***
Этот месяц прошел для Северуса крайне непросто. Мысли съедали его день за днем. Отношения с Персефоной, вся эта ситуация с чертовым Робом, поход в бар, ее попытки помириться. Это все, эти мысли уничтожали меня медленно, но верно. Я безмерно устал их прокручивать в своей голове, анализировать. Но ничего не мог поделать. Это безумство не прекращалось и начиналось каждый раз по новой. Я метался от желания прибить ее вместе с этим гребанным Харрисом, до того, чтобы помириться и признать, что был не прав. Я совершенно не знал как поступить. Все эти скачки в принятии решения происходили по несколько раз в течение каждого дня. Я отстранился. Отстранился от всего и всех. Старался проводить все свободное время в покоях за книгами, либо в лаборатории с зельями. Это меня успокаивало и хоть на какое-то время, пусть и небольшое, но отвлекало от этого мыслительного ада. По вечерам мне начало нравиться выходить на астрономическую башню и просто смотреть в даль, но и это она умудрилась испортить. Забрала у меня эти минуты внутреннего спокойствия. Ведь по несколько раз в неделю я видел, как вечером после ужина она спешит за пределы Хогвартса, чтобы аппарировать. Нетрудно догадаться куда и к кому. Только вот какого Мерлина она пытается поговорить со мной и судя по настрою помириться, если бегает к этому паршивому целителю. В итоге мое спокойное пребывание на астрономической башне превратилось в слежку. Я уже не выходил, чтобы просто постоять. Нет, я пристально высматривал вышла ли она из замка. Если до этого я мог подниматься туда пару раз в неделю, то теперь появлялся каждый день и наблюдал, когда же она уходит. Я злился сам на себя, на нее и на весь чертов мир. Какого черта я такой слабак и продолжаю приходить сюда каждый день и высматривать ее. Я ведь сам решил, что, между нами, все кончено. Но теперь сам же ревную и виду себя как придурок. А этот чертов Харрис, наверное, сидит там довольный и смеется над тем какой-же Снейп дурак. Как же я их всех ненавижу. А теперь с наступлением каникул она вообще куда-то пропала. И как бы я не пытался отмахнуться от этих мыслей, всегда к ним возвращался. Обдумав все возможные варианты ее местонахождения, я пришел к выводу, что возможно она отправилась к родителям. Но одной мысли мне было мало. Мне нужно было подтверждение. Черт побери Снейп ты уже как помешанный – повторял я себе. Но понимал, что проще уже пойти на поводу у своих слабостей и подтвердить свои догадки, чем возвращаться к этим мыслям бесконечно. Мысль, конечно, абсолютно бредовая. Я ведь сам оборвал все ее попытки примирения, а теперь заявлюсь к ее родителям и что? Даже если она там, что я скажу? Я просто хотел проверить куда-ты пропала, а так же напомнить, что между нами все конечно? Ну не дурак ли ты Северус? – обратился сам к себе. Но мозг подкидывал решения этой проблемы. Ты ведь можешь появиться под дезиллюминационным. Просто убедишься, что она там с родителями и спокойно вернешься назад. Эта мысль успокоила мое сознание. Я нашел выход для своей бредовой одержимости. Осталось узнать, где они проживают. Я, конечно, помню, что она говорила, что в Исландии, но было бы неплохо узнать по точнее. У меня нет никакого желания тратить целый день на поиски их дома по этому острову. В принципе Альбус может знать, хотя.. Либо в больнице. Точно, там же есть эта Аманда, которая наверняка в курсе. Наплету ей, что-нибудь про то, что поругались и хочу помириться или просто сделать сюрприз. В общем на месте с ориентируюсь. С этими мыслями, довольный своим планом я лег в кровать и решил скоротать время до утра при помощи такой полезной штуки как сон, надеюсь сегодня он меня все же одолеет.***
