ведь мне не причиняли эту боль, так странно, но и к ней ты дорвалась, чтобы кричать, что с ней я, не с тобой, этот контракт, чтоб ты к нам добралась. ты, ты и я. и если б я мог, попросить, чтобы бог заключил договор, дал подняться на холм, чтобы там обменять наши карты дорог, поменяться местами, ах, если б я мог! и не думай, что это — твоя вина, я писал на снарядах твои имена, не зная, что этот бой нас с собой превратит твою боль в мою боль. мы столько ненависти чувствуем, любя и мы нужны друг-другу так же часто ты, ты и я, не будем ты и я несчастны.
***
«дорогой дневник, всё принимает серьёзные обороты. появляется азарт, которого раньше не было. я приехал сюда, чтобы отдохнуть. чтобы побыть дома. но теперь — я игрок. и речь не только про баскетбол. это не просто игры. это не игры, здесь всё серьезно.»
— Ты думаешь, это хорошая идея, Тох? Тихон уже час пытается Антона склонить к тому, что нужно прямо сейчас что-то там делать и решать, потому что времени у них совершенно мало. Ничтожно мало. Но Антону хочется немного отдохнуть. У него мутки с Арсением по эмоциональности на всю десяточку из десяточки. Ему вполне хватает этого аттракциона. И в то время, как другие дети после аттракциона бегут вприпрыжку на другой, Антону хочется просто лечь и не думать. Физически — ему похуй, естественно. Но морально мозг устаёт частенько. В последнее время всё чаще и чаще. Сойти с ума Антон не планировал, но дело в том, что в его обыденности появился Арсений. А Арсений — с ебанцой. Здесь выбирать не приходится. Как-то уже даже начинаешь привыкать к этой мысли. — Тих, а что ты предлагаешь? Тихон отпивает вискаря. Пристрастился он к нему что-то. Не то чтобы это как-то повлияло на него, просто какая-то иллюзия человеческой жизни. Тихон не сопьётся, они не пробухают дом и не будут жить на улице. Даже печень будет в порядке. Если только их не выгонят семьи основателей, например. Но Антон уверен — им это не нужно. Им нужно совсем другое. Кол в сердце, например, очень даже ничего, но Антон не планировал в ближайшее время покидать эту планету. — Выграновский, который постарше, уже точит на нас зуб. Он не станет ждать долго. Ты разве не помнишь? Они не изменились вообще. Какие ебантяи у истоков стояли, такие же и сейчас продолжают стоять. Ещё и Эдуард с приколом прям. Про чету Янковских я вообще молчу. На днях видел Филиппа. А он поди меня узнал. Антон вообще не понимает, что у Тихона за траблы с Ваней. Самому Антону буква ю. Братец же не выносит его с первого взгляда. — Нам надо что-то делать, Тох. Мы притянули абсолютно всех обратно. А здесь ещё и твой этот Арсений. Пока не поздняк метаться, надо бы съебаться. — Красиво сказано, но ты думаешь, я ссыкло? Тиш, я не уеду. Я возвратился домой. И на этом всё. — В этом-то и проблема! Я в курсе, что ты не уедешь. Получается, нам просто нужно искать способы выжить здесь. — И зачем ты ебал мне мозг целый час, если суть рассказал только сейчас, когда можно было сказать это сразу? Тихон цокает, вздыхает и плюхается в кресло напротив. Нет, Антон понимает, что пиздец. По факту. Они здесь стали чужими, даже если сами уверены — это не так. Они родились здесь. И куда-то съёбываться не хочется совсем. Антону здесь нравится. Но добавить перчинки можно. — Есть у меня одна идейка для веселья. Я думаю, что Выграновский ещё никого не доводил до реанимации. — Так. Стоп. Тох, я правильно понимаю, ты хочешь запустить его ген? — Да. Но есть вопрос. Ты же с матушкой общался лучше, чем я. Она не говорила когда-нибудь, можно ли с помощью вампира стать оборотнем? Тихон смотрит с такой придурью, что становится даже неловко как-то. Будто Антон сморозил настоящую глупость. Он и сморозил, но идея очень даже ничего. — Ты должен умереть. Как вампир. Антон кивает. — Ага. — Прям с колом в сердце. — Так. — Какого хуя, Шастун? — Есть человечек, который может возвратить меня обратно. Его бабушка так делала. Думаю, он сможет тоже. Антон общался с Янковскими ещё до того, как брат вообще стал хоть как-то взаимодействовать