ecstasy

Люмин сонно проморгалась, оглядывая ещё тёмную комнату и не замечая Скарамуччи рядом. Чувствуя нарастающую панику в груди, она накинула халат и побрела на его поиски, старательно пытаясь не разбудить всю семью. Какого было её удивление, когда, дойдя до кухни, она заметила Скарамуччу во главе стола, шёпотом общающегося с её отцом. Светловолосая нервно хихикнула, представляя, о чём могут общаться двое её любимых мужчин, помимо Итэра, конечно, чем привлекла внимание всех находящихся в комнате. — Люмин! — тихо воскликнула мама девушки, упирая руки в бока. — Извини, мы тебя разбудили? Девушка покачала головой, ловя нежный взгляд темноволосого, чмокнула маму в щёку и обняла отца, присаживаясь на соседний стул. На кухне витал приятный запах свежеприготовленных блинчиков и Люмин чуть не расплакалась, когда поняла, насколько сильно она скучала по домашней еде мамы. — Итэр убежал в магазин, сказал, что не будет завтракать без сиропа, — произнёс глава семейства, нарушая повисшую тишину. — Скоро должен вернуться. Люмин улыбнулась, вспоминая, как каждое утро Итэр тащил бутылку сиропа из холодильника, чтобы залить им абсолютно всё, что попадется под руку. Девушка постоянно закатывала глаза, глядя на это и не понимала, как можно есть сыр, обильно политый чересчур сладким топпингом. Пока она тихонько переговаривалась с отцом, делясь с ним своими успехами в университете, мама девушки заботливо накрыла на стол, поставив перед ней и Скарамуччей по тарелке, заполненными блинчиками и поспешила откланяться, зазывая мужа с собой. Светловолосая не сразу поняла, что осталась с парнем наедине, но, когда поняла, тут же поспешила выкрасть утренний поцелуй и долгожданные объятия от темноволосого. Скара довольно улыбнулся, почувствовав губы девушки на своих и усадил её на колени, хватая с тарелки блинчик и почти целиком засовывая его в рот. — Ты сегодня рано проснулся, — заметила девушка, откусывая свой блинчик. — Что-то случилось? Синеволосый замер, на секунду помрачнев, вспоминая, могла ли девушка услышать его ночной разговор с Чайльдом, но тут же натянул улыбку, целуя девушку в щёку. — Ничего, что могло бы нам помешать, — заверил её Скар, кивая головой для подтверждения своих слов. Доедали они уже в тишине, лишь изредка обмениваясь планами на день. В какой-то момент Скарамучча выдал Люмин, что хотел бы сходить на встречу кое с кем, но на все её расспросы не давал вразумительных ответов, что заставило светловолосую здорово поволноваться. На все его заверения девушка отмахивалась, уже прокручивая в голове, что же такого стряслось. — Люмин, хватит, — заглянув в глаза девушке строго произнёс Скарамучча. — Это деловая встреча по работе, ничего со мной не случится. В последнее время ты очень много нервничаешь. — Я бы нервничала меньше, если бы не скрывала от своего тирана-парня свою измену! — яростно воскликнула Люмин, переводя взгляд куда-то в сторону и замечая светлую копну Итэра. — Чёрт! — Извините, что помешал, — донёсся голос откуда-то со стороны коридора, заставляя Скарамуччу вздрогнуть и закрутить головой. Люмин притихла, понимая, что Итэр, скорее всего, всё слышал и ей захотелось провалиться под землю. Она так старательно скрывала свою измену от Чайльда, что совсем забыла про наблюдательного брата, который, возможно, в любом случае бы догадался, про мать, которая улавливала все изменения настроения девушки, и про отца, который мог раскусить Люмин одним словом. Стыд жгуче расползался по всему телу, от чего Люмин хотелось зарыться в подушку и по-детски разрыдаться. Ей не хотелось видеть осуждение в глазах