***
Лиза устало выходит из Челнока, что душным воздухом наполнен за неимением окон. Задирает импровизированную штору, которой занавесили вход, чтобы хоть немного проветрить помещение. Солнце уже идет на убыль, и девушка волнуется о прибытии ушедших отрядов. Отряды Кристины и Киры будто и не собираются возвращаться, хотя закат должен наступить уже очень скоро. — Ви, как мелкие себя чувствуют? — подходит к Малышенко, что удобно устроилась на поваленном дереве. — Собирают шишки, — с улыбкой произносит. — Знаешь, стоит устроить им конкурс, кто соберет больше, сразу такие собранные и занятые. А главное, тихие и на виду. — Это хорошо, — улыбается в ответ, чуть успокаиваясь. — Жаль, наши ещё не пришли. Вода и что-то съедобное сильно подняли бы дух. — Это да, — вздыхает и смотрит на уходящее солнце. — Малыши, все сюда. Будем считать ваши запасы. Толпа формируется вокруг Виолетты, и после пересчёта всех детей, она начинает считать собранные шишки. Среди голосов младших и шороха растений Лиза ловит звуки неизвестные, на удары похожие. — Уводи детей в Челнок, — шепотом на ухо Малышенко произносит твердо. — Быстро. Без вопросов. — Малыши, а теперь берите свои шишки и заходим внутрь быстренько, — не создавая паники Ви уводит детей и напоследок взгляд короткий на Андрющенко бросает. «Всë хорошо», — читается в глазах зелёных перед тем, как штора вновь прикрывает проход. Лиза хватает какую-то палку, что под ногами валялась, и смотрит в гущу леса, наблюдая за областью, откуда звуки приближаются. Сквозь густой кустарник сначала показывается знакомая фигура блондинки, но вид её вызывает тревогу — связанные руки, растрепанные волосы, широкий порез на щеке. Когда же за ней, верхом на конях, выходят несколько незнакомцев, что на вид не значительно старше, но выглядят пугающе, Лиза только сильнее впивается в своё подобие оружия. — Кира, кто это? — кричит издалека, выставляя вперёд ветку. — Мы хотим поговорить со старшим вашего народа, — голос, подобный громко разносится по поляне. — Говорите со мной, — брови хмурит угрожающе, поглядывая на изнуренную дорогой Медведеву. — А ты смелая, — с жеребца бесшумно на землю спрыгивает и размеренным шагом вперёд двигается. Остальные хотят вслед за ней пойти, но их осекают сразу, мол, «сама справлюсь». — Кто ты? С кем я говорю. — Это вы к нам пришли, вот и представляйтесь первой, — подобие выпада вперёд делает, не даёт шатенке приблизиться. — Дикая, мне нравится, — присаживается на дерево поваленное, на котором Лиза провела первую ночь на Земле, отчего воспоминания о тёплых касаниях Медведевой бьют в голову. — Анастасия, глава авангарда Горного Народа, правая рука Командующей. — Я Лиза, — пытается в чёрных омутах Кириных найти ответы, но увы. — Лиза из Небесных людей, — имя на языке перекатывает, будто пробует на вкус. — Твои люди вторглись на нашу территорию. Вас спасло лишь благородное сердце Командующей, что не дало разрешение убить вас всех на месте. Что прикажешь с вами делать? — Сначала я должна поговорить со своим человеком, — на блондинку смотрит, сразу даёт понять, чего хочет. — Ты хочешь слишком многого, — кинжал из ножен достаёт, играясь. — Но ничего не даешь взамен. — Чего вы хотите? — недоверие с тревогой в сердце образуют пылающий коктейль. — Услугу, — в глазах тёмных огни недобрые играют. — Если я попрошу у вас что-то в будущем, вы не сможете отказаться. Лиза понимает, что от её ответа зависит слишком многое, чтобы она могла отказаться. То, в каком состоянии Кира, пугает. А что с её отрядом пугает вдвойне. И Андрющенко рискует, ставит на кон не только свою жизнь, но и жизни всех, кто прибыл на Землю. — Только если вернëте моих людей в целости, — старается говорить твердо, из последних сил. — Возвращаете людей