ecstasy

Дни кажутся бесконечными, когда ты месяц живёшь по одному и тому же расписанию, проводя всё своё время в четырёх стенах и выходя на улицу раз в несколько дней на пару часов. Белые стены, белые полы, белая одежда… Белый цвет уже стал буквально триггером для Чайльда. Он не знал дату своей выписки из стационара, что ещё больше накаляло его терпение, с которым, к слову, у него тоже проблемы имеются. Но всё же нельзя сказать, что лечение ему не помогало. Он всё таки поделился своей историей на групповой терапии, проработал некоторые тяжёлые моменты с психиатром и смог осознать множество своих ошибок. Тарталья отпустил обиду на свою мать, что далось ему пусть и нелегко, но всё таки он смог. Конечно, многие пациенты с какими-либо тяжёлыми расстройствами продолжали сеять ужас, но не так, как раньше. В какой-то момент Чайльд подумал, что уже начал привыкать, принимать происходящее, но через неделю ему вновь захотелось сбежать. Сбежать к любимой девушке, извиниться за своё прошлое поведение, задарить её подарками и любовью. Он скучал и по Скарамучче, хотел также извиниться перед ним за свои подозрения, оскорбления, недоверие и многое другое. Тарталья точно осознал, что ему стоит ценить всё то, что у него есть сейчас. Ему бы явно не хотелось остаться в одиночестве, как раньше. Радости Чайльда не было предела, когда к нему в палату зашёл главный врач и сообщил о том, что его наконец-то выписывают. Он с нетерпением принялся собирать свои вещи под грустный взгляд своего соседа по палате. Рыжеволосый стал единственным, кто часами выслушивал анекдоты шизофреника. Уже на выходе, Чайльд заметил светлую макушку Люмин, которая озадаченно теребила край своей толстовки. Девушка оглядывалась в поисках кого-то каждые несколько минут и Чайльд, справедливо расценив, что девушка ищет его, поспешил к ней, обнимая со спины. — Я скучал, — прошептал рыжеволосый ей на ухо, отчего Люмин вздрогнула и отстранилась, заглядывая парню в глаза. — Чайльд! — испуганно воскликнула она, растягивая губы в неестественной радостной улыбке. — Ты меня напугал. — Всё в порядке? — вопросительно посмотрел на неё парень, замечая странное поведение, но, заметив неподалёку от машины следившего за ними друга, схватил Люмин за руку, потянув в сторону Скарамуччи. Они обменялись рукопожатиями и хлопками по спине, после чего Скарамучча заставил их усесться в машину, ворча что-то про то, что не нанимался в водители. Тарталья улыбнулся от этой картины, понимая, что да, он действительно скучал по Скарамучче и Люмин. Они добрались до дома в рекордно быстрые сроки, за что надо отдать должное синеволосому, который мчался по трассе, мысленно расталкивая все машины, попадающиеся им на пути. В реальности же он кричал на каждого водителя, который тянулся перед ними со скоростью улитки, благодаря чему водители пропускали их, страшась попасться под горячую руку Скарамуччи. Чайльд улыбался, переступая порог своего дома. Его одолевали эмоции, в основном радостные, когда он осматривал помещение, которое не успело измениться за время его отсутствия. По правде говоря, он скучал даже по дому. Не то, чтобы в больнице было настолько плохо, но спать в своей кровати, в тишине, нарушаемой лишь тихим свистом за окном, было всё же лучше, чем под странное, пробирающее до костей, пение соседа по палате. Они уселись за накрытый стол, что организовала Люмин. Знал бы Тарталья, как судорожно бегала девушка по квартире, стараясь вычистить её до блеска, натирая каждую поверхность по несколько раз, чтобы, чисто теоретически, конечно, рыжий не смог найти подозрительные отпечатки пальцев. Хотя, при сильном желании, конечно, он бы и не это сделал. Чайльд несколько раз замечал украдкой брошенные на него взгляды его лучшего друга, который сегодня был даже тише, чем обычно. Тарталья не знал причины такой странной смены настроения, но списал всё на то, что Скарамучча был рад его видеть. Конечно, он около месяца проторчал в больнице, ничего не делая, пока его друг разбирался с делами в его офисе, взвалив всю работу на себя. Чайльд