есть вещи, о которых мы не хотим говорить, давай лучше обойдёмся без этого. просто продолжай улыбаться, влюбившись и разлюбив, в стыде и в гордости, вместе во все времена. никогда не говори никогда, мы ведь не знаем, когда… время, время, снова время, сейчас мы моложе, чем были раньше. не отпускай меня. представь, ты — королева всего мира. всё в поле твоего зрения — под твоим управлением. я буду твоим охранником, поддерживая за руку, когда всё вокруг разваливается. никогда не говори никогда, мы ведь не знаем, когда… время, время, снова время, сейчас мы моложе, чем были раньше. не отпускай меня. мы расстаёмся и сходимся снова и снова, мы всё дальше друг от друга, но мы будем вместе, опять будем вместе. не отпускай меня.
***
«Дорогой дневник, сегодня я снова пришёл в тихое местечко, где нет места живым. Атмосфера загадочности возбуждает воображение. Ворона нигде не видно, но я дождусь. Или ещё слишком рано? И туман не сгущается. Странно, я же здесь. Я прямо, как Елена из Дневников вампира!»
Арсений подпирал памятник спиной, но отвлёкся на звуки шагов, подумывая о том, что это точно кто-нибудь необычный в масштабе чего-то загадочного и сверхъестественного, поэтому пришлось отложить свой дневник в зелёной обложке. Здесь, в отдалении от их корпуса академии, которая располагалась за несколько сотен километров от Петербурга, Арсений учился уже два года, всё ожидая, что в его жизни случится что-то грандиозное. Он вёл дневники с самого детства, но в возрасте шестнадцати лет (как обычно это бывает) ему в голову стукнуло посмотреть молодёжные сериалы, чтобы углубиться в интересную реальность загадочности и мракобесия. А еще — любви. Тоже необычной. Арсений считал, что он именно тот человек, с которым может случиться что-то эдакое, а творческая натура стремительно уносила его в ебеня фантазии, где он уже давно крутит роман с братьями Сальваторе или отбил Эдварда у Беллы, пока на горизонте маячат оборотни и ведьмы. Сейчас он учится в 11 классе, ему остался последний год, и Арсений делал ставку именно на выпускной класс. Казалось бы, взрослый парень, но есть одно но. Он открытый гей, который хочет замутить с вампиром. К слову — несуществующим. Это он так считал когда-то. Но после загульного времени во всевозможных сериалах его мнение изменилось. Теперь единственной проблемой было только то, что найти вампира-гея будет тяжеловато. Вопрос о том, существуют ли они вообще — отпал сразу же. Арсений на издёвки одноклассников отвечал пылко и страстно. Они существуют. Вот появится однажды в школе красавчик вампир, они по канону влюбятся друг в друга и уйдут в красивый закат вечной жизни! А все, кто не верит в эту чушь, как они выражаются, схавают по полной программе. Да, Арсений верил. И был весьма романтичной натурой. Ему всегда было проще уйти в другую реальность, чем жить той жизнью, которой он живёт. Родители отправили его в эту школу, которую он иронично обзывал тюрьмой, где ни пукнуть — ни вздохнуть, два года назад, чтобы он изменил своё мышление и перестал мечтать о чём-то невозможном, но как говорил классик попсовой эстрады: я знаю точно, невозможное — возможно. И сейчас, сидя на кладбище близ школы перед уроками, Арсений положил свой личный дневник в рюкзак, снова прислушиваясь к шагам. Но это оказался всего лишь его одноклассник и друг Димка. — Арс, какого чёрта ты снова сидишь здесь? Я тебя обыскался, скоро уроки начнутся. Или ты снова предался мечтаниям? Арсений разочарованно смотрит на парня и встаёт, отряхивая джинсы. — Ты просто не понимаешь. — Да-да. — Дима взмахивает рукой. — Тебя никто не понимает, потому что ты особенный, а мы все просто завистники. — Арсений закатывает глаза. — Пошли уже. У нас история первым, ты же знаешь Павла Алексеевича, он нам глаза выколет, если не появимся до звонка. Они поплелись через тропу по лесу в академию, но пришлось ускориться, потому что Дима бурчал каждую секунду о том, что из-за мечтаний Арсения они всё и везде просрут, но сам Попов загадочно оглядывался по сторонам, думая