Shipwreck

Перо упало на стол, а чернильница разбилась под кулаком Энвера Горташа. Брызги едва не попали на стопку бумаг, которые он гневно разглядывал. Несколько наспех нацарапанных заметок, два загадочных отчёта, написанных стенографическим почерком Воровской гильдии, и краткий отчёт о расследовании, проведённом двумя верными гвардейцами из Огненных Кулаков. Впрочем, вряд ли это было важно, ведь в них говорилось об одном и том же. Орин Красная была мертва. Можно было бы подумать, что для лорда Горташа это повод для радости, и при любых других обстоятельствах так бы оно и было. Если бы не одно «но». Командир Огненных Кулаков со скалы Вирма с прискорбием сообщил ему, что в результате коварного предательства Орин погиб любимый глава Верхнего города. Лорд Оливет Инген Айлиль, отпрыск дома Аргентаамн, был найден принесённым в жертву на алтаре Баала с ранами, нанесёнными фирменным клинком Орин. К сожалению, его тело пролежало там много дней, прежде чем было обнаружено: руки были сложены на груди, а в память о нём в пальцах был зажат лишь истлевший пустой свиток. Горташ был вне себя. В этом не было никакого смысла. Орин была невменяемой шлюхой, и ей не хватило нескольких цепочек для того, чтобы закончить юбку-хула, но даже она не могла быть настолько безумной, чтобы намеренно убить Избранного Маски. Да ещё и прямо здесь, в храме Баала! Именно Айлиль предложил использовать тёмную божественную магию, временно связавшую их нетерийские камни вместе, вне зависимости от местонахождения короны Карсуса. Именно он заложил основу их союза в эпоху торговых сделок и безопасных путей, гарантирующих передвижение шпионов, высокопоставленных лиц и редких товаров из любой точки Торила. Но если верить этим сообщениям, он был обездвижен Нечестивыми Убийцами Баала, уложен на алтарь под самим Великим Черепом, а затем ему нанесли множество ножевых ранений, пока он не был полностью обескровлен. Кровь была повсюду: на полу, на алтаре и на стенах. Но вот о чём не было сказано в отчётах, так это: кто убил Орин? Её останки были обнаружены, но они представляли собой не более чем липкое месиво из запёкшейся крови, постепенно покрывавшейся плесенью на верхней лестнице. Поэтому ничего не говорилось о том, как она умерла. Его кулак медленно сжимался вокруг пергамента, разрывая листы, словно кожу, а пролитые чернила проступали на их потрёпанных краях. Абсолют порывисто выхватил вспышки и отрывки событий, произошедших после смерти Оливета. Он увидел Орин в облике Убийцы, истерично бьющейся с многочисленными врагами, когда те окружили её. Среди них он увидел знакомые силуэты. Карлах невозможно было ни с кем спутать, как и гитьянку Лаэзель. Это означало, что лихой плут, следующий за ними, — никто иной, как отродье Астарион, недавно освободившийся от своего хозяина, аристократа Касадора Зарра. Большая рычащая фигура на заднем плане — это Хальсин, бывший верховный друид из Изумрудной рощи, а что насчёт последней? Полудикая лесная эльфийка с растрёпанными рыжими волосами и голубыми татуировками, которую он встретил у Южных врат всего несколько недель назад. Лирика, так её звали. Именно её безумную тень он и видел, пронзающую клинком сердце упавшей замертво Орин Красной. Остался только он. Два нетерийских камня уже находились в руках будущих героев Врат Бальдура, что делало их путь к его порогу практически неизбежным. Они придут за ним, так или иначе. Иного пути не было. Он громко выругался. В одиночестве в своих залах звук рикошетом перекатывался от колонны к колонне, а затем эхом отразился от полых корпусов сопровождавших его Стальных Стражей. Горташ закрыл глаза. Стоило направить свой гнев в нужное русло. Это ни к чему не привело. Постояв несколько минут, он со вздохом поднял стул и сел писать новое письмо. Ему просто необходимо было узнать больше о ритуальном жертвоприношении Оливета Айлиля. Какова была его цель и почему именно сейчас, когда они были так близки к своей конечной цели? Сделано ли это по умыслу Маски или чтобы разозлить его? Смерть подступала к нему вплотную, и Энвер Горташ мог думать только об одном человеке в глуши, которому он мог доверять. Дорогой Финнеас, Так начиналось его письмо. Затем он поскрёб пером по краю стола и продолжил. Пусть Гекатомбы уже и не существует, а ты