сделал быструю пометку у себя в голове, чтобы не забыть предоставить Скарамучче заслуженный отпуск, если он того пожелает. Они просидели в теплой компании до поздней ночи, отчего Чайльд уже отчетливо чувствовал навалившуюся на него усталость. Он помог убрать девушке со стола под её тихие споры о том, что не стоит перенапрягать себя, ведь его только-только выписали, но рыжий ничего не мог с собой поделать. Ему хотелось угодить Люмин и исправить всё то, что он натворил. Конечно, за раз он это вряд ли сделает, Чайльд понимал это довольно ясно, но надо же с чего-то начинать, верно? Пусть даже с малого, — помощи по дому. — Ты можешь остаться здесь, я бы хотел завтра провести время с вами двумя, — заверил Тарталья Скарамуччу, который под шумок уже собирался свинтить с квартиры, оставляя недо-парочку в одиночестве. Скарамучча благодарно, как он надеялся, кивнул и направился в гостиную, желая поскорее забыться мертвым сном и не наблюдать за тем, какие взгляды кидает Чайльд на Люмин. Поэтому, после того, как вся посуда была вымыта, а кухня приобрела такой же вид, как и до этого, Люмин направилась в комнату, зазывая с собой Тарталью. На самом деле, ей хотелось остаться в своей комнате, а лучше в объятиях Скарамуччи, но справедливо заметив, что для Чайльда такое поведение будет как минимум странным, она смирилась, мысленно понадеявшись, что он не будет хотя бы приставать. Не то чтобы это имело какое-то значение, ведь девушка теперь имела рычаги давления на рыжего, но всё же. В комнате уже горел приглушенный свет, исходящий от ночника, купленного в порыве эмоций. Девушке до ужаса хотелось угодить Скарамучче, который не мог спать без света, но она явно не знала, что он мог поспать и без него, когда рядом была она. Люмин расположилась на своей стороне кровати, когда её обняли крепки руки со спины. Люмин словила ностальгию, почувствовав запах дорогого парфюма парня, который раньше казался ей таким родным и любимым. Она искала этот запах по разным магазинам, только чтобы почувствовать его снова, когда Чайльд уходил из дома на несколько дней, оставляя её одну со своими разгорающимися чувствами. Сейчас же этот запах не вызывал ничего, кроме горькой ностальгии по прошлым временам и вины, которая медленно оседала тяжким грузом. — С каких пор ты спишь с ночником? — раздался тихий шёпот в тишине спустя довольно долгое время, когда Чайльд понял, что Люмин уже заснула. — Давно, — ответила она таким же шепотом, обескуражив парня. Только сейчас он понял, насколько всё изменилось. Понял, что не знал свою девушку от слова совсем.

***

Чайльд проснулся раньше всех, ибо уже успел привыкнуть к режиму в стационаре. Утро встретило его чудесной погодой и ярким солнцем, что ломилось своими лучами в комнату даже сквозь задвинутые шторы. Люмин тихо сопела где-то под боком, слегка подрагивая во сне. Тарталья убрал светлую чёлку с её лица и подоткнул одеяло, а после аккуратно поднялся с кровати, стараясь не разбудить Люмин. Почему-то ему показалось, что Скарамучча тоже проснулся, поэтому он направился в комнату к его товарищу. Осторожно приоткрыв дверь он заметил, что Скар сидит на подоконнике, словно грустная кошка, ждущая своего хозяина, и задумчиво глядит в окно. Темноволосый и не заметил, как его друг зашёл в комнату, поэтому, услышав голос рядом с собой, вздрогнул, чуть ли не падая с подоконника. — Ты чего пугаешь… друг? — в его голосе слышались какие-то истеричные нотки, из-за чего Тарталья тут же вопросительно выгнул бровь, разглядывая Скарамуччу с ног до головы. Выглядит уставшим. «Точно выпишу ему премию и две недели отпуска» — подумал Чайльд, тут же улыбаясь, понимая, как сильно он скучал по своему лучшему другу. — Извини, я не хотел. Слушай… — Скарамучча резко повернул голову в сторону рыжеволосого, округляя глаза, будто испугавшись. Его реакция ещё больше напрягла Тарталью, но он не подал вида. — Я хочу выписать тебе премию и дать две недели отпуска в благодарность за то, что ты следил за Люмин и выполнял мои обязанности на работе, пока меня не было. Выглядишь