Через окно.

      Вы же помните, что Шастун подмечал, насколько удобная там кровать? Ох, как же было больно, когда их разбудили в восемь утра и заставили встать с них. Парнишка особо долго не задерживался этой ночью, в час уже вернулся и лёг на эту превосходную постель, даже не догадываясь, к слову, что всё это время вожатый наслаждался его игрой, прикрыв глаза и улыбаясь луне, что в этот день была в форме месяца.       Утро началось, как было сказано, с не очень приятного пробуждения, холодной воды в лицо и сонного похода к столовой. Очень «доброе» утро. М-да, а ему тут ещё двенадцать дней торчать… Ужас. — Земля вызывает Антона, ау-у-у! — вдруг произносит Дмитрий, который, по всей видимости, пытался достучаться до сонного и задумчивого парня. — А? Что? Извини, всё ещё сплю, — отмахнулся он, глядя на завтрак. В тарелке была каша. Всё ещё хуже, чем могло бы быть. Отодвинув от себя тарелку, он принялся пытаться вникнуть в то, что ему говорил друг. — Ты такими темпами весь завтрак и зарядку спать будешь, — усмехнулся Позов, смотря на состояние младшего. — Тут будет ещё и зарядка!? — ну это уже вообще ни в какие ворота не лезет! Он же уснёт прямо на дороге! — Привыкай, — неожиданно раздаётся голос за его спиной, который он не мог спутать с другим, а потом повернулся, — доброе утро, соня. — Ага, очень доброе, — саркастично ответил он Арсению, снова отвернувшись. Поняв, что тот всё ещё стоит у него за спиной, он вновь повернулся, — иди, куда шёл, приятного аппетита, — даже с лёгкими нотками агрессии выпроваживает его Шаст, но он так мило сердился, поэтому вожатый просто улыбается на это. — Спасибо, тебе тоже, — улыбаясь, как ребенок, говорит Арс и уходит к столу, где уже сидел Павел Алексеевич. — А что это между вами происходит? — со странной и многозначной улыбкой спросил Поз, когда старший отошёл. — А что происходит? Он пожелал мне доброго утра, а я приятного аппетита. Что не так? — всё ещё не понимая, что до него пытается донести Дима, спрашивает кучерявый. — Дурак ты, Шаст, — только и отмахивается он, — химия между вами, вы созданы друг для друга. — Во-первых, сам дурак. Во-вторых, какая еще химия? Ещё здесь мне её не хватало. — Проснись сначала, а потом разговаривай со мной, — саркастично цокнув и закатив глаза, одноклассник отвернулся. Шастун же просто кивнул, взял чай и начал его пить. Всё равно есть он точно не будет, — приятного аппетита друг другу пожелали, и оба не едят, — усмехнулся Позов.       Высокий паренёк повернул голову в сторону столика для вожатых. Действительно, Арсений точно так же убрал от себя миску с кашей, смотря в телефон и держа чашку с каким-то напитком в руках, изредка делая глоток. Он даже пил красиво! Это нечестно!       Вдруг он резко поменялся в лице, смотря куда-то перед собой, будто в пустоту. Заметно, что он о чём-то сильно задумался, из-за чего Дима даже не решился его трогать и спрашивать дальше. Глаза забегали в отрицании какого-то факта, а в голове его звучало, не переставая: «Нет-нет-нет-нет-нет!». Он кинул быстрый и уже осознанный взгляд в сторону голубоглазого вожатого, что прямо сейчас мило общался с другой, а затем опустил взор куда-то в кашу, успокоившись лицом, пусть сердце всё ещё выпрыгивало из грудной клетки. Дмитрий никогда не видел такой реакции, хотя уже предположил, что случилось с его другом. — Антон… — осторожно позвал его сидящий рядом юноша. — Не сейчас, Дим. ***       Началась зарядка. Шастун вел себя… слишком спокойно. Как будто пару минут назад он не выглядел так, словно всё в его жизни рухнуло. Занимался себе спокойно и даже не ныл. Только вот взгляд всегда был устремлён на одного человека, которому принадлежали холодные глаза.       