лишь о том, что на каждом шагу его может поджидать… что-то. Он любил представлять все те сцены из фильмов и сериалов, где был в главной роли. Любил строить вымышленные диалоги в своей голове, а потом убиваться из-за того, что они всего лишь его собственная выдумка. Любил верить в то, что он особенный. Зная, что так думают многие. Ещё многие думают, что у него какое-то расстройство, но на такие комментарии в его сторону Арсений молча проходит мимо, гордо задрав подбородок. — Слушай, Дим, а у тебя точно в роду не было ведьм? — Ты опять? — Ворота академии уже показываются на горизонте. — Арс, у меня бабушка работает в больнице акушеркой уже с молодости, родители закоренелые бизнесмены, а я обычный школьник, мечтающий стать врачом. Перестань задавать мне этот вопрос. — Я просто спросил. Дима ничего не отвечает. Они с ним дружат уже достаточно много лет. И как только Позов смирился с его ебанутостью — загадка по сей день. Но Арсений просто надеется, что Дима не хочет раскрывать тайну своего происхождения. Мало ли? Может, это секрет. Все эти ведьминские кланы, секретность… это же не для обычных людей. Поэтому Арсений просто ждёт. Выжидает. Дневник приятно греет рюкзак и самого Арсения, храня в себе все его мысли. А мыслей в его голове целая комната. В школу они заходят уже бегом. В коридорах ещё полно учеников, но Позов спешит зайти в кабинет как можно быстрее. Арсений смотрит на часы с мыслью о том, что еще целых пять минут до урока. Какая к чёрту спешка? Он ещё успеет заглянуть в туалет, куда резко и направляется, разворачиваясь. Дима лишь бурчит. Как и всегда. Но соглашается подождать его в коридоре. Пять минут — это же целая жизнь! С этими мыслями Арсений быстро делает свои дела и выходит из уборной, но не замечает перед собой что-то высокое, которое является вполне себе таким человеком, просто гигантом. Он втыкается лбом в чужую грудную клетку, теряется на секунду и поднимает взгляд, отходя на шаг назад. Из уст встречного персонажа слышится: — Блять, под ноги надо смотреть. И Арсений застывает, как вкопанный. Парень перед ним явно их возраста. И явно не из младших классов. Арсений знал здесь всех, но этого красавчика никогда не видел. А то, что он красавчик — можно понять даже по парфюму, который раздавался по помещению, окутывая Арсения с ног до головы со стремительной скоростью ебанутости. — Прости, я тебя не заметил. Я — Арсений. Парень хмурится, снимая очки, и оглядывает Арсения таким взглядом, что хочется проветрить труселя. Попов же улетает в свои фантазии. Кое-что ему это напоминает. — Антон. Под ноги смотри. Этот самый Антон обходит Арсения, чуть ли не задевая плечом. Арсений уже не может мыслить рационально, когда Дима тянет его за руку, ведь до урока остаётся минута. Но все мысли только о том, что случилось. И когда этот красавчик скрывается за дверью их кабинета, всё принимает невероятные повороты. Ну так Арсений думает. Дима же готовится к пиздецу, судя по взгляду. Не прогадал. — Ты видел? — Что? Как ты под ноги не смотришь и стремаешь людей? — Я его не стремал. — Арсений смотрит чётко на новенького, когда они заходят в кабинет. — Как думаешь, он может быть моим потенциальным парнем? — Арс, перестань сверлить его взглядом. Садись уже! На этом беседа заканчивается и начинается урок истории. Арсений не сводит взгляда с Антона, потому что его кудряхи слишком привлекают взгляд. Рюкзак небрежно закинут на спинку стула, ноги вытянуты, а на пальцах куча колец. А это Арсений только сейчас заметил цепь на шее! Пока Павел Алексеевич озвучивает тему урока, Арсений может думать лишь о том, что Антон явно не совсем обычный. Ему сигаретки за ухом не хватает для образа, но он и так весьма привлекателен. И без сигареты. Дима дёргает за локоть, призывая слушать учителя, поэтому приходится отвлечься, когда Арсений понимает, что ему задали вопрос. — Арсений, вырвись в реальность из своих мечт. — Прошу прощения, какой был вопрос? Павел Алексеевич цокает. — Повторю для особо внимательных. Мы говорим об