больно уставшим, я чувствую себя виноватым. — Нет, — неожиданно выкрикнул Скарамучча, тут же зажимая свой рот рукой, понимая, что Люмин, возможно, ещё спит. — То есть… Спасибо, но я всё же хочу поработать. Лучше я проведу две недели в офисе, работая день и ночь, чем… «Чем буду находиться рядом с тобой и твоей девушкой, зная, что она любит меня, а не тебя.» — промелькнуло в мыслях Скарамуччи, пока он выбирал более правдоподобную отмазку. — Я имел в виду, что не хочу отдыхать за твои деньги, а поработать… — Скар отвёл взгляд, наконец-то осознавая, как же жёстко он палит своим видом то, что что-то случилось. — Забей, ты ведь только выписался, тебе точно нужна помощь. А кто поможет, если не я? Тарталья застыл в нехилом ступоре. Скарамучча буквально нахуй его слал, когда он просил выполнить немного лишней работы или выйти за какого-нибудь сотрудника в выходной, а также чуть ли не на коленях просил выписать ему премию и дать хотя бы неделю отпуска. Что же случилось за то время, пока Чайльда не было? Рыжеволосый списал это всё на реальное желание друга помочь и настаивать не стал. Он решил перевести тему разговора, дабы отвлечь Скарамуччу от рабочей волокиты. — Чем занимались у родителей Люмин? — ненавязчиво спросил Чайльд, не придумав более интересного вопроса. — А… — Скар готов был сейчас же открыть форточку и просто прыгнуть в окно. Он не расслышал подвоха в вопросе, но чёрт этого Тарталью знает, может быть это лишь затишье перед бурей. Если так, то он готов умереть от рук лучшего друга, всё равно жить уже давно перехотелось. Ну не давно, а примерно с того момента, как он начал некие интрижки с Люмин. — Да что она там делала не знаю, я вот с её братом закентился. Да даже не закентился, мы ебались, прикинь. Я гей. Сказать, что Тарталья в ахуе, ничего не сказать. Нет, он конечно замечал, что Скарамучча слегка на пидора смахивает, но чтоб вот так… — Ты пошутил, верно? — Верно. Странно ощущать такое смущающее молчание рядом с самым близким человеком. Чайльд перебрал в своей голове уже тысячу причин, по которым Скарамучча так может себя вести: перепутал на работе документы и случайно уничтожил новые, вместо старых; испортил что-то из вещей Тартальи; сломал что-то в его квартире… Но этот подлец всегда был через чур прямолинейным, сразу же говорил, если что-то случилось. Рыжеволосый сложил руки на груди, в миг становясь в разы серьёзней. — Что случилось? Ответы по типу «не знаю» и «ничего» не принимаются. Я же вижу, что что-то не так. «Я с Люмин трахался. Это ты хочешь услышать?» — выгнул бровь в немом вопросе Скарамучча. Они и вправду переспали. За день до выписки Чайльда. Ничего такого, они просто решили отметить выписку дорогого друга без самого друга, ну а потом в очередной раз доказали свою любовь друг к другу. Случайно. — Да бабушка попросила к ней приехать, таблеток ей купить, продуктов. А я еблан, забыл. Стыдно теперь, — в очередной раз соврал Скарамучча. Ну не совсем соврал, ему действительно было стыдно. За враньё, за предательство, за всё. — Ну что ж ты так… — Тарталья уже было хотел прочитать Скару лекцию про ответственность и заботу и близких, как вдруг его отвлёк сонный голос девушки позади него. — О чём болтаете? — зевнув, спросила Люмин и прошла вглубь комнаты. — Да так, о жизни, — ответил Чайльд и повернулся к своей возлюбленной, дабы обнять её. Люмин, будто бы и не замечая присутствие Скарамуччи, с радостью приняла объятия Тартальи, на что темноволосый постарался никак не реагировать. Просто взгляд отвёл. Просто чуть опять в окно не выпрыгнул. — Я хотела предложить вам прогуляться, мы давно вместе нигде не собирались, — слегка улыбнулась светловолосая, метнув в Скарамуччу больно уж нежный взгляд. — Отличная идея! Только вот, Скару надо ещё к бабушке сгонять, поэтому пока что мы можем остаться наедине, — флиртуя, произнёс рыжеволосый и втянул Люмин в нежный поцелуй. Под громкие звуки поцелуя Скарамучча молча спрыгнул с подоконника и поспешил удалиться из квартиры. Ему точно нужно всё переварить и придумать, что же ему делать.

