На кой черт здороваться с ним второй раз?
Можно войти?С таким тоном он тебя и на порог не пустит, не то что в кино.
Ты хотел выбрать фильм?Звучишь, как смущенный школьник.
Тогда просто — Фильм?А он тебе просто — в нос.
Какая глупость. За что ему меня бить. Боже. Веду себя, как ребенок. Изначально уверенный настрой скатывается в никакой. Нет, если его так кроет прямо сейчас, то страшно представить, как пройдет вся их… что это вообще? Встреча? Прогулка? Свидание? Его даже посещает одна крайне глупая для взрослого человека, но действенная для его состояния идея: улизнуть. Притвориться больным. У меня температура поднялась◄►
У Кэйи интересная реакция. — Оу, у тебя двуспальная кровать? — живо спрашивает он, полностью позабыв о своей ссоре с Хоффманом. — А так можно? — Как видишь, — Дилюк складывает руки на груди и застывает в стороне. Кэйа с его разрешения расхаживает по комнате, исследует каждую мелочь, подходит к навесным полкам, читает названия книг на них. От такой внимательности Дилюка совсем не к месту охватывает гордость за свою любовь к чтению. И все же. — Любишь детективы? — Кэйа проводит пальцем по корешках его любимых «Гонок», «Тридцати трех ножей», «Исчезнувшей» и останавливается на «Девушке, с татуировкой дракона». — О, у тебя есть «Инферно», — замечает он. — Я как раз закончил на «Утраченном символе». — Могу одолжить, — предлагает Дилюк, заметив его горящие глаза. — О, правда? — Кэйа смотрит так, словно в книге, которую ему предлагают, вместо страниц стодолларовые купюры. И пускай Дилюк дорожит своей коллекцией, но как-то невовремя вспоминается святая сторона Кэйи, его вот это все, когда сначала этажерка, потом еда — много еды, а еще чужое худи с внутренней стороны… И как-то это выливается в… — Да, бери все, что хочешь. Вслух почему-то звучит более многозначительно, чем в голове. Или все дело в том, что Кэйа в ответ задорно улыбается. — Такими фразами ты рискуешь лишиться целой полки, — предупреждает он. — Помочь тебе унести? — подыгрывает Дилюк. — Тут нужен подъемный кран, — хмыкает Кэйа, рассматривая остальное. — «Сумерки»? — замечает он. Он вытягивает из стопки то, что Дилюк мысленно окрестил, как мечты тринадцатилетней, и лыбится пуще прежнего. — Это не мое, — спешит оправдаться он. — Да ла-а-адно тебе, все мы тайные поклонники вампи… — Подарок бывшей, — отсекает Дилюк. — Понял, — Кэйа серьезнеет, уловив тон его голоса. А потом открывает рот в немом удивлении. — «Конституционное право»? А это тут откуда? — он доходит до самой дальней полки. — «Уголовное право: примеры и материалы»? Офигеть. На кого ты сказал, ты учишься? — Я разве говорил, что учусь? Дилюк мысленно перебирает все их встречи в человеческом теле. На кухне сегодня, на кухне вчера, в подвале и в его постели. Негусто. И точно ни слова про учебу до сих пор. Зато Кэйа, кажется, сложив между собой стопку учебников и молодое (он надеется) лицо, автоматом считает Дилюка студентом. — А разве нет? — на его лице проскакивает недоверие, мол, не может быть, чтобы кто-то просто так такие книги покупал. — Нет. Кэйа еще раз скользит глазами вдоль полки и делает выводы, судя по количеству литературы. — …восемь, десять, двенадцать, — бормочет он, стуча по корешкам книг. — Это все тоже подарки? — Я закончил юридический, — решает не томить его Дилюк. Кэйа удивляется пуще прежнего. — Юридический? Дилюк отвечает согласным кивком. — Уже закончил? И еще одним. От которого Кэйа впадает в ступор. — Что? — вскидывает брови Дилюк. — Да вот, думаю, как мягко пошутить про то, какой ты старик, если мне в будущем может пригодиться твоя помощь. Дилюк с трудом не показывает ответную улыбку и делает вид, что принял близко к сердцу. — И какая помощь