***
Дома, Антон явно почувствовал себя хуже. Сидя за столом на кухне, мальчик несколько раз вздрагивал, ронял вилку, и закрывал глаза. — Тош? Сынок, ты как? — А? Нормально... — ответил младший, и попробовал продолжить есть. — Уверен? Ты бледный какой-то. — переспрашивает Арсений, и касается руки ребёнка. — Малыш, почему ручки холодные? — Они холодные? Не знаю... Меня тошнит что-то... — Тошнит? Ну-ка... — мужчина подходит к сыну, и поворачивает его к себе лицом. — Можно я тебя визуально осмотрю? Без ничего. — Только если так... — Хорошо, не волнуйся только. Та-а-ак... Температуры нет, глаза уставшие просто... Антош, ты ничего не ел до обеда? — Ел... — Что ты ел? — В столовой ел, я же на контрольную ходил утром, и в столовой поел. Там вроде котлета была с макаронами... — сказал Тоша, и тяжело задышал. — Хуже? — быстро спросил Арсений. — Угу... — ответил мальчик, тяжело дыша. — Сильнее тошнит... — Так, похоже, ты отравился чем-то. Тебя очень сильно тошнит? — Нет, но сильно... — Хорошо, сейчас я разведу тебе один порошок, он должен помочь. Если совсем сильно затошнит, то беги в туалет, не сиди, ладно? — Да... — А директору я сегодня позвоню, мне кажется, что отравился ты в столовой. — Д... Да... — еле отвечает младший, и быстро уходит в туалет, где его вырывает. Арсений видит обессиленного ребёнка, и уже думает о возможной госпиталиции, на случай ухудшения или отсутствия улучшения. Мальчик сидит прямо на полу, и не может подняться. Его дыхание дрожит. — Солнышко моё... Иди ко мне, вставай-вставай. Опа-а. Пойдём в кроватку, полежишь немножко. Еще тошнит? — М-м... — отрицательно промычал Тоша. — Хорошо. Оп... Лежи. Сейчас я окошко приоткрою, чтобы воздух шёл. Давай я тебе ножки пледом накрою, чтобы уютнее было. Всё. Малыш, я тебе сейчас принесу одну водичку, в ней порошочек разведён, надо будет выпить всё. Он может быть немного не вкусный, но тебе станет легче. Арсений отходит на кухню за стаканом с «Полисорбом», и возвращается в комнату. — Держи, выпей. Мальчик берёт стакан, и немного отпивает. — Фу... Оно странное... — морщится Антон. — Пей, зайка, нужно. — сказал Арсений, помогая Тоше поднять стакан ко рту. — Вот умничка! Чуть-чуть еще. Всё, молодец! Сейчас должно легче стать.— хвалит младшего Арс. — Папа, это точно столовка... Меня тошнит, когда я о ней думаю... — тихо говорит Антон. — Хорошо, малыш, я поговорю с директором. Полежи немножко. Не холодно? — Нет, не закрывай окно... — Не буду. Отдыхай, я сейчас стаканчик унесу, и вернусь. — Хорошо... Арсений относит стакан на кухню, и возвращается к своему чуду. — Маленький мой... — приговаривает старший, гладя мальчишку по ноге. — Не тошнит? — Нет, головка только немного болит... — Полежи пока, если не пройдёт, то таблеточку выпьем. — Пап, скажи... Почему опять я? Я же болел уже этим ро-та-вирусом, меня тоже тошнило... — на грани слез, спрашивает пятиклашка. — Ну-ну-ну, солнышко не плачь только. Знаешь, сколько раз я травился? Не расстраивайся, скоро все пройдёт! — принялся успокаивать Арсений. — Папочка... — мальчик прижимается к старшему. — Мой ребёнок хороший... Самый лучший мальчик... Сыночек мой маленький... Все такой же маленький, хоть и подрос немножко. — приговаривает Арс, гладя Тошу по спинке. — Папа, ты такой хороший... — Ты чего вдруг об этом, малыш? — Не знаю... Кстати, пап, мне легче. — Легче? Отлично, солнышко! — Только как уроки делать, я не знаю, у меня голова не работает вообще... Я сейчас забыл, сколько будет 2 умножить на 5, хотя я всегда знал... — Не делай сегодня, я тебе записку в школу напишу, классной скажу, что тебе плохо было. — Спасибо... — Отдыхай, малыш, можешь в телефоне поиграть, посмотреть что-то. Ты у меня молодец, всегда стараешься в школе, еще и медали приносишь! Отдыхай. — Угу...***