***

— Она серьёзно встречается с двумя парнями одновременно? — удивлённо округлила свои янтарные глаза девушка со светлыми волосами до лопаток. — Серьёзно! Я сама в шоке, как так можно? — не менее удивлённо восклицала зеленоглазая девушка с длинными розовыми волосами. Люмин, как обычно, позвала к себе домой после школы свою лучшую подругу. Осталось всего пару лет до окончания школы, поэтому подруги стараются проводить как можно больше времени вместе, ведь после школы Янь Фэй собирается уезжать в другую страну. Сплетничать они очень любили, а сегодняшняя сенсация — девчонка из параллели, которая втайне от своего парня начала встречаться с другим. — Боже, я её вообще не понимаю. Ну полюбила ты другого, так расстанься с нынешним, зачем так поступать? — возмущённо тараторила Люмин, активно жестикулируя руками. — Говорят, что её первый парень какой-то жёсткий абьюзер. Ну типа не даёт ей уйти. — Да ну, бред. Он же её не на цепях у себя дома держит. — Реально, да ну её, шлюха просто.

***

Голос бывшей подруги эхом разнёсся в голове Люмин, и ей показалось, что это Янь Фэй сидит рядом и говорит слова, когда-то адресованные девочке из параллели, ей. Они давно не общаются, но светловолосой стало стыдно перед бывшей приятельницей. Янь Фэй всегда осуждала подобное, поэтому, с огромной вероятностью, осудила бы и Люмин. Мелкие слезинки покатились по бледным щекам девушки, когда она осознала, что зашла в тупик. Любит ли она Тарталью? Да, наверное. Любит ли она Скарамуччу? Возможно. Спросить совета, что делать в такой ситуации, не у кого, ведь кого не спроси — осудят точно. Есть только один вариант — поставить точку в отношениях с кем-то из них. Но с кем? — Милая, ты там долго? — постучав в дверь ванной комнаты, спросил Тарталья. — Минутку! — сдержав всхлип, ответила Люмин. Встав с холодного пола, она подошла к зеркалу. Ей было мерзко смотреть на себя. Когда-то прилежная девочка, что мечтала о крепких и надёжных отношениях с принцем из сказки, превратились в тупую идиотку, которая вступила в отношения сначала с психически нездоровым наркоманом, а потом с его лучшим другом. Отвратительно, но что поделать. Она смыла потёкший макияж, решив, что сегодня побудет без него. Ехали они до парка в полной тишине. Скарамучча даже не включил в машине треки никому неизвестных исполнителей, которые пели на английском языке что-то про секс, наркотики и алкоголь. Тарталье в принципе было всё равно, он просто смотрел на мелькающие красивые здания в окне, держа сидящую рядом Люмин за руку. А вот ей, как и Скару, было жутко некомфортно и стыдно находиться рядом с рыжеволосым. Люмин уже тысячу раз пожалела о том, что позвала парней прогуляться вместе. Погода была прекрасная, и на том спасибо. Снег пока что ещё не собирался таять, но сильного мороза не было, как и ветра, который даже сквозь три слоя одежды может окутать своим неприятным холодом. Они приехали в парк, недалеко от которого живёт Сян Лин. Люмин не виделась с ней и толком не общалась почти две недели, с того момента как в университете начались каникулы. Звать её погулять не хотелось, ибо и без того слишком напряжённо. Светловолосая решила, что зайдёт к подруге после прогулки, а пока что надо думать, как бы развеять столь неприятную обстановку. — А помните, как я спускался по лестнице в торговом центре и ёбнулся в ноги какой-то бабке? — как ни странно, первым заговорил Скарамучча. Что ж, он как обычно решил наладить атмосферу с помощью воспоминаний о каких-то глупых и смешных ситуациях. — Точно, она ещё тогда тебе пакетом по бошке ударила, — усмехнулся Чайльд, ища взглядом что-то интересное, ибо бездумно ходить по парку занятие для каких-то пенсионеров, а они таковыми будут не скоро. Рыжеволосый заметил небольшой зоомагазин прямо на территории парка и резко вспомнил, как в детстве заходил в подобные магазинчики с бабушкой и смотрел на разноцветных попугаев и до жути милых хомячков. Он никогда