брата, не хотелось слышать от мамы слов о том, что, если любишь, то не изменишь, не хотелось знать, что отец разочаровался в ней, как в дочке и она больше не сможет получить совета и утешения в родительском доме. Её успокаивала только одна мысль, — Итэр не расскажет об этом родителям. Люми знала, что он никогда не предаст её, даже если виновата она. Скорее, он возьмёт вину на себя, но как можно взять вину за измену, которую совершила некогда любимая младшая сестрёнка? Синеволосый утешительно погладил её по голове, шепнув о том, что ему пора и это отличный шанс поговорить с братом, сгрёб грязную посуду со стола и убежал в сторону прихожей, посылая девушке воздушный поцелуй. Люмин на негнущихся ногах поплелась в свою комнату, в уже остывшую постель, хватая подушку, от которой всё ещё пахло шампунем Скарамуччи и подавила желание уехать в эту же секунду. Ровно через минуту к ней тихонько постучались и в проём влезла светлая макушка Итэра, оглядывая комнату, видимо, на наличие Скарамуччи. Люмин устало кивнула, чтобы он проходил и слегка отодвинулась к краю, давая светловолосому возможность выбрать, куда сесть. Он, не задумываясь, уселся рядом с Люмин и протянул руки в её сторону. — Иди ко мне, — прошептал Итэр, обнимая Люми, которая уткнулась ему в грудь и расплакалась. — Прости, что разочаровала, — протянула девушка чуть позже, когда полностью успокоилась. Она вылезла из тёплых объятий брата, отодвигаясь и заглядывая тому в глаза, ожидая увидеть осуждение, неодобрение или злость, но заметила лишь вселенскую усталось, тревогу и нотки чего-то ещё, что она не смогла разобрать. Люмин поёжилась. — Всё хорошо, милая, не мне тебя судить, — устало вздохнул Итэр, откидываясь на подушки. — Что такого сделал Тарталья, чтобы получить прозвище тирана-парня? — О, много чего, — хихикнула светловолосая, будто это было в порядке вещей. Люмин заметила, что, каждый раз, рассказывая о том, что ей пришлось пережить с Чайльдом, в качестве защитной реакции она выбирала смех. После него, конечно, шли слёзы, но сам факт того, что девушка смеялась, а не плакала, повествуя о своём мучителе, заставлял Люмин покрываться мурашками, понимая, что это нездорово. — Я тебя внимательно слушаю, — Итэр встревожился от такого поведения Люмин и приобнял её за плечи, аккуратно двигая девушку ближе к себе. Он принялся поглаживать её плечо, пытаясь успокоить. — Что ж, — Люмин прокашлялась, морально готовясь к тому, что ей впервые придётся рассказывать о её тяжёлых отношениях. Прикрыв глаза на пару мгновений и собравшись с мыслями, она наконец-то начала рассказ. — Мы с Тартальей начали встречаться на следующее утро после знакомства… — Люмин стыдливо отвела взгляд в сторону, всё ещё опасаясь осуждения её брата. — По началу у нас всё было хорошо, даже отлично. Я часто стала ночевать у него, он дарил мне подарки, был так добр и нежен со мной… — светловолосую слегка затрясло и на глазах блеснули бусинки слёз. — Потом он начал очень поздно возвращаться домой. А ещё он начал срываться на мне по всяким пустякам. Скарамучча рассказал мне, что Тарталья употребляет наркотики… — Итэр тут же изменился в лице, тяжело сглатывая ком в горле. Ему самому уже хотелось разрыдаться, настолько ему стало жаль свою сестру. — Позже Тарталья начал меня… избивать, — Светловолосый громко выдохнул, сжимая свободную руку в кулак, второй прижимая Люмин ближе к себе.  — Я пыталась от него уйти, правда, но всё заканчивалось тем, что он закатывал мне истерику и избивал. Сейчас он в психологическом диспансере по моему желанию. Даже не знаю, как у меня так легко получилось уговорить его начать лечиться… В комнате повисла удушающая тишина. Итэр не мог вымолвить ни слова, переваривая полученную только что информацию. Люмин тихо всхлипывала, смотря расфокусированным взглядом куда-то в стену. Слёзы по её щекам покатились в разы быстрее. Она больше не выдержит. Светловолосая схватила подушку и кинула её в сторону тумбочки в углу комнаты. С неё тут же упала стеклянная ваза и, ударяясь о пол, разбилась, но сейчас это не волнует Люмин. Она разбилась также, как эта чёртова ваза. Девушка начала громко всхлипывать, уже не сдерживая рыданий, выводя Итэра из своих мыслей. Он тут же спохватился, крепко обнял свою сестру, как можно ближе прижимая к себе. — Блять, да я не вывожу уже! — Люмин вцепилась в футболку Итэра не спине, сильно сжимая плотную ткань. — Понимаешь, когда его выпишут из больницы, он узнает о том, что я ему изменила и убьёт к чертям Скарамуччу! А меня он просто изобьёт, блять, понимаешь, я не хочу… Я не хочу так больше… — светловолосая разрыдалась ещё сильнее, уткнувшись Итэру в плечо. Ей бы хотелось остаться так навсегда: в родном городе, под защитой за плечом Итэра и Скарамуччи, не переживая о том, что кто-то будет её унижать и бить. Но с другой стороны… — Я сама во всём виновата… Я ужасный человек, раз поступила так с Тартальей. Измена — это ужасно… — О чём ты говоришь, Люмин? — Итэр тут же отпрянул, хватаю девушку за плечи и вглядываясь в её заплаканные янтарные глаза. — Ты ни в чём не виновата. Этот урод заслужил намного больше, чем измена. Блять, скажи где он сейчас находится, я сейчас поеду туда и уб… — Нет! — резко перебила его Люмин. — Не нужно. Я не хочу, чтоб ты пострадал, — светловолосая взяла руки брата в свои, поглаживая тыльную часть большими пальцами. — Ты бы знала, как отвратительно я себя чувствую, понимая, что всё это происходит с тобой давно, а я узнал только сейчас. А ещё хуже то, что я ничем не могу помочь… — осипшим голосом тихо проговорил Итэр, опуская взгляд вниз. — Если плохо тебе, плохо и мне, ты же знаешь. — Итэр… — Люмин обняла своего брата, целуя того куда-то в висок. — Не говори ничего родителям, прошу… Я справлюсь, обещаю. Я со всем разберусь и вернусь сюда. Навсегда, — светловолосая услышала тихий всхлип Итэра, и сама вновь не сдержала слёз. — Я обещаю, Итэр, всё будет хорошо. Им понадобилось около получаса, чтобы успокоиться и со всем разобраться. Люмин рассказала ещё несколько деталей из их с Чайльдом отношений, позже снова отговаривая Итэра ехать к рыжеволосому. Не то чтобы её брат был каким-то щуплым мелким парнишкой, наоборот, хоть он был и невысокого роста, но уже давно занимается в спортивном зале, поэтому своей силой похвастаться мог с уверенностью. Но Люмин была точно уверенна в том, что Тарталья в невменяемом состоянии и вправду убить может. Обсудив всё до конца, Итэр и Люмин решили пойти на кухню. Сейчас они дома вдвоём и никто не помешает Итэру вылить всю бутылку сиропа на один блинчик. — Кстати, — прожевывая блин, начал разговор Итэр. — Извини, что снова тебе об этом напоминаю, но откуда Скарамучча узнал, что Тарталья на наркотиках сидит? — Они друзья. Лучшие друзья, — задумчиво пролепетала Люмин, разглядывая своё отражение в чашке с чаем. — Удивительно, — светловолосая в недоумении подняла глаза, вопросительно выгибая бровь. — Скарамучча кажется адекватным. Странно, что он дружит с таким человеком, как Тарталья. — Сама порой удивляюсь… — Люмин опять ушла в свои мысли, размешивая ложкой уже давно готовый и почти остывший чай. — Так, — Итэр встал изо стола, подошёл к сестре и протянул ей руку. — Давай