Зарядка закончилась, взгляд был отведен. И только друг мог заметить изменение в нём. Когда вожатые сказали, что все снова должны гулять, Дима тут же подошёл к Павлу Алексеевичу, что-то шепнул, и тот кивнул, посмотрев в сторону кудрявого. Поз вернулся к Антону и тут же повёл в корпус, чуть ли не за ручку ведя. — Всё нормально? — неуверенно поинтересовался зеленоглазый, удивлённый таким поведением. — Это я сейчас у тебя узнавать буду.       Парни прошли в корпус, дошли до комнаты, высокий всё ещё не понимал, или же делал вид, что не понимал, чего от него хотят, а низкий закрыл дверь и усадил друга на свою кровать, садясь рядом. — Рассказывай. — Что рассказывать? — всё равно не понимал юноша, по-детски хлопая глазками. — Что у тебя уже произошло? Даже не думай менять тему, просто ответь мне честно. Я же вижу, что что-то не так. — Ничего у меня не произошло, — уже заметно начал отлынивать Шаст. Не хватало ему ещё Диму в это вкутывать. — Говори, — всё равно приказывал Позов, а парнишка, сидящий рядом, шумно выдохнул. — Мне кажется… — начал младший, упав спиной на кровать и смотря в потолок, — что я влюбляюсь.       Ответа не было. Дмитрий молча, но сочувствующим взглядом смотрел на парня, не в силах подобрать слова. Ему было достаточно этой фразы. — В этого? — всё же поинтересовался он через некоторое время, получив слабый кивок, — блять, и как тебя только угораздило, — ругался он будто бы с воздухом или судьбой, а затем обратился точно к товарищу, — иди сюда, — подозвал одноклассник его, слегка расставив руки для объятий, в то время как Шастун чуть ли не накинулся на друга, словно котёнок, обнимая и прижимаясь щекой к его животу, ведь до этого он лежал. Позов не в первый раз утешал его из-за любви. Не сопротивлялся и просто обнимал того, кто так нуждается в объятиях. Даже если бы кто-то сейчас зашёл, он бы не отпустил, ведь Антона он очень любил. Он ему, можно сказать, брат. — Я не хочу любить, — Шаст вдруг подал голос, а Дима не перебивал. Уже знал, что нужно молча выслушивать, — это больно и обязательно не взаимно. Зачем я ему? У нас разница в четыре года, да и сам факт того, что мне пятнадцать… Нужно как-то избавиться от чувства влюблённости… но как? — а здесь он уже требовал ответ. В глазах скопилась влага, но парень не позволял себе плакать. — Никак, Шастик, со временем оно само пропадёт, а ещё, возможно, даже не станет развиваться. Если ты действительно не хочешь даже пытаться, просто общайся с ним, не делай намёков, просто живи.       Поз запустил руку в волосы своего высокого дружка, слегка перебирая кудряшки. Сам он облокотился на стенку кровати, из-за чего Антон почти лежал на нём. Только с ним он мог быть расслабленным, слабым, нежным. — Полежим так чуть-чуть? — ответа не было, но младший почувствовал, как друг кивнул. От этого становилось так тепло на душе, а потому он даже легонько улыбнулся, — что бы я без тебя делал?.. ***       Час прошёл, а Шаст уснул. В это время все начали возвращаться с прогулки, в том числе и их соседи. Дима просто игнорировал их взгляды, одному даже любезно показал средний палец. Но тут в комнату заглянул не тот, кого можно было ожидать. Обладатель голубых глаз стал осматривать комнату в поиске русой и кудрявой головы, но увидел её хозяина буквально на Позове. Тот приложил указательный палец к носу и губам, чтобы Арсений вёл себя тихо. Он всё ещё перебирал чужие волосы в руках. — Что-то случилось? — тихо спросил Поз. — Нет, мне нужен был Антон, но, по всей видимости, я не вовремя, — так же тихо ответил Арсений Сергеевич, с недоверием смотря на эту картину. — Как только он проснётся, могу отправить его к вам. Где вы будете? — спросил подросток. — У себя в вожатской, третья дверь на втором этаже, — произнёс Попов, на что получил кивок, а затем ушёл, закрыв дверь. — Нафига он ему? — спросил один из соседей по комнате. — Они, по-моему, начали неплохо общаться, — пожал плечами друг обсуждаемого, делая вид, что это всё, о чём он знает.       