На следующий день, Антону стало куда лучше, мальчик снова стал весёлым, активным. Это радовало Арсения, ведь он очень не любил, когда его любимый маленький человечек болел. Утро, и Арсений решил подвезти Тошу в школу. — Так-с, прыгай, опаздываем. — Уже, пап! Всё! — Отлично, сейчас я нормально сяду, и едем. — говорит мужчина, и пытается завести машину. — Что такое? Какого такого... «Check engine» загорелся. Что же так все вовремя? — Что случилось, пап? — Машина сломалась... Придётся мне на метро ехать, а тебе пешком идти. — Блиин... Ну ладно, пойду пешком. — немного с досадой сказал Антон, и вышел из машины. — Ладно, Тош. Беги тогда в школу, я в метро пошел. — Ага. Пока, пап. — Пока, малыш. Арсений побежал к метро, ведь он уже опаздывал. Тоша подумал, что еще успевает, и действительно, успел. — Здорóво, Димон! — О, привет! Смотри, что классуха раздала всем. Тебе, кстати, тоже дала, держи. — А что это за бумажка? — Я сам не знаю, я ничего не понял. — «Я, ФИО, даю согласие на проведение планового медицинского осмотра своего ребёнка, Шастуна Антона Андреевича... » Чего?! Какой еще осмотр?! — прочитав текст на бумаге, вскрикнул Антон. — А-а! Дошло! Тебя же вчера не было, а классуха говорила, что будет осмотр. Нужно родителям отдать, чтобы подписали. — хлопнув себя по лбу, говорит Дима. — Н-не, я на такое не подписывался! — дрожащим голосом сказал Тоша, и спрятал бумажку в рюкзак. — Чего ты? Это же просто осмотр. Тебя папа никогда не осматривал что-ли? Он же врач. — Не, Димон, это не такой осмотр! Это несколько врачей надо пройти, а я их очень не люблю... Точнее, я их боюсь... — Ну всё-равно, отдай папе, он может и отказаться, и сам проведет тебя, в своей клинике. — Лучше ему вообще эту бумажку не видеть.— сказал Антон, и застегнул рюкзак. — Ну как хочешь... Ладно, го наверх. — Погоди, а разве не история сейчас? — Математика, Шаст, 31 кабинет, второй этаж, наша «любимая» математичка, которую я на «Жигулях» переехал, но она выжила. — сказал Дима, и посмеялся со своей же шутки. — Да блин, я не взял тетрадку вроде! Почему первым уроком? Переедь ее еще раз, а? — С радостью, но тачки у меня пока нет. Ладно, погнали. — Погнали... Зайдя в кабинет, мальчишки сели за свою предпоследнюю парту, и решили не выделяться на уроке, ведь решать примеры и задачи с утра пораньше, никому не хочется. Антон решил что-то нарисовать, Дима — сидел в телефоне, вроде все хорошо, но в этот день, Тоша случайно вспомнил детдом, а виной тому — математичка. Антона вызвали к доске, и он, не особо понимая тему, не смог ничего написать. — Шастун, вот скажи, почему ты вообще ничего не делаешь?! Тетрадь забыл, тему не выучил! Вы в своём детдоме все такие тупые?! Мальчишку накрыли сильные воспоминания из прошлого. Его бьют, на него кричат... Из глаз Тоши, невольно текут слезы, и он закрывает лицо рукой. — Давай-давай! По устраивай мне тут драму! Кому ты нужен?! Никому ты не нужен!! — З-зачем вы... Вы... — мальчик не смог найти в себе силы что-то ответить, в эти моменты, он был сильно обижен, и сильно напуган воспоминаниями из прошлого. В конфликт вмешивается Дима, который очень не любил, когда его друзей обижают. — Какое вы право имеете так говорить?! — встает Позов из-за парты. — Позов! Сел на место, сейчас к директору пойдёшь! — И вы тоже! Зачем вы Антону про это напомнили?! Он не детдомовец, он обычный, как и я! — Он усыновлённый, и не лезь сюда вообще! Никакого уважения к старшим! — И что, что он усыновлённый?! Почему вы к нему так относитесь?! — Потому что он не выполняет, что я говорю, и еще раз повторяю, сел!! — Тоха, не слушай ее! — Ты мне надоел!! К директору, быстро!! — Извинитесь перед Антоном!! — настаивает Дима. Его очень задело такое отношение к другу. — За что?! В чем я не права?! В том, что он из детдома, или в том, что он тупой?! В чем?! Тоша выбегает из кабинета. — Я записал все на видео! Теперь я это родителям покажу, и вас уволят! — говорит Позов, и бежит за Антоном. — Тоха, стой! Подожди! Весь класс смотрел на это ошарашенными глазами. — Так, чего все сидят?! Шевченко к доске!***
