Мой милый оборотень

Над охотничьим домом медленно легла непроглядная ночь. Дождь барабанил по черепичной крыше и резным окнам выстукивая протяжную мелодию вместе с завыванием сильных порывов ветра. Чимин поежился от очередного раската, оставляя последнюю корзину чистого белья в угол к остальным. Пак ненавидел грозу. В такое время, особенно поздним вечером или ночью, он всегда старался отвлечь себя делами или пойти спать, но каждый раз все равно вздрагивал всем телом, слыша, как молния пронзает плотные кучевые облака словно грозясь их обрушить на землю. Как и сейчас, вжимая голову в плечи от грохота омега потер мозолистые ладони и взяв свечу с массивного деревянного стола направился в свою комнатку, мечтая о том, как сейчас окажется в теплой кровати, а сон унесет его подальше от пугающих звуков. Приоткрыв дверь и сделав шаг через деревянный порог, до него внезапно доносятся жалобные звуки мяуканья. Покрутив головой, Чимин было подумал, что спутал их со скрипом старой оконной рамы, который от усталости ему чудится как вдруг жалобный крик повторяется вновь. Осторожно прислушиваясь, омега поворачивается и ступает медленными шагами по каменному полу к месту откуда доносится звук, оказываясь напротив двери, что ведет на улицу прямо из прачечной. Щелкнув тяжелым засовом, он приоткрывает дубовую дверь, скользит взглядом по небольшому саду заднего двора, мгновенно замечая неестественные шевеления кустовых роз. Слуга вскидывает брови от удивления, когда разглядывает в листве мокрого насквозь черного кота с белой грудью, который беспомощно болтая лохматыми лапами пытается освободиться из цепкой ловушки. Животное издает вопли, безуспешно пытаясь перегрызть толстые колючие стебли тем самым запутывая себя все больше. Светловолосый несколько секунд внимательно разглядывает зверушку, недопонимая, откуда тут взялся кот, ведь до ближайшего поселения часа три на повозке через густой лес, на дикого тот совсем не похож, у них тело худее, выглядят болезненно, а у этого шерсть без единого клока аккуратно лежит на совсем не худощавом теле, указывая на то, что за ней регулярно ухаживают, расчесывают, усы по которым крупными каплями стекает и капает вода как на подбор. Все это говорит о том, что кот хорошо питается, имеет кров над головой вызывая еще больше и так роящихся мыслей в голове. На очередной вопль Чимин охает, выходя из своих раздумий и жалея ушастого решает спасти. Приоткрывая дверь рукой, прячет мерцающий огонек свечи от ледяного потока под широким краем рукава медленно идет к ограждению. Ветер тут же начинает трепать светлые волосы, а дождь больно ударять по щекам, рукам, тут же тонкими ручейками стекая по тонкой шее под легкую одежду образовывая вихрь непринятых мурашек. Сердце начинает колотиться, когда гром в очередной раз сотрясает могучее небо, но слуга заставляет себя проглотить это противное чувство страха, медленно подбирающееся тяжелым комком к горлу думая, что маленькому животному в сотни тысяч раз страшнее, больнее и если он не поможет сейчас, то какой-нибудь стражник прибьет его одним взмахом своего тяжеленного копья если тот не погибнет к утру сам, нанеся себе слишком много повреждений. — Тише — нежно проговаривает он, присаживаясь на корточки перед еще более активно запаниковавшим комком, — я всего лишь помогу тебе выбраться — растягивая пухлые губы в непринужденной улыбке Пак, протягивая небольшую ладонь. Услышав эти слова, кот поворачивает морду на человека, начиная шипеть показывая белоснежные заостренные зубы. Видно, как они стучат. Не похоже, что он так трусит перед человеком и омега решает, что это от холода. — Прошу, позволь мне, — очередной грохот над головой на секунду прерывает его речь. — Здесь множество злых людей, они убьют тебя без раздумья. Я не прощу себе этого. — Перекрикивая порыв ветра подносит руку еще ближе другой же стараясь защищать трепещущее пламя. Кот по-прежнему напряженно смотрит на Чимина, недоверчиво вжимая голову, только уже не шипит, позволяя прикоснуться чтобы приподнять колкие стебли. Рубашка вымокла до нитки, волосы растрепались а свеча грозилась затухнуть с каждым порывом пока он возился, аккуратно убирая плотно опутавшие тело колючки. Дождь и не думал затухать, набирая все новые обороты словно испытывая на прочность. Кот вздрагивает, когда Пак задевает рукой мокрую шерсть, но не огрызается, лишь изредка являя белесые клыки. Чувствуя, как рука просачивается внизу