Прошло несколько минут и Шаст начал просыпаться. Он открыл глаза, полежал так пару секунд и понял, что лежит на однокласснике. Не первый раз, что сказать. Он полежал так ещё недолго, а затем отпустил низкого и сел, потерев рукой глаз. — Проснулась наша спящая красавица, — сразу же начал стебать его Поз. — Ой, иди в жопу, — сонно проговорил Шастун, оглядываясь. — Тебя Арс зачем-то к себе звал. Второй этаж, третья дверь, — предупредил его Дмитрий, а только что проснувшийся не сразу понял смысл слов. — В смысле? Кто? А… Всё ещё сплю. И когда? — Я сказал, что отправлю тебя тогда, когда проснёшься. Сейчас иди, — пожал плечами друг, смотря в экран телефона.       Антон тоже не видел смысла копаться в этом, встал с чужой кровати и вышел из комнаты, найдя лестницу и поднимаясь на второй этаж. На дверях были номера, видимо про это говорил вожатый, когда сказал про третью. Он взглядом нашёл нужную комнату, подошёл и постучал. Долго ждать не пришлось, через пару секунд дверь открылась и парнишка увидел старшего. — А, это ты, проходи, — сказал мужчина и подошёл к своей кровати, оставив дверь открытой, чтобы подросток тоже смог пройти. Тот вошёл в комнату, прикрыв дверь и стоя около неё, — давай сразу к делу, ты музеи любишь? — Не особо, а что такое? — парнишка не совсем понял, к чему клонит Арсений. — Пошли гулять?       Этот вопрос поставил младшего в ступор. Причём тут музей? Почему именно он и именно его зовёт гулять? Где гулять? Что вообще происходит? — В смысле? — только и спросил он. — Короче, вы сейчас должны идти в музей с Пашей и Оксаной. Она меня заменяет конкретно сегодня. Поэтому я решил, что было бы круто погулять, раз музеи ты всё равно не любишь, — разъяснил Попов, ожидая ответа. — А… Давай, я за, — тут же согласился Шаст, — жаль, что Поз идёт… но ему такое нравится. — Поз — это Дима? — решил уточнить Арс. И откуда они берут эти прозвища? — Да. Это сокращение от его фамилии — Позов, —теперь понятно, откуда, — а где мы будем гулять? — На территории лагеря, к сожалению, — с лёгкими нотками сожаления произнёс Арсений Сергеевич, — но я знаю прикольное место. У тебя нет аллергии на цветы? — Когда уезжал, не было, — усмехнулся парень, — а ещё мне нравятся полевые цветы. Я из них венки делать умею. Многие меня бабой из-за этого называли, а я им за это цветы с муравьями в рот засовывал. — Тебе не кажется, что это жестоко? — спросил вожатый, усмехаясь, — ладно, я зайду в комнату минут через двадцать, когда всех будут на экскурсию собирать, — предупредил брюнет. — Хорошо, буду ждать, — ответил парнишка, открыл дверь и вышел, подходя к лестнице и направляясь в комнату. Он зашёл, закрыл дверь и сразу же лёг на кровать, утыкаясь лицом в подушку. — Ну что? — спросил Позов. — Вы все идёте в музей, а меня освободили, — улыбнулся шатен, перевернувшись на спину, после отвечая на будущий вопрос друга, — он мне погулять предложил. — Нихуя-я-я, — ответил Дмитрий, — что ж, удачи. (?)***       Через двадцать минут всех действительно начали собирать. В комнату заглянул брюнет и забрал Антона, уводя куда-то за пределы корпуса. Они шли всё дальше и дальше, проходя мимо деревьев и построек. И вот, вожатый и школьник дошли. Перед ними была небольшая полянка. На ней не посадили не единого дерева, но решили оставить так. Этот пёстрый ковёр природы состоял из длинной ярко-зелёной травы и огромного количества самых разных цветов. Школьник начал разглядывать растения. — Ничего себе, тут очень красиво, — удивился парнишка, — и что мы тут будем делать? — Ты говорил, что умеешь делать венки. Можешь сделать для меня? — попросил старший, улыбнувшись. — Конечно! Но сначала себе, — усмехнулся паренёк, садясь в траву и срывая только жёлтые одуванчики, хотя вокруг было очень