☃️
Утро вечера не лучше. Как минимум потому, что утром надо просыпаться и выбираться из теплой-притеплой постели, а Чонгук этого ой как не любил. Он любил понежиться в кровати подольше, укутаться с головой в одеяло и проспать ещё пару часов. А ещё он любил спать в одиночку. И если в моменты когда в одной комнате с ним кто-то спит он стерпеть мог, то в одной постели с другим человеком он ужиться бы никогда в жизни не смог: другие люди своим сопением и дрыганьями спать не дают. К тому же, во сне люди потеют, и для Чонгука это было бы концом конца, если бы на его драгоценные простыни, на которые он сам укладывается чистым вымытым лицом, улеглись бы всякие там потные людишки. Хорошо, что Мингю спит на матрасе, и даже если друг и пытался улечься к Чону под бок, то был скинут на пол всеми четырьмя конечностями Чона, потому что махину Мингю невозможно сдвинуть с места одной рукой. Парень ест железо и пьет протеин на завтрак, обед и ужин, судя по его телосложению. Чонгук уже минут как десять проснулся и пялился недовольным взглядом на храпящего друга. Тот лежал на животе, с повернутой на бок головой. Рот тот всегда держал открытым когда спал, из-за чего, думал Чонгук, вся комната провоняла. И с одной стороны можно задаться вопросом: как он привлекает девушек вообще? Ответ прост: харизма у парня зашкаливает. Так умело вешает лапшу на уши и лепечет сладкие слова, которые хотела бы услышать любая девушка. И при всем при этом ещё ни разу не был в отношениях, в серьезных отношениях, если быть точнее. Как и Чонгук, Мингю с девушками только спать умеет, но у Кима иногда получается растянуть удовольствие на пару свиданий, в отличие от Чона, которому просто ни разу никто в душу не западал. Он не разбивает сердца несчастным дамам, совсем нет. Он лишь снимает напряжение и успокаивает гормоны с теми, кто на такие условия соглашается. Чонгук не альфач, что трахает всех без разбора, потому что как минимум существуют всякие болячки венерические, а ему этот букет не нужен, спасибо. Чонгуку никогда не хотелось вступить с кем-то в серьезные отношения; быть опорой и поддержкой другому человеку; самому принимать теплые слова о том, что он не один в этом гнилом мире, что ему самому есть на кого положиться, с кем разделить эту бренность бытия. Не хотелось — ключевое тут то, что «не хотелось» в прошедшем времени. Что-то в нем щелкнуло тут, в этой деревне на горном отшибе, со всеми этими другими людьми и вкусной как рай свежей едой. Юнги предстал таким человеком, которого Чонгук себе никогда не смог бы представить. Подумать только — замужем за другим мужчиной! Но за то каким мужчиной! Чимин — ангел воплоти, и таких невероятных людей он честное слово никогда в своей жизни не видел. Чимин дружелюбный и какой-то весь такой обнимательный и мягкий человечек, что от одного взгляда на него таять начнешь. И Чонгук так сильно счастлив, что Юнги связал свою жизнь с таким, как Чимин. Неважно совсем — мужчина, женщина, это все такое неважное. Жизнь коротка, чтобы не прожить её так, как хочешь того сам, чтобы слушать остальных и думать, что лучше жить во вред себе, но чтобы окружающие тебя люди сказали «Вот он молодец, у него все как у людей!» А оно того не стоит. И Чонгук полюбил эту атмосферу, этот дом и эту деревню. Даже думать не хочет о том, что когда-то ему придется уехать, для него эта мысль сейчас как из мира фантастики: нереальна и неестественна. Чонгук смотрит на друга и как даже под одеялом его мышцы напряжены из-за того, что он руки под подушку положил, обнимая её. Вроде бы Мингю большой и сильный, но телосложение Тэхёна заставляет желудок сделать кульбит. Вчера днём, когда Тэхён починил бойлер, он зашел к Чонгуку в комнату и поблагодарил за то, что тот позволил ему отдохнуть на своей кровати, и Чонгук там чуть оригами не сложился. Все потому, что мужчина зашел уже после душа, с немного подсохшими волосами, одетый в теплый свитер. Уставший и сонный, но такой мягкий и трепетный, что захотелось предложить ему ещё чуть-чуть отдохнуть у себя в постели. Например, до утра. А Чонгук рядом полежит, полюбуется. Серьезно, без каких-либо шуток, но Чонгук считал Тэхёна очень привлекательным. Чимин даже как-то проговорился, что при первой их с Тэхёном встрече втрескался в него примерно как пятиклассница в старшеклассника. Но потом этот куда-то делось, и после появился Юнги. Конечно, ничего Чонгук по итогу Тэхёну предложить не смог. Ему самому это даже в своей голове показалось странным. С Тэхёном вообще все странным стало, как минимум, потому что Чонгук чувствует много новых эмоций, с которыми он даже и не знает, что делать, поэтому пинком этот ящик у себя в груди закрывает в надежде, что разберется как-нибудь потом. В надежде, что то, что он чувствует временами — нормально. Но как же приятно пахнет Ким Тэхён, с ума сойти просто. Сейчас одеяло уже не пахнет, а вот вечером Чонгук чуть ли не умывался его сладостно-терпким ароматом. Мужчина тогда вздремнул немного, лежа на одеяле подростка спиной, а Чонгук делал вид, что читал что-то