прогуляемся? Сходим до нашей школы, потом в парк. И зайдём в кафе, закажем твои любимые пирожные. Люмин широко улыбнулась, забывая о всех своих проблемах. Как же ей не хватало этих прогулок с братом. Она с радостью вложила свою ладонь в руку Итэра, и он потянул её на себя, хватая в объятия. До невозможности приятно идти по родным почти безлюдным улицам, наслаждаясь благоприятной атмосферой и чувствуя, как с каждым шагом истома спокойствия накрывает всё больше и больше. Здесь нет такой раздражающей суеты, как в городе, в котором учится Люмин. Там все куда-то спешат, опаздывают, идут с вечно хмурыми лицами и повезёт, если тебя не толкнут в толпе, после этого не извиняясь, а кидая недовольный взгляд, будто толкнул ты, а не тебя. Здесь всё по-другому. Если и встретишь по пути человека, то он никуда не спешит, а просто гуляет, наслаждаясь погодой и природой вокруг. Именно этого и не хватало Люмин. Здание родной школы вызывало в Люмин только добрые воспоминания. Там никогда никого не унижали, не завышали и не занижали оценки, все учителя были доброжелательными и постоянно поддерживали, а одноклассники максимально дружны между собой. Жаль, что в университете всё по-другому: там на тебя всем плевать, о твоём отсутствии спросят лишь для отчёта, а не потому что переживают, почти все однокурсники не стараются сдружится, им абсолютно всё равно на тебя и твою жизнь. Светловолосая с грустью вздохнула. Как же хотелось перемотать время на пару лет обратно, когда не было напрочь сбитого режима сна, тяжёлой учёбы и тяжёлых отношений. — Ну чего ты опять помрачнела? — заботливо спросил Итэр, заправляя короткую светлую прядь волос Люмин за ухо. — Твоя бывшая классная руководительница каждый раз, когда видит меня, спрашивает как твоя учёба в университете. А я и не знаю, что ответить, ведь ты так редко мне звонишь! — Каждый вечер это редко? — хихикнула светловолосая. — Я скучаю по тому времени, когда я жила здесь. Поверить не могу, что когда-то мечтала переехать в большой город… — Знаешь, во всём надо искать плюсы. Ты учишься на прибыльную профессию, живёшь в самом центре города, друзей новых нашла. — Лучше бы я там вообще ни с кем не знакомилась… — вновь загрустила Люми, тяжело вздыхая и опуская взгляд вниз. Итэру стало неимоверно стыдно из-за того, что он опять затронул больную для своей сестры тему. Он притянул её за плечи ближе к себе, ласково обнимая и целуя в светлую макушку. — Не ты ли мне сказала, что всё решишь? — слегка усмехнулся светловолосый, поглаживая Люмин по голове. — Не забывай, что у тебя есть я, и ты всегда можешь на меня расчитывать. А ещё у тебя есть Скарамучча. И я полностью уверен, что он отличный человек. — Что мне с ним делать? — удручённо выдохнула светловолосая, тоскливо утыкаясь Итэру в плечо. — Я не знаю, милая. Ты должна поступать так, как считаешь правильным. А я поддержу любое твоё решение, — улыбнулся Итэр, из-за чего улыбка сама растянулась на лице Люмин. Немного прогулявшись по парку, Люмин и Итэр решили вернуться домой. Вечерело, и на улице становилось темнее и прохладнее. Придя домой девушка не обнаружила Скарамуччу дома. Тревога тут же охватило Люмин и она судорожна начала набирать номер темноволосого. Услышав в ответ, что его телефон выключен, стало ещё более тревожнее. Светловолосая скатилась по стене на пол, утыкаясь носом в колени и зарываясь руками в свои волосы. Она была уверена, что встреча у Скара была не по работе. В голове крутилась лишь одна мысль: он поехал к Чайльду. И эта мысль точно не успокаивала, а делала только хуже. Остаётся лишь ждать и надеется на лучшее.