много других цветов. Попов сел рядом и начал молча наблюдать за действиями младшего. Когда нужное количество набралось, Шастун взял два цветочка, а затем начал скреплять с остальными, добавляя по одному и переплетая. Арсений достал скетчбук и карандаш из небольшой сумки, что взял с собой, и начал вырисовывать юношу, который с особым старанием плёл венок. Через минуту он заметил на себе взгляд и посмотрел на вожатого, — что ты делаешь? — поинтересовался он. — Рисую тебя, а что? — О-о-о, покажи! — попросил мальчишка. — Я не закончил. Ты пока доплетай, — ответил мужчина и вновь уткнулся в скетчбук. Антон пожал плечами и вставлял последние цветы. Через пару минут он закончил и надел его на себя. — Я всё. У тебя есть телефон? — спросил младший, привлекая внимание брюнета, что тут же посмотрел на него и улыбнулся. — Блин, ты такой милый с этим венком. Он очень подходит к твоим кудряшкам и глазам, — сказал голубоглазый, заставив мальчика покраснеть, — а телефон, к сожалению, в вожатской. — Спасибо, не преувеличивай… — смущённо ответил парень на комплимент, — ты дорисовал? — перевел он тему. — Да, смотри, — он подполз к Шастуну, показав страницу с рисунком, — это, конечно, всего лишь набросок, но… — хотел было добавить Арс, однако его перебили. — Ва-а-ау… — протянул Шаст, — это очень красиво. Вылитый я, — восхищался школьник, рассматривая каждую деталь. — Ладно тебе, я могу и лучше, — улыбнулся мужчина. — Покажешь? — с неподдельным интересом попросил кучерявый. — Конечно, — как можно отказать этому милашке, что с таким восхищением смотрит на работу старшего? Вожатый перелистнул пару страниц и без зазрения совести показал ему другой рисунок, на котором тоже был изображён Шаст. — Ого… ты что, рисовал меня в свободное время?.. — его щёчки снова поалели. — Было дело, — коротко ответил вожатый, тоже осматривая свою работу, — пара косячков есть, но сносно. — Шутишь? Да я всю жизнь пытался бы нарисовать такое, и все равно не вышло бы! Не говори глупости, ты самый талантливый человек, которого я когда-либо только встречал! — Ты тоже очень талантливый, пусть и не в рисовании, — улыбнулся старший. — Ну, и в чем же? — непонимающе задал вопрос зеленоглазый. — Ты и сам знаешь. Впредь смотри наверх, когда сбегаешь ночью поиграть, — тот снова улыбнулся, смотря на реакцию Шастуна, — ты пришел ровно к моему окну, — брюнет усмехнулся, смотря на смену эмоций парнишки, — играешь ты великолепно. Я бы хотел послушать это рядом, а не через этаж… — Арсений посмотрел куда-то в пустоту, обдумывая какое-то решение в голове, — знаешь, а давай встретимся после отбоя? — его глаза буквально горели озорством и желанием сбежать, — придем сюда, чтобы нас никто не спалил. Никто из вожатых не знает, что мы сейчас здесь. Ты согласен? — Да, конечно! — мысли о том, что его возлюбленный предлагает ему провести время наедине в самом прекрасном лугу с цветами, заставляли краснеть, — а давай мы сходим за гитарой? Я ведь могу поиграть и сейчас. — Да, у нас еще целый час, — ответил вожатый, глянув на свои часы, что находились на правом запястье. Юноши встали с травы и пошли в сторону корпуса. Снова начали виднеться знакомые деревья и здания. Они могли бы спокойно войти через входную дверь, но заметили, что она заперта. Вот незадача. Арсений чуть поменялся в лице, а вот Шастун явно прокручивал что-то в голове, осматривая здание. — Я сейчас вернусь, не скучай, — неожиданно отшутился парнишка, побежав в сторону одной из стен корпуса, на которой виднелась лестница на крышу. Она прикреплялась выше роста человека, но Антон, оперевшись ногой о маленький выступ на стене, поднялся и схватился за перекладину, подтягиваюсь и начиная забираться. — Ты что творишь? — удивлённо спросил старший, наблюдая за тем, как парень, за которого он отвечает, вытворяет такие опасные действия. — Ты же не думал, что я по своему желанию попал в этот лагерь? Это своего рода наказание, — лишь отмазался кучерявый, окончательно забираясь на крышу и тут же решительно побежав в какую-то сторону. Арсений и глазом не успел моргнуть.       