в своем планшете на кресле в углу. Ничего Чонгук не читал, он то и дело уводил взгляд в сторону и наблюдал за вздымающейся голой грудной клеткой Тэхёна. Тот в своей дрёме выглядел умиротворенно, уютно, маняще. Чонгуку показалась странной мысль о том, что хотелось быть ближе и ближе, а от одной мысли, что мужчина заметит его мельтешение и посмотрит на Чона своим пронзительным темным взглядом, — органы внутри переворачивались. И настроение Чонгука могло бы быть гораздо лучше, если бы не мутант снизу, что всю ночь прохрапел как слоняра, а под утро Чонгука разбудили проворные лучи солнца, что начали распускаться часов в десять утра. Теперь Чонгук в результате невыспавшийся и недовольный, и получит за это именно Мингю. Так уж вышло, что именно лучший друг сейчас попадет под горячую руку. Чонгук, уже предвкушая дальнейшие оры, сел, свесил ноги с кровати и откинул одеяло. Встав в ноги к Мингю, Чонгук принялся изображать стойку пловца, который собирается нырнуть в воду, немного раскачиваясь то вперед, то назад. Ехидная улыбочка так и светилась на помятом лице пока Чонгук уже летел всем своим весом на ничего не подозревающего Мингю. — Потолок падает! — диким ором прокричал Чон, хватаясь конечностями и обхватывая несчастного со всех сторон. Мингю за секунду подлетел на ноги, ото сна и от веса на своем теле ещё качаясь то вперед, то назад, то вправо, то влево. Спортсмен даже встал в защитную стойку и пытался скинуть намертво приклеившегося к нему Чона со своей спины. — Ты совсем ебнутый, блять, Чонгук?! Сочные маты прерывались одним только звонким смехом непосредственно Чонгука, что прямо в самое ухо гоготал. — Это не смешно! Слезь с меня, долбоеб ты конченный! Чонгука продолжало мотать по всей комнате, пока Мингю не подпрыгнул и все-таки не скинул с себя лишний груз в шестьдесят восемь килограммов. Чонгук больно приложился задницей к полу, но смеялся он все ещё не менее громко, ровно до того момента, пока не увидел разъяренный взгляд Мингю. — Я же пошутил, ты сам так со мной делал, чего теперь выебываешься? — все еще смеясь говорил Чонгук. Друг не отвечал, но приближался все ближе, как лев к своей добыче, готовый порвать ее на кусочки. — Гю? — уже не так весело говорит Чонгук. И тут внутреннее чутье подсказало, что надо бежать. Благо дверь была рядом, Чонгук кое-как подполз, что Ким не успел схватить его за ногу, но был в сантиметре от лодыжки Чона. В бешеном темпе Чонгук выполз в коридор и, поднявшись на ноги, со всей дури побежал вниз по лестнице. Пока бежал, то слышал за спиной отборные маты и тяжелые шаги, будто стадо носорогов бежало от браконьеров. Чонгук не заметил ни сидящих за столом Чимина и Юнги, ни Тэхёна, что уже собирался тоже сесть за стол, но вовремя остановился, потому что фурия в лице мальчишки забежала к нему за спину и ухватилась клешнями за шею, подпрыгнув и фиксируясь всем телом на спине. Тэхёну на рефлексах пришлось откинуть очищенный банан на стол и подхватить Чонгука под бедра, чтоб тот не соскользнул и не упал задом на пол. Горячее дыхание Чонгука опаляло ухо мужчины, пока подросток в ответ материл лучшего друга на чем свет стоял. — Так нечестно! Твой Тэхён выше и сильнее меня, а ещё он старше, я не могу на него напасть! Слезь с хёна и дерись со мной на равных! — Мингю орал и возмущался, потому что хотел возмездия для безжалостного прерывателя его драгоценного сна. «Твой» Тэхён дружно пролетело мимо ушей всех присутствующих, а Чонгук еще крепче хватался за мужчину, чувствуя, что его точно не уронят. — Нет, пошел ты, ты меня сейчас об пол приложишь, я тебя знаю! Стой где стоишь! Пока Юнги наблюдал за очередной сценой с нескрываемым удовольствием, Чимину надоело то, что ему не дают с утра попить нормально кофе, поэтому мужчина встал и одним взглядом осадил всех шебутных подростков. — Значит так, вы сейчас идете и умываетесь, а потом садитесь завтракать. Надирать друг другу задницы можете где угодно, но не на этой кухне. Можете во дворе в сугробах побороться, если так хочется побыть идиотами. Мингю оживился и подошел ближе к Паку, глядя на него извиняющимся взглядом. Актер недоучка: Чонгук ведь знает, что этот хрен такой взгляд использует, когда ему что-то нужно. — Господин Пак, я не буду бороться с Чонгуком, вы же не хотите, чтобы он остался инвалидом? Он же даже блок мне поставить не сможет! — Заткнись, придурок! — заорал Чонгук, все сильнее распаляясь. — Заткнулись оба! Чонгук, слезь с Тэхёна и шуруй в ванную. — Чимин сел обратно на стул и вздохнул. Пак потрогал блинчики, и поняв, что те уже остыли, загундел: — Из-за вас завтрак остыл! Уйдите с моих глаз. — Я не пойду в ванную, пока этот там стоит! — указывая на Мингю ворчал Чонгук. — Я побуду твоим щитом, не переживай. — Тэхён подхватил Чонгука и тот аж подпрыгнул в воздухе, мягко ойкнув и прижавшись к спине Тэхёна крепче. Мужчина с легкостью поднял Чонгука по лестнице, пока тот ехидно улыбался внизу стоящему Мингю, зная, что тот ничего ему сделать не может, пока он висел на спине Тэхёна. — Ты такой легкий, ты точно