тебе нужна от старика? — Ты — закончил, — Кэйа стучит пальцем по «Уголовному судопроизводству». — А я только туда поступил. — А, хочешь бесплатного репетитора? — догадывается Дилюк. — Нет! Я могу заплатить! — Кэйа почему-то краснеет. — И я вообще надеюсь сам, но если вдруг чего не пойму, знаешь, было бы хорошо… — Без проблем, приходи, как надо будет. Помогу, чем смогу, — уверяет Дилюк. — Технологический? — он угадывает университет. — Ага, — Кэйа с облегчением улыбается. Дилюк широким жестом указывает на полку. — Ну, эту макулатуру забирай хоть сейчас. Кэйа щурится, будто ищет в его словах подвох. Не находит, потому что его тут нет. — Окей, получу список литературы, и жди меня на пороге, — соглашается он. — Ладно, мы отошли от темы. Фильм, да? — глазами ищет место, чтобы сесть. — Я, если честно, думал, с нами будет выбирать Хоффман, но мы немного поругались, так что… — Случилось что-то? — рискует спросить Дилюк. Он жестом указывает за стол и сдвигает ноутбук в сторону, чтобы Кэйа поставил рядом свой. — Ничего страшного, я надеюсь, — виновато улыбается он. — Маленькое недоразумение. — Что-то личное? — Нет-нет, что ты. То есть, не совсем. Он просто обиделся, когда мы с тобой вчера разыграли сценку на кухне, и теперь думает, что я действительно встретил тебя в каком-то магазине, а ему не сказал… — он внезапно оборачивается к Дилюку с обнадеживающей улыбкой. — Короче, не страшно — помиримся. Всегда мирились. К тому моменту на экране подгружается главная страница сайта кинотеатра. И они начинают выбирать. Если утром Дилюк думал о том, что зайти к Кэйе будет трудно, то сейчас знает: труднее всего — выбрать фильм. То, что нравится Кэйе, он сам ставит под сомнение. То, что по душе ему, бракует уже Кэйа. То, что нравится обоим, сегодня не показывают. И Дилюк уже готов пойти на компромисс, но его мышка внезапно скользит куда-то в сторону. — А это идея, — он кликает на иконку «случайный фильм». — Выберем рандомайзером? Дилюк хмурится. Вообще, идея хорошая. Кэйа настраивает ползунок временного промежутка, наводит курсор на кнопку «найти» и оборачивается на него в ожидании ответа. — Ладно, давай. — Но мы точно смотрим то, что выпадет, — Кэйа внезапно начинает серьезничать. — Иначе мы тут до ночи просидим. — Хорошо, — кивает Дилюк. — Без перевыбираний. Договорились? — Угу. Кэйа возвращается к экрану. Кликает. И наступает тишина. — Мы точно на нужном сайте? — решается спросить Дилюк. Сайт тот же, оформление не изменилось. Он даже на домен смотрит, чтобы убедиться. Все нормально. Кроме выпавшего фильма. — «Как заниматься сексом», — Кэйа невозмутимо читает название вслух. — Серьезно? Он прокручивает страницу вниз к описанию и начинает читать: — Тара с её подругами Скай и Эммой приехали на подростковый курорт отпраздновать окончание школы. Их цель — оторваться по полной и с кем-то переспать… — Покрути по новой, — перебивает Дилюк. Кэйа молча оборачивается к нему. Многозначительно смотрит. Пырхает, закрывает рот рукой. И все же разражается смехом. — И что смешного? — Дилюк складывает руки на груди. — А ты мне стеснительным не казался, — сквозь хохот отвечает Кэйа. — Что, смущает слово «секс»? — Смущает твоя реакция на него, — парирует Дилюк. — Не смущает — просто не нравится фильм. Кэйа тут же хватается за слово. — Смущает — ты признал, — он довольно улыбается. — Или про университет была шутка? Сколько тебе лет-то? Дилюку хочется назвать какое-то безумное число ближе к сорока, только чтобы стереть эту самодовольную ухмылку с его лица. — Двадцать четыре. Но когда для удивления хватает и настоящего возраста, становится как-то не по себе. Кэйа округляет глаза, трет их, щурит, вглядываясь Дилюку в лицо. — О, простите, ради