Гецати попался ей на глаза: он ей не угодил.
Она была окружена многочисленными взглядами: допрос и пятнадцатиминутные мучения начались.
В толпе смешались несколько операторов, самый младший медиум и один из трёх чернокнижников выбежали затянуться сигаретами, неизвестные сценаристы и просто помощники спустились на первый этаж, Исаева и Череватый переместились в гримёрку; второй торопливо отправился именно туда, в будуар. Ася неторопливо по следам направилась к нему. Рыжая шаманка и черноволосая женщина шагали туда же, куда и чернокнижница. Старший из братьев Шепсов прямиком побежал в зону отдыха; он, словно сверхзвуковой самолёт, залетел следом за Владиславом. Многоликая ведьма вышла на природу; там уже стояли двое парней (Олег Шепс и Дмитрий Матвеев, которые выдыхали едкий пар), она завязала с ними пятнадцатиминутный разговор. Только одна особа больше не попадалась в поле зрения зелёных глаз — мужчина как будто исчез из жизни или провалился в чёрную бездну. Анастасия и так его видела, когда вступила в готический зал, представляясь новой участницей. Только вот он не повёл на неё взгляда. Может, просто её не заметил? Девушка сразу же после прибытия на место съёмок и направляющихся в её сторону камер начала рассматривать присутствующих: они все в сборе. Ведьма, у которой раньше были чёрные волосы, но одним покрасом она изменила их на рыжий оттенок, ослепляющими голубыми глазами сжирала прибывшую чернокнижницу, ведь та с ней попала в первую тройку осеннего сезона. — Думаешь, не заметил? — спросил внутренний голос, чем-то шебурша в девичьих ушах. — Без понятия. Главное, я его видела, а он меня — нет, — непонятливо проговорила Исаева. Тяжёлые шаги девушки, которые делались с помощью нелёгких сапог, раздавались эхом в длинном коридоре; он соединял готический зал с мраморной лестницей, которая вела в неизвестную гримёрку. Ася опустила глаза вниз и заметила, что непослушные шнурки развязались. Колдунья замедлила темп и остановилась у одной из стен. Чуть подавшись вперёд, она уселась на одно колено, приступая к завязыванию верёвочек; пальцы рук вспомнили постоянное движение и крепко-накрепко зафиксировали расслабившуюся ногу. Приподнявшись, Анастасия направилась прямиком к лестнице, лёгким движением руки прикоснулась к необычной стене. Экстрасенс миновала несколько десятков метров, не останавливаясь трогать шершавую поверхность. — Чёрт! Этого бесовского потеряла, а точнее, он меня бросил, — она начала бубнить себе под нос, едко проклиная этого непредсказуемого мужчину. — Сказала же, что плохо ориентируюсь пока что в пространстве, — девчонка сжала раскрытую ладонь в кулак и вонзила, ударила им по стене — он бесшумно завибрировал. Под небольшой шум и гам она наконец-то добралась до нужного объекта. — Освещение тусклое, ни хера не вижу, — очередной раз возмущалась чернокнижница низшим правителям мира, спускаясь со ступеньки на ступеньку: союзники плавно отдалялись от неё, от бесконечной лестницы. — Для чертей самое то, а для вас не знаю, — громко заявил бес, снова расплываясь сногсшибательной улыбкой. Он что-то шептал, переходя с одного уха хозяйки на другое: та в то время просто шла. Исаева половину его слов игнорировала: слишком много воды лила дьявольская сила. Та не замолкала: то расскажет какую-то байку, то перейдёт на тему кровавых убийств и спонтанных висельников, потом и вовсе начнёт расспрашивать о человеческой жизни — неординарная сила-то оказывается. — Прикинь, ты такая идёшь, и тут твой Костик, — интуитивно бросил демон, моментально показывая свои чувства: злодейскую ухмылку и белоснежные зубы. Ему так и играй Джокера. — Кого встретить?.. — переспросила та, приподнимая одну густую бровь. Самое неосознанное её движение при