ешь? — Точно, у меня, наверное, метаболизм быстрый. Чонгук чувствовал силу в мышцах под своими пальцами, бедрами, животом. Ещё вчера увидел, что тело Тэхёна было идеальным: не перекаченное и не вялое, как веточка на ветру, не тонкое и не толстое, кожа не слишком бледная, но и не смуглая, какая-то скорее медовая, бархатистая. И сейчас Чонгук чувствовал себя в безопасности в этих руках. Пугало ли его это? Немного. Он не понимает того, что чувствует. Как и не понимает, почему не хочет слезать с этой крепкой спины. Волосы на аккуратно выбритом затылке мужчины щекочут нос, и Чонгук сдерживается, чтобы вот-вот не уткнуться в них носом. Немного испугавшись себя самого, Чонгук спрыгивает со спины, немного не рассчитав силу, и чуть ли не падает, если бы не Техён, аккуратно придерживающий его за талию. — Теперь можешь спокойно умываться, воробушек. Чонгук уже привык к тому, что мужчина так его называет, и обычно он бы возмутился сравнению его самого с птицей, но из уст Тэхёна даже «птеродактиль» звучал бы сладко и нисколько не обидно. Но причины такого сравнения были Чону не ясны. — Почему воробушек? Снова на очереди широкая квадратная улыбка, от которой Чонгук уже начал таять. — Не знаю даже, наверное, из-за твоих волос. Они всегда у тебя дыбом: либо из-за шапки, либо ото сна. А воробьи когда в луже купаются, становятся взъерошенными, прямо как ты сейчас. Чонгук неосознанно потянулся к шевелюре, тщетно пытаясь пригладить пряди, которые ночью как будто корова языком наслюнявила. И только сейчас до Чонгука дошло, что он перед Тэхёном стоит только что проснувшийся, помятый, с нечищенными зубами, наверное, даже с какашками в глазах, и неожиданно для него самого щеки заалели от стыда. Словно Тэхёну нельзя видеть его в таком виде, словно это неприлично — так показываться именно перед этим мужчиной. Чонгук медленно опустил голову вниз, прикрывая рот ладонью, чтобы Тэхён не дай Бог, не почувствовал запах. — Ну, я тебя отвлек, прости пожалуйста, я пойду умываться, а ты иди вниз, и вообще, ну, в общем, да. Неразборчивое бормотание в ладонь было прервано хлопком двери в ванную комнату, заставляя Тэхёна непонимающе уставиться на уже закрытую дверь. — Жду тебя внизу, — прошептал Тэхён, приблизившись к двери, после уходя вниз. У Чонгука полный дурдом в голове, потому что не «ждем», а «жду» сказал Ким. Когда Чонгук спешно умылся, попытался, хоть и бесполезно, уложить волосы, Юнги напек новую порцию блинов. Мингю прошел мимо Чонгука, пытаясь залепить ему щелбан, но Чонгук успел выставить руку вперед и, в итоге, отмахнулся от друга. Тот цокнув наклонился к уху Чона и прошептал: «Мы спим в одной комнате, ночью тебе пиздец». Чонгук его лишь ткнул костяшками в солнечное сплетение, шепча в ответ: «Почисть сначала зубы, альфач-полудурок». На этом и порешали. А когда Мингю спустился обратно вниз, все уже расселись. Ким нахмурился, замечая, что свободное место осталось только между Юнги и Тэхёном, а тут даже самому тупому будет понятно, с кем рядом он хотел сесть. Наклонившись к другу, Мингю прошептал ему уже свежим дыханием: — Пересядь на другое место, я хочу тут сесть. — Чего? — Чон насмешливо скосил бровь. — Я говорю — пересядь, я хочу сесть рядом с Чимином. Чонгук усмехнулся и потянулся на стуле, оглядывая болтающих Юнги и Тэхёна, пока Чимин что-то печатал в телефоне. — Что-что ты говоришь, друг? — Чонгук специально повысил голос, чтобы его услышали все присутствующие. — Говоришь, хочешь сесть рядом с Чимин-хёном? — Ах ты су… — Так вот, дорогой друг, давай в следующий раз, ладно? Я так удобно тут сижу. Теперь все сидящие за столом смотрели на двух пятиклассников-переростков, которых, видимо, хлебом не корми, — дай поиздеваться друг над другом. Мингю выпрямился и нагло ухмыльнулся, стараясь проглотить ком неловкости перед обожаемым Пак Чимином. Чонгук может измываться сколько душе угодно, но Мингю знает, чем поддеть в ответ. — Ох, точно, Чонгук-и, мой лучший друг, я совсем забыл. — Гю специально сильно по-дружески похлопал Чона по плечу, да так, что тот аж закашлялся, и продолжил: — Ты же так хотел сесть рядом с Тэхёни-хёном, прости меня, запамятовал! Чонгук аж вилку погнул пальцами одной руки, Мингю хотелось сейчас оттаскать на чем свет стоял, потому что настолько стыдно ему ещё не было. Ну, может быть только один раз, когда он оскорбил Тэхёна, а после понял, что это был мерзкий поступок. — Мальчики, — вмешался Юнги, — садитесь есть, я вас прошу, у нас сегодня ещё много дел. Чонгук фыркнул, опасно зыркая на друга, взглядом обещая ночью потоптаться пятками по его брюху. Мингю сел между Тэ и Юнги, оказываясь прямо напротив Чимина. — А какие у нас у всех дела? — задал вопрос Чонгук, отправляя в рот кусочек красной рыбы. — Сегодня же воскресенье. — Тэхёни приглашает нас к себе на шашлык. Нас всех, я имею ввиду, — ответил Чимин. Чонгук повернулся к Тэхёну, сиюминутно ловя взгляд теплых шоколадных глаз на себе. — Шашлык? Тэ кивает и делает глоток кофе. — И этому тоже можно? — спрашивает Чон, кивая в сторону друга. И хотя Чонгук