и наша сделка заключена. — Ты умная девочка, — смотрит почти как на равную. — Умнее всех, что я успела увидеть среди ваших людей. Жаль только наивная. Ваши люди вернутся через несколько дней, но знай, мы вернемся за оплатой с ними. Тело вашей погибшей подруги также вернут, чтобы вы могли проститься. Иди, Кира из Небесных людей, сегодня твою жалкую жизнь спасли дважды. И Кира на колени валится обессиленно, когда Горный народ скрывается за деревьями. Лиза ветку бросает и бежит навстречу изможденной блондинке. Медведева дышит тяжело, а слезы тонкими струями марают щеки. В голове блондинистой мысли вихрем проносятся. Почему она не защитила своих людей? Почему та девчонка со Станции Фабрика побежала? Что было бы, если Лизу не стали слушать? Сотни почему, но ни одного ответа. — Кирочка, ты как? — пальцами стирает слезы и кровь с лица. — Моя хорошая, надо скорее обработать. Сядь, я сбегаю за аптечкой и вернусь. — Не уходи, пожалуйста, — тянет тихо, пока удобнее устраивается на бревне. — Не оставляй меня. Лиза садится рядом, как прошлой ночью, и обхватывает руками аккуратно, не понимая серьезности возможных травм. Тогда Кира сама жмется ближе, в попытке успокоить бушующее сердце. Она пачкает брюнетку землёй, но всем плевать. Когда же со стороны леса вновь шум слышится, прижимается максимально, будто в Андрющенко слиться пытается. Да только из-за стволов показывается отряд Кристины, что наконец вернулся с небольшими припасами ягод и каких-то корешков. Блондинка подбегает к девушкам и с неприкрытым волнением осматривает. — Крис, принеси аптечку, — не отрываясь от Медведевой, произносит. — Я потом всё объясню. Младшие с Вилкой на палубе, с ними всё хорошо. — Хорошо, — подзывает парня из своего отряда. — Влад, метнись за аптечкой, быстро, — тот быстро удаляется в сторону Челнока. — А где Кирин отряд? — Крис, потом, — хмурится в ответ. — Иди к Ви, она явно тебя ждет. Спустя пару минут брюнет подходит с небольшой аптечкой в запачканных пальцах. Протягивает её без слов Лизе и молча наблюдает, как Андрющенко аккуратно поливает порез перекисью и промакивает спонжем. Лиза возвращает коробочку парню, но тот уходить не собирается, присаживается рядом и спину Медведевой поглаживает успокаивающе. Не задаёт лишних вопросов — понимает, что сейчас это лишнее. Когда время придет, она расскажет всё сама. — Я не смогла, — шепчет куда-то в плечо Лизино. — Я во всём виновата. — Кирюша, не вини себя, — невесомый поцелуй оставляет на виске. — Ты сделала всё, что смогла. Никто не мог знать, что мы здесь не одни. — Кир, всё будет хорошо, — голову на чужие лопатки укладывает не стесняясь. — Главное, что живы все, — и блондинка рыдать начинает с новой силой. — Левский, иди Кристине помоги, — чуть более грубо, чем Лиза планировала, звучит. — Мы справимся. — Я всегда рядом, — и парень уходит, скрываясь за дверью Челнока.***
Небольшая компания, что собралась на верхней палубе, с тревогой слушает рассказ Лизы о том, что Земля обитаема. Поверить в такое, мягко говоря, сложно — Виолетта, пальцами в волосах зарывшись, думает, как эту новость преподнести младшим, а Кристина на упаковке сухпайка схематично разрисовывает план по возведению защиты территории. Работы предстоит много. И только Кира поодаль сидит, уперевшись лбом в согнутые колени. — Кир, пошли поможешь, — Вика с присущим ей позитивом оказывается, как нельзя кстати. — Ты же на инженера училась? Мне надо кое-что в компе подкрутить. — Мы не этим занимались, — бурчит, но встаёт. — Ладно, помогу, — блондинка копается в клубке проводов и старается соединить и нужные, чтобы устройство заработало. — Не то подключаешь, — за спиной пугающе неожиданно появляется Андрющенко. — Дай я. Чему вас инженеров только учат. Это же элементарно. — Лиза, я