На дне полночи

В поясе астероидов было тихо. Ничего необычного. Было бы. Если бы не взрывы и крики, раздававшиеся здесь еще некоторое время назад. Марс едва дышал, а Венера, завалившийся на него всем телом, матерился себе под нос, зажимая чужую рану. — Ты вырубаешься, — заключает Венера, заглядывая в лицо Марса, а затем дает ему смачную пощечину. — Ай! — Марс громко вскрикивает и прижимает холодную ладонь к вспыхнувшей щеке, — чувак, ты обалдел?! — Не теряй сознание, — хмуро бормочет Венера, — нам еще выбираться отсюда. Надо предупредить Землю, они могут напасть на него, пока мы здесь. — Иди без меня, — Марс корчится от боли, — предупреди его, а я останусь… — Ты идиот? Я не брошу тебя здесь, — Венера закатывает глаза и пытается незаметно оценить состояние Марса, — если они вернутся… — Я притворюсь мертвым, — останавливает его Марс и прикрывает огромную рваную рану от бока до середины живота краем кофты, — Венера, речь идет не только о Земле — о миллиардах живых существ. Я никогда не прощу себе, если ты останешься со мной, а с Землей что-то произойдет. Марс видит колебание на лице Венеры, но не боится. Он знает, что Венера выберет спасти Землю. Он всегда выбирает Землю. Венеру аж трясет от мысли, что прямо сейчас с Землей что-то происходит. Марс улыбается — раз Венера еще не убежал к Земле, значит и его он все-таки за какого-никакого друга считает. А это приятно. — Иди. Я прошу тебя, Венера, я справлюсь, — Марс чуть машет ему рукой и корчится от боли. — Тебе больно? — Марс никогда не видел такого выражения лица у Венеры — обеспокоенного, грустного. — Венера, — Марс тяжело вздыхает, — иди. И он уходит. И как только Венера скрывается вдали, Марс почти воет от ужасной, ноющей боли. Вся его футболка, даже кофта в крови, кровь даже во рту. Он весь в синяках, ранах, а перед глазами все плывет. Он не может без дымки рассмотреть свои руки. Во рту этот мерзкий привкус железа. Марс закашливается и корчится. Эта боль невыносима, и он кричит, надеясь, что никто не услышит. Становится вдруг очень страшно. Умереть в одиночестве, в пустоте, в луже собственной крови… Худшая из смертей. Марс хочет жить, хочет смеяться, хочет, чтобы все было как раньше. Но время идет, боль не утихает, только разгорается. Он все хуже контролирует свои действия. Руки и ноги не слушаются, звуки непроизвольно срываются с губ, а глаза все хуже различают предметы. Он умирает. И как только это понимание настигает его, он вдруг чувствует влагу на своих щеках. Он плачет. Он не хочет. Марс крепко жмурится и пытается зажать рану. Кровь становится какой-то мерзко-густой. — Помогите, — он шепчет под нос, — прошу. Я не хочу быть… один. И снова кричит. Марс не знает сколько проходит времени. Но он все еще жив и ранен, все еще один. Звуки робких, едва заметных приближающихся шагов сначала заставляют его радостно улыбнуться, а затем сжаться от страха, потому что шаги слишком тихие, чтобы принадлежать кому-то из его друзей, слишком нерешительные. Марс с трудом открывает глаза и пытается сфокусироваться на фигуре того, кто к нему приближается. И когда он опознает личность, его буквально пробивает холодный пот. — Церера, — в ужасе выдыхает Марс и пытается приподняться, чтобы отползти, — нет… Она стоит и даже не шевелится. Просто смотрит на него, а глаза широко распахнуты. Она беззвучно произносит что-то ртом, и Марс готов снова оказаться под обстрелом, лишь бы подальше от этой чокнутой планетки. Он боится ее как огня. Она до дрожи жуткая. — Мм… — вдруг выдыхает она и расстроенно опускает глаза, — мм, — снова пробует она что-то сказать. — П-пожалуйста, — с трудом произносит Марса, — пожалуйста, не трогай меня, прошу. Она замирает, услышав его голос, пару мгновений неотрывно смотрит, а затем вдруг делает два быстрых шага к нему. Марс вскрикивает и откидывается на руки. Его рана тут же оказывается на виду у Цереры, и он серьезно опасается, что сейчас она добьет его. Но этого не происходит. Церера медленно опускает глаза вниз, смотрит на рану и вскрикивает, тут же зажимая рот руками. Ее глаза распахиваются еще сильнее, а сама она как будто сжимается. — Я ранен, — объясняет Марс, — пожалуйста, не трогай меня, я беззащитен. Церера заглядывает ему в глаза и вдруг всхлипывает. Марс удивленно приподнимает брови, когда замечает, как по ее щекам начинают катиться крупные слезы. Она вдруг начинает скулить, как раненый зверь. Хватается руками за голову и крепко жмурит глаза. Она копирует его? Что ей нужно? — Мм, — она почти стонет. Марс замечает какая она маленькая, тонкая и израненная. Его обстреляли, а вот она просто живет в месте, где на нее постоянно обрушиваются бомбардировки, и никому нет дела. Марсу вдруг становится стыдно, что он боялся ее. Она выглядит хрупкой, одинокой и абсолютно несчастной. Все ее тело, едва прикрытое странной одеждой, в крупных царапинах, шрамах и синяках. А руки и вовсе напоминают кровавое месиво. Церера дрожит всем телом, а затем, совершенно без предупреждения, резко приближается и падает рядом с ним на колени. Вблизи она выглядит еще