись в одеяла. Ночь выдаëтся холодной, потому спать вместе значительно теплее. Когда боль в спине от сидячего сна становится уже невыносимой, укладываются прямо на пол, подложив одно из одеял. Такие, похожие скорее на кокон с четырьмя головами, быстро засыпают. Но сну не суждено быть долгим и спокойным. Сначала поднимается ветер, что сквозь щели в укрытие проникает, заставляя покрыться мурашками. Шум не остаëтся незамеченным и девушки нехотя покидают укрытие, стараясь понять, что всë-таки происходит. Яркая точка, что оставляет яркий пылающий свет за собой, стремится к земле с огромной скоростью. Лиза до последнего надеется, что это метеорит, но, когда точка становится слишком близко, понимает все без слов. Ковчег. Мама. Тот разговор был последним. Сорваться с места пытается, но сторожевые стеной становятся, не пуская вперёд. — Скажите, что это всë сон, — Виолетта забывает дышать, наблюдая, как когда-то родной дом, разваливаясь на обломки, которые от скорости сгорают мгновенно, летит к земле. Он явно не пилотируется, падение скоропостижно и бесконтрольно. — СКАЖИТЕ, ЧТО ЭТО СОН! — Малыш, не спеши! — к Кристине осознание, что Ковчег вместе с жителями сейчас разобьëтся, приходит не сразу. Перед глазами лицо матери, что улыбается и ждет встречи с дочерью. — Это всë не правда. Вот сейчас они в капсулах спустятся, всё будет хорошо, — да только надежда с каждой секундой сгорает подобно обшивке корабля. — Бабуля, дедуля, — Медведева на колени падает. — Нет... — Кирюш, иди сюда, — Лиза, сама стирая бесконечный поток слёз с собственного лица, в объятия блондинку заключает, стараясь успокоить бушующее сердце. — Я пойду туда, — Кристина вперёд рвëтся и Виолетту за собой тянет, что и слова проронить не в состоянии. — Блять, пустите меня! Удар оглушающий и столп дыма где-то вдалеке. Конец. Глава авангарда, что не могла не проснуться, в компании брюнета из палатки выходит и гонца отправляет на разведку. Предупреждает, что после того, как ситуация разъяснится, спешил в Полис, напрямую к Командующей. Когда юный воин скрывается за плотным рядом деревьев, все скрываются в палатках, будто ничего и не произошло. Влад умоляет пустить его к своим, чтобы расспросить подробнее, и Анастасия отпускает, наблюдая издалека. — Это то, о чем я подумал? — в ответ тишина, в которой смысла больше, чем в словах. — Кир, девочки, всë будет хорошо. — Тебе легко говорить, — огрызается Захарова. — Не твоя же семья сейчас разбилась на этом проклятом корабле! — Кристина, извинись, — Виолетта хмурится и к парню подходит, поддерживающе поглаживает по плечу. — Или сейчас обратно на Челнок отправишься. — Да нихуя подобного, — резко с места срывается и закрывается в машине, откуда после слышатся громкие всхлипы. — Не волнуйся, Ви, — улыбается грустно, поглаживая чужую макушку. — Я привык. Настя уже отправила гонца, они всë разведают и найдут наших. Главное верь. — Ты такой хороший, — новый поток слëз вырывается из глаз. — Сейчас волноваться бессмысленно, пока не понятно, что точно произошло, — протягивает руки Кире и Лизе, помогая встать с земли. — Поэтому ложитесь, завтра снова идти. Мы выдвигаемся на рассвете. — Спокойной ночи, — девушки улыбаются слабо. — Сладких снов, — бросает через плечо, одаривая каждую лучезарной улыбкой. Ночь это непростая, тревожная, полная кошмаров, что выливается в крики несдержанные. Лиза всë ворочается, прокручивая в голове последний разговор с матерью, еë улыбку, глаза, что наполнены слезами. Этот образ в голове отпечатком застревает, клеймом выжигается на подкорке. В этих мыслях Андрющенко не сразу замечает, как блондинка холодным кончиком носа о шею её трется, успокаивает будто. И Лиза успокаивается. Возможно ненадолго. Возможно она ещё с десяток раз проснëтся. Но сейчас ей хорошо, и она за этот момент цепляется как за последнюю каплю кислорода в пустом баллоне.