***

«Блядские кусты, кто вообще в здравом уме решится на встречу тут», — бубнил себе под нос Скарамучча, пока пытался осторожно пролезть сквозь тяжёлые ветви деревьев. В сообщении, что он получил накануне, просили о встрече и чёрт бы побрал Скара, что он согласился на неё, лишь из любопытства. Он понятия не имел, кому захотелось встретиться с ним, да ещё и в таком богом забытом месте, но страха он не испытывал. Лишь огромное раздражение, расплывающееся по венам, подобно яду и боль от колючих веток, которые царапали кожу. Когда он наконец выбрался из захвата растительности, прошло минимум десять минут. Он безбожно опоздал и надеялся, что человек, который назначил встречу, не сильно расстроится, если учесть тот факт, что место встречи выбирал именно он. Подавив желание пнуть ветви ногой, Скар обернулся в поисках хоть кого-то и в поле зрения попала рыжая макушка. Скарамучча завис на несколько секунд, размышляя, привиделся ему Чайльд или это был кто-то другой, ведь Тарталья сейчас находился в закрытом заведении и после последнего случая за ним должны были пристально наблюдать. Пока Скар размышлял, к нему бесшумно подкрались, заставляя подпрыгнуть на месте от испуга. Перед ним действительно стоял Чайльд. Чуть чуть помятый, но, в целом, он выглядел также, как и всегда. На его губах медленно расплывалась усмешка, от которой у Скарамуччи всегда свербило под лопаткой. — Что ты здесь делаешь? — ошеломленно произнёс Скарамучча, пристально вглядываясь в Тарталью. — Вы мне соврали, — медленно проговорил Тарталья, будто-бы смакуя слова на языке. — Ты мне соврал. Скарамучча моргнул. Осознание медленно накрывало его, пока он смотрел на Чайльда, пытаясь переварить услышанное. В глазах рыжего отразилось понимание и он рассмеялся. — Да, — согласился Скар, видя, как Тарталья уже было собрался вылить на него гневную речь. — Да, — повторил он. — Мы тебе соврали, не то чтобы мы это скрывали, но, прежде чем ты начнёшь рубить с плеча, давай объясню. — Попробуй, — хмыкнул Чайльд, складывая руки на груди. То, что он согласился выслушать — уже было показателем того, что лечение в больнице ему помогает. Раньше бы Тарталья не принял отговорки и попытки объяснится, он бы начал кричать и обвинять всех вокруг, не попытавшись разобраться в первопричине. Раньше он бы даже не попробовал сдержать гнев, выплескивая его наружу, а там уже как повезёт: возможно, Скарамучче бы хорошенько вмазали, не желая выслушивать его бормотание. — В общем, — начал синеволосый. — Я признаю свою вину, ведь это я увязался за Люмин, когда она просила меня оставить её одну, — видя, как Чайльд с недовольством смотрит на него, он продолжил. — Я делал так, как велел мне ты. Ты просил за ней присмотреть, я и поехал. Я пытался быть как можно более незаметным, но, ты же знаешь Люмин, она выследила меня в толпе, пока гуляла с семьёй и я ума не приложу, как так вышло, — состроив виноватую мину, Скарамучча вздохнул. — Я наплёл ей про то, что мне стало скучно, не волнуйся, тебя я не выдал, и она разрешила остаться в доме её родителей. Она должна была позвонить тебе, но, видимо, забыла. На недолгое время повисла тишина. Чайльд размышлял, стоит ли ему верить Скарамучче и, придя к какому-то выводу, кивнул с важным видом. — Хорошо, — снова кивнул он и потянулся к заднему карману джинс. Достав от туда телефон, он набрал кого-то и включил громкую связь. Через три гудка послышался обеспокоенный голос Люмин и у Скарамуччи скрутило желудок от волнения. — Чайльд? Что-то случилось? — срываясь в истеричные нотки на последнем слове произнесла девушка и синеволосый понял, что она плакала. Чайльд же, кажется, ничего не заметил. Скар подавил злость, понимая, что Тарталью никогда не заботило состояние Люмин и он даже не удосужился спросить, как она. — Люмин, ты сейчас одна? — недоумённо поинтересовался