Через пару секунд Шастун остановился у края, присел на корточки и повис на крыше. Мгновение спустя он оказался на обратной стороне окна брюнета. Открытого окна. Парень нормально открыл его и забрался в чужую комнату. Он открыл ее изнутри, подошёл к лестнице и начал спускаться вниз, на первый этаж, где и находились комнаты детей. Подойдя к своей, Шаст вошёл внутрь, взял гитару, открыл окно и спокойно спрыгнул, после этого подходя к Арсу. — Что это вообще было? — наконец-то спросил старший, когда увидел спокойного Антона, а затем подошёл ближе и обнял, положив свои руки на его спину. В его глазах был шторм из страха и волнения, а младший был готов тонуть в этих волнах очей, как в самом настоящем океане, — ты меня напугал…       Кудрявый ничего не ответил. Он понятия не имел, что на это отвечать. Через пару секунд он приобнял старшего в ответ свободной рукой и положил подбородок ему на плечо, прикрыв глаза. Неужели он действительно так волновался? В этих действиях не было чего-то странного. — Извини, мне не хотелось тебя пугать. Со мной всё хорошо, видишь? Я часто так делал и был полностью уверен в своих действиях. Ты же не думаешь, что я намеренно хотел причинить себе вред? — парнишка чуть отстранился, чтобы посмотреть в глаза напротив, но не переставал обнимать вожатого. — Конечно нет. Прости, это просто было неожиданно, — отходя сказал Попов, боясь, что в объятиях новому другу может быть некомфортно, — пошли обратно. Расскажешь об этом поподробнее? — постарался он перевести тему. — Да нечего особо рассказывать. Мне с детства учёба скучной казалась, поэтому я начал уходить с уроков прям через окна. С первого и второго этажей спокойно спускался вниз, а с третьего — забирался на крышу и спокойно сидел там до конца какого-нибудь скучного урока. Меня кучу раз хотели отчислить, маму постоянно приглашали к директору, вот у неё и сдали нервы. Поэтому я тут, — пожал плечами кучерявый, пока они шли к их месту. — Но, насколько я знаю, ты выпустился из десятого класса. Как тебя допустили тогда? — как можно мягче спросил Арсений, но зеленоглазый всё же нахмурился. — Это ты меня сейчас тупым назвал? — Нет, я такого не говорил… — начал было оправдываться брюнет, но его перебили. — Арс, тебе не кажется странным судить человека за то, что ему не нравится в школе? Почему я сразу тупой-то? Это прозвучало обидно! — так же хмурясь сказал Шастун. — Вот только не надо мне говорить, что ты хорошист. — Нет, не хорошист… — обидчиво произнёс шатен, чуть отвернувшись и не собираясь больше говорить ни слова. К этому моменту они уже подошли к тому месту, где были несколько минут назад. Антон полностью развернулся и сел, скрестив ноги и взяв гитару в обе руки, явно собираясь что-то сыграть. — Ты обиделся? — спросил Арсений Сергеевич, в то время как Шаст вспоминал ноты и ничего не отвечал. Спустя пару секунд он начал играть какую-то знакомую мелодию. Как будто бы где-то старший её где-то слышал… Но чего он не ожидал, так это того, что Антон начнёт подпевать самому себе. — Твой взгляд глубже чем Байкал. Символ зарева где-то в Сибири, — начал младший, а Арсений начал вспоминать. В данный момент казалось, будто бы две эти строчки он просто сказал ему, как комплимент, — В тебе залежи изумруда Или девичьих слез, как минимум. Одет в чёрное, ты — ночь Или сволочь, не знаю. Мне все хотят с тобою помочь, Но я пока не разобьюсь, летаю.       