почти закончила, зачем лезешь? — хмурится и руки на груди скрещивает обиженно. — Потому что от твоей работы мы скорее на воздух взлетим, — отточенными движениями подключает провода. — А от твоей вообще ничего не произойдет! — но экраны в момент загораются, готовые к работе. — Чёртовы механики. — Чёртовы инженеры, — смеется оттого, что даже на Земле вечные негласные войны инженеров и механиков не заканчиваются. Два клана, что слушать друг друга не способны. Кристина вызывает самых сильных представителей сотни, что способны в короткие сроки создать ограждение, и распределяет обязанности. Обшивка Челнока слетает с корабля в пользу забора. Другие же поваленные молодые деревья вкапывают в землю. Инструментов очень мало, практически нет, оттого работа движется ужасно медленно, но спустя два дня подобие ограды окружает поляну вокруг Челнока. Занимавшиеся стройкой стирают пот с лица и наконец наслаждаются видом на своё творение. Рядом с импровизированными воротами возводится смотровая вышка, на которой оставляют охрану для наблюдения за территорией. Юный блондинистый юноша только успевает забраться на свою базу, как начинает кричать о приближающихся землянах и бежит на корабль. Как же вовремя. Кристина заводит всех подростков внутрь, отправляя младших на палубу повыше вместе с Виолеттой. Сама же остается на нижней, наблюдая за троицей у ворот. Андрющенко лезет на место охраны и ждет приближение отряда, идет неспешно. Впереди вороной конь с уже знакомой девушкой, что восседает на нем гордо и с честью. Поодаль, со связанными руками, идут, еле передвигая ногами, люди из отряда Киры. Они вымотаны от долгой дороги, без возможности даже голову поднять от усталости. — Лиза из Небесных людей, здравствуй, — кричит слишком задорно для воительницы. — Я свою часть сделки исполнила. Твои люди на месте. Впустишь? — Здравствуй, Анастасия из Горного народа, — прокашливается и кричит куда-то вниз. — Кира, Влад, откройте ворота. Конструкция распахивается тяжело, со скрипом. Анастасия двигается вперед, не спускаясь с коня, пока все пленники на территории внутри забора не оказываются. Только тогда глава авангарда спускается, окидывая взглядом владения Небесных людей. Дольше всего взгляд задерживается на долговязом парнишке с черными взъерошенными волосами, что у ворот чуть поодаль стоит. Он пересчитывает всех пленников и шумно сглатывает, когда заносят тело погибшей девочки. Он подобен цветку ветреницы, что растет у реки рядом с их деревней. Настроение, что и без того было замечательным благодаря удачной охоте, становится еще лучше. — Влад, отведи наших людей в Челнок, — брюнет коротко кивает и, сбросив путы с рук, аккуратно сопровождает каждого на палубу. — Влад, значит, — задумывается и улыбается хитро. — Послушай, Лиза, я свою часть обещания выполнила, теперь твоя очередь, — и ближе своих воинов подзывает, что-то одному шепчет, и тот доносит слова девушки до остальных. — Я помню, — хрупкие надежды, что местные простят вторжение, разбиваются подобно стеклу. — Всё помню. Кира, подойди, пожалуйста. И блондинка встаёт за спину Андрющенко, ожидая следующих действий. Отведя последнего пленника, Влад возвращается к ним же, становясь рядом с Медведевой. Они совсем беззащитные, стоят перед целым отрядом до зубов вооруженных землян и готовы ко всему. По крайней мере, делают вид, что их силу духа не сломить. Да только весь этот внутренний стержень ломается, когда по сигналу воины хватают брюнета и тащат его под крики девушек, которых остальные удерживают. — Куда вы его несёте? — Лиза старалась сохранять стойкость, но нервы сдают. — Так нельзя! — Ох, нельзя? — улыбается шатенка. — Ты дала слово, что выполнишь любую просьбу, чего бы я не попросила. Я же лишь попросила