рыжий и Скарамучча представил, в какую панику сейчас впадёт девушка. Но, на удивление, пазл в её голове сложился довольно быстро. — Ох, Чайльд, прости, я совсем забыла тебе рассказать! — виноватым голосом начала девушка. — С родителями я совсем забегалась, устала, а когда вспомнила, было уже очень поздно, чтобы тебе звонить... — замялась она на несколько секунд, давая рыжему время, чтобы ответить, но он продолжал молчать. — В общем, за мной увязался Скарамучча и я не смогла отговорить его, извини, — быстро пробормотала девушка в трубку. — Я обещала тебе поехать одной, но не сдержала обещание, полагаю, теперь мы в расчёте. На последних словах Чайльд побагровел от злости, но сдержался, чем снова удивил синеволосого. — Хорошо, милая, всё в порядке, — задушенно произнес Тарталья, сжимая в руке несчастный телефон. — Отдыхай, люблю тебя. — И я тебя люблю, — после минутного молчания, наконец прошептала девушка, тут же положив трубку. Чайльд обвёл взглядом притихшего Скарамуччу, прикрыл глаза, будто снова что-то обдумывая и, наконец, выдохнул, развеивая сомнения. — Я тебе верю, Скарамучча. — Спасибо, — кивнул синеволосый и снова вспомнил о том, как он тут оказался. — Так что ты здесь делаешь? — Меня выпустили ненадолго, разумеется, не без помощи денег, — с важным видом отозвался рыжий и Скар натянуто рассмеялся на такое заявление. — Ничего не меняется, — с напускным недовольством ответил он и заметил, как уголки губ Чайльда дрогнули в подобие улыбки. — Когда тебе надо вернуться? — Прямо сейчас, — ухмыльнулся он. — Присматривай за Люмин. И он ушёл, оставив Скарамуччу пребывать в полнейшем шоке.

***

— Почему ты не рассказал мне, что собираешься к Тарталье? — возмущенно спросила Люмин, пока они вдвоём с синеволосым прогуливались вдоль магазинов. Скарамучча вернулся домой сразу же после того, как ушёл Чайльд и не сказав ни слова девушке, вытащил её на прогулку. Они молча шли по улицам на протяжении часа, пока Люмин, наконец не выдержала. Скар усмехнулся, понимая, что это был её предел и любопытство вперемешку с недовольством взяло вверх. — Я и сам не знал. Получил сообщение с неизвестного номера с просьбой о встрече, — спокойно ответил Скарамучча, выдыхая клубочки пара изо рта. — Ты просто так согласился на встречу, не имея ни малейшего понятия, кто её организовал? — пораженно выдохнула девушка, остановившись посреди улицы. — Да ты сбрендил! — Тише, — успокаивающим тоном произнес синеволосый, хватая девушку за руки, которые она сейчас беспокойно заламывала. — Всё же закончилось хорошо, тебе не о чём волноваться. — А если бы он не поверил? — с вызовом спросила девушка, вырывая ладошки из захвата. — Я бы сейчас наблюдала за тем, как ты, на подобие хромой собаки, зализываешь свои раны? Скарамучча дёрнулся, будто бы от удара. Люмин тут же приняла виноватый вид, понимая, что сказала и схватила уже развернувшегося в противоположную сторону парня за руку. — Прости, — тихо добавила она, сжимая его руку крепче. — Я не хотела. Я волновалась за тебя, Скарамучча. А ты поступил безрассудно, когда ушёл не пойми к кому, никому об этом не сказав! — Я сделал это ради тебя, — возразил он, с укором взглянув на девушку. — Ты должна понимать, что я брошусь на твою защиту в любом случае, нравится тебе это или нет. — Ладно, — кивнула девушка с большой неохотой. — Поговорим об этом потом, — проговорила она под недовольным взглядом синеволосого и тут же кинулась ему в объятия. Парень обхватил её за талию, прижимая ближе к себе и оставил невесомый поцелуй на лбу в знак благодарности за то, что она также волнуется за него. — Пойдём домой? Кивнув, Люмин переплела свои пальцы с пальцами Скарамуччи и они размеренным шагом двинулись в сторону дома, изредка комментируя происходящее вокруг. Как только они вошли в дом, их встретила напряженная тишина. Люмин, начав