Всё это время Попов действительно смотрел на отвернувшегося школьника с невероятным восхищением. Он смог по памяти сыграть какое-то музыкальное произведение, и для него это уже было очень большим шоком. На последних словах он окончательно понял, что это за песня. — У нас была не любовь, это было насилие! Твои чувства холоднее, чем погода в России! Решил выстрелить первым — теперь по снегу неси меня. Мои руки холоднее, чем погода в России… — после этого Шастун перестал играть, слабо «ударив» ладонью по струнам. Школьник по прежнему ничего не говорил вожатому. Он делал вид, что его тут вообще нет. — Антон, с какой целью ты меня игнорируешь? — спросил Арс, но ответа, разумеется, не последовало. Он обошёл сидящую фигуру Шаста, чтобы тот был к нему лицом, но шатен показательно отвернулся. Тогда он встал на четвереньки, дополз до кучерявого, взял за подбородок и повернул чужую голову в свою сторону. С такими махинациями сложно было оставаться спокойным, — Антош, я же знаю, что ты не будешь игнорировать меня вечно, — их лица находились настолько близко, что парнишка мог почувствовать чужое дыхание на своих губах, из-за чего он очень сильно покраснел и вырвался из слабой хватки, закрыв лицо обеими руками. — Арс, ну что ты творишь!? — смущённо прокричал бедолага, не зная, куда себя теперь деть. Было очень стыдно. — Ничего противозаконного. Просто жду, когда ты перестанешь меня игнорировать.       Ох, с этим бы Шаст точно поспорил! Незаконно так смущать маленького мальчика и вытворять с ним такие махинации! — Какой же ты скромняшка. Так и хочется зарисовать тебя в состоянии смущения! — бессовестно продолжал Попов, — ты в этот момент особенно милый! — Боже, умоляю, прекрати! —попросил кудрявый, — вовсе я не милый, и хватит уже так близко сидеть! — Ладно-ладно. Давай отвлечёмся? Поиграем во что-нибудь? К примеру, в «Правда или действие?», — предложил голубоглазый и чуть отсел, из-за чего паренёк убрал с лица руки, будучи всё ещё красным. — Ладно, давай… Ты первый. Правда, — Арсений такому ответу обрадовался. — Хм-м-м… Начнём с банального: ты кого-то любишь? — Если честно, то это сложный вопрос, но больше «да», чем «нет». Правда или действие? — Правда. — А ты веришь в любовь с первого взгляда? — Антон посмотрел на юношу напротив с каким-то незнакомым для него самого взглядом. — Верю, но со мной такого ещё не было. Правда или действие? — Правда, наверное. — Почему ты вздрогнул, когда я тебя обнял? Тебе неприятны объятия? — Нет… Что ты, я довольно тактильный… — И в чём же причина? — Разве это не следующий вопрос? — Я ведь все равно спрошу у тебя это. Какой смысл томить? — вожатый смотрел ему прямо в глаза, в то время как младший пытался увести куда-нибудь взгляд. — Болотно-зеленые глаза никогда не будут достойны твоих небесно голубых, сравнимых только с океаном, тихим и безобидным. — Твои травяные глаза достойны не только голубых, они достойны всего мира и даже больше. Антош, ты заслуживаешь всю вселенную, а я в сравнении с ней ничто. — Для меня ты и есть целая вселенная, глупый. Я люблю тебя больше всего на свете, больше жизни. Ты моя музыка, играющая самыми разными красками в моей голове, о тебе можно бесконечно писать стихи, в тебе хочется вечно утопать и ни капли не жалеть. Ты прекрасен.       Антон поднял свои глаза на парня напротив, посмотрел в два небесных океана, спустился взглядом на розовые губы и прильнул к ним, наплевав на всё. Он знал, что есть шанс быть отвергнутым, но все равно решился на это. Почти сразу Шастун постарался отстраниться, понимая, что натворил лишнего, но Арсений ответил тем же, кладя руки на чужую талию и притягивая к себе беззащитного парня. Поняв, что отвергать его не станут, парнишка полностью отдался чувствам, положил руки на широкие плечи, обняв старшего за шею. Щёки Шастуна горели красным цветом, да так, что любая девушка с румянами бы ему позавидовала, однако парень отстранился, чуть испуганно смотря на юношу напротив своими