***
Был самый обычный понедельник, но кое-что в нём было непривычным. Антон и Дима — одноклассники и друзья — стояли вместе с кучей незнакомых подростков. Где они сейчас? Интересный вопрос. Их отправили в лагерь. Дмитрий здесь уже не первый раз, а вот Шасту «повезло» впервые. Хотя бы с другом, а то он бы умер от скуки. Спустя время их отвели в корпус и дети начали заселяться. Позов и Шастун расположились в одной комнате, их кровати тоже были рядом. Затем в эту же комнату пришли ещё четыре парня. В тесноте, да не в обиде, как говорится. Двухметровый сразу отметил небольшой плюс: кровать здесь удобная. — У меня три года подряд здесь был один и тот же вожатый — Павел Алексеевич. Думаю, он и сейчас у нас будет, — сказал Поз, достав зарядку и вставив её в розетку. — Пиздец, то есть нам их как учителей по имени-отчеству называть? — риторически спросил Антон. — В этом лагере такие правила, — пожал плечами друг.***
Через некоторое время всех собрали в специальном зале, чтобы познакомиться. Паша действительно был одним из вожатых, но был ещё и второй. Его звали Арсений Сергеевич. Как можно обращаться к нему на «вы», если он практически их ровесник? Арсению, как он сказал, девятнадцать лет, и он решил попробовать себя в качестве вожатого. Хотелось бы сказать ему: «беги, пока не поздно», да смелости не хватит. Подростки в первый же день чуть не вывели вожатых из себя, но всё же уговорили сегодня ничего не делать, всё-таки первый день.***
Кучерявый не знал, чем себя занять. Он уже начал думать о том, чтобы написать стихотворение про окно. В последнее время у него вообще плохо с вдохновением. Вдруг дверь в их комнату открыл Арс. Он оглядел всех и нашёл взглядом Антона. — О, тебя я и ищу! Выйдем на минутку? — спросил Попов. — Да, конечно, — спокойно ответил парнишка, встал с кровати и вышел, одним взглядом спрашивая, что от него нужно. — Ты же играешь на гитаре, да? — странный вопрос. Он единственный пришёл с чехлом и гитарой в ней. — Да, а что? — Нам нужно, чтобы ты сыграл одну песню послезавтра, у тебя получится? — было видно, как мужчина волнуется. Где он еще найдёт человека, который умеет играть? Придётся у каждого спрашивать. — Да, мне не сложно. Какую песню? — спросил Шаст. — Спасибо тебе огромное. Песня называется «Смуглянка», может, слышал? — Да, конечно же слышал. Послезавтра, говоришь? — быстро же он переключился на «ты». — Да. И ты в курсе, что здесь ты должен обращаться ко мне на вы? — В курсе, но тебе самому это нравится? Тебе не сорок, чтобы на «вы» обращаться, да и разница у нас в четыре года, — пожал плечами паренёк. — Стоп, четыре? Тебе пятнадцать? — с большим удивлением спросил вожатый. — Скоро шестнадцать будет. А что, комплексуешь насчёт роста? — с улыбкой и элементами стёба в голосе спросил Шастун. — Ответ «да» тебя устроит? — сразу сдавшись спросил Арс. — Вполне. Я могу идти? — Иди. Скажи своим «сокамерникам», что через час все идут гулять и это не обсуждается, — подытожил старший и пошёл к другим комнатам, чтобы предупреждать всех остальных.***
Прошёл час, вожатые начали выпроваживать всех из комнат. Вышли практически все, но не Шастун. Он лежал на кровати, смотря в потолок. В его комнату заглянул Арс. — Тебе особое приглашение нужно? — с улыбкой спросил вошедший. — Я не хочу идти, — заныл Антон. — Тогда пошли со мной, будешь плакат рисовать, — сказал Попов, а младший сразу же слез с кровати и подошёл к нему. — Я согласен, пошли. Ничего себе, а этого парнишку даже уговаривать не нужно. Теперь старший справится намного быстрее. Оба юноши прошли в отдельную комнату, в которой лежал огромный плакат. Кучерявый думал, сказать о том, что он не умеет рисовать, или Арсений сам увидит это через минуту? — Я, кстати, рисовать не умею, — всё же предупредил Шаст, садясь на стул. — Тут всем плевать, — успокоил его брюнет и сел рядом, сразу же продолжая раскрашивать то, что набросал карандашом. — Не сказал бы, тебя как будто несколько месяцев выбирали, твои рисунки прекрасны, — сказал подросток, рассматривая