переживать, сбросила верхнюю одежду, нетерпеливо дождалась, пока разденется синеволосый и двинулась на поиски семьи. В последнее время она неврничала всё больше и больше. Кухня встретила девушку такой же тишиной и темнотой. Когда она зажгла свет, в неё вдруг полетело конфетти, а пол усыпали остатки хлопушек. — С днём рождения! — хором прокричали родители Люмин, а из-за спины выплыл чересчур довольный Скарамучча, держа в руках большой торт с двадцатью свечками. — Ты знал, — со слезами на глазах произнесла девушка, обращаясь к синеволосому и он довольно кивнул, подтверждая её слова. — Не могу поверить, что ты забыла про свой же день рождение, — шутливо сказал Итэр, подходя ближе к Люмин и подталкивая её к столу. Они расположились за круглым столом, в центре которого стоял именинный торт с большим количеством крема и ягод. Люмин боковым зрением рассматривала притихшего Скарамуччу, который гипнотизировал торт и, как она думала, отчаянно боролся, чтобы не начать есть прямо сейчас. Во главе стола находился отец семейства, которого сразил очередной приступ смеха на сказанную шутку Итэра. Мама Люмин, расположившись слева от отца, тепло улыбалась всем присутствующим и каждые пять минут промакивала глаза салфеткой, бормоча что-то о том, как выросла её дочка. Итэр старался всех развеселить, чтобы праздник его сестры больше походил на праздник, а не на похороны с плачущей матерью. Сама же Люмин, не сумев сдержать слёзы радости, плакала и одновременно смеялась, наблюдая за тем, как счастлива её семья. Её семья. Она и подумать не могла, что вместо Чайльда, за столом будет сидеть Скарамучча, да ещё и по собственной прихоти. Её душу грело то, что он не забыл про её день рождение, да ещё и организовал всё сам, помог отцу и брату украсить комнату, а маме испечь торт. Тарталья никогда не заморачивался с подарками и празднованием. Чаще всего он просто покупал ей что-то дорогое, отводил в ресторан, а потом забывал об этом дне, будто он ничего не значил. Подарки Люмин он принимал с неохотой и это всегда огорчало светловолосую до глубины души. Она ведь старалась угодить ему из раза в раз, выбирая то, что, по её мнению, должно ему понравиться, но он лишь кривился, сухо благодарил её и откладывал подарок в дальний ящик. Девушка понимала, как разительно могут отличаться парни. Скарамучча был полной противоположностью Чайльда. Весёлый и добродушный, он всегда мог скрасить посиделки в любой компании, используя свою харизму и умение завлекать, когда как Тарталья имел вечно недовольный вид и мрачное настроение, которое портил и всем остальным. Люмин радостно улыбнулась, поняв, что на этот раз она не ошиблась с выбором парня. Она хотела бы остановить этот краткий миг, замедлить время, чтобы ещё немного насладиться людьми, которые её окружали в данный момент. — Скарамучча, дорогой, я благодарна тебе, что ты смог устроить для нашей Люмин такой праздник, — добродушно произнесла мама девушки, улыбаясь. — Да ладно Вам, я ведь только помог, — хихикнул парень, сжимая коленку светловолосой под столом, отчего девушка залилась румянцем, надеясь, что этого никто не заметил. — И всё же, ты сделал большую часть работы, — отозвалась женщина. Они просидели до поздней ночи, обсуждая дальнейшие планы Люмин и Скарамуччи на жизнь, рассказывая истории из детства и листая семейный альбом. Скар наконец-то смог отведать торта, которого ждал, наверное, больше, чем все остальные, а после ужина родители девушки, пожелав всем спокойной ночи, удалились, оставив троих молодых людей на кухне. — Люмин, — начал было Итэр. — Я хотел бы подарить тебе этот небольшой скромный подарок в качестве воспоминаний о том, как ты всегда приходила мне на помощь. С этими словами Итэр протянул небольшую коробочку девушке, ожидая, пока она распакует её. Дрожащими руками Люмин схватилась за