Poor Boys

      Баттерс внезапно проснулся от громкого звука, раздавшегося прямо у окна, и от ощущения, что все вокруг трясется. Он был чертовски уверен, что из-за того, как сильно все трясется, дом вот-вот рухнет. Только когда громкий звук вновь повторился он наконец понял, что это гудок проходящего поезда. Подождите... поезда? Иногда он слышал поезд из своего дома, но всегда вдалеке. Он никогда не был так близко, и его грохот точно не заставлял дом трястись. Это означало, что он не в своем доме, так где же он находится? Поезд так сильно напугал его, что Баттерс не успел даже осознать что это за место. Когда он медленно приподнялся на кровати, на которой спал, он стал лучше соображать. В комнате была не кромешная тьма, немного света исходило от стола на другой стороне комнаты. За этим столом сидел, сгорбившись, не кто иной, как Кенни. При виде другого мальчика Баттерс сразу же перестал нервничать. Хотя он пока не понимал, почему оказался в спальне Кенни, он, по крайней мере, знал где он находится. И присутствие поезда так близко теперь имело гораздо больше смысла. Сердце его замедлило свой бешеный ритм, когда он понял, что реальной опасности нет. Баттерс испустил тихий вздох облегчения. Поезд, однако, был слишком громким, и ему хотелось, чтобы шум поскорее закончился. Каждый раз, когда он издавал гудок, у него болела голова. Кроме того, во рту у Баттерса было невероятно сухо, и он пожалел, что у него нет воды. В желудке тоже было что-то не так, словно в нем сидел густой осадок, отчего его слегка тошнило. Баттерс вернул внимание к другому мальчику в комнате, когда поезд окончательно уехал и он снова мог слышать и думать ясно. Свет падал как раз так, чтобы осветить лицо Кенни. Он сложил руки на столе, прислонившись к ним щекой, и, похоже, крепко спал с накинутым на плечи одеялом. Похоже, он что-то писал, потому что Баттерс разглядел несколько листков бумаги, лежавших под его руками. Может быть, он делал домашнее задание и случайно заснул? Баттерс недоумевал, неужели ему удалось так крепко заснуть что даже поезд не потревожил его. Баттерс подумал, что если Кенни будет спать в таком положении всю ночь, утром он будет чувствовать себя плохо. Надо бы разбудить его и уступить его же кровать. Баттерс мог бы спать и на полу. Возможно, там будет холодно, но ничего страшного. Баттерс медленно перекинул ноги через край кровати и сел. Когда он приподнялся, и босые ноги коснулись холодного пола, по телу пробежала невольная дрожь. Баттерс скрестил руки на груди и плотно прижал их друг к другу, пытаясь почувствовать хоть какое-то тепло. Он успел сделать всего пару шагов, как раздавшийся откуда-то изнутри дома грохот заставил его замереть. Звук был такой, будто что-то разбилось, как стекло. Неужели кто-то вломился в дом? При мысли о том, что это может быть грабитель, его сердце снова заколотилось. Первой мыслью было немедленно разбудить Кенни, но он не успел пройти и пары шагов, как раздались крики. "В чем твоя, блять, проблема, сука?!" "Моя проблема?! Моя проблема - это ты! Моя проблема это всегда , блять, ты, чертов ленивый мешок с дерьмом!" "Отъебись от меня, Кэрол! Я не собираюсь разбираться с твоей очередной психопатической вспышкой! И если ты еще раз бросишь в меня чертову тарелку, я выбью из тебя все дерьмо!" "Да что ты! Ну я посмотрю, как ты, блять, попытаешься! Если ты поднимешь на меня руку, я вышибу твои блядские мозги, ублюдок!" "Давай, сука, вперед! Избавь меня от моих чертовых страданий! Это лучше, чем постоянно терпеть тебя, сумасшедшую тварь!" "Ты думаешь я шучу?! Потому что я, блять, сделаю это! И мне насрать, если я попаду в тюрьму!" "Ты совсем ебанулась, тебе нужна смирительная рубашка и комната с мягкой обивкой, сука психованная!" Раздался крик, затем звук разбивающегося предмета, предположительно тарелки