Ублюдок

      На следующий день Гарри очнулся, лёжа на животе, в ужасном, каком-то опустошённом, состоянии. Была непреодолимая слабость, голова раскалывалась и кружилась, тошнило, тело ныло так, словно по нему пробежало стадо гиппогрифов, со спины как будто живьём содрали кожу, предварительно окатив её кипятком, а из зада выполз венгерский хвосторог, изрыгая при этом пламя. Гарольду показалось, что у него лихорадка, потому что его трясло, а голова была тяжёлая.       Парнишка огляделся: он лежал в комнате с прикрытыми окнами и приглушённым светом, на широкой кровати с белым постельным бельём, рядом стоял столик, уставленный всевозможными зельями. Запястья и щиколотки мальчика были забинтованы - он ободрал их о цепи, когда рефлекторно пытался вырваться во время порки, спину покрывала простыня, пропитанная зельями, а между ягодиц был небольшой валик из ткани, вымоченный в настойке.       Юноша пытался восстановить в памяти весь вчерашний день и сам удивлялся тому, что после такого он остался жив, и даже не сошёл с ума, и вообще смог как-то всё это вынести. Вчерашний день отголосками отзывался в его измученном теле, но Гарри был рад, что справился, а это значит, что он получит доступ в библиотеку, если, конечно, когда-нибудь сможет встать с постели и дойти туда.       Дверь приоткрылась и вошёл Гораций Слизнорт.       - Доброе утро, Гарри! Как ты себя чувствуешь?       - Всё болит, сэр, - ответил Гарри слабым голосом и уронил голову на подушку.       Гораций сочувственно покачал головой и подошёл поближе к мальчику.       - Сейчас я тебя осмотрю, может быть немного неприятно. Не бойся.       Гораций снял простыню и стал рассматривать спину парня, она вся была сине-бордовая, сплошь покрытая полосами, которые местами представляли из себя засохшие корки крови. Слизнорт взял пузырёк с зельем и стал лить на спину, зелье зашипело и немного защипало.       - Ч-ш-ш-ш, умница, умница. Ничего, Гарри, ничего, это пройдёт, мы тебя подлечим и всё пройдёт. Ты у нас молодец, ты очень понравился нашим высокоуважаемым гостям. Это большая честь провести с ними вечер.       Потом Слизнорт взял мазь и стал наносить на спину. При каждом прикосновении Гарри тихо скулил.       - Хороший, хороший мальчик, - сказал Гораций, поглаживая Гарри по голове.       Разобравшись со спиной мужчина перешёл к голеням и запястьям. Он размочил бинты в зелье и стал постепенно снимать их, стараясь не разбередить раны. Под бинтами всё выглядели ужасно - синяки шириной в три пальца с изодранной до мяса кожей. Слизнорт осмотрел повреждения и поцокал языком, потом взял ту же мазь, которой намазывал спину парня и стал наносить её толстым слоем на раны. Гарри зашипел от боли.       - Тихо-тихо, малыш. Я понимаю. Я всё понимаю. Но так было нужно. Я знаю, что это было очень больно. Ты умница. Ты всё выдержал, тебя очень хвалили, - ворковал Слизнорт.       Забинтовав заново руки и ноги мальчика Гораций Слизнорт бережно расположил конечности на кровати и перешёл к области ягодиц, осторожно раздвинув их, он извлёк скрученный валик и внимательно осмотрел анальную область. К счастью, грубых разрывов не было. У ануса образовалась выпуклость, всё вокруг него было отёкшим и опухшим, что говорило о том, что мышцы и ткани были сильно растянуты. Имелись небольшие ссадины и поверхностные кожные трещины с незначительным кровотечением, не задевающие внутренних слоёв тканей. На бёдрах и ягодицах были синяки.       - Сейчас, потерпи немножко, я промажу изнутри, - сказал Гораций и окунул палец в мазь.       Отодвинув одной рукой ягодицу, Слизнорт медленно и аккуратно погрузил смазанный палец. Мышечное кольцо было перерастянуто и палец легко, без сопротивления, проник внутрь. Гарри слегка вздрогнул и ойкнул. Гораций ощупал внутренние стенки и промазал там всё мазью. Потом вынул палец, смочил новый кусок ткани, свёрнутый в валик, в лечебном зелье и положил между ягодиц.       - Мой хороший мальчик, мой умница. То, что ты сделал, через что ты прошёл вчера - это очень важно. Это жертва, но она очень важна для нас всех, для нашего сообщества. Я понимаю, как тебе было больно, но мы все благодарим тебя за твою выдержку, - голос Слизнорта был елейным, умиротворяющим.       Гораций перевернул мальчика на бок и попросил его открыть рот, убедившись, что в ротовой полости и в горле повреждений нет, он дал ему выпить несколько зелий, среди которых были питательное, противовоспалительное, противолихорадочное, восстанавливающее, обезболивающее и снотворное, а потом намазал потрескавшиеся губы мальчика бальзамом.       - Я поговорил с Забини, он даст тебе доступ в свою библиотеку, ты сможешь пойти туда сразу же, как тебе станет лучше. Но вначале тебе нужно полностью восстановиться. Ты вчера прошёл через серьёзное испытание, теперь тебе нужно отдыхать и восполнять силы. В обед я принесу поесть.       Гораций накрыл мальчика тёплым мягким одеялом и вышел из комнаты. Гарри лежал измождённый, не в силах что-либо делать, шевелиться и даже говорить. Зелья уменьшили боль и сняли температуру, но от их большого количества и общей физической и моральной усталости он ощущал себя словно пьяный. Засыпал он с мыслями, что он уже практически у цели, что он уже почти достиг того, чтобы получить нужные ему знания, что он не зря столько мучился, терпел и страдал, столько вынес всего.       Проболел Гарри целую неделю. Гораций Слизнорт приходил к нему четыре раза в день, он сам за ним ухаживал: кормил его, мыл, давал зелья, менял повязки. Каждый раз он рассказывал ему, какой Гарри герой, какой он смелый, стойкий и мужественный, какой он молодец и как он им гордится, и как всё магическое сообщество, весь высший свет гордится им. В перерывах между посещениями к Гарольду заходили работницы мануфактуры, чтобы справиться, не нужно ли ему чего и проверить его состояние.       Через неделю парень смог встать на ноги, слабость ещё была, и он шатался, но уже, по крайней мере, ничего не болело и не осталось никаких внешних следов, напоминающих о том безумном вечере с "высшим обществом". Мальчишка вернулся к работе, хотя и имел облегчённые условия труда - ему давали задания попроще, большей частью сидячие, потому что Гарри долго не мог стоять, ему разрешалось утром приходить позже, а вечером уходить раньше и делать перерывы посреди рабочего дня. Никто из других работников не возмущался - все прекрасно знали, что с ним было и как он себя после этого чувствует.       Ещё через неделю Гарри смог посетить библиотеку в поместье мистера Забини, куда его доставил сам хозяин с помощью порт-ключа. Юноша считал это своей личной победой, своим маленьким достижением. Ему разрешили остаться в поместье на три дня и даже выделили гостевую комнату, поэтому у Гарри было достаточно времени, чтобы найти то, что ему было нужно.