отечественной войне 1812 года, Арсений. И я хотел бы услышать от тебя информацию о потерях наших войск. Поведаешь нам об этом? Или я вытянул тебя из фантазии, которая важнее моих уроков? Арсений понимает, что ничего не читал. Вчера он долго лежал и смотрел в потолок, продумывая свою историю жизни, в которой он был совсем не в этой реальности, а где-то в объятиях загадочного парня. И параграф по истории — это последнее, что его волновало. Какая история, когда у него есть своя? Он молча пожимает плечами, но историк даже не успевает его отчитать. — Потери составили примерно 300 тысяч человек. Павел Алексеевич хмыкает, переводя свой едкий взгляд с Арсения на того самого Антона, который только что фигурировал в поповских мыслях. — Я понимаю, что вы новенький и явно не прочитали параграф, но за попытку хвалю. — Я не читал параграф, верно, но я уверен в своём ответе. Класс вместе с Арсением взбудораживается. Где-то проносится свист, на который преподаватель отвечает взмахом руки, призывая к молчанию. — Антон, кажется? — Да, всё верно. — Так вот, Антон, потери составили 125 тысяч. По официальной информации. — По официальной информации, Павел Алексеевич, в расчёт не взяли тех, кто погиб по причине того, что во время передвижений на огромные расстояния началась эпидемия из-за неблагоприятных условий. 175 тысяч человек назвали «небоевыми», потому что они просто не смогли дойти до конца, но погибли именно на войне, даже если не успели полноправно вступить в боевые действия. Арсений во все глаза смотрит на Антона, не в силах даже думать. Он лишь вслушивается в его голос и пытается совладать с собой. Дима рядом в таком же положении, судя по замершей позе заинтересованности. — Проверьте информацию кто-нибудь. Напряжение сквозит из всех щелей. И уже через пару минут из класса слышится: — Павел Алексеевич, на нескольких сайтах есть данная информация из официальных источников. Он прав. Арсений видит, как Антон облизывает губы, чуть склоняя голову. Павел Алексеевич поджимает свои, выдавая реакцию с потрохами. Он всегда считал себя самым образованным в этой академии, поэтому какой-то новенький не мог его уделать, но Антон смог. И Арсений был горд за человека, которого совсем не знал. Он говорил с такой уверенностью, будто сам был там, но Арсений не стал развивать эту историю в своей голове, потому что Павел Алексеевич настоятельно вырвал его из этих мыслей. — Продолжим тему. Записываем. Весь оставшийся урок Арсений записывал материал, не думая о самом материале. Он не вслушивался, лишь поглядывал на Антона и предавался думам о том, какой же он горячий в своих знаниях. Арсений любил умных людей, пускал на них слюни и восхищался, как первоклашка, но сейчас он чувствовал себя младшеклассницей, которая втюрилась в старшеклассника. Он понимал, что Антон очаровал его ещё в коридоре, когда «мягко» посоветовал ему смотреть под ноги, но голову снесло окончательно именно в классе. Арсений считал тех, кто смог уделать историка героями, но таковых не было. До этого момента. Урок завершился не тогда, когда прозвенел звонок, а тогда, когда Дима стукнул Арсения по голове учебником. — Арс, ты перестанешь на него глазеть? — Думаю, нет. — Так я и думал. Они выходят из кабинета следом за новеньким. И на попытки Арсения унюхать аромат парфюма Антона Дима лишь скептически закатывает глаза, понимая, что Попов так просто не успокоится. Он же в жопу заведённый до всего такого. Да и просто заведённый. Будем честны, Арсения Антон не просто очаровал. Он его завёл в ебеня, а там шарики за ролики и крышечка в далёкие края мечтательности. Больше уроки у них не совпадают. На радость Димы, который пытается достучаться до Арсения всеми способами. И на обеде, когда они садятся за столик под навесом, который находился прямо на улице, терпение заканчивается. — Ну давай, Арсений, рассказывай, что ты там удумал? Арсений так и не находит Антона взглядом, но всё равно продолжает осматриваться. — Мне кажется, он необычный. — И в чём его необычайность? — Откуда