меньше, их разница в размерах колоссальна. Она дрожит и осторожно, едва касаясь, дотрагивается до раны на его боку и морщится. Она снова беззвучно двигает губами, как будто пытается что-то сказать, но не может. Церера пристыженно закусывает губу и отводит глаза, вытирая слезы. — Что-то не так? — решается спросить Марс, потихоньку переставая чувствовать опасность, — зачем ты здесь? Она указывает сначала на Марса, а затем на свои уши. — Ты услышала мой крик? — она кивает, — что-то хочешь от меня? Церера хмурится и отрицательно мотает головой. Открывает рот, сдавленно мычит и грустно сдается. Указывает на рану, а затем пожимает плечами, смотря прямо на него. — Хочешь знать про рану? — Марс дожидается кивка, — на меня напали. Спутники. Они хотели убить Землю. Церера в ужасе распахивает глаза и довольно грубо откидывает руку Марса от его раны. Грустно вздыхает и снова начинает тихо скулить, прокусывая нижнюю губу до крови. Марс не понимает Цереру. Зачем она здесь? Что хочет? Но явно не вреда, раз так нежно прикасается и так заботливо смотрит. — Ты же не хочешь… ну знаешь, убить меня? — на всякий случай уточняет Марс. Церера хмурится и качает головой. Она даже обижена. Церера указывает на себя, затем на Марса, а затем несколько раз осторожно стучит по его груди. Марс приподнимает бровь: — Ты меня хочешь ударить? — она отрицательно мотает головой и пытается показать что-то негнущимися пальцами, — запутать? Помочь? — снова неверно, ее пальцы складываются в некое неровное, кривое подобие сердца, и Марсу в голову вдруг приходит совершенно дикая мысль, — любишь? Ты любишь меня? Церера широко улыбается и кивает ему, а затем осторожно, робко, очень неловко льнет к нему, как какое-то животное. Марсу страшно даже пошевелиться. Церера подлезает ближе, ему под руку, оказываясь как бы у него в объятиях, а затем осторожно тычется носом ему в шею, зажимая при этом крохотными руками рану на боку. Она очень холодная. Церера очень осторожно, словно боясь, что он ее прогонит, трется головой о его плечо, заискивающе смотря на него черными глазами. Как земная кошка. Марс хмурится, не понимая что она хочет. Считав его эмоцию, Церера тут же смущается, пугается и почти отскакивает от него, замирая рядом. — Прости, — извиняется Марс, — просто… я думал, ты ненавидишь меня. Ты же пыталась убить меня, нет? Церера в ужасе мотает головой. Указывает дрожащим пальцем на себя, затем на Марса, а затем куда-то в сторону внутренней системы. Берет в руки астероид и кидает туда же. Марс несколько мгновений пытается обработать эту информацию, а затем догадывается и удивленно ахает: — Ты хотела поиграть со мной в астероидные вышибалы? Церера улыбается ему так радостно, что аж стыдно становится, и согласно кивает. Затем снова пытается выстроить пальцами то неловкой подобие сердце и указывает на Марса. Теперь ее улыбка, которая ранее напугала Марса до чертиков, не кажется уродливой и жуткой. Чужая привязанность ощущается как что-то приятно теплое, и Марс протягивает ей руку, предлагая подойти. — Я Марс, — говорит он, — прости, что так вышло, — он закашливается, и с ужасом осознает, что заплевал себя кровью, — черт. Церера снова оказывается рядом с ним почти вплотную, прижимаясь к нему всем телом и осматривая вблизи каждый сантиметр лица. — Мрс, — быстро выдает она. — Нет, — он вытирает кровь рукой, — М-а-р-с. — Мрс, — снова выдает она и качает головой, осознавая ошибку, — Ма-а-рс… — Да! Отлично, — Марсу кажется, что даже боль отступает, — а ты… ты Церера. Це-ре-ра. — Це, — повторяет она хриплым, срывающимся голосом, — ре… ра. Церра. Це-ре… Церера! — Умница, — Марс ласково улыбается, словно и не было страха и отвращения, — Марс, — на себя, — Церера, — на нее. — Марс, — довольно выдает она, растягивая гласную, — Цере… Церера. Марс! Церера! Марс! А затем вдруг резко поддается вперед и целует его в губы. Совсем по-детски, просто прижавшись своими к его на долю секунду. Марс удивленно распахивает глаза и чуть придерживает ее за плечи. — Что это? Зачем ты это сделала? — Церера, — немного сконфуженно пытается объяснить она, — Марс, — и снова это подобие сердца. — Ты видела это где-то? — кивок, — понятно. Но… ты не. ах черт, тебе не объяснишь, — устало вздыхает, — неважно, ладно? Она кивает, а затем снова целует его, издавая даже звуки, отдаленно похожие на мурчание. Целует куда придется — губы, щеки, нос, даже глаза. Марс сконфуженно морщится и дергается, пытаясь отстраниться. Слишком резко дергается, поэтому рана тревожится, и он громко вскрикивает. Церера отскакивает от него на несколько метров, зажимая рот руками. — Прости, — Марс тяжело дышит, зажимая рану на боку, — мне больно. Ты можешь позвать на помощь? Мне очень плохо, нужна помощь. Позови кого-нибудь. Марс почти теряет сознание. Церера быстро кивает и убегает, так ловко скрываясь в поясе астероидов, что ее словно и не было. Проходит достаточное количество времени, и когда Церера возвращается с каким-то светло-зеленым спутником, таким же напуганным как и она сама, Марса на том месте уже нет.