— Тоха! Стой! Подожди! Фух... Ты куда бежал? Не слушай эту ебанутую, у нее маразм уже! — Но я правда никому не нужен, Дим... — сквозь слезы отвечает Тоша. — Ты что, дурак? А папа? — А папе... Я не знаю, может он... меня назад отда-аст... — истерика одолела здравое мышление Антона, вся работа с психологом пошла насмарку из-за неадекватной училки. — Братан, не говори так! Он тебя любит, и ты это знаешь! — Дим, я не нужен никому! Я лучше сдохну!! Сейчас пойду и нафиг прыгну!! — Бля, Тох, не вздумай! Я сейчас за медсестрой пойду, ты не в себе! — Не успеешь! Я сейчас убегу отсюда, и всё!! На счастье, по коридору проходил физрук. — Опа! А вы что тут делаете? Почему не на уро... А что случилось? — Иван Михайлович! Математичка сказала, что Антон детдомовский, и что он тупой и не нужен никому! — быстро объясняет Дима. — Он убежать хочет и... Ну... Того... — Что?! Вообще озверела что-ли?! Так беги за медсестрой, у него истерика, я подержу его, чтобы никуда не делся. — Спасибо! Я мигом! Дима убегает к кабинету медсестры, а Иван Михайлович пытается поговорить с Антоном. — Так, Антон, послушай меня сейчас, ладно? Все, что сказала эта ненормальная — полная хрень! Не слушай ее, понял? Ты нужен всем! Видишь, как Димка за тебя боится? — Да не нужен я никому! Пустите!! — Тихо-тихо, лучше плачь, но фигню про смерть не неси! Ты всем нужен! Димка волнуется, а представь, как папа твой за тебя волнуется всегда? Ты нужен даже мне, ведь ты хороший парень, мы с тобой много общались за 5 лет! В первом классе еще ведь подружились! Ты думаешь, что мнение этой старой идиотины стоит тебя? Мы ее всей школой считаем идиотиной, ведь она не первый раз детей до слез доводит! Давай сейчас пойдём к медсестре, позвоним папе, он тебе докажет, что он тебя очень любит! О, а вот и Димка с медсестрой! — Что тут случилось? — подходит молодая медсестра. — Учитель математики довела до истерики. Я его немного успокоил, но не до конца. Успокоительное ему может дайте, не знаю. — говорит физрук. — Поняла, ладно, пойдёмте ко мне, родителям надо все рассказать. — Так, Позов, помогай, он сейчас не особо ходить будет, я это знаю.***
Арсений заполняет карты пациентов, и на его телефон поступает звонок. — Алло? — Алло, Арсений Сергеевич? — Да. — Здравствуйте, меня зовут Татьяна, я школьная медсестра. У вашего сына нервный срыв, учитель математики его довела до слез. Его друг и учитель физкультуры постарались его успокоить, но он всё еще плачет. Пожалуйста, приезжайте в школу. — Кто довёл? Да что у вас там происходит?! Еду! Мужчина бросает трубку. — Сейчас разъебу их контору, если там срыв действительно!***
Через 20 минут, Арсений приезжает в школу на такси. Зайдя в медкабинет, он замечает, как его ребёнка успокаивают сразу трое человек, и у них это даже получается. — Татьяна! Девушка оборачивается. — Здравствуйте. Арсений Сергеевич? — Да, что случилось?! — Иван Михайлович лучше объяснит. — Иван Михайлович, что тут случилось?! — Так, пойдёмте выйдем, чтобы детей не пугать. Мужчины выходят за дверь. — Учитель математики — мразь старая, сказала на уроке, что Антон детдомовский, что он тупой, что никому не нужен, из-за того, что он тему не понял. Дима побежал за ним, а я мимо проходил, и заметил их. — Вот же паскуда старая! Спасибо вам, что не бросили ребят. Пойдёмте назад. — Не за что, я не могу в такие моменты оставаться в стороне. Арсений подходит к сидящему на кушетке Тоше, и садится на перед ним на корточки. — Тошенька, малыш... — Папа?.. — спрашивает