неожиданных событиях. Нервозная персона не теряла времени даром: она начала рассматривать то слегка искривлённый мрамор, то очаровательные картины, потом неожиданно насвистывала песню, параллельно здоровалась с кем попало; культура прежде всего. Исаева остановилась на последней ступеньке и, не спускаясь с неё, непроизвольно повернула голову к шершавой стене. Неизвестные полотна словно издевались: то как будто похлопают ресницами, то что-то хотят вымолвить по-человечески, наподобие «Перебирай живее ногами!» — впереди был открытый выход из Дома Стахеева. Асе это наскучило: никогда ей не нравились такие незамысловатые картины, тем более портреты незнакомых ей личностей. Всегда думала, что они этого не достойны, хоть это и не так. Видящая вернула голову в прежнее положение, прямо, затем опустила её и посмотрела на каменную ступень — она слишком напряжена. Маленьким шагом твёрдый камень ловко сменился на деревянный пол. Не поднимая загадочных глаз, девушка прошла несколько метров к дверям, развернулась на пятках и побрела в сторону гримёрки. Её походка не совсем лёгкая, но и не тяжкая. Анастасия шагала с бесподобным, уверенным и стремительным взглядом. Таким он казался для чужаков, но в себе она держала необъяснимый страх и жуткое опасение. Чернокнижница почувствовала статикой жгучую и горячую ауру: в глазах у аланского провидца мелькнула яркая искра. Исаева впала в ступор — она не могла пошевелиться, так и стояла спиной к открытой двери. Значит, не только трое экстрасенсов выходили на прогулку, ещё покидал здание именно он. Громкие шаги более отчётливо заслышались — он рядом. Константин Гецати желал развернуть «неизвестного» человека лицом к себе, чтобы увидеть его или, неужто, её очи. Медиум был намерен с ним или ней познакомиться. Он с ней и так знаком — больше всех её знает. — А я думала, что ты пропал, — «Чтобы узнать человечество, надо изучить человека». — Странно, ты же, по-моему, не куришь… или закурил? Великолепная осанка не дала ему никаких подсказок — не узнал. Только неимоверная аура и старый голос напомнили о ней. — Мне уже нашёптывали, что ты изменилась, — голос его был нежен, но где-то приобретал жестокий прилив; ноги мужчины заново начали функционировать, набирать былой ритм — он слегка замешкался от увиденного бедствия. — Неужели не узнал меня? — светловолосая развернулась лицом к Константину, показывая сногсшибательную улыбку. Они встретились: Гецати оставалось несколько жалких шагов, и она ощутит великую разницу в росте. Тёмные глаза оценили женский силуэт, очертили высокий для девушки рост, умеренную талию и вовсе прекрасную фигуру, лицо. Мужчина не ожидал, что она так изменится за каких-то шесть лет. — Не поверишь, не узнал. С того самого финального вечера прошло всего лишь шесть лет, но ты изменилась, — Константин слегка покачивал головой: он прогонял свой шок. — Конечно же, изменилась в лучшую сторону, — на его непредсказуемом лице появилось неприятное выражение, словно вспомнил чью-то мучительную смерть. — Твоя аура совсем другая. Ты поменяла практики? — А ты как думаешь? — по жизни благородная девчонка терялась на глазах, она никак не могла перед ним сосредоточиться, ответить на короткий вопрос. Внутренний голос то и дело что-то странное нашёптывал наподобие: «Это он?! И он тебя в восемнадцатом сезоне обогнал?!» — твердил демон, показывая только ей свои настоящие эмоции. «Он какой-то мутный», — эти слова отразились в её голове: шутка-минутка. — Из светлой девушки я превратилась в чернуху, — она мягко ему улыбнулась. Гецати отрицательно, даже неудовлетворительно покачал головой. — Помню, в нашу первую встречу ты была абсолютно другой, — аланскому провидцу омерзительно вести на подобные темы неформальную