с семьями основателей Академии. И бабушка Вани была прекрасной ведьмой. Сильной и мудрой. Только вот общалась она только с Антоном. И выручала частенько она тоже только Антона, не считая своей семьи. Ему до сих пор не понять, почему к нему у неё было особое отношение, потому что Антон — не добряк. Он никогда таким и не был. Но ведьма всегда относилась к нему с уважением и добротой. Да, Ваня — другой случай. Другое поколение. Но характер у него знакомый. Антон понял сразу. Узнал. — Янковский? — Что-то против имеешь моих методов? — И с чего такое желание рисковать вечной жизнью? — Ну… Тиш, если мы не поднасрём первыми, каку могут сделать они. Тихон вздыхает. — Шаст, я говорил тебе, что ты ебанутый? — Говорил. — Тогда ещё раз скажу. Ты ебанутый. И задам вопрос. Ты ебанутый? Антон смеётся, но совершенно не боится. Страха нет. Он уверен, что Ваня ему поможет. Тихон переживает по понятным причинам. Они хоть и срутся на постоянной основе, пытаясь выяснить у кого писька больше, но всё-таки братская связь нерушима. — Почему нельзя просто найти какого-нибудь фрика и заставить его поссориться с Эдиком? — Это слишком банально и скучно. — Выебнуться хочешь? — Нет. Просто хочу немного растормошить это место. Хочу, чтобы первый шаг был за нами. Как раз игра скоро. Тихон уже ничего не говорит. Пока Антон до мелочей продумывает каждый свой шаг, но бросает это дело, полагаясь на чистую импровизацию.***
Антон надеялся увидеть Арсения. И он его увидел. Последний ряд. Его друзей ещё не видно. И это к лучшему. Арсений весь такой серьёзный сидит и вырисовывает явно каракули в своих конспектах. Самое время разбавить его скуку своим вампирским присутствием. Удивлённый взмах ресничками. Антон усмехается, садясь рядом. — И зачем ты сел рядом со мной? Антон смотрит на немного рассеянного Арсения, легонько улыбаясь. Еж. Самый настоящий. Фыркает ещё. — Мне нельзя? — Нет. — А что мне можно тогда? — Не подходить ко мне. Не разговаривать со мной. И всё такое. — Любовь прошла, завяли помидоры? — А я тебе начал нравиться? Антон смотрит в глаза уже не такого и рассеянного Арсения, понимая, что его вот совсем не боятся. Страха ноль. Базара тоже. — А ты не думал, что для того, чтобы я не трогал Иру, тебе нужно находиться со мной рядом практически постоянно? Арсений выдыхает, сглатывая. Антон прослеживает за движением кадыка и думает совершенно не о том, о чём должен думать. Этот Арсений… — Что мне сделать, чтобы вы с Тихоном не трогали никого? Антон не удивлён. Наверное. Арсений заступается за своих друзей. Арсений готов пожертвовать собой. А Антон ведь проёбывается, потому что и не собирался пить кровь Арсения. Ему это нахуй не надо. Да, кровь Арсения по венам бежит живительно и ярко. И пахнет Арсений изумительно. Но не в этом суть. Совершенно не в этом. — Придёшь на игру сегодня? Арсений неопределённо двигает плечами. — Приду. — Жаль, ты не чирлидер. Арсений вообще не смотрит. Отводит взгляд и почему-то нервно теребит кулон на шее. Мило. Антон двигается ближе. И ещё ближе, когда Арсений отодвигается, пока не надоедает. — Антон, ты можешь не сидеть так близко? И сейчас придут мои друзья. Советую тебе не возникать. — Ваня тебе всё рассказал, да? — Что? Арсений смотрит прямо в глаза, дышит тяжело и облизывает губы. Антон засматривается на пару секунд, но заставляет себя оторваться от лица Арсения, потому что это слишком странно, наверное, со стороны. Даже если Антону плевать на тех, кто это будет видеть, ему не плевать на то, что ему чисто самому не очень понятно, почему так происходит. Арсений почему-то волнует. — Брось, Арсений, ты в курсе, что он ведьмочка, верно? — И? Не называй его так. Арсений достаточно быстро берёт себя в руки. Антона сложно удивить, но Арсений, кажется, может. — Не пугай меня им. Мы с ним не враги. — Но и не друзья. — Тоже верно. Арсений продолжает трогать кулон. Антон продолжает рассматривать Арсения. Вот такая вот игра. Арсения почему-то хочется за руку взять и сплести пальцы. Ещё хочется потрогать