бога, господин! Кто бы знал, что вы уже настолько немолоды, — он начинает подниматься со стула. — Вам, наверное, тяжело стоять, вот… Уклоняется от подзатыльника и с хохотом падает обратно в кресло. — Так что, «Как заниматься сексом»? — спрашивает Кэйа. — Или вам не позволяет воспитание, господин? — подмигивает он. — Если не перестанешь меня так звать, то пойдем на «Русалочку», — угрожает Дилюк. — Ладно-ладно. Но ты согласен? — Кэйа игриво двигает бровями. — Или стесня-я-яешься? Согласен ли Дилюк поддаться на эти провокации? Согласен ли он смотреть подростковую драму, если изначально речь шла про детективы и триллеры? Согласен ли он сдаться и пойти просто потому, что Кэйа идет с ним? Нет? Не аргумент? Дилюк не фанат романтики главным образом потому, что Донна в свое время проела ему весь мозг этими сериалами про секс, наркотики и любовь. Но если попробовать разбавить эти воспоминания ожидаемо хорошей прогулкой с другим человеком… Может, все будет не так и плохо? — Идет. Кэйа лыбится во все тридцать два, кликает на заказ билетов и выбирает ряд. Для семи часов вечера все неприлично забито, но он высматривает свободные места в пятом ряду. По времени поздновато, но Дилюк все еще успевает к превращению. Быть Золушкой после бала ему не привыкать. — Подойдет? — Да, — кивает Дилюк. — Но я оплачиваю, — предупреждает он. Мышка замирает на экране. — Может, каждый сам… — начинает отнекиваться Кэйа. — Нет. Я у тебя в долгу. Его это не убеждает. — Да ладно тебе, не настолько же. Конечно, Кэйа же не знает про его причастность к этажерке миссис Фарузан, как и не подозревает, кого кормил столько дней. Но если так пойдет, то совесть замучает Дилюка и без чужой помощи. — Кэйа, пожалуйста. — Ладно, — как-то легко соглашается он. — Тогда с меня еда. Дилюк не спорит, только напоминает себе не дать Кэйе за нее заплатить. Все же, он сильно в долгу. Сильно. Когда Кэйа освобождает ему стол, чтобы дать ввести номер карты, Дилюк думает о том, как все легко получается. Кэйа идет напролом через всю их неловкость, вытесняет ее своими беззлобными подшучиваниями и искренними улыбками. И это странным образом работает, потому что именно его стараниями сглаживаются все углы в их разговоре. — Слушай, — отзывается Кэйа. — А если я все же помирюсь с Хоффманом к вечеру, можно взять его с нами? — Да, конечно, — Дилюк согласно кивает. И мысленно молится: только не это.◄►
Улыбчивая моська Хоффмана маячит перед ним всю дорогу к кинотеатру. У Дилюка в голове крутится знакомая песенка с раздражительным припевом. …me and you, and you and me just us, and your friend Steve… Хоффман не Стив, но в роль третьего лишнего вживается так, будто ему за это заплатили. «Как заниматься чем? Вы, парни, с ума сошли, такое смотреть?» Ага, с момента, когда решили взять тебя с собой. «Я думал, вы пойдете на боевик». Нет, но можем устроить сцену из него прямо в автобусе. Будешь главным плохишом, который в финале из него вылетит. И вишенка на торте: «Это ж мне придется на кассе билеты покупать». Да. Чудесно. А теперь, пожалуйста, пускай возле нас не останется свободных мест. Желательно, в одном ряду тоже. А если понаглеть, то и в целом зале. Ладно, он перегибает. Хоффман ведь не плохой парень. Простой, слегка заносчивый, но никак не плохой. Так почему же так бесит то, что они идут втроем? Сам же смущался свидания тет-а-тет — куда только делась вся стеснительность, когда выяснилось, что Кэйа с ним помирился? Внутри они оставляют Хоффмана на кассе и отправляются за едой. «Пока все не разобрали» — объясняет Кэйа, тянущий его за собой. — Ты берешь Хоффману тоже? — Дилюк с подозрением следит за его действиями. Он сам на весь сеанс решает взять только пачку