беседу. Он молниеносно заговорил о другом. — И знаешь, это теперь неважно. Как же я тебя с самого прихода не заметил? — Может, зрение ухудшилось? — язвительная носительница тьмы заметила его тошнотворную реакцию на её катастрофические изменения. Она прислонила длинные пальцы к пухлым губам и шагнула вперёд, к нему. — На сей раз я буду первой, — чётко отчеканила Исаева и развернулась, направляясь к гримёрке: её там заждались. Мужчина с наигранной ухмылкой снова осматривал её: его руки были сложены за спину, глаза проходились по изящной спине волшебницы, ноги были расслаблены. — Моя победа, моё призвание… Вижу, славно отразились на её характере и восприятии именно ко мне, — недовольно произнёс Константин. — Я понял, что сломал старую Исаеву, но сделал новую женщину, — он досмотрел, как она завернёт за угол и зайдёт в комнату, а сам пошёл к лестнице, в готический зал; у него там ещё были отложенные дела. «Я сейчас взорвусь, как триста тонн тротила», — пел в одной из своих песен Владимир Высоцкий, передавая чувства расстроенного графомана. Анастасия добрела до шикарной гримёрки: спортивное тело было разбито, словно хрустальная ваза, шею болезненно ломило, кончики пальцев рук неожиданно онемели, голос и вовсе сел, опустился вниз — словом, она была потрясена от такой встречи. — За несколько минут он тебя так разбил… Что будешь делать, если попадёшь с ним в одну тройку? — дьявольская сила мрачно начала качать головой, унижающе обращаясь к хозяину. Сила слегка вытолкнула разум чернокнижницы: теперь бес смотрел её глазами на живой мир. — Не справляешься. Смотри со стороны и учись, как надо ставить тварей на место. Новоявленная экстрасенс потеряла контроль над внутренним голосом: дьявол начал давить на ноги, параллельно сжимая ладони в кулаки и обратно разжимая их. Он участил сердцебиение и ускорил дыхание — он преобразовал организм в лучшем направлении, а не усугубил его. — Что?! Зачем ты взял моё тело под свой контроль?! — девичья миниатюрная ладошка легла на железную ручку. Хитрый демон волшебным образом убрал волнение, переживание после встречи с победителем восемнадцатого сезона — врага — и лёгкий стресс перед большими камерами. Девушка была полностью готова, заряжена на все сто процентов. Ручка плавно опускалась вниз, к полу. Дверь поддалась под крупным напором. Чёрные сапоги показались в светлой комнате. Ася пришла к готовым броситься на неё хищникам. Исаева наполовину свирепым и слегка добродушным взглядом обвила пространство. Деревянная комнатушка выделена светлыми тонами: стены бледно-бежевого цвета, пол такой же, как и везде. Четыре стены голые, без громоздких картин. Около правой стоят роскошные стулья и небольшие лавочки, а рядом с этой мебелью блестит изящный туалетный столик. По другую сторону виднеется что-то наподобие бара; он покрыт ослепительным блеском, гармонично сочетаясь со светлым деревом. Анастасия многозначительным взглядом оценила гримёрку, где-то в дали мозга прошепталось слово «чётко!». После легко выдохнула и обнадёживающе посмотрела на небольшую группу людей. Череватый горящими очами глазел на всех подряд, то и дело расплываясь в маленькой улыбке — неугомонный он. Александр сидел на своём стуле-троне, сжирая пришедшую глазами, показывая белые клыки, похожие на чистый альбомный лист. Виктория мельком посмотрела на девушку с бесовской силой, не улыбнулась, не похлопала ресницами, не проявила к ней никакого интереса. Романова, услышав человека, который зашёл, развернулась на звуки. Ведьма мягко улыбнулась и сказала: — Маленькая девчонка, работающая с низшими силами, с разнообразными бесами, — она словно напевала малышу детскую песенку. — Ну что же ты… подходи, не бойся. Я вроде бы не кусаюсь, — Марьяна