его кудри и с нажимом обнажить шею. И поцеловать эту шею тоже хочется. Поебень какая-то. Антон промаргивается, пытаясь снять наваждение. Арсений точно человек, а не мифическое существо божественной красоты? Блять, точно поебень какая-то! — Ты чего так на меня пялишься? Влюбился? Антон снова удивлён. Потому что залип. Бессовестно залип снова. — В общем. Жду тебя на игре. Прихвати друзей. Я красиво в кольцо бросаю. Будет интересно. Тем более — там будет Эд. И твой бывший. — Он не мой бывший. Мы не встречались. — Это тоже считается. Антон встаёт. Арсений тянет за рукав. И смотрит испуганно. — Почему ты сказал про Эдика? — Потом узнаешь. — Он же ещё не оборотень, верно? Антон хмурится, резко выдергивая руку, но только для того, чтобы зацепиться пальцами за чужую ладошку. Арсений сглатывает, смотря на это, но ничего не делает. Антон понимает. Потому что минутой раннее тоже залипал. — Верно. — И я не буду приманкой? Антон снова удивлён. Антон снова, пиздец, удивлён. Арсений слишком быстро вписывается в его жизнь. Слишком быстро вписывается в их историю. И это опасно. Стоило Арсению раскрыть правду, так он сразу же стал частью этого мира. С завидной прытью и бесстрашием, даже если взгляд испуганный до чёртиков и ладошки подрагивают. Антон легонько сжимает дрожащую ладонь, оглаживая большим пальцем костяшку. И это действует. Арсений выдыхает, но уже не так отчаянно и тяжело. — Этого в планах пока что не было. Арсений резко распахивает глаза. — Пока что? Ты обалдел мне такие вещи говорить? Антон улыбается. Стоит и лыбится. Пока Арсений не выдёргивает руку. Без чужого тепла становится скучновато. Но Антон не покажет этого. — Не переживай. Я пошёл на своё место рядом с Ирой. Ведь мне там так удобно и хорошо. Мы же встречаемся. И я пью её кровь. До встречи. Арсений кидает гневный взгляд, фырчит и губы поджимает. Антон в очередной раз осознаёт: он ёж. Самый настоящий.***
«дорогой дневник, мне всё ещё страшно. но я всё ещё влюблён. глупо отрицать свои чувства. особенно сейчас, когда вся правда открылась, но во мне нет ни капли отвращения. есть только страх. но боюсь я не антона. боюсь я того, что он может пострадать. что мои друзья могут пострадать. абсурдно думать, что я смогу кого-то спасти. но если я смогу, значит, всё это имеет смысл.»
Арсений собирается на игру, но особого желания у него так и не появляется. Если только на Антона посмотреть. И то — это огромный вопрос. Такой огромный, что больше планеты, на которой продолжает своё существование один маленький Арсений, который, к слову, простите за жаргон, нихуя уже не понимает. Даже если понимает всё. Голова блокирует. И нет там никакого цифрового кода или линии по точкам, даже биометрии или определения по лицу. Арсению уже ничего не хочется открывать. Пусть лучше дадут тридцать секунд до следующей попытки, пока не заблокируют навсегда, потому что сложно привыкнуть к новому листу своей жизни. Антон нагло шантажирует, Ваня только и говорит о том, какой Тихон ужасный, а Дима ничего не знает и большую часть времени проводит за учёбой. Он даже приходить перестал. И это вызывает грусть. Арсений подумывает о том, чтобы ему рассказать, но Ваня против. Арсений теперь тоже, потому что Диме может угрожать опасность. Но с другой стороны — он уже в их компании. И опасность угрожает всем по очереди. Дилемма. Арсений вообще не уверен в своих мыслях. Сегодня он не хочет привлекать лишнее внимание. Полностью в чёрном. Полностью в мешковатом. Даже кепку напялит. И никто не сможет помешать ему выглядеть так, как хочется. — Арсений, ёк-макарёк. — Ваня открывает дверь с ноги. — Сколько я могу тебя ждать? Ты ещё не переоделся? — Нет, я в этом пойду. — И к чему такая скрытность? — Хороший вопрос. Учитывая, что Антон сегодня подшутил над тем, что я могу быть приманкой. Точнее — я пока что не приманка. — Поверь, одежда точно не поможет. Но если комфортно так, тогда пошли. Дима ждёт внизу. — Он решил пойти? — Да. Сказал, что должен отвлечься. Арсений выдыхает. Они спускаются вниз