получает пинок под столом, он гордо его игнорирует. — Конечно, можно, — мягко улыбается Тэхён. Остаток завтрака, слава Богу, проходит мирно. Все потому, что Мингю все-таки нашел о чем поговорить с Чимином и Юнги, а Чонгук, как ни странно, был полностью поглощен разговором с Тэ. — Разве ты не работаешь сегодня? — Приеду на ферму вечером, все проверю там, Джанин сегодня за главную. У Тэхёна есть милая и очень важная и значимая черта: когда она разговаривает с человеком, то корпусом полностью поворачивается к нему, заставляя собеседника чувствовать себя важным; показывая, что заинтересован в беседе. И сейчас, сидя за столом с ещё тремя людьми помимо их двоих, Гук чувствовал, что Тэхён сейчас полностью для него. И это очень приятно. — А как же мои пушистики? — Утром я их покормил как и вчера, сегодня обойдутся без сиделки, ничего страшного. Чонгук кивнул и отвел взгляд, потому что отчего-то стало жарковато. Тэхён так близко и такой домашний, кофе тут сидит пьет, на шашлык приглашает. Говорит о том, что заботится о его, Чонгука, подопечных. Тэхён ответственный, в меру серьезный, и мужественный. От этого Чонгука вело. И Чонгук не мог сказать с полной уверенностью, что это было чем-то плохим. Он все еще предпочитал никак это не называть, те чувства, что он испытывал при виде мужчины. Игнорирование самого себя? Возможно. Но пока что на другое он не способен. Выживаем, как можем, так сказать. Когда все позавтракали и убрали со стола, все, кроме уже одетого Тэхёна пошли наверх собираться. И, кажется, Чонгук никогда ещё так быстро не одевался: на него даже Мингю смотрел выгнув бровь. Хватал штаны, впопыхах их натягивал на ноги, затем вспомнил, что забыл надеть носки, и пришлось снова снимать штаны. Когда с низом было покончено, Гук надел самый теплый свитер на другой свитер, даже не заметив этого, и, схватив куртку из шкафа, выбежал за дверь. И можно было подумать, что Чонгук сошел с ума, потому что все его движения были дергаными и хаотичными, но парнем двигало одно: он хотел сесть на переднее сидение первее всех. Фермер сразу сказал, что приехал на своей машине, и мест как раз хватит на всех, а после он привезет всех обратно домой. Может, Чонгук и вел себя как ребенок, но он настолько привык к машине Тэ, что не мог из принципа уступить переднее пассажирское никому другому. Даже Чимину. Сейчас Чонгук выбежал из дома, набекрень нацепив шапку и даже не застегнув куртку. Небо было чистым, зимнее солнышко светило ярко, а снег ровным слоем лежал вокруг и блестел на солнце. Красота да и только. Тэхён стоял возле машины и проверял фары, немного протирая их от пыли. — Ты быстро. Мужчина поднялся на ноги, выпрямляясь, и не сдержал смешка от вида Чонгука с непонятно как надетой шапкой, с не застегнутой курткой, с одной поднятой штаниной, которую парень не опустил поверх не зашнурованного ботинка. — Тебя что, выгнали ссаными тряпками из дома? И чего не застегнулся, заболеть хочешь? — Да я как-то… Тэхён подходит к Чонгуку, опускается перед подростком на колени, плотно завязывает шнурок на ботинке, после бережно опуская штанину вниз, чтобы в обувь не попал снег. Тэхён на мгновение поднимает голову, смотря на Чонгука снизу вверх, а тот уже одеревенел и забыл свое имя от такого нежного взгляда. И Чонгука опять ведет. Не понимает он совсем почему в животе бабочки разлетались, не давая вздохнуть нормально. Не понимает, почему когда он с Тэхёном рядом, то ничего вокруг не существует. Чонгук не понимает, или не хочет понимать. Потому что знает, что если поймёт, то все изменится, привычный уклад его жизни и взгляд на неё полностью изменится. Ему страшно, но не сейчас, не тогда, когда в ногах у него греческий бог с красивыми шоколадными глазами. Тэхён поднимается на ноги и тянет руки к чонгукову лицу, чтобы поправить шапку. Застегнув мальчику куртку, Ким тянется к капюшону, натягивает его на голову юноше и задерживает руки в таком положении на пару десятков секунд. Такие зрительные контакты стали чем-то нормальным для них двоих. Уже не впервые ни один не может оторвать взгляд, и Чонгук совсем не к месту вспоминает свое свинячье поведение в самом начале их с Тэхёном знакомства. Даже глаза влагой наливаются, потому что так больно и неприятно от того, что он мог обидеть этого чудесного человека своими отвратительно необдуманными тупыми словами. Даже если сейчас все хорошо, даже если Тэхён с каждым разом все шире улыбается Чону (хотя до уровня улыбки для Авроры и Бао ему еще расти и расти), Чонгук все равно порой чувствует вину. И это не просто дискомфорт — это вина вперемешку со стыдом. Наверное, силу урагана эмоций парня умножает раз в сто то, что они с Тэхёном видятся каждый день, а на этой неделе ещё и в выходные. Невыносимо каждый раз видеть, разговаривать с этим добрым мишкой и вспоминать слова из своего поганого рта. И Чонгук, видимо, так сильно загрустил, что совсем не заметил, как Тэхён наклонил голову к лицу мальчика, пытаясь увидеть грустинки в глазах. — Ты чего, Чонгуки? Чонгук замотал головой и просто упал