щёлкнула зубами, показывая кровожадного волка и в ту же секунду славно засмеялась. — Я разве кого-то боялась? — свирепо ответила пришедшая участница. Она была полна абсолютной уверенности, полна до краёв: травянистые глаза сияли ярче горящей звезды, бледноватые губы пересохли от духоты в комнате, набросили на лицо хитрую ухмылку, будто играя антигероя, а руки переместились в карманы мрачных штанов. Внутри них пальцы набивали чёткий ритм. Хрупкая челюсть показала тонкие скулы — смелости чернокнижницы не было придела. Женщины похлопали цветными глазами: они переглянулись. Медиум грозным взглядом поглядела на рыжую ведьму, та в свою очередь сжала слегка губы. Они словно уже готовились к неначавшейся мистической битве — обе слегка заволновались: — Грубишь уже нам? — голос Виктории звучал, как у закопанного страшной смертью мертвеца. Она совершила несколько дерзких движений. Выровняла тёмное прямое платье — оно уложилось грациозно на ноги. Моментально за ним скрестила высоко руки и поменялась в лице, ноги соединились — платье на них лежало идеально, этот материал дополнял Райдос. Она идеальна во всём. — Оу-у-у, что вы… — Исаева почтительно приклонилась и прикрыла маленькими пальцами глупую насмешку; взгляд остановился на вновь развязанных шнурках — она невозможно быстро и туго завязала их. Затем выровнялась и опять стояла на уровне глаз экстрасенсов. Необъяснимое чувство в груди. — Я же наоборот с вами вежлива, как ни с кем, — она старалась сдерживать эмоции дьявола: сильный напор выразительного смеха и глупую улыбку; он обожает такое состояние. — Мне кажется, пора с вами познакомиться, — она вальяжно протянула ладонь для крепкого рукопожатия. — Анастасия Исаева. Рассказать о себе немного? Романова неприветливо оттолкнула её кисть: — Марьяна Романова. Незачем нам здороваться через руку, тем более с тобой, — ведьма отшагнула назад, нащупала икрами, покрытыми венами, старый стул и присела на него. — Какая же ты была раньше правильной: играла по указанным предписаниям, боялась оплошаться перед всеми, старалась выиграть благодаря собственным силам. Не думала включить голову в своём сезоне? Исаева с болезненным ощущением приоткрыла ту самую размытую ширму и просунула наконец-то туда руку; перед глазами начали появляться проигрыши судьбы, ничтожный проигрыш в восемнадцатом сезоне «Битве экстрасенсов», проигрыши на любых мероприятиях, хотя она не проигрывала, а получала второе место.Быть вторым — значит быть первым среди проигравших.
— Они увидели твои слабые места, — вальяжно проговорил бес, прищурив кровавые глаза: он желал растерзать этих двух женщин, но хозяйка тщательно подавляла его добавляющуюся энергию. — «Эта новая неудача сильно меня обескуражила», слышали о Владимире Короленко? Читали его необыкновенное произведение «Убивец», особенно вторую главу? Марьяна, вы же писательница историй. Поучается, вы знаете его, даже ещё как… — говорила Ася. — Да, а вы разве не были паинькой в своём сезоне? Я помню, когда вы начинали проходить любое испытание, вы, ведьма, старались утешить незнакомых вам людей, отобрать по чуть-чуть энергии у каждого из рядом стоящих жертв. Вы знали, слезами горю не поможешь. Вы в готическом зале унижались всего лишь за беленький конвертик. Не так ли? — она прикоснулась холодными мёртвыми пальцами к вискам, начиная давить на них. — Но увы. Как вы сказали, «это проигрыш». Вас на несколько шагов опередил молодой медиум. Какой-то неопытный парнишка, — чернокнижница выливала из уст грязь. — Я же правду говорю, Марьяна? Романова изменилась в лице: губы слегка показывали раздражённость, в больших глазах мелькала вспыльчивость, ярость; всё тело билось в конвульсиях от необъяснимой злости. Но всё это невежество постепенно