или другой стеклянной посуды. "ВСЕ, КЭРОЛ! МЕНЯ ЗАЕБАЛО ТЕРПЕТЬ ТВОЕ ДЕРЬМО! ТЫ ОТПРАВИШЬСЯ ПРЯМИКОМ В ДОЛБАНУЮ ПСИХУШКУ, А Я ВЫЗОВУ БЛЯДСКИХ КОПОВ!" "ПОШЕЛ ТЫ!" Баттерс не мог больше стоять на месте, он был напуган до смерти. Он должен был разбудить Кенни, немедленно. "Кенни? Эй, Кен, проснись". Баттерс тряс его за плечо, пока тот не зашевелился. Кенни издал низкий стон и приоткрыл один глаз, щурясь от света, чтобы посмотреть на Баттерса. Баттерс начал по привычке нервно потирать костяшки пальцев. "Я думаю, твои родители ссорятся, и судя по звукам все действительно очень плохо". "Ты только что, блять, укусила меня?!" крикнул отец Кенни. Услышав это, второй мальчик тут же резко сел, одеяло упало с его плеч. "Твою ж блять мать", - негромко пробормотал он, потирая глаза. "Может, позвать кого-нибудь?" спросил Баттерс, на что Кенни покачал головой, собираясь встать. "Нет, просто оставайся здесь, хорошо? Это не первый раз, когда мне приходится разнимать драку". Баттерсу очень не нравился тот факт, что Кенни придется выйти и броситься в драку, но он не мог противостоять ему. К тому же Кенни оказался за дверью раньше, чем Баттерс успел попытаться его остановить. Кенни не закрыл дверь до конца, она осталась приоткрытой на пару дюймов. Баттерс подошел к ней, вглядываясь в темную щель, из которой доносились только звуки того, что происходило снаружи. Ему было видно только то, что в гостиной горит свет, и он решил, что это значит что они ссорятся именно там. "Мама, прекрати!" - услышал он крик Кенни. Сразу после этого он услышал другой звук, который раздался гораздо ближе к двери и был похож на шмыганье. Он повторился, еще ближе, и Баттерс чуть не выпрыгнул из кожи, когда прямо перед ним возникла младшая сестра Кенни. "Лео?" Карен заговорила, когда он приоткрыл дверь достаточно широко, чтобы видеть ее полностью. Она подняла на него растерянный взгляд. "Почему ты здесь?" Баттерс тоже не знал ответ на этот вопрос. "Н-ну, Кенни сказал, что я могу остаться", - придумал Баттерс оправдание. Он открыл дверь, чтобы пропустить ее внутрь, так как было очевидно, что именно поэтому она там и стоит. Она взяла с собой одеяло, подушку и мишку. Одеяло волочилось за ней по полу, когда она подходила к кровати Кенни. "Ты тоже против меня! Вы все против меня!" Мать Кенни снова начала кричать, и Баттерс отвлекся от Карен, чтобы продолжить прислушиваться к суматохе. "Я не против тебя, мама, я пытаюсь тебе помочь". "Нет! И ты на его стороне! "Нет. Просто остановись на секунду. Если ты поранишь кого-нибудь, то потом будешь жалеть об этом". "Ты не ценишь и не уважаешь меня!" - продолжала она. "Никто в этом гребаном доме не ценит! Тебе насрать, так что перестань притворяться, что это не так!" "Мам, если бы мне было насрать, я бы не пытался сейчас тебе помочь", - пытался вразумить ее Кенни. "Она опять, блять, сходит с ума, что бы ты ни говорил, до нее не доходит". "Заткнись, заткнись нахуй!" Он услышал вздох. "Папа, если ты ,блять, не собираешься помогать, то иди лучше свали куда-нибудь". "К черту все, я ухожу отсюда. Разбирайся сам с этой ненормальной сукой". "Ну и уходи! Убегай, как всегда!" Баттерс услышал громкие шаги по гостиной, затем звук открывающейся и захлопывающейся входной двери. На несколько секунд в доме воцарилась тишина, пока Кенни не заговорил. Его голос был тише, поэтому Баттерсу пришлось напрячься, чтобы расслышать его. "Ты опять перестала принимать лекарства?" "Они мне не нужны, так что перестань меня пилить по этому поводу". Кенни вздохнул. "Если бы ты принимала их, как положено, ты бы не реагировала так, ты же знаешь. Я знаю, что они отстойные, но это единственное, что поможет тебе не оказаться снова в психушке". "Ты ведешь себя так, будто я какой-то монстр, будто я не могу себя контролировать! Я, блять, могу себя контролировать!" Наступила