чипсов и газировку. Зато Кэйа… — Что? Нет, это я себе, — невозмутимо отвечает он. — Ой, помоги подержать это. Кэйа затаривается так, что на ум приходят только два варианта: либо он собрался устроить себе неделю фильмов, либо угощать весь зал. Он вручает Дилюку пару пачек каких-то крекеров, печенья и коктейль, а сам пытается жонглировать картошкой фри, чипсами, вафлями распихивает по карманам леденцы и зажимает под мышкой баночку колы, которую только что пробил кассир. — Ага, спасибо. Секунду, — он тянется по кошелек. — Дилюк, можешь помочь достать? Дилюк свободной рукой пододвигает свое добро на стойке ближе к кассиру. — Посчитайте все вместе, пожалуйста. Кэйа озадаченно следит за его манипуляциями, а когда Дилюк прикладывает к терминалу свою карту, наконец понимает, что случилось. — А-а-а… Эй! — Пойдем, — Дилюк забирает свою еду и деликатно подталкивает Кэйю в направлении зала. — Погоди! — тормозит Кэйа. — Я же говорил, что еда с меня! — А я говорил, что я у тебя в долгу. — Да нет же, — ворчит он. — Я… я потом тебе верну. Скинь мне номер карты, — Дилюк стенает плечами с лицом понятия-не-имею-о-чем-ты. — И ничего ты не в долгу, слышишь! Дилюк только улыбается уголками губ. Кэйа несет свои закуски в зал, как медведь в берлогу, Хоффман не маячит рядом больше пяти минут, а совесть удовлетворенно затихает. Вечер складывается как нельзя лучше. И только на половине пути к их местам Кэйа вспоминает, что они, оказывается, пришли не вдвоем. — Погоди, мы же не подождали Хоффмана! — Дилюк чуть в него не врезается, когда он замирает между рядами кресел. — У тебя сейчас все с рук свалится, — предупреждает он. — Сначала занеси, а потом пойдем к нему. — Ладно, — Кэйа соглашается после секундного колебания и опять шуршит упаковками, пытаясь удержать свое добро. И опять чуть не учиняет катастрофу, когда все это дело не влезает на подлокотниках их кресел спустя минуту. — Что, смешно тебе? — дуется Кэйа. И бесцеремонно взваливает Дилюку на колени оставшиеся закуски. — Так. А теперь, когда ты у меня в заложниках… — он достает мобильный и открывает электронный кошелек. — Отказываюсь, — говорит наперед Дилюк. — Давай, — Кэйа тычет ему в лицо разделом с переводом денег на другую карту. — Нет, — он отворачивается к экрану, где до начала сеанса крутят какую-то рекламу. — Дилюк. Вводи номер. — Не помню, — он усиленно делает вид, что реклама очень интересная. — Так посмотри. На фоне упрямства, которое сейчас показывает Кэйа, соленые крендели, которые во всей красоте показывают на экране — туфта полная. — Тут темно, — Дилюк отворачивается к кренделям. — А я подсвечу, — Кэйа буквально сует телефон ему в руки. Дилюк отпихивает его от себя. — А я не хочу. — А я не спрашиваю, — настаивает Кэйа. — Ты мешаешь мне смотреть. — Что, рекламу? — он поворачивается на экран. — Ага. — Очень интересно, — Кэйа скрещивает руки на груди и следит за кадрами печенья в полете. — Очень занимательно, — иронизирует он. Взгляд Дилюка опускается на чужой телефон на своих коленях. — Что ты делаешь? — хмурится Кэйа. Он молча вводит сообщение в раздел «комментарий к переводу». Отдает телефон. И следит за реакцией. «Ты опять забыл про Хоффмана» — красуется там. — Черт! — ругается Кэйа, раскидывая свои припасы. Он поднимается с кресла и начинает перекладывать еду с ног Дилюка на свое место. — Пошли, а то он сейчас опять надуется. За его спиной из нижнего ряда неожиданно вырастает силуэт. Ну, не совсем вырастает — тянется к Кэйе руками, когда сам еле достает до его плеч — кресла высокие. Не успевает Дилюк его окликнуть, как он толкает Кэйю в спину. — Бу! Кэйа подпрыгивает на месте. — Придурок! — он хватается за сердце и ошарашенно смотрит на Хоффмана. — Я