Роб сидел в кресле, в очень напряженном состоянии. Вид у него был крайне задумчивый и сосредоточенный, ровно до того момента пока он не заметил, как к нему из кухни вышла чета Лестрейнджей. Выражение его лица резко поменялось на веселое и жизнерадостное. -Так девочки и куда же мы хотим отвезти Роба в первую очередь? – жизнерадостно произнес мистер Лестрейндж, обняв за плечи дочь и жену, стоявших по обе стороны от него. Он выглядел таким счастливым. При взгляде на этого высокого, черноволосого мужчину я ощущал только безграничное тепло и легкую зависть. Его радость была заразительна. Губы сами собой растягивались в улыбке. -Может быть покажем ему черный пляж. Он великолепен – мечтательно произнесла миссис Лестрейндж. Я сразу обратил внимание как изменилась в лице Персефона. Вся радость с ее лица в мгновение схлынула. Ее состояние было похоже на то, которое она перенесла пару дней назад в моем кабинете, когда мы говорили о поездке. Такое чувство, что она вот-вот упадет в обморок. Ее родители бодро щебетали о красоте этого места, а я все не спускал с нее глаз. Она заметила, как пристально я смотрю на нее. Встретив мой ответный взгляд, она легонько покачала головой, давая мне понять, что объяснит все, но не сейчас. Ладно поверю. Она мастерски натянула улыбку на свое прекрасное, но очень взволнованное личико и мы отправились в путь. На всем протяжении пока мы шли до пляжа, он как оказалось располагался недалеко от их дома, меня не покидало странное смутное ощущение. Что-то казалось не так, только я понять не мог что именно. Стоило нам добраться до пляжа, как волны беспокойства прибивали не хуже, чем волны Атлантического океана, накрывающие черный песок. По неизвестной для меня причине я ощущал на этом месте жуткую тревогу, чего не скажешь о родителях Персефоны. Они оживленно, что-то обсуждали, отвернувшись от нас и идя вдоль воды. Судя по Персефоне, то она испытывала явно схожие с моими ощущения. Беспокойно переводила взгляд, словно в поисках опасности, кусала губы и заламывала пальцы. Я подошел и встал прямо перед ней. Положил руки на плечи и попытался приободрить: -Эй, ну ты чего? На тебе лица нет – она только подняла на меня взгляд и произнесла: -Мне страшно. Мне очень страшно и я не понимаю почему – одинокая слезинка скатилась по щеке. Я крепко обнял ее и прижал к своей груди в надежде, хоть немного успокоить, она обвила своими руками мой торс и в следующую секунду я вижу боковым зрением как в нашу сторону летит ярко-голубой луч чьего-то заклинания. Совершенно не отдавая отчета своим действиям, я попытался резко развернуться и закрыть ее собой, но проклятие оказалось быстрее. Голубой луч попал ей прямо в бедро. Один миг. И только взгляд испуганных темно-карих глаз, смотрящих в мои глаза и тихое -Роб, сорвавшееся с ее уст, и она падает. Я успеваю ее подхватить, падая на этот, теперь ненавистный черный песок и вижу, как в вихре аппарации исчезает знакомая, развевающаяся мантия, надетая на черный сюртук, с перекошенным то ли от гнева, то ли от испуга лицом. Видимо этот ублюдок осознал, что натворил…***
Мужской вой пронзил небо над таким красивым черным пляжем. Точно раненное животное он кричал и прижимал к своей груди бездыханное тело женщины. Прижимал, обнимал, целовал в волосы в лоб и только молил: -Персефона, родная моя, прошу тебя очнись, малышка, только открой глаза пожалуйста – в страшной мужской истерики, полной всепоглощающей боли и отчаяния, повторял, словно одержимый Роб. Он больше не видел ничего вокруг, все потеряло смысл, пока тело молодой женщины было прижато к его груди, без каких-либо признаков жизни. Селена с Деймондом успели достаточно пройти вдоль пляжа, отдалившись от молодой пары. Обернувшись на оглушительный мужской крик, они увидели поистине ужасающую картину для любого родителя. Их девочка, их малышка неподвижно прижата к груди Роба, который гладил ее по волосам и плакал. Моментально рванув назад, они тут же попытались аккуратно привести Роба в чувства и отодвинуть от Персефоны, но это было нелегко. Он вцепился в нее словно обезумевший и только умолял ее очнуться. Пока Деймонд аккуратно уговаривал его отпустить Персефону, Селена, с трясущимися руками пыталась проверить пульс на шее у дочери. Приложив четыре пальца к шее Персефоны, в области проекции сонной артерии, Селена отчаянно ждала. Удар…. Еще удар…. Слабый и очень неустойчивый, но пульс был. Резко вскочив, она громко заговорила: -Она жива! – Деймонд с надеждой уставился на жену. Роб по-прежнему не реагировал. -Роб! Роб! Слышишь – тряся его за плечо говорила она. Она жива. Пульс слабый, но есть. Мальчик мой нам нужно доставить ее скорее в госпиталь. Роб в таком неверии уставился на Селену, но решил проверить сам пульс. Почувствовав слабые удары, он моментально восстановил прежнюю собранность и хладнокровность присущую целителю, подхватив Персефону на руки. Под руководством мистера Лестрейнджа, они тут же аппарировали в ближайший госпиталь.