он так чётко знал ответ на вопрос Павла Алексеевича? — Он просто начитанный, Арсений, вот и всё. Арсений загадочно вздыхает. — А я думаю, он просто был там. — Ты ебанулся? Иди тогда у него напрямую спроси, чего уж там? Арсений лишь цокает. И всё-таки начинает обедать, оставляя свои попытки по розыску Антона. Может, у него свой обед? Кролик, например? Арсений предпочитает думать именно так. Или он решил перекусить кровью? И прямо сейчас ученик его школы испытывает на себе укус вампира? Арсений восторженно вздыхает. — Арс, только не говори мне о том, что ты считаешь его вампирюгой. Я об этом слушать уже устал. — Не вампирюгой, Дим, а вампиром. — Арсений запивает колой. — И не слушай тогда. — Ага, как тебя не слушать, если ты постоянно пиздишь об этом? На такие фразы Арсений уже давно не обижается, зная, что ему всё равно никто не поверит. Все здесь считают его немного «того», но обижаться на этих завистников? Нет уж, увольте. Арсений себе верит. И верит своему чутью, предсказывающему ему вечную жизнь с красавчиком вампирского происхождения. И даже если ворона он не встретил, ногу не поранил и тумана не было, это не значит, что нужно перестать мечтать. Ведь он врезался в Антона, выходя из уборной. И этого хватает для того, чтобы его возбуждённое воображение тут же включилось на полную мощность. — Как думаешь, он будет пропадать на пару дней? — Зачем ему надо пропадать и почему ты спрашиваешь об этом? — Ну а вдруг они с семьёй уезжают на охоту? — На какую, блять, охоту? Арсений закатывает глаза, поднимая взгляд на друга. — Ты сумерки не смотрел? — Я эту чухню смотреть не собираюсь. Ты опять за своё? Определись уже, тебе Эдвард нужен или братья Сальваторе? — Ты же не смотрел. — Я знаю об этом, потому что ты постоянно, повторюсь, об этом говоришь. Мне кажется, я наизусть скоро цитировать всё это начну. Пиздец, Арсений, просто молча ешь. И не перебивай мой аппетит своими голубыми мечтами. Арсений умолкает. Но только лишь для того, чтобы предаться этим самым мечтам. Пока за их столик не садится Ира, которая также учится вместе с ними в выпускном классе. Она воодушевлённо улыбается, потирая ладони. И только один небесный чёрт знает, что у неё в голове. — Вы уже видели новенького? У меня с ним несколько уроков совпало. Я успела узнать, что его зовут Антон Шастун, живёт он в правом крыле в одиночной комнате, любимый цвет — чёрный, восемнадцать лет, девушки нет, есть дядя, который владеет компанией по издательству книг. Антон перевёлся из питерской элитной школы и скоро станет моим парнем. Мы поженимся и у нас будет трое детей. Свадьбу устроим на Бали в экзотическом стиле. Платье мечты у меня уже есть. Арсений хлопает глазами, переваривая информацию. Дима отмирает первым. — И это всё ты узнала за сегодня? — Да, во время второго урока. — Ир, ты серьёзно? — Нужно вовремя подсуетиться, Димочка. Арсений допивает колу и вздыхает. — Не думаю, что он вообще обратит на тебя внимание, Кузнецова. — Арсений, на тебя точно уж нет. Я не думаю, что он гей. Не сказать, что Арсений любил Ирку, но относился к ней спокойно. Они были знакомы ещё с детства. И по счастливой или не очень случайности попали в одну академию в старших классах. Поэтому он привык к её характеру прилипалы. Их связывало только одно — они много мечтали. Но на этом всё. Потому что Арсений мечтал о вампире, а Ира — о свадьбе и детях. Арсений до сих пор помнит, как она отобрала у него лопатку в песочнице. И с тех пор относился к ней с высокой степенью подозрительности. Одно дело — лопатка, другое — Антон. — Не думаю, что он не гей. — Арсений, не буду с тобой спорить, но я тебе его не отдам. Пусть сам решит, кого он выберет. Дима откладывает вилку со звоном. — Да с чего вы вообще решили, что он обратит на вас внимание? Вы же ебанутые на всю голову. — Дим, завидуй молча. Он станет моим уже к выпускному. Ира стремительно уходит, оставляя за собой аромат приторных духов. Но Арсений уже не здесь. Он мысленно где-то на Бали, только на месте невесты совсем не Ира.