пауза. "Мама, остановись и оглянись вокруг. Что ты видишь?" "Что, черт возьми, ты имеешь в виду, говоря "что я вижу"? Все, что я вижу, - это огромное блядское месиво из стекла повсюду, что ты хочешь, чтобы я увидела?" "Именно это. Ты все это сделала. Я думаю это не особо похоже на то, что ты так уж сильно себя контролировала, если вдруг ты хочешь знать мое мнение". "Нет, это не я. Хватит вечно винить меня во всем! Во всем всегда виновата я, не так ли?!" "Ну, я точно этого не делал, и папа тоже, так кто же остается? Если ты даже не можешь вспомнить, как это делала, значит тебе нужна серьезная помощь". "Отстань от меня!" - крикнула она. "Мне не нужна помощь, мне не нужен ни ты, н-ни этот кусок дерьма, ни кто либо другой!" Раздался еще один громкий треск, заставивший Баттерса подпрыгнуть. Должен ли он что-то сделать? Ему очень не хотелось, чтобы Кенни пострадал, но он также не хотел, чтобы Кенни злился на него, если он вызовет полицию. Хотя, у него даже не было шансов сделать это, потому что он понятия не имел, где, черт возьми, находится его телефон. "То, что ты так не думаешь, еще не значит, что тебе не нужна помощь. Такое поведение ни хрена не нормально, и если так будет продолжаться, ты можешь навредить себе или кому-то еще. Я знаю, что ты не хочешь возвращаться в больницу". "А теперь ты мне угрожаешь! Ты такой же, как он!" "Мама, пожалуйста, просто выслушай меня". Голос Кенни стал громче, но он по-прежнему говорил спокойным тоном. "Я не угрожаю тебе, ясно? Я просто констатирую факты. Помнишь прошлый раз? Ты была так несчастна, находясь там, и я не хочу, чтобы тебе пришлось туда возвращаться". "Т-ты лжешь, тебе все равно, ты ненавидишь меня!" "Я не ненавижу тебя, мама. Я никогда не говорил, что ненавижу тебя. Эй, эй, осторожно, ты наступишь на стекло". Его мать что-то сказала, но Баттерс не смог разобрать, что именно, потому что она говорила слишком тихо. "Все в порядке, мам", - сказал Кенни через минуту. "Слушай, уже очень поздно. Тебе нужно поспать. Давай поступим так, хорошо? Мы поговорим об этом завтра, когда тебе станет лучше". "Куда делся этот ленивый ублюдок?" - спросила она, голос становился все ближе. В коридоре послышались шаги, сопровождавшие их голоса. Баттерс услышал тихое сопение. "Точно не знаю, но к утру он вернется", - ответил Кенни. Через несколько секунд дверь в коридоре закрылась, и снова стало тихо. Баттерс больше ничего не слышал, кроме приглушенных голосов. Пройдя по комнате Кенни к его кровати, он увидел, что Карен, свернувшись калачиком у стены, спит. Баттерс всегда знал, что ситуация в доме Кенни не самая лучшая, но никогда не предполагал, что все настолько плохо. Баттерс считал своих родителей плохими, но, по крайней мере, они никогда не ссорились друг с другом посреди ночи. Пока он ждал возвращения Кенни, он чувствовал себя очень нехорошо. Ему казалось несправедливым, что Кенни приходится иметь дело с такими вещами, когда он сам был еще ребенком. Именно родители должны присматривать за своими детьми, поддерживать их и заботиться о них. Дети не должны играть роль родителей. Через несколько минут он услышал, как дверь снова закрылась, а затем шаги направились в противоположную сторону, к кухне. Баттерс решил, что лучше оставаться в комнате Кенни до его возвращения. Теперь, когда в доме воцарилась тишина, из кухни доносились звуки скребущегося по полу стекла, и он решил, что Кенни, должно быть, находится там и все подметает. Он услышал шум воды, а потом раздались шаги Кенни в коридоре. Он почувствовал огромное облегчение, когда Кенни проскользнул в свою комнату, будучи невредимым. Мальчик закрыл за собой дверь и запер ее, а затем подошел к Баттерсу, который сидел на краю кровати со стаканом воды в руке. "Извини, что тебе пришлось все это услышать, - сказал Кенни, протягивая