одного из ваших. И даже не собираюсь отнять его жизнь. Пока что. — Отпустите меня! — вырывается блондинка, получает удар в живот, отчего тело скручивается болезненно. — Да как вы смеете?! — Утихомирь свою подружку или вашему другу будет хуже, — голос в моменте серьёзным становится, пугающим. — Если он будет хорошим пленником, то мы даже разрешим охотиться на своей территории. — А если нет? — голос Андрющенко чуть дрожит, а взгляд бегает между Медведевой и землянкой. — Тогда вам даже доброта Командующей не поможет, — слова более чем серьёзны. — Уходим, — кричит своим, — но знай, мы ещё вернемся. Земляне удаляются стремительно, оттого приглушенные крики Влада с каждой минутой всё тише становятся. Лиза, только оказавшись в тишине, позволяет слезам запачкать щеки. Она пинает кучку шишек, что у ворот свалены, от злости. Как она всё это допустила? Почему не спасла своего человека? Да только ответ приходит сам собой. Что она, безоружная семнадцатилетняя девчонка, может против отряда авангарда? — Почему всё так?! — кричит Медведева, поднимаясь с земли и придерживаясь за живот, что болит до сих пор. — Перестань, — влагу с лица утирает рукавом. — Младших напугаешь своими криками. — Я не понимаю, почему ты такая спокойная? — чуть хромая, движется навстречу Лизе. — Ты просто так его отдала? — Сука, как ты понять не можешь? — хватает девушку за кофту. — Я спасла жизнь всему твоему отряду. Я спасла жизнь тебе. Я не могла отказаться тогда, когда на кону стояла твоя жизнь! Могла бы спасибо сказать. Кира ничего сказать не может, ведь стыд заполняет изнутри полностью. Понимает, что Лизе лишнего наговорила. Но слова обратно не вернуть. И она уходит, оставляя брюнетку наедине со своими мыслями. Лиза же вслед лишь смотрит и ворота с трудом закрывает сама.***
Влад сидит на грубо отёсанном табурете и пустым взглядом сверлит ладони. Он не знает, где находится, ведь даже без повязки на глазах, в этих дебрях ему в жизни не найти путь домой. От этого только гаже становится на душе. В помещение входит Анастасия, рядом с которой плетётся мальчишка с большим тазом воды. Брюнет с места срывается и пятится назад, пытаясь хоть на минуту отсрочить то, что его ждет. Мальчик ставит таз и спешит удалиться, оставляя их наедине. — Сядь туда, куда тебя посадили, — перекатывая в руках тонкий сверкающий кинжал. — Не советую выводить меня. — Пожалуйста, можно не надо? — строит милейшее лицо, но шатенка по-прежнему непроницаема. — Я не хочу умирать. — Я сказала сядь, — интонация, которой противиться до смерти страшно. Левский возвращается на место и голову опускает, смиряясь со своей участью. Сердце бьётся бешено, легкие до боли в ребра впиваются, когда его голову за волосы резко оттягивают, заставляя открыть шею. Холодный металл скользит по коже, цепляясь за волоски, когда глава авангарда ведет кинжалом от шеи до подбородка. Выдохнуть получается только когда она кусок мыла окунает в таз, а после густую пену по лицу разносит. — Я делаю это первый и последний раз, — на чужие напряженные бедра усаживается лицом к лицу и первые движения по коже делает, собирая лезвиями волоски. — Не дергайся. Это может стоить тебе жизни. Влад старается не дышать, пока остриё двигается по лицу и шее. Он только глазами зелеными следит за мимикой старшей, что сконцентрирована максимально. Каждая мышца лица и рук напряжена. Она действует отточено и аккуратно. Только бесконечно ëрзает по чужим бедрам, отчего дыхание мужское учащается, а пальцы в табурет вжимаются с силой. — Готово, — когда Левский уже взвыть готов, легко, как с коня, она спрыгивает с чужих коленей и бросает в парня тряпку. — Вытирайся и выходи. Влад наблюдает за захлопывающейся дверью, а после берёт тряпку и аккуратно по лицу проводит. Юношеской