коробку, как за спасательный круг, аккуратно разрывая упаковку и заглядывая внутрь. Несколько минут стояла напряженная тишина, пока до ушей парней не донесся тихий плач и с криками «Итэр, я тебя люблю!» девушка прыгнула ему на шею. Скарамучча, чёрт бы его побрал за любопытство, несмело отобрал коробку у девушки и уставился на зелёные наушники, озадаченно выгнув бровь. Люмин, заметив на лице парня недоумение, громко рассмеялась. — Я подарила Итэру такие-же, когда узнала, что его наушники сломались. Я копила на них со школьных обедов и была очень рада, когда Итэр оценил их по достоинству, — сквозь слёзы произнесла светловолосая, обнимая брата крепче. — Спасибо, они будут моим счастливым талисманом. Чуть позже, когда Люмин успокоилась, все трое пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по комнатам. Скарамучча сделал вид, что не заметил хитрого прищура Итэра, когда они вдвоём с Люмин направлялись в сторону её спальни. Девушка наблюдала за тем, как парень достал небольшую коробочку из тумбочки, протягивая её Люмин. Он волновался, понравится ли ей его подарок и Люмин одарила его нежным взглядом. Распаковав коробочку, светловолосая уставилась на небольшое чёрное колечко, переливающееся в свете лампы. В центре кольца был небольшой гранёный камень, обложенный с двух сторон такими же камнями, только поменьше. Люмин перевела озадаченно-восхищенный взгляд на Скарамуччу. — Если ты думаешь, что я делаю тебе предложение, то нет, — поспешил заверить её парень, видя толику разочарования на лице. Он хрипло рассмеялся и протянул руку в сторону кольца, осторожно подцепляя его пальцами. — Это кольцо символизирует защиту, благодаря камню, из которого оно сделано. Это черный обсидиан, — с этими словами Скар надел колечко на палец девушки, лучезарно улыбаясь и замечая такую же улыбку на лице светловолосой. — Спасибо тебе, — прошептала девушка, рассматривая колечко на руке. — Мне очень нравится.

какое-то время спустя

Молодой человек проскальзывает в тёмную комнату, осторожно запирая за собой дверь. Он неуверенно замирает на пороге, будто бы что-то решая для себя, но после всё же проходит вглубь, окидывая помещение пристальным взглядом голубых глаз и решительно отпирает все ящички на столе. Не обнаружив там ничего, на что стоило бы обратить внимание, он переходит к платяному шкафу, исследуя каждую полку на наличие чего-то, чего он и сам не знает. Он просто ищет, пытается уличить девушку хоть в чем-то, на что потом можно будет разозлиться, закатить скандал, поугрожать, но на глаза снова ничего не попадается. Он переходит к отчаянным мерам, когда решает приподнять матрас на кровати, заглядывая под него. Его зрачки расширяются при виде небольшой скромной коробки и он завороженно протягивает руку, выуживая её и отряхивая от воображаемой пыли. Парень перестаёт дышать, когда приоткрывает крышку коробочки, являя своему взору невероятно красивое и, безусловно, дорогое кольцо чёрного цвета. Он крутит его на пальцах, разглядывая со всех сторон, а потом откидывает, как ненужную вещь, замечая бумажный лист, сложенный в несколько раз. С каждым прочитанным словом рыжий парень теряет все краски, отчего его немногие веснушки начинают сильно выделяться на мертвенно-бледном лице и он, злясь на себя, на свою девушку, свою слепоту и тупость, да и вообще на всех, с раздражением откидывает записку в сторону, садясь на холодный пол и пряча лицо в руках. Он обещает себе, что убьет Люмин, как только она вернётся домой и внезапно смеётся, пока по его щекам безостановочно текут слёзы, смывая надежду на счастливое будущее. «Моя дорогая Люмин, не забывай, что я всегда буду с тобой, благодаря этому незамысловатому подарку. Прими его с благодарностью и верь в то, что он принесёт тебе защиту, благодаря моей любви и вере в тебя. С любовью, искренне твой Скарамучча»