ребёнок. — Да, солнышко, это я. Почему ты подумал, что никому не нужен? Ты нужен всем, а мне — в первую очередь! Иди сюда, зайка. — Папочка... Арсений обнимает мальчика, который снова начал плакать сильнее, но уже от радости, что папе он и правда нужен. Он это почувствовал. Физрук говорит Арсению на ухо про слова о смерти. — Тоша! Ты ещё про смерть что-то говорил? — Д-да... Я... Папа... Прости... — Зайка мой... Чтобы больше никогда такое не говорил и не думал! Сынок, ты — самое ценное, что у меня есть! Ты мое сокровище, моё любимое, маленькое чудо! С этой... Не могу назвать ее учителем... Я разберусь! Не слушай всяких тёток! Ты самый-самый лучший, и самый-самый умный!! — Да, Тох, твой папа прав! Ты самый лучший мой друг! Ты меня никогда не предавал, и я тебя не предам! — добавляет Дима. Арсений отстраняет Тошу. — Димон, — начает Антон. — Спасибо... Антон на пару секунд обнимает друга. — Ты тоже мой самый лучший друг, и прости, если я тебе что-то обидное сказал сегодня! — Ты ничего обидного не сказал, просто не пугай меня так больше, а то как дебил нес фигню про смерть... — Я... Я не помню... — Та-а-ак... Это уже переходит все границы! Я добьюсь, чтобы этого преподавателя уволили! — говорит Арсений. — Тошунь, пойдём домой? По пути еще погуляем вместе. — Пошли... Только рюкзак мой в кабинете остался, но я не пойду туда больше, я боюсь ее! — Не волнуйся, Тох, я заберу! А хотя... Она меня прибьёт наверно... Я ей там отвечал, даже на видео снял, чтобы слышно было... — Димка, погоди! Ты снял, как она Антона обидела? Рюкзак я сам заберу. — поинтересовался Арсений. — Ну не сначала прямо, но да. — Отлично! Сбрось Антону видео, я пойду с этим видео к директору, а если надо, то и в управление по району! — Да, хорошо. А вы... Сможете и мой рюкзак забрать? Я не хочу к ней идти снова. Мы на четвертой парте сидим, на первом ряду от двери. — Конечно, спускайтесь пока что вниз. — Погнали, Тох. — Угу... Арсений и Иван Михайлович направляются в кабинет математики Войдя в кабинет, Арсений сразу начинает разбираться. — Так! Это ведь она, да?! Прекрасно! Значит так, у меня есть 2 вопроса: «Какого хрена ты доводишь моего ребёнка до истерики?!» И «Какого хера ты себе позволяешь с детьми работать, мразь неуравновешенная?!». На оба я хочу получить ответ! — А-а! Папаша Шастуна?! А в чем я не права?! Он не учит темы, ничего не делает — значит тупой! И он не ваш ребёнок, он брошенный детдомовец! — отвечает математичка в хамоватой форме. — Это что, повод обижать ребёнка?! — вмешивается физрук. — Я тебе так скажу, тебе с твоим маразмом не место в школе! Все твои крики заснял другой ученик, и это дойдёт хоть до управления образования! Арсений Сергеевич, я забрал рюкзаки, не тратьте на нее время. — Увидимся на педсовете, где ты мне моральный ущерб за психику ребёнка оплатишь! — выкрикивает Арсений. — Арсений Сергеевич, я вам готов помочь. У меня есть связи в суде, можно поднять вопрос. Писать заявление будете? — Конечно, буду! Мне теперь снова ребёнка по психологам водить! — Давайте тогда телефонами обменяемся, я вам позвоню или напишу сегодня, и завтра примерно, сможете подъехать написать заявление на нее. — Хорошо. Запи́шите мой, или мне ваш? — Диктуйте. — отвечает физрук, достав телефон из кармана. — +7 812...***
Дойдя до детей, взрослые заканчивают обсуждать заявление. — Так, Тошунь. О, ты оделся уже? Пошли, солнышко, прощайся с Димой. — Да, пап... Пока, Дим, спасибо тебе, я теперь тебе должен. — Пока. Забей, не надо ничего, я просто за тебя испугался. — Ну ладно... Удачи тебе. До свидания, Иван Михайлович. Спасибо вам тоже... — Не за что. Я твоему папе помогу разобраться с математичкой этой. Главное не слушай ее! — Угу... — Всё, пошли, маленький мой. До свидания, Иван Михайлович, пока Димка!