чуть не упал! — Вы чего меня не подождали? — спрашивает тот. — Вообще-то, мы заносили еду, — деловито объясняется Кэйа, как будто они как минимум половину бара внутрь перетащили. Судя по припасам, которыми он обложил Дилюка, до половины не так уж и далеко. — Не поделюсь с тобой теперь, — обижается Кэйа. — Ой, ну и больно надо, — Хоффман машет своими крекерами в одной руке и попкорном в другой. А в следующую секунду подпрыгивает на месте — заставка фильма начинается с громкого звука. — Так тебе и надо, — хохочет Кэйа. И распечатывает первую пачку печенья. Сеанс начинается.◄►
Смущение возвращается только в моменты, когда начинается эта извращенная пародия на фильм. Кэйа — хитрец какого еще поискать — точно знал, как надо смотреть пошлые сцены: с набитым ртом и невозмутимым лицом. — Боже, какая глупость, — хохочет он, пока на экране бегает замотанный в простыню актер. Ага, детективы он любит, — мрачно вспоминает Дилюк. Ладно, если быть честным с самим собой, то фильм более, чем сносный. Все происходит быстро, живо, весело, а до розовых соплей, кажется, еще не близко. Хотя без этих нелепых попыток главной героини приклеиться к первому встречному было бы лучше, в самом деле. — Он гений или сумасшедший? — комментирует Кэйа. — Второе, — нехотя отвечает Дилюк. — А ты чего не ешь? — Кэйа заглядывает к нему в пачку чипсов, лежащую на дальнем от него подлокотнике. — Не вкусные? Его «не хочу» тонет в шорохе чужой пачки. — Бери мои, вот, — Кэйа аккуратно высыпает их в корзинку из-под картошки фри — когда только успел съесть? — и пододвигает на подлокотник Дилюка. — М-м, не надо, — отнекивается он. — А я твои попробую, — Кэйа тянется через него быстрее, чем Дилюк успевает протянуть ему пачку сам. Знакомый запах резко ударяется в нос, а потом так же быстро исчезает. Он не сразу понимает, что задержал дыхание, пока Кэйа не возвращается на свое место. Нет, это точно влияние фильма, никак иначе. А еще Дилюк честно не голоден, но вскоре и сам не замечает, как рука на автомате тянется к угощению. И попадается на крючок. Потому что уже через пару минут Кэйа пододвигает к нему еще какие-то снеки. Потом делится печеньем, вафлями, даже предлагает коктейль, отодвигая в сторону трубочку, чтобы Дилюк отпил со стаканчика. Вкусно, мол, попробуй. — Кэйа, ты серьезно? — улыбка сама ползет ему на лицо. На экране так невовремя происходит что-то печальное — ничем даже не оправдать свою лыбу. — Мы поесть или посмотреть пришли? — Я — и то, и то, — невинно улыбается он. — А я тут каким боком? — А ты обрек себя на ту же судьбу, когда заплатил, — Кэйа разводит руками и возвращает внимание к фильму. А спустя пару минут одна из этих рук находит его собственную. Дыхание перехватывает мгновенно. Тело деревянеет, глаза невидяще смотрят в экран, пока мозг пытается принять решение о том, что стоит делать. Спихнуть это на случайность? Потому что момент на экране не романтичный от слова совсем, и… и Кэйа ведет пальцами по его руке, касается костяшек. Перевести взгляд на него Дилюк не в силах. Как поступить? Оттолкнуть его? Или повернуть руку и переплести пальцы? Кэйа сам переворачивает его руку ладонью вверх, удобнее укладывает на подлокотнике, наконец-то свободном от закусок. И выскальзывает из хватки, вложив ему в пальцы леденец. Гребаный леденец! Дилюк косится на него с немым вопросом в глазах: Ты идиот? Кэйа ловит этот взгляд и удивленно вздымает брови. Читать по глазам не умеет. — Что? — Ничего, — сквозь зубы отвечает Дилюк. — Не любишь с клубникой? — невозмутимо спрашивает Кэйа. — У меня другие вкусы есть. Дилюк в полутемноте смотрит на розовый фантик — и правда, клубника. — Вот, выбирай, — Кэйа роется в кармане и протягивает к нему ладонь, полную разноцветных конфет. Дилюк смотрит на него, на конфеты, еще раз на него. Считает до пяти, чтобы успокоиться. Кэйа трусит кучкой, глазами припрашивает. И что с ним таким делать? — Бери еще, — он улыбается, когда Дилюк все-таки сдается и тащит у него из руки один леденец — виноградный. — Одной хватит, спасибо. Кэйа склоняется над креслом перед ним. — Хоффман! — на его громкий шепот оборачивается пара людей. — А? — и сам Хоффман тоже. — На. Остальное из щедрой руки Кэйи сыплется ему на колени.◄►