затухало, словно его заливали прохладной водой. — В каких-то случаях и местах ты, Исаева, права… — Она начала настукивать свободными пальцами по стулу. — Ты ещё как права, — Марьяна плавно встала и легкомысленно шагнула вперёд, ближе к Анастасии. — Справилась с моим глупым и никчёмным напором. В этот раз у нас ничья, — Романова мягко окутала её хрупкие ладони своими. — Не обижаешься из-за такой ерунды? Ася оторопела: «Она пошутила?», — промямлила у себя в голове. Экстрасенс внутри себя нервозно выдохнула: организм получил нужную дозу адреналина. — Вы знаете, я никак не обижаюсь, — облегчённо проговорила светловолосая. — Конечно, шутки у вас странные, но ничего. Она чувствовала, как на неё пялится голубоглазый мужчина. Чернокнижница, приподняв палец, показала, что отлучится от их разговора. Марьяна кивнула и повернулась к Виктории. Исаева незаметно наклонила голову и начала разглядывать медиума. — Какой он старый, фу, — искривлённым голосом нетактично заключил дьявол: экстрасенс мысленно его заткнула, словно произнесла команду для домашнего животного. — Я думал, что мне сначала показалось. Померещилось, — Шепс поднялся с места и выпрямился во весь рост. Никто ещё не обошёл Константина в телосложении. С кривой осанкой и походкой, как у поп-модели, он приблизился к чернокнижнице. — Глаза такие яркие и божественные, но внутри них пустота и поглощающая тьма, — мужчина глядел на неё сверху вниз. — Ты знаешь меня, надеюсь, — он робко улыбнулся. Исаева, словно заворожённая девица, поглядывала на него, напоминая некоторых его фанаток, когда те держали листочек бумаги, чтобы тот изумительным и ровным почерком синим на белом поставил кривой автограф, а на нём — подпись с их именем «От Старшего брата — Александра, для прекрасной девушки — Миланы». Исаева так же жаждала, ждала нескольких слов и многозначительного взгляда. — Как же вас не знать, — онемевшие кончики пальцев потянулись к гладкой коже: они ущипнули её и слегка оттянули, привели девушку-экстрасенса в чувства. — Вы — Александр Шепс. — Верно, Ася. Это я, — он мягко улыбнулся, будто счастливый лучик светила в пасмурную погоду. — Я с тобой… Если конечно можно на «ты», — Александр, нахмурившись, спросил глазами: он разглядывал девичью душу. — Да, конечно, — ответила чернокнижница, смущаясь наподобие влюбляющегося подростка перед старшеклассником. — Так вот, я с тобой через несколько минут, — он немного опустил ресницы и посмотрел на наручные часы; на них перемещались минутная стрелка и даже секундная, которая бежала как угорелая. — Должны подходить к готическому залу, стоять уверенно и смирно, не смотря на злорадствующих противников-коллег. Не бойся, там всего лишь надобно находиться несколько минут, примерно двадцать-двадцать пять. Оглашают первую тройку, ты теперь знаешь, какая она будет, и мы садимся втроём в заказной автомобиль и едем на помощь к людям. По-моему, на этот раз испытание не слишком далеко. Примерно, в Подмосковье, — Шепс аккуратно положил свою руку слушательнице на плечо. На костяшках были надеты серебряные кольца, как у Аси. Они разных форм: некоторые изображали какой-то орнамент, а на указательном пальце и вовсе в виде устрашающего черепа. — Если всё поняла и нет никаких вопросов, то пошли. Исаева запуталась сама в себе: её дьявольские мысли кружили, информация кипела, как будто шумный чайник. — Минутку, — промямлила она старшему, слегка отошла от него и одним шагом миновала все препятствия, уже находясь рядом с другим мужчиной. — Владос, — тихо начала шептать чернокнижница; она поглядывала на всех — никто её не слышит. — Шепс какой-то странный, слишком добрый. Можешь пойти, пожалуйста, со мной? — Он уже старенький, вот и повёлся на молодуху, — он сидел слегка печальным: не случилось шоу, но зато произошла маленькая комедия, а он так ждал всего этого. — Без проблем, провожу. Всё равно, мне кажется, с нами за компанию пойдут Виктория и Марьяна. Надеюсь, подружилась с ними? Не придётся ставить на тебя защиту от их бед? — он приподнялся с наступающим на его устах смехом, подтолкнул средним и указательным пальцами в её плечо, снова показывая направление. Оба окликнули других и направились в готический зал.***