сам ещё не восстановился, позволь напомнить тебе святейшую мантру твоего Бога: Взошёл святой день, лишённый светил, возглавив строй ратны́х свиней. И отбыл, создав грозу лютую, холодную и ледяную. На тварях ночных он будет пировать. На фестиваль приверженцев собрать, дабы услышать слова, которые он хочет передать. Уймите вопли, ваш тяжкий страх пройдёт. Узри же — наследник ада и теней взойдёт. Настало время вернуть Возвращенца. Пожирателя из Глубин. Непобедимого тирана! Так как голод его по эльфийскому роду разгорается всё сильнее, передай ему, что у меня есть для него пара эльфов, которые придутся по вкусу его многочисленным языкам. Подношение, если пожелаешь, новому будущему, свободному как от богов, так и от Великого Замысла! Сейчас я объясню…

***

Лирика медленно и глубоко вдохнула, стоя на Нижних причалах Врат Балдура. Глубокий вдох имел вкус соли и морского воздуха, задерживающегося на стенках горла, пах водорослями и холодными скалистыми утёсами, принесёнными восточным ветром. Когда она открыла глаза и улыбнулась, налетевший с моря порывистый ветерок взъерошил её волосы, превратив их в пышные локоны. На пирсе перед ней возвышался нос корабля «Бельютер». Немного потрёпанный, но такой же надёжный и пригодный для плавания, как и все корабли до него. Рука Астариона легла ей на поясницу с той непринуждённой нежностью, которую она с каждым днём ценила всё больше и больше. Он стоял справа от неё, с довольной ухмылкой любуясь кораблём. Слева от неё показалась Карлах, ярко улыбаясь от уха до уха и прямо-таки пышущая восторгом от того, что «ей удастся попасть на корабль», о чём она кричала из их комнаты на верхнем этаже «Эльфийской песни». Лаэзель и Шэдоухарт стояли позади и бок о бок, но более сдержанно, тихо беседовали о своём общем опыте «морских» путешествий. В случае Лаэзель — астральном, а в случае Шэдоухарт — более обыденным, океанским. А вот Хальсин был вынужден держаться в стороне, пока они с Уиллом осторожно выводили Гейла на длинный причал. Лирика никогда бы не догадалась, что волшебник, будучи уроженцем из Глубоководья, как бы это сказать… не в восторге от больших лодок. А вот к маленьким лодкам он, как ни странно, относился нормально. Но при виде виднеющегося вдалеке «Бельютера» он уже перебирал в уме статистику за последние двести лет, в которой говорилось о впечатляющих кораблекрушениях и что-то о встречах с кракенами. Однако Лирика не унывала. Вместо этого она спокойно взяла Астариона за руку и позволила по-джентльменски проводить себя к трапу. Она не удержалась и бросила на него косой взгляд, пока они шли к матросскому причалу. В свете полуденного солнца Астарион выглядел просто великолепно. На его лице сияла мягкая, довольная улыбка, а в глазах читалось искреннее умиротворение. Тёплый золотистый свет подчёркивал его профиль, а голубой морской горизонт позади него выделял характерные линии лба, скул и подбородка. Бледная кожа придавала ему ещё большее сходство с шедевром мраморной статуи, высеченным рукой гения, а несколько выбившихся прядей волос развевались под порывами ветра, налетавшего на берег. От кончиков его ушей до кончика носа Лирика видела только выдержку и упорство. В тепле его ладони она чувствовала только дерзкую решимость. И любовь. Любовь, которую он, похоже, никак не мог выразить словами, но мог подарить в любой момент по щелчку пальцев. Он всецело принадлежал ей, так же как и она — ему. В этом не могло быть никаких сомнений. К удивлению Лирики, с палубы корабля над её головой раздался неожиданный свист. Корабельный свисток был ей знаком, но она не слышала его, ассоциирующегося с её появлением, уже, по крайней мере, лет десять, даже когда поднималась по трапу к рейке. На палубе «Бельютера» среди незнакомых ей людей появился круг из знакомых лиц. Словно сотня призраков из её прошлого явилась одновременно, и все — живые и здоровые. Белобородый Скрибнер и Старый Джек Пэриш. Несбитт Свити, плутоватый первый помощник, и, к счастью, опытный рулевой Арло Китс, ухмыляющийся с дальнего форштевня. А ещё была Линни Лэйр, которую все называли «Ведьмой», и «Четырёхглазый» Флетчер, лучший наводчик вороньих гнёзд на Побережье мечей. И наконец, но не в последнюю очередь, она увидела Тильду и Сигрид, которых в последний раз видела