на грудь Тэхёна, крепко обнимая его за спиной, и вдыхая вкусный запах. — Мне так стыдно перед тобой. — Чонгук поднял красные глаза на фермера, все еще крепко сжимая его за спину, и чувствуя, что его так же обнимают в ответ за плечи. — Я так отвратительно вел себя в нашу первую, да и вторую встречу. Я не должен был говорить тебе тех слов, пожалуйста, извини меня, Тэ. — Воробушек, ты до сих пор об этом думаешь? — Тэхён улыбнулся снисходительно, вытирая слезинку с щеки подростка большим пальцем, как тогда ночью в домике. — Я же сказал тебе, мы повздорили, такое бывает, сейчас же все хорошо. — Все равно мне жаль. Я не хотел, честно, я… — Хей, Чонгук, я знаю, что ты не хотел. И ты доказал мне это ещё много раз. Я тоже был неправ, я назвал тебя нюней, неженкой и много кем ещё, но ты опроверг каждое слово, адресованное тебе. Ты хороший человек, Чонгук, не бери в голову, хорошо? — Чонгук совсем слабо кивнул, шмыгая уже покрасневшим носом. — И я знаю, что ты продолжишь себя мучать в любом случае, поэтому я скажу тебе ещё тысячу раз, что я не обижаюсь, и что все в порядке. Веришь? Чонгук снова кивает, и теперь, чтобы сдержать снова непривычные для самого себя эмоции, утыкается лбом в грудь мужчины, сдавливая его по бокам в своих объятиях. — Какое мясо ты любишь? — вдруг спрашивает Чонгук, бубня в куртку фермера. — Эм, ну, вообще, я люблю ребрышки в чесночном соусе. — А я больше всего люблю сампгёпсаль! Чонгук оживился, когда речь зашла о мясе. Он, на самом деле, не так уж и плотно позавтракал. — Я как раз купил свиную грудинку, так что ты обязательно вкусно поешь, — убаюкивающе говорил Тэхён. — Только не плачь больше, воробушек. И если обычно Чонгук бы от таких розовых соплей уже начал бы блевать радугой, то с Тэ хочется только чтобы этот момент длился подольше. Но подольше постоять так в обнимку не получилось по трем причинам, которые дружно вышли из дома с несколькими пакетами. Мингю, видимо, решил поиграть в героя, таща все три пакета в своих руках, все еще подбивая клинья к Чимину. Чонгук был в шоке со спокойствия Юнги, и даже восхищался тем, что Мин никак не реагировал на подобные выкидоны, хотя вполне себе мог уже оттаскать Ким Мингю на том самом. Юнги вообще не вел себя как собственник, и вряд ли причиной этому могло послужить то, что он Чимина не любит. Наоборот: доверяет и понимает, что у малого Гю какое-то помутнение по фазе, а мужа его только слепой не посчитает привлекательным, и то не факт. Чимин горячий и до ужаса красивый мужчина, Юнги видит каждый взгляд, направленный на любимого как со стороны женского пола, так и мужского, даже тех, кто не любит мужчин в этом плане. Конечно, если Мингю начнет бесоебить и разозлит Мина, то вряд ли мужчина будет молчать: даст пизды и на этом всё закончится. Чимин же шел и в пол уха слушал бессмысленный монолог Кима, а взглядом он ещё в окне увидел двух голубков, и сейчас глядел, как Тэхён почему-то придерживал Чонгука за талию, мягко её поглаживая ладонью. — Ну всё, иди садись, Гуки, — шепнул Тэхён, пока остальные не подошли близко. — А можно я рядом с тобой на переднем? В четных глазах было столько надежды и блеска, что Тэхён если бы даже был против, не смог бы сказать «нет». — Конечно, это даже не обсуждается, воробушек. Тэхён улыбнулся и, отпуская талию Чонгука, повернулся к Чимину, Юнги и Мингю. — Я же говорил вам не брать ничего, у меня все есть. — Тэхён был недоволен, но багажник, чтобы убрать пакеты, все же открыл. — Ты и так нас постоянно кормишь, дай хоть раз чем-то тебя угостить, — проныл Юнги, открывая дверцу машины. Мин увидел, что в середину уже пролез Мингю и ждал, что рядом с ним сядет Чимин, но чего бедняга точно не ожидал, так это того, что Юнги жестом намекнет, чтобы Ким двигался ближе к дверце, сам садясь на середину. Чонгук в зеркало заднего вида видел, как у Кима осунулось лицо, потому что доступ к прекрасному (к Чимину) был перекрыт другим мужиком. И не смущало Мингю, что этот мужик был законным мужем этого прекрасного. Когда все расселись по своим местам, Тэхён оглядел всех присутствующих в зеркале, после переводя взгляд на Чонгука. Тот что-то колупал пальчиком на джинсах, видимо, нитка вылезла. — Готовы ехать? — Готовы, — почти все ответили хором, и Тэхён завел машину, выезжая со двора. Ночью выпало немного снега, поэтому все вокруг было практически нетронутым, ни один заяц не пробежал по белому покрывалу декабря месяца, позволяя ровной поверхности поблескивать на солнце. Ни ветра, ни осадков, ни сильного мороза — ничего подобного не было, благодаря чему можно было отдохнуть днём воскресенья. Мингю все пытался перегнуться через Юнги, чтобы кинуть взгляд на предмет воздыханий и лишний раз с Чимином словом обмолвиться. — Шею не сверни, — даже не смотря на Гю сказал Юнги. Чонгук был неправ, когда подумал, что Юнги не умеет ревновать. Мужчина терпелив, но не настолько, когда при живом то муже к его Чимину яйца катят. Подросток сразу стушевался и отвернулся к окну, чуть дуя губы. Обидно, вообще-то. Чонгук даже не смотрел назад, будучи