Топот нескольких десятков ног звучал приглушённо, а бывало и слишком бодро, и громко. Четверо экстрасенсов потихоньку сбрасывали темп, пока Исаева, которую заставили шагать по середине, не начала словно задыхаться, бесконечно отвечая всем: каждый из трёх идущих задавал ей по несколько вопросов. — Извини за некорректный вопрос, но всё же сколько тебе лет? — интересовалась Райдос. Её настроение и особые чувства изменились по отношению к новой участнице: ледяная стенка растаяла, которая преграждала их первые симпатии. Виктория узнала её просто-напросто получше. Двадцать девять. — Какие чувства у тебя были, когда поменяла практики? — говорил Саша. Он желал узнать о том, о чём его знания невелики. — А тебе тоже Толик шепчет? — любопытствовала Романова, ослепительно улыбаясь. — Нашего Константина встретила? — спросил Череватый. Он расплылся тёмной улыбкой; мерцающий отблеск от тени предавал ей страшноватый вид. На Владислава все посмотрели нелепым взглядом; по их глазам читалось: «Что ты задал… Какой-то неинтересный вопрос». Но никто не подумал, что Анастасия на него не ответит.***
Государственный деятель должен постоянно сниматься, иначе его забудут.
Устрашающая десятка людей кровожадно громоздилась в тесном зале. Многочисленные камеры, которыми управляли люди-операторы, записывали нужные фрагменты. Помощники незаметно стояли в несветлых углах, ждали свой черёд. Все были в сатаническом и бесовском потоке. Известный ведущий, Марат Башаров, поклонился сильнейшим: он стоял напротив них, рядом с включённой турнирной таблицей. Затем чётко со всеми поздоровался: — Добрый вечер, дорогие экстрасенсы. Кто-то сказал «здравствуйте», несколько человек промямлили «добрый вечер». Только Исаева качнула головой: она стояла дальше всех от двери, но ближе всех — к съёмочной группе. Периферически чернокнижница заметила, что её снимают крупным планом. В зале повисла тишина. — Столько времени прошло после самого первого выпуска. Время тикает быстрее, чем нам кажется. Не успели и глазом моргнуть, как уже вышли из отпуска и начался второй этап «Битвы сильнейших», — заговорил Марат: он нарушил молчание. — Каждый из вас хорошо отдохнул, кто-то восстановил силы, а кто-то приобрёл и вовсе новые способности. Я же прав? Некоторые яростно закивали, а другие молчаливо стояли. Многоликая ведьма — Надежда Эдуардовна — начала рассказывать о своём прекрасном отдыхе, как именно он прошёл: море, пляж и ослепительное солнце. Младший медиум и чернокнижник — Олег и Дмитрий — поделились, как они катались на мотоциклах и играли в настольные игры — проводили дружеское летнее время. Лина поведала о новых историях с дочерью, Череватый поступил так же, но о жене, о том, что они летали в Турцию, а потом и вовсе о своём любимом сыне. Марьяна и Виктория рассказали самые завораживающие новости: кто-то из них встретил горячую любовь, а кто-то не прекращал вести свой видеоблог. Только Исаева и Гецати стояли молча как вкопанные. — Я безумно рад за вас! Я тоже славно отдохнул за эти месяцы, — сказал Марат. — Вы знаете, не только мы усовершенствовались, но и наша любимая битва. Улучшился состав из девяти человек. В него вошёл один талантливый человек, занимающийся чёрной магией, этот человек вошёл в чётверку финала восемнадцатого