не хотел завести себе питомца, осознавая, что ему к чёрту не сдались лишние обязанности в виде ухода за животным, но ему всегда было интересно понаблюдать за их поведением. Тарталья схватил Люмин за руку и Скарамуччу за локоть, направляя в сторону зоомагазина. Скар и Люми в недоумении переглянулись между собой, но прибавили шаг и поплелись за рыжеволосым. Ещё в большем недоумении оказались Люмин и Скарамучча, когда Чайльд привёл их в небольшой зоомагазинчик с изобилием птичек, грызунов и всяких разных аквариумов с рыбками. — Ты мне крысу подарить решил? — с усмешкой спросил Скар, разглядывая клетку, в которой из стороны в сторону носилась через чур активная белая крыска с красными глазами. — Нет, я просто посмотреть зашёл, — серьёзно ответил Чайльд, смотря на то, как рыжий хомячок грустно лежит в своём домике. — На тебя похож, — подойдя поближе, тихо сказала Люмин, слегка посмеявшись. — Да нет, вот там Чайльд, — Скарамучча указал пальцем на рыбу-клоуна в небольшом аквариуме. Светловолосая залилась негромким смехом, а Тарталья отвесил подзатыльник темноволосому. Они вышли из зоомагазина под неодобрительный взгляд сотрудницы, но им было плевать. Люмин и Скарамучча радовались тому, что обстановка разрядилась и не было никакого угнетающего молчания и недосказанности, повиснувшей в воздухе. Чайльд тоже радовался, ведь, по его мнению, настал момент осуществить его план, придуманный ещё в стационаре. Он встал на одно колено, не обращая внимание на снег, который тут же намочил ткань неплотных брюк. Чайльд вытащил из кармана заветную коробочку и протянул Люмин, раскрывая и показывая девушке содержимое шкатулки. — Ты выйдешь за меня? — немного дрожащим голосом спросил Тарталья, улыбаясь. Люмин не улыбалась. Ей захотелось разрыдаться и сбежать, а то и под машину броситься. Но деваться некуда: она молча протянула Чайльду свою руку, и тот сразу же надел на её безымянный палец кольцо. Скарамучча просто смотрел на данную сцену, то и дело отводя взгляд, пытаясь сдержать слёзы. Это конец? Ему придётся расстаться с Люмин навсегда и уехать куда подальше? Светловолосая задавалась примерно такими же вопросами, а Чайльд, в свою очередь, поднялся и обнял свою уже невесту. Он положил руку на холодную щёку Люмин, а она попыталась выдавить из себя что-то на подобие улыбки. — Я… рада, — тихо произнесла светловолосая, чувствуя, как начало сводить горло. Она обняла Тарталью, начиная глазами искать Скарамуччу. Он стоял в стороне, около одинокого небольшого деревца, и курил. Он стоял спиной к Люмин, но она чувствовала, насколько ему больно и тяжело. А она и не знала, зачем согласилась. Видимо, привыкла, что её мнение для Чайльда ничего не значит. — А я рад за вас, — незаметно подошёл Скарамучча, спрятав глубоко в себе неоднозначные эмоции и выглядел он так, будто действительно рад за своих друзей. — Может тогда поедем к нам домой и отметим? — спросил Чайльд, прижимая Люмин одной рукой крепче к себе. — Лучше завтра. Я собиралась зайти к Сян Лин, а Скарамучча, вроде как, к бабушке собирался… — к слову, бабушки у Скарамуччи не было. Зато неплохая отмазка, правдоподобная. — Хорошо, напишешь, как соберёшься домой, я вызову тебе такси, — Чайльд чмокнул Люмин в щёку и вместе со Скаром отправился к его машине. А Люмин так и осталась стоять на месте, будто парализованная. Что это, блять, было? Какое к чёрту предложение? Как же неимоверно тяжело. Вновь звонить и жаловаться Итэру девушке не хотелось, а Сян Лин вообще ничего не знает, чтоб дать хоть какой-то совет. Решив хоть немного отвлечься, светловолосая всё же пошла к подруге, заранее её предупредив. — Люмин! Как же я давно тебя не видела, — темноволосая обняла свою подругу, которая даже не успела ещё в квартиру зайти. — Проходи. Давай фильм посмотрим, я как раз еды заказала. Светловолосая одарила Сян Лин благодарной улыбкой, ибо ей как раз не хватало каких-то лёгких и повседневных посиделок с ней.