девчушками, бегающими по снастям с ручками и ножками не толще прутиков. «Рыбачка» и «Хитрюга», — представились они, — а также их младший брат Дервин по прозвищу «Альбатрос». Она рассмеялась. Это было в духе её команды — назвать новичка «Алби», ссылаясь на старинную поэму, в которой альбатрос был повешен на шею старому моряку, отчаянно пытавшемуся избежать смерти, играя в кости. Ему придётся заслужить своё прозвище, как и всем им. Лирика была уверена, что с присмотром Рыбачки и Хитрюги он получит его в кратчайшие сроки. Чего она никак не ожидала, так это того, что произошло дальше. Несбитт Свити с обычной для него угрюмой гримасой, снова поднял свисток и ещё раз от души в него дунул. После этого повесил его на шнурок и крикнул: — Внимание всей команде! Капитан на борту! Лирика едва могла сдержать поток воспоминаний, внезапно нахлынувших на неё. Она потеряла дар речи и одновременно была потрясена. Годы, проведённые на борту её любимого «Бельютера», нахлынули на неё с такой силой, что она не могла сдержаться и в то же время не смогла подобрать слов. Солёная влага набежала ей на глаза, но Астарион повернулся к ней и ловко сцеловал их, пока никто не заметил. Затем Несбитт обратил внимание на спутников, которые последовали за ней на борт. И тифлингша, и эльф-медведь, оба выглядели так, словно могли бы одной рукой перекидывать трюмные бочки. Затем не кто иной, как сын самого герцога Ульдара Рейвенгарда! Однако Уилл Рейвенгард шёл по палубе так, словно был всего лишь простым матросом, пришедшим отметиться на очередную вахту. Никаких излишеств, никаких вычурных поклонов; просто поднятая рука, чтобы поприветствовать широко раскрывшего глаза боцмана. Следующих двух он мог назвать только Серебряными сёстрами, так как обе они сияли, как лунный свет, держась за спиной Лирики. Одна из них держала грозный двуручный меч, гудящий от огненной стихии, а другая сжимала в руках копьё, словно вырезанное из самого полумесяца. Первый помощник мог лишь изумлённо раскрыть рот. Если это и были телохранительницы капитана «Бельютера», то ему не терпелось услышать рассказы о том, как она их встретила! Затем, наконец, плетущийся всё это время позади, на вершине лестницы появился потный мужчина в простой мантии, тяжело опирающийся на свой посох, как будто он был близок к тому, чтобы использовать его и стошнить с борта. Он предостерегающе махнул рукой остальным, похоже, решив держаться так близко к причалу, как это было физически возможно. — Мистер Свити, — с гордостью произнесла Лирика. — Есть, капитан! — немедленно отозвался тот. Она почувствовала, как Астарион сжал её руку и подтолкнул вперёд. — Мистер Свити, — она ещё раз глубоко вздохнула. — Мне нужен отчёт. Экипаж, груз, состояние, выкладывайте. Как поживала моя девочка последние несколько лет? Первый помощник кивнул и повернулся к экипажу. — Вы слышали капитана, ребята. Полная инвентаризация и отчёт! И побыстрее! В унисон раздался крик. — Так точно, капитан! Когда активность на палубе переросла в крики и топот бегущих ног, Лирика повернулась к любимому. — Спасибо, — сказала она. Астарион лукаво наклонил голову. — За что это? Она прильнула к нему с задорной ухмылкой. — Спасибо, Астарион. Я знаю, что всё это благодаря тебе. Я вернула свой корабль, команду… мой первый настоящий дом. И именно ты вернул его мне. Так что спасибо тебе. — Что ж, — хмыкнул он в ответ. — Не могу сказать, что у меня не было скрытых мотивов, кроме… ну… взрыва Багрового поместья. Но я подумал, что если мы все переживём это наше небольшое приключение, то, возможно, захотим отправиться в более чистые воды. И что может быть лучше для этого, чем собственный пиратский корабль? Мимо промчалась Карлах, держа в каждой руке по две необычайно большие бочки. — Это потрясающе! У меня будет своя пушка! — прокричала она, прежде чем исчезнуть на нижних палубах. Даже Хальсин одобрительно кивнул паре, когда с тоской уставился на яркий горизонт. Лирика согласилась. — Потребуется время, чтобы привести её в надлежащий вид, но мы справимся. Всё равно нам ещё предстоит справиться с Нетерийским Мозгом. А перед этим, я слышала, в замке остался один из лордов, которого нужно хорошенько поколотить. Пришел черёд Горташа платить по счетам. Астарион хмыкнул. — Мы и впрямь довольно суровы к