сезона и занял целое второе место! Это грациозная девушка, которая не знает дорогу назад — Исаева Анастасия, экстрасенс-чернокнижница, — она заулыбалась и, переведя глаза в левую сторону, заметила, что Череватый, Романова и остальные зааплодировали — они были рады пополнению. Гецати без корыстности тоже смыкал свои ладони, хлопал. — Ася, мы знаем о вас совсем немного. Может, расскажете нам? Например, что вы делали после окончания вашего сезона. Вас же не просто так прозвали, «Победительница без руки», может в вашей жизни кто-то появился? На момент восемнадцатого сезона Вы не состояли в отношениях, как мы знали. А сейчас?.. И помню, Вы испытывали и тренировали белую магию, а сейчас — чёрную. Поменяли дорогу? — мучительный ведущий словно не вёл передачу, а полицейский допрос: докучал волшебницу. — Вы знаете, мало что изменилось… Да-а-а, я изменила свою дорогу — изменила свои практики. Раньше во мне была только священная магия, а сейчас я воплощение тьмы, но всё равно во мне осталась небольшая частица светлой энергии. Практики было нелегко поменять, да и плюс она дала мне некоторые сложности в общей жизни. — В общей жизни? То есть на мужском направлении или в семье? — спросил Башаров: лезет всё глубже и глубже. Затянут его мрак и бездна за это. — Неважно, Марат, — её тёплый взгляд, сменился на холодный: не желает вести с посторонними и неизвестными людьми обсуждения личного. Сама ещё ничего не поняла и не разгадала, почему же ей так не везёт в жизни. Тот же слегка пожал плечами и направил разговор в другое русло: ⠀— Экстрасенсы, будьте любезны переместить свои глаза на турнирную таблицу, — большая турнирная таблица ярка и чётко показывала суммарные баллы всех присутствующих: фотография Исаевой находилась в самом низу; ей прибавили такие же баллы, как у последнего в турнирной таблице экстрасенса, как у рыжей Марьяны. — Исаева стоит там же, где и наша великая ведьма, которая перекрасилась с чёрного на ярко-рыжий, — начал молвить ведущий передачи; все обратили на её изменения в необычной внешности. — Все не против? — они, не шелохнувшись и не издав звука, покачали отрицательно головами. Странно, никто не был против. — Во-первых, Марьяна, вам идёт этот прекрасный оттенок, — проговорил Башаров, та приятно улыбнулась и благодарно покачала головой. — А во-вторых, я оглашаю первую осеннюю тройку: российский медиум и просто человек с блестящей короной на голове — Александр Шепс, — тот улыбнулся своими клыками в основную камеру. — Рыжая и властная ведьма, которая также практикует шаманизм — Марьяна Романова, — колдунья помахала рукой в камеру. И наша новая и нераскрытая лошадка, которая из белой превратилась в чёрную — Анастасия Исаева. Чернокнижница показала «класс» в камеру. — Из белой в чёрную… не зря из жёлтой в оранжевую, — смехотворно произнесла Лина Джебисашвили. Та, про которую это говорилось, мило развернулась и засмеялась: чернокнижница стояла неподалёку от ясновидящей. Шутница посмотрела на неё и мягко улыбнулась. — Стоп! Великолепно! — воскликнул тёмный мужской силуэт, главный оператор. — Превосходно, — сказал Башаров. Он расстегнул пуговицу узкого пиджака и с облегчением выдохнул — переживает мужчина. — Тройка, которую назвали, через двадцать минут подходите к заказному автомобилю, и вы выезжаете на испытание. Там уже будут несколько операторов, медицинский работник, помощники и ваш ведущий — Илья Ларионов. Главное — не опаздываем! — он закончил и скрылся из виду.Трудно быть только знакомым человека, о котором ты знаешь, что он без колебаний отдаст тебе, если в этом будет необходимость, собственную почку.
Несколько неуклюжих шагов, и он — медиум — её останавливает: Асю останавливает Константин, как знак «stop» для машины.