уже проделанную работу, чтобы немного понять, как и что красить. — Да ладно тебе, — улыбнувшись ответил Арс. — Я серьезно. Мы, кстати, могли бы стать хорошим дуэтом: я играю, а ты рисуешь, — усмехнулся парень, тоже начав вырисовывать. — Каждому музыканту нужен свой художник, — неожиданно произнёс голубоглазый. — Это точно, — подтвердил Антон, кивнув и что-то вспоминая, — у меня есть друг, он рисует очень красиво. А его девушка на скрипке играет. Очень красивая пара, уже три года вместе, — парнишка рассказывал всё это как ребёнок, у него была такая детская радость, хотя отношения в его возрасте — это уже обычное дело. — Повезло им… А вот у меня из знакомых нет ни одной девушки или хотя бы парня музыканта… — Стоп, парня? Тебе и парни нравятся? — неожиданно спросил Шастун, как может показаться с первого взгляда, осуждающе, но сразу же продолжил, — никогда не встречал того, кому тоже нравятся парни. В моем окружении почти все, кто знает о моей ориентации, относятся к этому нормально, но постоянно шутят и приписывают это даже тогда, когда она не играет никакой роли. — Оу… понимаю… Дальше они сидели молча и рисовали. Каждый из них думал о своём, но они даже не догадывались, что их мысли невероятно близки, так как они думали друг о друге. Но в один момент Шастун разорвал тишину. — Блин, у тебя там всё красиво, а у меня капец какой-то, — больше усмехаясь произнёс он. — Нормально всё, не накручивай себя, — постарался успокоить его Арс, однако рисунок очень заметно отличался. — Не пытайся даже, я же вижу. Зато я пишу хорошо, — улыбнулся подросток. — Стоп, пишешь? — удивился мужчина, — а что? — Да так, стишки, но вдохновения нет. Муза… пропала, так скажем. — А вдруг новой стану я? — усмехнулся Попов в попытке пошутить. — Ты слишком прекрасен для музы, — поддержал эту затею Антон, параллельно делая комплимент. — Ну да, ты прав, — уже в открытую засмеялся Арсений, а следом и младший.***
Все уже пришли с прогулки, Арсений и Антон почти закончили, и старший сказал, что закончит сам. Совсем скоро отбой. Шаст наконец-то взял из рюкзака пустой блокнот и ручку и начал писать всё, что произошло за день. Это чем-то напоминало личный дневник, что даже вызывало улыбку у создателя записей. Арсений в это время что-то рисовал в своём скетчбуке. Ничего себе, это был Шастун. Они за один день так запали друг другу в душу. Особенно старательно прямо сейчас он вырисовывал кучеряшки паренька, уж очень они его привлекли. — Не знаю, что там у тебя, а вот ты стал моей музой. Я обещаю, весь мой скетчбук будет заполнен только твоим прекрасным лицом, — говорил вожатый сам с собой, выводя последний штрих. У Антона, к слову, были дела поважнее. Он поспорил с Димой и ещё парой парней на то, что сможет крикнуть что-то в окно так, чтобы услышал весь лагерь. — Димка пидорас! — закричал Шаст и сразу же получил слабый подзатыльник. Банально, но всё ещё очень смешно.***
Объявили отбой. Когда всех проверили, Антон достал из рюкзака блокнот, ручку и маленький фонарик для чтения. Но только он хотел что-то написать, как их начали проверять во второй раз. В их комнату заглянул брюнет. — Та-а-ак, чего это мы не спим? — шёпотом спросил Арс. — Бля, ну Арсений, — тоже прошептал Шаст только ради спящего Димы рядом. — Спать ложись. И разговаривай нормально. — Ладно… — быстро сдался паренёк и лёг спать. Но когда вожатый ушёл, у кудрявого появилась идея получше. Он взял гитару, достал её из чехла и подошёл к окну. Их комната, в отличие от вожатых, находилась на первом этаже, поэтому он спокойно вылез из окна и отошёл, чтобы нечаянно никого не разбудить. Он нашёл место, где не было окон с первого этажа. Почему же он не посмотрел наверх? Парнишка сел на асфальт и начал учить то, как играть нужную мелодию. Начать он решил с припева. Было лишь одно «но»: он находился прямо под окном Арсения, а значит тот прекрасно знал о его побеге. Так или иначе, прямо сейчас Шаст спокойно, пусть медленно и с ошибками, играл «Смуглянку», еле слышно напевая её себе под нос.