туловища, нежно поддевает его за мягкое пузико, высвобождая от раздирающей плоть боли, обвисает шелковой тряпочкой и смотрит глазами зелеными, словно человеческими прямо на светловолосого, внимательно рассматривая каждую его черту лица, наклоняет голову в бок, показывая заинтересованность и кажется…легкое доверие. Поднимая перед собой пушистого, омега заносит его в прачечную, подальше от жуткой погоды. С них двоих бурными потоками льется дождевая вода, оставляя под кожаными чиминовыми башмаками прозрачную лужу. Берясь за салфетку, лежащую в высокой стопке, прислуга желает накинуть и обсушить беднягу, но как только расправляет ее над котом, как мгновенно получает ледяной лапой по худощавому лицу. Розовые подушечки проходятся аккурат по его щеке. Слуга останавливается, переводя взгляд на лапу, прикасаясь пальцами к лицу, ожидая увидеть кровавые следы, но вопреки всему, на них остается всего лишь переливающиеся теплым светом от лампы размазанные по коже капли. — За что же ты меня ударил? я тебе добродетельствую и освобождаю, а ты меня бьешь? — хихикает, парень, прикрывая глаза. Кот на эту реакцию недоуменно смотрит, виляя кончиком мокрого хвоста. Его уши встают торчком, показывая явную неожиданность. — Ах, какой вредный, — продолжает Пак, закатывая карие глаза, — не дашь себя обтереть, молока не налью — хмурит брови заставляя кота приоткрыть пасть, замерев непонятном ожидании. — Вот то-то же — похвально говорит он, взъерошивая шерсть мягкой салфеткой. Руки нежные аккуратно проводят по тельцу, собирая остатки влаги. Кот молча стоит на столе не шелохнется. Все это время его глаза широко распахнутые, направлены лишь на расслабленное лицо прислуги, зрачки плавно двигаются, наблюдая за каждой мышцей. Кот словно пытается выудить хоть какую-то неприязнь, отвращение или любую другую отрицательную эмоцию, но ничего не может разглядеть кроме доброты, с которой каштановые глаза смотрят на его тельце. Что-то внутри него замирает, но тот фыркает, распушаясь пушистым клубком и мотает аккуратной мордой. Чимин кутает почти обсохшее животное в полотенце на всякий случай с головой, решая, что кошмар, творившийся на улице никак, не поможет бедолаге уйти. Берет почти догоревшую свечу и идет по мрачному коридору погружаясь глубже в бездонную тьму. Холодный сквозняк лижет неприятно ноги в промокших ботинках, заставляя ежиться, передергивая плечами. Сердце бьется немного быстрее от страха встретить другую прислугу, которая, тоже поздно закончив очередные поручения, возвращается в свои крохотные кровати. Добравшись до двери комнатушки омега быстро шмыгает за дверь и подперев ее плечом, тихо щелкает замком, запирая. Мысленно выдохнув от облегчения, Пак выпускает кота из кулечка на жесткий соломенный матрас, а сам рядом садится, наблюдая как животное озирается вокруг, мнет под собой жесткую подстилку. — Я обещал тебе молоко за хорошее поведение — погладил светловолосый мягкую шесть, на что животное выгнуло спину навстречу аккуратной руке. — Ты заслужил. Омега берет со стола кружку с молоком, которую приготовил перед уходом в прачечную поднося ее к черной морде. Кот пару раз дергает носом втягивая запах молока и отворачивается. — Какой же ты, пей, наверняка голодный, а мне не надо, я не хочу — поближе двигает кружку к своему новому знакомому только вот его желудок предательски громко урчит, напоминая, что с самого утра в нем не было ничего, кроме пары штук печенья, украденных после завтрака с королевского стола. Пушистый на это дергает ухом и косится сначала на Чимина потом на кружку белой жидкости и ложится на одеяле прикрыв нос высохшим хвостом. Омега с секунду смотрит на содержимое в своей руке, переводит уставший взгляд на окно, где разыгравшаяся буря гнет деревья, заставляя кланяться к земле ближе, самыми макушками почти касаясь, шмыгает носом, а после одним глотком опрокидывает в себя молоко. Чувствуя, как внутри него наступает приятное ощущение долгожданной сытости, желудок перестает неприятно ныть, утихая и стягивает влажную одежду, мокрую обувь ставит поближе к двери и сквозняку, надеясь, может хоть так обсохнет единственная пара и оставаясь лишь в одних портках, гладит засопевшего пушистого гостя по голове, а сам ложится спать, укрываясь лишь легкой простынью, еще не подозревая, что на утро проснется от запаха дождя солнца, бьющего в самые глаза, теплого ветра и обнаружит только мятое одеяло вместе с открытым настежь окном.