щетины как не бывало. В его практически семнадцать, парень не отличается активным ростом бороды, отчего вечно выглядит младше своих лет. Над тазом с мыльной водой нависает и старается разглядеть своё отражение. Совсем юный парнишка, под глазами которого тёмные тени залегли от вечного недосыпа, а на щеках выступил лёгкий румянец. Пора выходить, пока остатки позитивного настроя не улетучились. Левский покидает небольшую комнату и в конце коротенького коридора видит распахнутую настежь дверь. Других выходов не имеется и, еле переставляя напряжённые ноги, входит в почти пустое помещение, где в центре стоит подобие кровати, застеленное белоснежной с небольшими тёмными пятнами шкурой неизвестного парню животного. За спиной раздаётся уже знакомый глухой стук закрывающейся двери и Влада на кровать валят с силой. Сердце пропускает удар, и он на спину переворачивается, чтобы увидеть того, кто его повалил. Это она, та самая, по чьей воле он вообще здесь оказался. Воительница пожирает парня взглядом и подходит не стесняясь, стягивает с него брюки вместе с бельём. Левский пытается вырваться, но, оставшись в таком уязвимом положении, старается просто прикрыться. Шатенка же отточенными движениями одежду с себя сбрасывает, оставаясь полностью обнажённой. Крепкое, закаленное в многочисленных боях, но при этом не потерявшее мягкую округлость тело притягивает взгляд. Девушка ближе подходит, заставляя сердце биться чаще. — Нет, я не хочу, — пятится по кровати, пока не упирается в стену. — Пожалуйста, не надо. — Будь воином, — поверх на чужие бедра усаживается и на чужую грудь давит, заставляя лечь. — Прими свою участь достойно. Шатенка чужие руки в сторону убирает, открывая себе прекрасный вид. Пальчиками обхватывает твердеющую на глазах плоть и пару раз по длине проходится, помогая. Парень, что и до этого готов был со стыда сгореть, сейчас алый от ушей до кончика носа прикрывает смущенное лицо руками. Анастасия приподнимается, позволяя ему чуть развести ноги для удобства, и складочками влажными по концу проходится. Левский, кажется, готов взорваться на месте, подобно реактору, но, когда девушка насаживается на него на всю длину, берёт слова назад. Плавные, дающие привыкнуть обоим, движения, постепенно переходят в более резкие, грубые. Старшая, не жалея суставов, скачет как на вороном коне, наполняя помещение сладкими стонами. Влад за этим наблюдает с восхищением — свой первый раз он представлял не таким, но, если отбросить обстоятельства, девушка на нëм выше всяких похвал. Руки неосознанно тянутся вперёд, оглаживая и сжимая чужие бедра, а собственным тазом вверх подаётся, чтобы ощутить глубже, сильнее. Когда же руки скользят выше, одна к чувствительному комочку нервов тянется. От неожиданности старшая хочет откинуть её, но ощущения необычные по телу разливаются, затягивая узел возбуждения все крепче, и не остаётся ничего, кроме как получать удовольствие. Она сжимает собственную грудь с силой, оттягивая тëмные соски, стонет более громко и искренне. Ощущает, как внутри вязкое тепло разливается и, не прекращая движений, доходит до пика. Шатенка на чужую грудь укладывается обессиленно, а белëсая жидкость по её лону стекает на чужую бледную кожу. Дыхание одно на двоих делят. Крепкие руки оплетают тонкую талию, сжимая аккуратно и приторно нежно. Будто они не в деревне Землян, а на родном для Влада Ковчеге, обнимаются после прекрасного вечера в одной каюте, где за стеной бескрайний космос. Да только реальность куда менее лирична. Чуть отдышавшись, Анастасия наспех одевается и бросив «скоро тебе принесут еду, будь готов», скрывается за массивной дверью. Левский в себя прийти не может. Почему она ушла? Он что-то не так сделал? Опять всё испортил, как всегда...