местной знати, а? Касадор, Оливет, старик Уилла, а скоро и Горташ. Она фыркнула в ответ. — Не наша вина, что, когда всех богатых и глупых перебьют, останутся только богатые и злые. Может, Уилл сможет склонить чашу весов в более выгодную сторону, когда всё закончится. Если, конечно, он захочет это сделать. Что же касается меня и тебя, то думаю, что мы забудем обо всей этой истории с Абсолют, выберемся из-под обломков и обретём новую звезду. Астарион нахмурился в лёгком замешательстве. — Новую звезду? Не упуская ни секунды, Лирика с тоской продолжила. — Знаешь, это очень странно — наблюдать закономерность в собственной жизни. Видеть, как одни и те же идеи, символы и значения появляются снова и снова. Оливет был Ночной звездой, и он потратил всю свою жизнь на то, чтобы вырезать на моём теле шрамы в виде символов. И именно когда мне показалось, что вся моя жизнь вот-вот разрушится до основания и создаст самую большую пустоту, какую только можно себе представить, я встретила тебя. Астарион. Он грациозно поклонился, когда она выделила его имя. — Совершенно верно. И с того момента, как я пригрозил тебе, я понял, что мы станем чем-то особенным друг для друга. Не считая приставленного к горлу кинжала, конечно же. Лирика покачала головой. Для завершения образа ему не хватало только очень большой, красочной и пёстрой шляпы с пером. — Итак, раз уж «Бельютер» снова у нас в руках, а впереди хорошая погода, предлагаю найти новую звезду на небе и ориентироваться по ней. Посмотрим, куда она нас приведёт. Скажи, любовь моя, ты когда-нибудь задумывался о пиратстве? Астарион театрально постучал пальцем по подбородку. — Ну, время от времени я, конечно, одеваюсь по ситуации. С неуместным ликованием она уже собиралась обнять его и поцеловать, как вдруг… — Не хотелось бы прерывать этот небольшой момент связи… — Лаэзель остановилась совсем близко от Лирики, — …но хотелось бы напомнить, что наша работа ещё не окончена. Орфей всё ещё в заточении, Стальная Стража всё ещё душит город со всех сторон, а Горташ, без сомнения, собирает все силы в ожидании нашего удара. Сейчас не время медлить. Шэдоухарт также присоединилась к наставлениям: — А мои родители всё ещё где-то в Нижнем городе. Мы должны добраться до обители Шар, пока не стало слишком поздно. Лирика растерянно оглянулась на своих спутников: все они смотрели на неё с верой и надеждой, пусть и с лёгким нетерпением. Её путь начался несколько недель назад, когда она, потрясённая, летела на борту «Наутилоида» и потерпела крушение, что привело её на порог лагеря гоблинов и в рощу друидов, которую те планировали уничтожить. До этого она была изгоем, случайно попавшим в плен и оказавшимся в неизвестном месте, где её никто не хватился и никто даже не заметил, что её больше нет. Теперь же она стояла на борту собственного корабля, среди своей команды, и любимое море ждало её с распростёртыми объятиями. Оливет Инген Айлиль был мёртв. Её новый любовник и суженый, вампир Астарион Анкунин, твёрдо держался рядом с ней. Её проводником и другом стал легендарный друид Хальсин. Наследник Врат Бальдура, Уилл Рейвенгард, был для неё гласом разума. Воительница гитьянки со стальным сердцем, Лаэзель, была её страстью и вдохновением в борьбе за истинную справедливость. Высшая жрица Селуне, Шэдоухарт, была её моральным компасом в трудные времена. А Карлах, заклятый враг Авернуса, стала для Лирики самой близкой сестрой, о которой та когда-либо мечтала. Не стоило забывать и про Гейла, который продолжал стоять на ногах, облокотившись о борт корабля и стараясь не паниковать. Его слова звучали одновременно и мудро, и безумно, и он нёс в себе последний проблеск надежды, куда бы они все ни отправились. Независимо от того, хотели они этого или нет. Наконец-то она осознала, что это за путешествие. Она поняла, что им ещё предстоит пройти очень долгий путь, но даже представить себе не могла, как далеко они уже продвинулись. Наконец-то они сделают следующие шаги вместе. Все как один. Как единое целое. — Ну хорошо, — провозгласил капитан «Бельютера», чтобы все слышали. — Собрать припасы и наточить клинки. Мы направляемся в Дом Надежды. Пришло время засунуть в задницу одному Архидьяволу кое-какие бумаги. Так мы наконец-то и добрались до самой кормы этого корабля… КОНЕЦ