и спокойно направляются уже втроём на баскетбольную площадку. Арсений высматривает Антона не потому, что хочет его увидеть. Просто. Без подтекста. Ему будет проще от него скрыться. Если от вампира вообще можно скрыться с помощью одежды. Тем более — Арсений уже понял, что его запах Антону нравится. Щёки краснеют от одной только мысли. Предательская кровь. Вкусная ещё, наверное. И предательская! — Здарова, пупсики. Арсений вздрагивает, поворачиваясь, и встречается взглядом с Тихоном. Улыбается. Как и всегда. Ваня на фоне цокает. Дима не обращает внимания, потому что привык. Привык к тому, что Тихон слишком часто появляется рядом с Янковским в последнее время. — Тихон, отвали. — Вань, не отвалю. Я сегодня ваш телохранитель. — Я могу сам позаботиться о своих друзьях. Они направляются дальше, но градус разговора повышается с каждой секундой всё больше и больше. В итоге — Тихон плюхается с одной стороны от Арсения, а Ваня с другой. И это неловко, потому что переругиваться они будут именно через Арсения. А в том, что они будут переругиваться, Арсений уверен на все проценты мира. Скоро это станет обыденностью. — Ребят, я сяду рядом с Катей? Ваня хмыкает. Тихон тоже. Синхрон, чтоб его. Арсений даже посмеивается от внезапного наблюдения. — Давай, Ромэо. Удачи. Арсений выдыхает, но напряжение начинает ощущать сразу же после того, как Дима уходит к Кате. — Теперь можно говорить откровенно. Тихон, свали. — Почему я должен сваливать? Вань, может, ты свалишь? — Нет. Я не оставлю Арсения наедине с тобой, понял? — Он занят. Я ему ничего не сделаю. Арсений не выдерживает. — А давайте вы сядете рядом? Или это слишком опасно? Хотите, я могу оставить вас двоих наедине. И делайте, что хотите, только заткнитесь хоть на пару минут, пожалуйста. Ваня вздыхает и упирается взглядом куда-то вдаль. Тихон поступает также. И Арсений выдыхает с облегчением. Пока не замирает на месте, потому что Антон выходит на площадку. Высокий, в баскетбольной форме, с широченной улыбкой на лице. Арсений даже теряется, не успевая натянуть кепку получше, чтобы его не было видно. А потом вспоминает, что по обе стороны сидят две причины, по которым его заметят сразу же. Вот же ж блин. Антон ищет кого-то на трибунах и останавливает взгляд на нём. Арсений смотрит тоже, пытаясь реагировать спокойнее, но как только Антон бессовестно подмигивает и убегает разминаться, щёки снова краснеют. Ваня только открывает рот для того, чтобы прокомментировать, как Арсений затыкает его своим взглядом. Тихон рядом лишь посмеивается, за что получает через Арсения тумаков от Вани. Один вампир, второй — маг. А ведут себя, как дети! Иронично. Арсений даже чувствует себя странно, находясь в их окружении. Но отгоняет эти мысли, когда начинается первый тайм. Смотреть на Антона очень интересно. И захватывающе. Он смеётся, будто балуется, ловко перехватывая мяч. Но в ответственные моменты так сосредоточен, что от улыбки и дурачества не остаётся и следа. Арсений залипает так, что перестаёт обращать внимание на кого-либо и что-либо. А затем происходит то, что выбивает из колеи. Эд начинает толкаться. — Что они делают? — Спокойно, Арсений. Антон знает, что делает. Ваня рядом подхватывает кипиш. — Что значит — он знает, что делает? Придурки, вы что задумали? Если бы это был не Выграновский, я был бы спокоен, но это, блять, будущий оборотень. Вы совсем ебанулись? — Только не смей ничего делать, Вань. Иначе Антон пострадает. — Сука, какие же вы долбоёбы. Арсений понимает, что начинает паниковать. Но стычка заканчивается свистком. Антон поднимает руки, улыбаясь. Эдик что-то говорит, но в итоге — они расходятся по разные стороны, играя в одной команде. Как вообще можно было быкануть, когда вы в одной команде? Арсений понимает. Арсений осознаёт. Антон пытается… — Тихон, Антон пытается… — Тихо, Арсений. Всё нормально. Смотри за игрой. И не переживай. Арсений смотрит, но тревожные мысли не оставляют даже до перерыва, когда снова происходит стычка, и вплоть до конца всей игры, включая