Кэйа выходит из уборной в момент, когда Хоффман только заходит — очередь. Дилюк благодаря своей огненной гриве находится издалека — он стоит у какого-то стенда и читает аннотации к фильмам. Кэйа не думая отправляется к нему. И напарывается на препятствие в виде чужой макушки перед глазами. — Приветик. — Ты ко мне? Путь перегораживает незнакомка, которая смотрит ровно на него и активно машет головой на вопрос. — Я Беатрис, — она протягивает ладонь для рукопожатия. — Кэйа, — он жмет руку. — Извини, мы где-то пересекались? — Увидела тебя во время сеанса и решила познакомиться, — объясняет девушка. — У тебя необычная внешность, — добавляет она с легкой улыбкой. — Оу, спасибо, — только и может выдавить Кэйа. Он удивлен. Если у него внешность необычная, то как она не заметила Дилюка в соседнем кресле? Все же, таких по-вампирски бледных рыжиков не каждый день увидишь. И у него вовсе не низкая самооценка, но на месте девочки он бы выбрал Дилюка. В теории, разумеется. — Обменяемся номерами? — спрашивает Беатрис. За мыслями о красивом Кэйа опять возвращает взгляд на Дилюка. Но тот уже стоит не один. И даже не с Хоффманом. А вот уж кто решил выбрать Дилюка на практике, а не в теории, так это милашка в белом свитере, которая сейчас, по всей видимости, с ним флиртует. Жаль только, что не видно лица самого Дилюка. Зато улыбку его подружки заметно даже отсюда — что он ей такое говорит? Кэйа сам не замечает, как залипает в одну точку, пока в реальность не возвращает чужое обращение. — Так что скажешь? — новая знакомая все еще смотрит на него в ожидании ответа. И наверное, в другой раз Кэйа бы согласился — девчонка симпатичная, но сейчас необъяснимым образом тянет в другой конец коридора, к белым свитерам и красным волосам. Как минимум, чтобы узнать, чего они там так долго шушукаются и почему никто еще не вытащил телефон. — Мне жаль, Беатрис, но сейчас не лучшее время, — печально улыбается он. — Мне надо к своему другу. Может, пересечемся в другой раз. Она лишь кивает в понимающем жесте. А в следующую секунду Кэйа уже маневрирует между людей. Вблизи кажется, что Дилюк выглядит так, будто чувствует себя не в своей тарелке. Его осанка до боли ровная, напряженная, а руки прячутся в карманы. Девушка напротив него — полная противоположность его состояния. Она возбужденно жестикулирует и странновато улыбается. — …а теперь начал меня преследовать? — наконец-то доносятся ее слова. Это у них флирт такой? — Прекращай свои безумные фантазии. Это просто случайность, — тон голоса Дилюка меняет все в момент: он не нервничает — он сердится. — Привет, — Кэйа дает о себе знать, когда становится между ними. — Я не помешал? Глаза девушки мгновенно впиваются в него. — Ни капли, — зато Дилюк, который цедит ответ Кэйе, сверлит взглядом только ее. — Мы уже собирались прощаться. Воу-воу, какой холодный тон. — Что ты, Люк, мы еще не договорили, — дразняще смеется она. — К тому же, я горю желанием познакомиться с твоим новым другом. — Не стоит, — перебивает Дилюк. — Хочешь поговорить — напиши, — чеканит он. — И, может, я отвечу. — Увы, но ты у меня в черном списке, — грустно выпучивает губки девушка. — Так что я вынуждена обратиться