***

Молодой человек проскальзывает в тёмную комнату, осторожно запирая за собой дверь. Он неуверенно замирает на пороге, будто бы что-то решая для себя, но после всё же проходит вглубь, окидывая помещение пристальным взглядом голубых глаз и решительно отпирает все ящички на столе. Не обнаружив там ничего, на что стоило бы обратить внимание, он переходит к платяному шкафу, исследуя каждую полку на наличие чего-то, чего он и сам не знает. Он просто ищет, пытается уличить девушку хоть в чем-то, на что потом можно будет разозлиться, закатить скандал, поугрожать, но на глаза снова ничего не попадается. Он переходит к отчаянным мерам, когда решает приподнять матрас на кровати, заглядывая под него. Его зрачки расширяются при виде небольшой скромной коробки и он завороженно протягивает руку, выуживая её и отряхивая от воображаемой пыли. Парень перестаёт дышать, когда приоткрывает крышку коробочки, являя своему взору невероятно красивое и, безусловно, дорогое кольцо чёрного цвета. Он крутит его на пальцах, разглядывая со всех сторон, а потом откидывает, как ненужную вещь, замечая бумажный лист, сложенный в несколько раз. С каждым прочитанным словом рыжий парень теряет все краски, отчего его немногие веснушки начинают сильно выделяться на мертвенно-бледном лице и он, злясь на себя, на свою девушку, свою слепоту и тупость, да и вообще на всех, с раздражением откидывает записку в сторону, садясь на холодный пол и пряча лицо в руках. Он обещает себе, что убьет Люмин, как только она вернётся домой и внезапно смеётся, пока по его щекам безостановочно текут слёзы, смывая надежду на счастливое будущее. «Моя дорогая Люмин, не забывай, что я всегда буду с тобой, благодаря этому незамысловатому подарку. Прими его с благодарностью и верь в то, что он принесёт тебе защиту, благодаря моей любви и вере в тебя. С любовью, искренне твой Скарамучча» Он знал. Знал, что у Скарамуччи нет никакой бабушки. Видел его поведение, когда делал предложение Люмин. Он всё понял, но ему не хотелось верить в происходящее. Тарталья действительно хотел построить счастливую семью со своей девушкой, попутно искупляя все свои грехи, но она, видимо, его желаний не разделяла. Чайльд вздрогнул, услышав звук уведомления. Люмин написала, что собирается домой. Парень вызвал такси и без лишних слов написал девушке номер машины, которая за ней приедет, и откинул телефон подальше от себя. Он с трудом поднялся с пола, опираясь на стену и медленными шагами направился в ванную. Умывшись, Тарталья взглянул на своё отражение. Его безжизненные тусклые глаза выражали лишь желание убить кого-нибудь. Он ударил по керамической стене со всей силы кулаком, но даже не одёрнул руку. Больно. Но не физически. Рыжеволосый зашёл обратно в комнату, замечая на полу записку. Ему не хотелось читать её снова. Он порвал её на мелкие кусочки. Чёрт побрал бы эту бумагу за то, что она так легко и быстро рвётся, совершенно не успокаивает. — Любимый, я дома, — прокричала Люмин с порога, оповещая о том, что вернулась домой. — Я пообещала Сян Лин, что она будет свидетельницей на нашей свадьбе. — хихикнула Люмин, стягивая с себя куртку. Чайльд улыбнулся. Сейчас он выглядел как хищник, что заметил свою жертву. Он был готов с порога устроить своей дорогой невесте скандал, но лишь зажал в своей руке кольцо, подаренное ей Скарамуччей. — Ой, а чего за бумажки на полу валяются? — Люмин, зайдя в комнату, увидела на полу мелкие клочки бумаги и Чайльда, стоящего спиной к ней. Он медленно развернулся и бросил кольцо прямо в лицо Люмин. — Чайльд?