полностью поглощенным пейзажами, что открывались за пределами машины. Он ещё ни разу не ездил по этой дороге, всегда только на ферму и обратно домой, а тут что-то невероятное открывалось перед ним. Чон понимал, что сейчас увидит дом Тэхёна, не маленький старенький домик на ферме, где мужчина периодически обитал, а настоящее пристанище Тэ. Вокруг бескрайние поля, покрытые снегом, а впереди горы, тоже в белом цвете. Чонгук восхищен, а ещё разочарован в себе, что редко за пределы Сеула выезжал когда-либо. В мире, оказывается, столько всего красивого есть, а он в загазованном городе просидел целых девятнадцать лет. — Вы живете в такой красоте, это невероятно просто, — повернувшись к Тэ, воскликнул Чонгук. Мужчина повернул теплый взгляд на мальчишку, что огромными глазами на него смотрел, и улыбнулся, уже который раз за утро. — Согласен. Летом тут тоже сказка, все вокруг зеленое; все поля, на которые ты сейчас смотришь, покрыты разноцветными цветами; на них пасутся коровы и лошади. Это чудесное место, — отвечает Тэхён. После этих слов Чонгук почему-то загнул уголки губ вниз, слегка грустно улыбнувшись и отвернув голову к окну, облокачиваясь спиной на кресло. Тэхён заметил смену настроения, но не стал ничего говорить или спрашивать, потому что в машине как минимум шесть лишних ушей. Машина подъехала к дому мужчины, и Чонгук открыл дверцу, выходя на улицу. Дом Тэхёна полностью подходил образу мужчины: большого размера, опрятный и украшенный рождественскими огоньками снаружи он возвышался на отшибе деревни. Сооружение было отделано под дерево, и хоть дом и был одноэтажный, из-за высокой крыши казалось, что он огромен. Вокруг него возвышался металлический плотный забор, а во дворе было два сооружения, как будто небольшие пристройки, которые по итогу оказались вольерами для Авроры и Бао. Последние, кстати говоря, как только подъехала машина, залаяли, приветствуя хозяина и гостей. Как только Чонгук ступил на дорожку к дому, к нему подбежала Аврора, начиная ласкаться и вилять хвостом. Чонгук все еще немного боязно почесал малышку за ушком, что-то пища себе под нос неестественным голосом, каким можно говорить только с собаками и с младенцами. Двор просторный, поэтому в нем вполне себе спокойно можно было расположить ещё хоть пять таких машин, как у Тэхёна. Чонгук не сразу удивился тому, что Бао все нигде не было. Но когда он увидел, как пес молча сидит у дверцы машины Кима, что-то или кого-то выглядывая за стеклом, то засмеялся, потому что лицо Мингю, что плотно прижалось к стеклу со внутренней стороны и дико смотрело на Бао, было таким до ужаса напуганным, что не посмеяться был бы грех. — Бао, мальчик, беги сюда, а то пассажир сейчас кирпичей наложит. — Рядом с Чонгуком возник Тэхён, который не меньше Чона хихикал с напуганного подростка. Пес послушно подошел к Киму, а дверца машины открылась, выпуская оттуда бледного парня. — Ты не шутил, когда говорил, что они медведи, да? — загнанно выдохнул Мингю, обращаясь к Чонгуку. — Они не кусаются. Только не провоцируй их, и все будет нормально, — подытожил Чонгук, отворачиваясь к Тэхёну: — У тебя очень красивый участок. — Спасибо, я люблю это место. Рад, что тебе нравится. — Конечно, нравится, это как будто сказка! У тебя тут ещё и дерево здоровенное! За домом действительно стояло огромное высокое дерево, которое было похоже на купол из-за снега, что покрывал его ветви. У дома был камин, о чем говорила выходящая наружу труба, и все вокруг выглядело как волшебная картинка из набора пазлов. Спустя полчаса, когда в небольшой беседке Тэхён уже разводил огонь, Мингю пытался держаться ближе Чонгука, лишь бы ему кусок ляжки не откусили. Бао, как и Авроре, кстати говоря, было совершенно насрать на подростка. Они доели свой обед, после играя в огромном сугробе в противоположной от людей стороне. Юнги и Чимин нарезали закуски, выкладывали их на тарелки и о чем-то переговаривались, хихикая. Чонгук стоял, оперевшись плечом на колонну беседки, и наблюдал за парочкой. Еще месяц назад Чон бы не подумал, что ему будет настолько хорошо за тысячи километров от дома, с тогда ещё грозным ужасным дядей и его мужем. Да ещё и с фермером Тэхёном, в которого он кажется… Да ничего он в него не того самого! Парень закатил в угол ненужные мысли в голове в который раз за выходные и словно ребенок, покачиваясь на пятках, подошел к Тэхёну, который уже надевал маринованное мясо на шпажки легкими движениями пальцев. Ким обратил внимание на Чона, и взгляд его смягчился. — Уже проголодался? — Немного. — Минут через двадцать будет готова первая порция, поешь пока овощей, — заботливо (так думал Чонгук) произнес мужчина. — Я подожду самгёпсаль, не хочу перебить аппетит. — Не стоит ходить голодным, поешь чего нибудь. — Тэхёна кивнул головой на стол, с которого хохоча поедали все закуски семейство Пак-Мин. — Иначе кое-кто сейчас все сожрет. Чонгук надул губехи и отошел к столу, прервав гогот Чимина, которого начал щекотать Юнги. Немного перекусив, парень подошел к Мингю, который расположился