овертайм. Команда Академии выигрывает с ощутимым разрывом. Но Арсений не разделяет общий восторг, быстро поднимаясь с места. Ваня хватает за руку. — Не делай глупостей. Арсений, держись рядом, понял? Арсений поворачивается, но не видит лишь двух игроков. Нет Выграновского. И нет Антона. — Нужно найти Антона. — Вы остаётесь здесь, ясно? — Не указывай, Тихон. Арсений вырывает руку и практически бежит, слыша матерный русский позади. Ваня пошёл за ним. Как только они оказываются на относительно безлюдной территории, Тихон появляется прямо перед Арсением, который резко тормозит от неожиданности. — Не думаю, что это хорошая идея, Арсений. Ваня останавливается рядом. Тяжело дышит, матерится и уж точно не поддерживает весь этот внезапный приступ спасателей малибу. — Не думаю, что ты должен мешать нам, Тихон. Или идём вместе, или не идёт никто. И ты, Тихон, остаёшься с разорванными сосудами. Или ещё чем-нибудь. Я могу перепутать и вывернуть тебе коленки в обратную сторону. Много всего могу сделать. Тихон матерится, но думает быстро. И уже через секунду они идут куда-то на парковку. Арсений видит издалека, но чётко узнаёт Антона из-за его роста. Эдик стоит напротив, огрызаясь. Но вот третий… Арсений узнаёт Егора, и тормозит, встречаясь с ним взглядами. Антон в этот момент толкает Эда. — Что вы делаете? Две пары глаз устремляются на Арсения. Эд смотрит агрессивно. Антон же снова подмигивает, но бдительности не теряет. Егор смотрит странно, но на него Арсений почти внимания не обращает. — Арсений, будь добр, не мешай. Мы потом с тобой покумекаем. Тихон, уведи Арсения. Как только Тихон делает первую попытку, сопротивление включается на полную мощность. — Я никуда не пойду. Отпусти! Арсения отпускают только из-за того, что Ваня останавливает Тихона своим воздействием. Оказаться между вампиром и оборотнем — не лучшая затея. Арсений осознаёт это только тогда, когда именно там и оказывается. Антон смотрит так, будто ожидал подобного. Эд поступает по-другому, толкая Арсения в сторону с такой силой, что плечо пронзает резкая боль от удара. А дальше всё происходит, как в тумане. Арсений оказывается на асфальте, Егор что-то кричит, но что именно — Арсений уже не слышит. Тихон помогает подняться, пока Арсений думает лишь о том, как ему страшно сейчас. Когда говорят, что вся жизнь пролетает перед глазами, это одно. Когда у тебя самого эта жизнь пролетает перед глазами — становится невыносимо страшно. Арсений всегда думал, что ничего и никого не боится. Арсений ошибался. И ошибку свою понял только сейчас, когда увидел то, чего увидеть никогда не должен был. Егор сейчас кричал на Эда. Из-за Арсения. Егор сейчас толкал Эда. Из-за Арсения. То, что случилось дальше — останется в памяти до конца жизни. Выграновский ответно толкает Егора. Но толкает с такой силой, что тот ударяется о капот машины головой и падает без сознания. Арсений что-то кричит, но не слышит, что именно. Он несётся к Егору, наблюдая за кровью, что растекается по асфальту, и ловит истерику. Эд смотрит испуганно. Но смотрит уже нечеловеческими глазами. — Всем стоять. Арсений немного возвращается в реальность, когда слышит голос Димы, медленно поворачивая голову. В руках оружие. И нет, это не пистолет. Это арбалет. Это, мать его, арбалет. — Дим? — Ёбан-бобан. — Ваня хватается за голову. — Какой же пиздец. — Если двинетесь, я стреляю. Что-то внутри снова разбивается. Жизнь трещит по швам. И Арсений понимает, что оказывается не готов к этому всему. Ему всю жизнь лгали близкие люди. Но истерика не успевает подойти к горлу, потому что Антон оказывается ближе, и Дима нажимает на курок. Арсений не вампир. Арсений просто человек. Но закрывает Антона собой, чувствуя, как грудную клетку пронзает что-то острое. В этот момент Антон подхватывает его, смачно ругаясь. В этот момент мир меркнет. В этот момент Арсений почему-то рад, что находится именно в руках Антона. Последнее, о чём Арсений успевает подумать — о том, что самые близкие могут ранить. И ранить смертельно.