… — Заткнись. Иначе я тебя убью, — сквозь зубы буквально прорычал Тарталья, подходя ближе к девушке. — Какого чёрта? Что это, блять, значит? — он повышал тон с каждым словом, от чего Люмин машинально начала отходить назад. — Это… — она задумалась о том, что устала бояться. Пора доказать, что не только Чайльд может ставить свои условия и наезжать. — Послушай, — Тарталья с усмешкой вопросительно выгнул бровь, — ты относился ко мне, как к какой-то вещи. Я устала от этого, я хотела нормальных отношений, понимаешь или нет? В чём вообще твоя проблема? Тебя сто процентов любили в детстве, да видимо так любили, что избаловали. Усмешка стёрлась с лица Чайльда. Он вмиг посерьёзнел, из-за чего Люмин слегка напряглась. Парень сделал пару вдохов и выдохов, сжав руку в кулак. — Зря ты так сказала, дорогая, — Тарталья схавтил Люмин за шею, сдавливая и прижимая к стене. — Ты хоть знаешь, что я пережил? Ты, блять, знаешь!? — на последних словах он сорвался на крик, сжимая руку на шее Люмин сильнее. — Да меня пиздили в детстве, мать повесилась на моих глазах, а отец забил на меня хуй, а потом тоже сдох! Меня любили? Избаловали? Ты, сука, издеваешься!? Светловолосая схватилась за руку Чайльда, пытаясь оттянуть её от себя. Он ослабил хватку, после чего Люмин судорожно начала хватать воздух, пытаясь отдышаться от удушения и от услышанного. — Почему… — она прокашлялась, всё ещё пытаясь отдышаться. — Почему ты мне не рассказывал? — Сейчас это имеет какое-то значение? — Тарталья отошёл от девушки, открывая шкаф и начиная искать в нём свою куртку. — Увидимся. Он развернулся и, обувшись, вышел из квартиры под крики Люмин с просьбой остановиться и никуда не уходить. — Ало, Скар, ты сейчас дома? — натянуто приветливым голосом проговорил Тарталья в трубку телефона. — Неа, на крыше, а чё такое? — Да ничего, я присоединюсь? — Если хочешь. Сбросив звонок, Тарталья вызвал такси до любимого места его друга, по пути придумывая, что же с ним сделать. Убивать он точно не собирался, не до такой же степени он жестокий. Или?…

***

— Я всё знаю, — поднявшись на крышу, бросил Чайльд, подходя к своему товарищу, сидящего на очищенном от снега месте. — Всё – это что? — в недоумении спросил Скарамучча, поднимаясь со своего места. — Вы трахались, да? — Чайльд метнул в Скарамуччу опасный взгляд, намекая, что сейчас лучше говорить правду. — Да нет, мы просто… — Скар отвёл взгляд, чувствуя, как его начинает трясти далеко не от холода. — Слушай, давай мирно всё решим? Я уеду далеко отсюда и всё, ты про меня даже не вспомнишь… — Спрыгни. — Что? — с нервным смешком спросил Скарамучча. — С крыши спрыгни, блять. Я не хочу знать, что такое уёбище как ты всё ещё живёт со мной в одном мире. Ты не достоин жизни, — Чайльд начал подходить ещё ближе. — Тебе помочь или ты сам? — Ты шутишь? — у Скарамуччи уже давно потекли слёзы и онемели все конечности от страха. — Я понимаю, что поступок ужасный, но не до такой сте… Конец. Чайльд толкнул его. Скарамучча даже договорить не успел, лишь с громким криком полетел вниз с шестнадцатого этажа. Тарталью очень развеселил этот крик и звук ломающихся костей, но, осознав, что всё же данный поступок не очень то и законный, поспешил поскорее удалиться и вернуться домой.

Lovely suicide, know you wanna watch while i commit. Change your mind, change your life, i can't take it…