в гамаке, предварительно стряхнув с него снег. — Подвинь жопу, дай мне тоже лечь. А Киму видимо было настолько хорошо, что даже возмущаться в ответ не стал, немного пододвинулся и позволил Чонгуку рядом лечь. Не очень удобно вдвоем лежать вот так в притык, но они и не такое вместе переживали. — А ты, я смотрю, влип, друг. Мингю лежал с закрытыми глазами, шепча слова так, чтобы только Чонгуку было слышно. — Чего? Чонгук повторил его позу и тоже отвечал в тон другу, лежа с закрытыми глазами. — Ты только знай, что я рад за тебя, но будь осторожен, это не шутки, — снова открыл рот Ким. Чонгук возмущенно поднялся на локтях, заставляя гамак дернуться, и посмотрел на Мингю. — Ты о чем вообще? — О тебе и твоей влюбленности, конечно же. Мингю открыл глаза, подпирая затылок ладонями. — Совсем уже? Какой влюбленности? — Как будто не ясно, что ты серьезно залип на Тэхён-хёна. Чонгук аж воздухом подавился от такого заявления. — Ты ебнулся, что-ли?! — Да ты такой очевидный, у тебя в глазах сердечки пляшут, а когда ты рядом с ним, то тебя можно в ведерко соскребать потому что в розовые сопли превращаешься. — Да пошел ты нахуй с такими заявлениями! — От судьбы не убежишь, друг. И нахуй тут пойдешь ты, я даже знаю на чей! — Мингю громко хохочет, распаляя Чонгука ещё сильнее. Гук от психа толкает Мингю с гамака, что тот падает, но вовремя хватается за куртку Чонгука руками, потянув его вниз вместе с собой. Оба подростка плюхаются на снег, и от визга к ним сбегаются оба пса, вылизывая их лица, думая, что играют именно с ними. Когда игры закончены, а Чонгук пообещал Мингю оторвать ему член, когда они останутся наедине, Тэхён позвал всех на первую порцию мяса. Чону теперь после слов Гю было странно смотреть на Тэхёна, но тяга к мужчине меньше не становилась. Тот заботливо наложил ему целую тарелку свиной грудки, добавил туда несколько видов соуса и немного овощей. Отдав подростку тарелку вместе с палочками, тихое «приятного аппетита, воробушек» заставило желудок Чона ухнуть куда-то в пятки, потому что по-другому это ощущение было не назвать. Юнги достал бутылку виски из пакета и разлил его по стаканчикам, Тэхён отказался, так как ему ещё везти всех домой, а Чонгук не захотел за компанию с ним, потому что не хотел, чтобы один Ким был на сто процентов трезвым. — За хороший день с хорошими людьми! — сказал тост Чимин, чокаясь стопками со всеми, даже с Тэ и Гуком, которые пили колу вместо алкоголя. Чонгук был готов поклясться, что мясо, которое пожарил Тэхён было самым вкусным мясом, что он ел когда-либо. В меру прожаренное, в меру сочное и промаринованное. Все, как Чон любил. Чонгук подошел к Тэхёну, чтобы поблагодарить мужчину за вкусный шашлык, как вдруг дверь калитки, ведущей во двор отварилась, и во двор вошла Джанин. Девушка ступала по дорожке элегантно и красиво, даже в своих высоких зимних сапогах. — Всем доброго дня! — женщина поздоровалась, пожимая каждому присутствующему руку, после поворачиваясь к Мингю, суживая глаза: — А вот тебя я не знаю, приятно познакомиться, Джанин. Подросток подавился мясом, а его лицо покраснело. Женщина ахнула, все еще стоя с протянутой рукой, и Чонгуку пришлось хорошенько так похлопать по спине друга, потому что тут уже почти умер, судя по виду. — Порядок? — спросил Чон, когда Мингю смог отдышаться. Тот кивнул и смущенно протянул женщине ладонь, чтобы та ее пожала. — Взаимно, меня зовут Мингю, — как-то мечтательно представился парень. Чонгук закатил глаза, потому что знал такой взгляд друга. — Угощайся, — вежливо предложил Тэхён, протягивая чистую тарелку с мясом. — Благодарю, — Джанин откусила кусок и довольно замычала, пережевывая. — Боже, Тэ, как я люблю твою еду, отличная прожарка! У Чонгука как-то неприятно кольнуло в боку, а в горле словно встал барьер. И вот уже не хотелось ни улыбаться, ни смеяться. Почему-то захотелось сжаться в маленькую молекулу и исчезнуть. — Ешь еще, на ферме порядок? — Более чем, я забежала буквально на пару часиков. Одна из коров скоро отелится, нужно быть готовыми. Возможно, завтра или послезавтра. — Отлично, будем ждать, — с улыбкой ответил Ким. И выглядел Тэхён таким счастливым рядом с этой женщиной. Чонгук все-таки неосознанно отошел чуть подальше, наблюдая за всеми чуть издалека. Джанин же наоборот приближалась к Тэхёну все плотнее, практически соприкасаясь с ним бедрами, пока оба опирались на столик сзади. Джанин была красивой женщиной с рыжими волнистыми волосами, что она выпустила из-под шапки. У нее были пышные формы, что прибавляло ей привлекательности и изящности, а на лице все сочеталось более, чем гармонично: слегка курносый нос, пухлые губы, естественные темные длинные ресницы, рыжие тонкие брови и даже еле заметные веснушки. Щеки румянец покрыл и придал ее образу какой-то детской беззаботности и легкости. Она выглядела романтично и мягко, словно перышко, что по утрам летает над постелью. Чонгук обычно любил себя, любил свое лицо, тело, считал себя привлекательным, а сейчас почему-то чувствовал себя никчемно. И осознание как