глазами с расширенными зрачками. — Блять!. Боже, пожалуйста, прости!. — Шаст начал извиняться, убрав руки с плеч и закрывая ими лицо, желая прямо сейчас провалиться под землю или хотя бы отодвинуться, однако Арсений спокойно продолжал его держать за талию, обнимая, — прошу, только не говори, что ты об этом жалеешь. Я не выдержу этих слов сейчас… Прости ещё раз, пожалуйста… — Всё хорошо, не извиняйся. Я ни капли не жалею, Антош. Просто впредь думай прежде чем делать. Если ты так умеешь, конечно, — отшутился Попов и всё же отпустил младшего, который убрал с лица руки, переложил гитару на траву и уткнулся лицом в колени, обнимая свои ноги, — хватит так стесняться, Тош. Мне из-за тебя сейчас тоже неловко будет, — ответа не последовало. Поэтому Арс взял свой скетчбук и начал зарисовывать его. Может, успокоится как раз… — я уже говорил, насколько ты красив, когда смущаешься? — Хватит уже лить масло в огонь. Не видишь, что я сейчас умру со стыда? — Не, не вижу, — усмехнулся вожатый, заканчивая набросок. Паренёк поднял свою голову на усмехающегося юношу и посмотрел на него настолько злым и милым взглядом одновременно, что брюнет на это мог только улыбнуться. — Хватит смеяться надо мной! И не улыбайся так! — младший подполз к тому и правда пытался звучать устрашающе, но новый друг снова усмехнулся, — да что ж с тобой такое, ты почему такой спокойный? — Слушай, дай дорисовать, ты меня отвлекаешь, — всё также спокойно попросил голубоглазый, на что школьник вновь хотел возмутиться, но старший неожиданно повернул голову, из-за чего их лица опять были близко, — я тебя сейчас опять поцелую, если не дашь мне пять минут на то, чтобы дорисовать, — щёки младшего, что только приобрели более-менее человеческий цвет, вновь покраснели. — Ты не сможешь!       Ох, а вот это прозвучало так, будто Арсения Сергеевича берут на слабо. Он в нём сомневается? Брюнет улыбнулся и чмокнул рядом сидящего в губы, на котором тут же можно было увидеть новую волну смущения. — Или ты хотел взасос? Мне повторить то, что было пару минут назад? — в открытую издевался Арсений, чуть приблизившись лицом к чужому, да так, что между их губами оставались миллиметры. А ведь он даже не предполагал, что сейчас шатен готов отдать все свои деньги, лишь бы это повторилось, но сам он немного отодвинулся. — Может и хотел… — обиженно сказал кудрявый себе под нос, но, кажется, Арс это услышал, потому что снова улыбнулся. — Если так хочешь, можно и повторить, но только если ты сам наберёшься смелости и поцелуешь меня первым, — и с этими словами повернул голову обратно к рисунку, по всей видимости, не веря в способности кучерявого. Он немного посидел, посмотрел куда-то в пустоту, обдумывая, а затем аккуратно взял чужой подбородок, направил лицо вожатого в свою сторону и поцеловал, приблизившись.       Но то, чего он не мог ожидать, так это того, что Попов отложит скетчбук и карандаш и начнёт отвечать, неожиданно повалив на землю и нависая сверху. Шастун сегодня точно сгорит от стыда. У него расставлены ноги, а между них устроился его возлюбленный, который прямо сейчас его целует. Как так вышло вообще!? Вдруг Арсений подумал, что этого слишком мало, поэтому запустил одну из своих рук под футболку. Было очень странно, что руки у него холодные, поэтому, когда тот прикоснулся к тёплой коже, кучерявый неожиданно для него самого простонал в поцелуй, а Арс не упустил момент и проник в чужой рот языком. Шаст вообще выпал от такого. Всё, чего ему сейчас хотелось, так это застрелиться из двух пистолетов для большей эффективности. Смущённый, он легонько надавил на чужую грудь, давая понять, что хочет отстраниться, а затем повернул голову в сторону. — Всё-всё, я понял, что тебе не тяжело меня поцеловать… — Только не надо сейчас врать, что тебе не понравилось, — самоуверенно