лично, согласен? — хитрая улыбка на ее губах возвращается. — Особенно после того, как поймала тебя с поличным. Происходящее звучит все запутаннее, и Кэйа уже ничего не понимает кроме того, что Дилюка в чем-то обвиняют. — А в чем, собственно… — начинает он. Дилюк, наконец, обращает на него внимание. И смотрит таким холодным взглядом, будто узнал, что Кэйа целый сеанс кормил его собачьим кормом. — Кэйа, мы уходим, — он подступает ближе, тянет к нему руку, но в последний момент сдерживает себя и просто говорит: — Пошли. — Ах, Кэ-э-эйа, — девушку настигает озарение. — Так это ты мне звонил? И до Кэйи наконец доходит, кто перед ним. А ведь по телефону ее голос звучал совершенно по-другому. — А ты, должно быть, Донна. От ее кивка слова про красотку сдувает ветром. Дилюк, кажется, волосы на себе готов рвать в этот момент — до того он взбешен происходящим. Что же, в таком случае Кэйа вовсе не против взять все в свои руки. — Мне казалось, что вы не в лучших отношениях, — осторожно интересуется он, заходя издалека. — Да и мне казалось, что все кончено, Дилюк, — подхватывает Донна с таким видом, будто слова Кэйи тоже были упреком. — Но почему-то ты оказываешься в одном со мной кинотеатре и… — Разве не очевидно, что это случайность? — Кэйа с недоверием хмурит брови. Не может быть, чтобы она обвиняла его в такой глупости. Но Донна от его слов приходит в замешательство, а у Дилюка поднимается уголок губы. — К сожалению, Донна думает, что я ее преследую. — Что, извини? — у Кэйи не получается сдержать смешок. — А я, по такой логике, кто? Прикрытие? Соучастник? — Не заговаривай мне зубы, — не выдерживает она. — Я все прекрасно понимаю. — О, так просвети же меня глупого, — язвит Дилюк. — С удовольствием! — Донна будто того и ждала. — Ты увидел у меня в сторис фото билетов и пришел подкараулить после сеанса. Но теперь, при всех, ты это отрицаешь, потому что не ждал, что я тебя замечу. — Подкараулить, — Дилюк смеется в руку, закрыв ею лицо. — Какой бред, — бормочет он так, что слышит только Кэйа. Донна довольно улыбается, рада, что его разоблачила. — Что, растерял всю свою решительность в толпе? А как же «Донна, я тебя люблю, вернись ко мне, я был неправ?» — маска доброжелательности с концами слетает с ее лица. Дилюк выглядит так, будто это последнее, что он хотел сказать. — Или ты хотел всадить мне в спину нож где-то на парковке? — снижает тон Донна, горделиво откидывая волосы назад. — Собираешься отомстить, как обиженный брошенка-маньячина? — Думай что хочешь, — сдается Дилюк. — Да хоть трясись от страха о мести — мне плевать. Он уже разворачивается, когда Донна кричит ему в след: — Только посмей! Если увижу тебя после сеанса — вызову полицию! И увидим, что у тебя… Тут уже не выдерживает Кэйа. — Донна, отойдем на пару слов? Дилюк только следит за тем, как Кэйа берет ее за плечи, чтобы отвести немного в сторону. — Еще не время делать какие-то громкие заявления, — он разворачивает Донну за локоть к себе и быстро говорит, — но ты иначе не уймешься, так что не обижайся. Дилюк пришел со мной и ему плевать на твое присутствие здесь потому, что с недавнего времени, — он склоняется и шепчет прямо ей на ухо: — с ним встречаюсь я. Что я сморозил? И прежде, чем ошарашенная Донна успевает как-то среагировать, он уже утаскивает за собой застывшего с каменным лицом Дилюка. В ушах глухо бьется собственная ложь. Только бы Донна ничего не крикнула в ответ. Только бы Дилюк никогда не узнал, какую глупость Кэйа ей шепнул. Только бы никто ничего не понял… — Эй! Кэйа оборачивается через плечо. — Только в шерсти не утоните, любовнички! — кричит Донна им в спину. И что бы это не значило, от этих слов уже сам Дилюк тащит его подальше.