обухом по голове. Поднял голову и посмотрел на Тэхёна с Джанин, что смеялись, периодически поглядывая друг на друга. И смотрелись они вдвоем так чудесно. Высокий и мужественный Тэхён, которого было не сравнить ни с каким другим мужчиной. Добрый, заботливый, взрослый. И Джанин, такая легкая и прекрасная женщина, тоже взрослая. Они смотрелись вместе красиво, Чонгук не мог этого отрицать. И сразу же вспомнились слова Мингю о влюбленности. Но Чонгук не мог ведь. Не мог же? Как он умудрился влюбиться в мужчину, что старше его почти на десять лет? Тэхёну ведь двадцать семь, а у Чонгука сопли под носом недавно только высохли. Тэхёну, наверное, нужна настоящая семья, с любимым человеком, женщиной, и с детьми, которых Чонгук родить не может. Никогда парень не думал, что будет грустить из-за отсутствия матки, но все бывает в первый раз. Глаза защипало, и Гук тихонечко выдохнув прошел вглубь двора, туда, где играли Бао с Авророй. Те обрадовались, что хоть кто-то обратил на них внимание, принялись вокруг Чонука скакать и показывать себя во всей красе. Но когда Чонгук присел на самодельную лавочку в виде круглого бревна и положил голову в ладошку, псы тоже подошли к мальчику и уселись с ним рядом, тихонечко поскуливая. Чонгук не понимал, как так вышло, что он, как минимум, влюбился в мужчину. Он редко задумывался о своей ориентации, и вообще не считал, что людей стоит делить по этому признаку. Ему как-то плевать было кто и с кем спит. Он лично всегда спал с девушками, и ему это нравилось. Каждый раз, когда она занимался сексом с девушкой, то всегда кончал, не было такого, что он не возбуждался и у него не получалось. Его все устраивало, до этого самого момента. Чон вдруг понял, что ни разу подобных чувств к девушкам он не испытывал. Он вообще никакую девушку ни разу не любил. Симпатия — да, но любовь или хотя бы влюбленность — ни разу в жизни. Это парадокс какой-то. Гук протер глаза, не в силах справляться с чувствами. Пара слезинок скатились по щекам. Чонгуку было даже как-то страшновато от того, что он настолько легко принял мысль о влюбленности в Тэхёна. От мужчины ему не противно, он даже представить не может, что Ким может сделать такого, чтобы Чонгуку стало от него омерзительно. Да ничего подобного. Но при всем при этом, от одной мысли о ком-то еще, неважно, мужчине или женщине, Чонгуку хотелось два пальца в рот засунуть и хорошо проблеваться. И сейчас все стало понятно — его непонятные чувства на протяжении нескольких дней. Он как дурачок захотел того, кого иметь никогда не сможет, и что ему сейчас делать, он не знает. Еще и ревность эта, которая вывела на чистую воду все те чувства, что сидели мирно в закромах, ожидая своего часа. Бао поднял взгляд на парня, сочувственно поскуливая, будто понимая чувства неразделенной любви, и кладя голову на колено Чона, слюнявя ему джинсы. — Тебе очень повезло, что твой хозяин именно он, — говорил Чонгук, поглаживая пса между ушами. Послышались шаги по снегу, и Чонгук увидел подходящего к нему Тэхёна. Мужчина шел со стаканчиком чего-то, от чего шел пар. — Ты чего тут один сидишь? — Я не один, я с друзьями, — отвечает Чон, кивая на Бао и Аврору. — Точно, — улыбается Тэ. — Вот, возьми, выпей чаю. Чонгук принимает стаканчик из рук мужчины, неловко улыбаясь в ответ. — Спасибо. — Почему ушел? Чонгуку так грустно, ему так хочется уткнуться Киму в шею и просто нормально выплакаться, но он не может, от этого еще обиднее и неприятнее. — Подумал, что Бао с Авророй стало скучно, — врет Чонгук. — Им всегда скучно, особенно одному из них, — намекая на Бао усмехается Тэхён. Повисает неловкая тишина, и Чонгук смотрит куда-то в сторону забора, а Тэхён смотрит на Чонгука. Тот не видит взволнованного взгляда, как и не видит того, что ладонь Кима тянется к голым рукам Чонгука, обхватывая их в желании согреть. Потому что мальчик снова без перчаток. Чонгук как от огня от мужчины отшатывается и, вставая на ноги, проливает чай на белый снег. Тэхён смотрит на подростка непонимающим взглядом, видя, как тот нервничает. — Тэхён, я, наверное, поеду домой, мне что-то нехорошо. — Ты побледнел, у тебя что-то болит? Это мясо? Можешь сходить в туалет тут, я же не запрещаю, у меня в доме в туалете теплый пол, и… — Боже, нет! — взвизгнул Чонгук. — Я просто хочу домой. Взгляд Тэхёна тускнеет, и мужчина поднимается на ноги. — Я отвезу тебя. — Если тебя на затруднит, — Чонгук не смотрит на Тэхёна, и для Кима такое поведение в новинку. Он понятия не имеет, что случилось за те полчаса, что мальчик тут один просидел. Тэхён кивает на машину, и, когда Чонгук прощается с Джанин, убеждает Юнги с Чимином, что все в порядке, и ему просто немного нехорошо, а Мингю говорит, чтобы оставался тут со всеми, машина трогается с места. В этот раз Чонгук не задерживался в салоне, чтобы поболтать с Тэхёном и посмотреть ему в глаза и, кинув смазанное «спасибо, что подвез», выходит из машины, оставляя Тэхёна в недоумении и страхе, что тот нежный воробушек, который тоже запал ему в душу, больше к нему не вернется.☃️