сказал юноша, на что услышал смешок. Прямо сейчас на его лице наконец-то можно было увидеть лёгкий румянец. — Даже не собирался. Я просто не хочу в обморок упасть от такого превосходства. — Хах, меня больше интересует то, где пятнадцатилетний парень научился так целоваться. Ты уже встречался с кем-то? — на этот вопрос Антон повернул голову обратно, слегка помрачнев. — Не очень хочу об этом говорить. Но скажу так, ты только что украл три моих первых поцелуя, — а затем, осмелев, чмокнул старшего в губы ещё раз, — ой, по-моему, я просчитался. Целых четыре, — Арсений на это усмехнулся, тоже подарив короткий поцелуйчик. — Да ну, ты врёшь! Не может такого быть! — усмехнулся Попов, — ты целуешься лучше всех, с кем я только целовался. Хотя, признаться честно, ты украл мой первый поцелуй с парнем. Может, парни все так хорошо целуются? — Ой, поверь, ты ошибаешься. Тебе со мной просто повезло. И да, я ведь украл у тебя не только первый, но и второй, третий, четвёртый, пятый и шестой. — Ничего не перепутал? Мы же на пяти остановились, — усмехнулся вожатый. — Разве? — спросил Шастун и поцеловал юношу сверху, улыбнувшись, — насколько я помню, шесть. — Или всё-таки семь? — Арсений тоже чмокнул Шаста и они оба засмеялись, сдавшись. — Так, ладно, слезай уже с меня. Мы сейчас потрахаемся такими темпами, — улыбнулся школьник, смотря собеседнику в глаза. — А что, я бы подумал, — отшутился старший, заставляя кучеряшку покраснеть, и всё же слез с него, взяв свой скетчбук в руку, — капец, и где мой карандаш? Я из-за тебя карандаш проебал. — Да вот же он, дурашка, — сказал шатен, потянувшись за ним и протягивая владельцу, подозрительно посмотрев на его взгляд, — так, ты что, пялился только что на меня? — Нет, что ты, как ты мог такое подумать, — саркастично начал оправдываться Арсений, смотря на то, как у парнишки краснеет лицо, а затем посмотрев на часы. У них было десять минут до прихода группы, — у нас осталось десять минут, так что дай мне дорисовать спокойно, — и с этими словами начал дорисовывать начатое. Парнишка в это время взял гитару, что-то обдумал и начал играть совсем неизвестную вожатому мелодию. Поиграл полминуты и перестал. — Это ты, если бы был музыкой, — неожиданно произнёс младший, а затем лёг на траву, смотря в небо. Не такое голубое, как глаза его любимого. — Это… неожиданно. И очень красиво. Ты действительно прекрасно играешь. — А ты — рисуешь, — сказал зеленоглазый, прикрыв глаза и улыбнувшись. Через пару минут скетч был закончен. — Так, всё, пошли к корпусу. Вдруг они раньше придут и нас потеряют, — сказал старший, закрывая блокнот и вставая, — хочешь, я тебя на спине довезу? — неожиданно предложил Арс. — У меня же ещё гитара, тебе не будет тяжело? — спросил парнишка, сев и посмотрев на юношу. Тот протянул ему руку, и Шастун встал на ноги. — Нет, что ты. Она же весит мало. Залезай.       Парень подошёл к Арсению сзади и залез на его спину. Было очень непривычно, ведь он даже вспомнить не мог, когда его в последний раз катали. Вожатый пошёл в сторону корпуса, а кудрявый держался за него одной рукой, так как во второй была гитара. — Арс… — неожиданно обратился младший, прикрыв глаза. — Что? — Я люблю тебя. Я знаю, что мы буквально вчера познакомились, но я тебя люблю… — Я знаю, Антош, знаю, — только и ответил тот, доходя до знакомого здания и спуская паренька, после этого обнимая его, — встретимся ночью, после отбоя. Буду ждать тебя у твоего окна, — напоследок сказал юноша и улыбнулся, после этого отходя и направляясь к детям и вожатым.       Антон так и не понял, взаимна ли его любовь, но больше они не говорили, оставив все на том лугу с самыми разными цветами. Прямо сейчас ему нужно вывалить всё Диме, чтобы стало легче. Ночью им предстоит ещё одно «свидание», и он мог только гадать, что же будет там…