ему воду. "Н-ничего страшного, спасибо". Баттерс с радостью принял воду и выпил не меньше половины стакана. Кенни на секунду перевел взгляд на Карен, которая спала в его постели, а затем вернулся к Баттерсу. "Обычно все не настолько плохо", - сказал он, пытаясь улыбнуться, но Баттерс видел, что улыбка натянута. Более того, он выглядел изможденным, и от этого Баттерс чувствовал себя только хуже. "С ней все будет в порядке?" спросил Баттерс. Кенни на мгновение замешкался, прежде чем ответить: "Надеюсь, что да. Вопрос в том, начнет ли она снова принимать лекарства или нет. Единственное, что я могу сделать, - это позвонить на счет таблеток и получить их, что я, вероятно, сделаю завтра. Но заставить ее принимать лекарство я не могу". Кенни подошел к своему столу, чтобы выключить свет. Он взял со стула свое одеяло и вернулся, чтобы сесть на кровать рядом с Баттерсом. "О-ох, я могу спать на полу", - начал было Баттерс и начал вставать, но голос Кенни остановил его. "Не, чувак, все в порядке. Мы можем поделить кровать. Если тебя это не устраивает, то я могу взять матрас Карен и принести его сюда". Баттерс покачал головой. "Нет, все в порядке, м-меня все устраивает. Я просто не хочу занимать слишком много вашего пространства". "Я худее, чем может показаться", - усмехнулся Кенни. "Мы оба поместимся". Кенни занял середину кровати, оставив свободную сторону для Баттерса, поскольку Карен уже лежала на той стороне, которая была ближе к стене. Кенни ухмыльнулся, протянул руку к Баттерсу и сказал: "Давай, Лео. Присоединяйся к обнимашкам". Баттерс очень переживал из-за того, что ему придется спать рядом с Кенни, потому что места там было не так уж много. Из-за ограниченного пространства ему придется спать на боку, а это значит, что он точно будет все время прижиматься к Кенни. Баттерс был уверен, что когда-то он мечтал о подобном моменте, но никогда не думал, что эта мечта станет для него реальностью. Несмотря на то что Кенни протянул руку, Баттерс не ожидал, что тот обхватит его за спину, когда ему все-таки удастся заставить себя лечь на оставшееся свободное место. Если подумать, лучшего места для руки Кенни и не было, так что, скорее всего, он сделал это просто потому, что так было удобнее всего. Хотелось бы Баттерсу, чтобы он сейчас не нервничал настолько сильно по этому поводу. Он действительно поместился рядом с Кенни, но только потому, что тот лежал на боку. Между ними не было буквально никакого пространства. Преимуществом было то, что Кенни был невероятно теплым, так что Баттерсу больше не приходилось беспокоиться о том, что ему будет холодно. Плохо было то, что он не мог перестать сосредотачиваться на каждой части своего тела, которая касалась тела Кенни. "Чувствуешь себя лучше?" Голос Кенни вывел Баттерса из задумчивости и на мгновение отвлек его от этих мыслей. "Голова немного болит", - ответил Баттерс, - "и меня немного подташнивает, но уже не так сильно". Он все еще не был до конца уверен, почему оказался здесь, ведь он мало что помнил с вечеринки. "Что именно произошло? Все расплывчато. Помню, что я упал в бассейн, но после этого я мало что помню". "Картман подмешал алкоголь в твой напиток и напоил тебя. Поэтому ты многого не помнишь". "Ох. Неудивительно, что у меня в животе было странное ощущение". Баттерс попытался вспомнить хоть что-нибудь. В памяти всплывали кусочки ночи, но он не мог сложить их все вместе. Ему хотелось бы вспылить от гнева из-за того, что только Картман знал все подробности той ночи , но он так чертовски устал, что у него не было сил даже злиться. К тому же в его нынешнем положении трудно было думать о чем-то таком. Он не помнил, чтобы его когда-нибудь так приобнимали, и это было очень приятно. Несмотря на свою тревожность, он чувствовал себя невероятно комфортно. Баттерс понимал, что это ничего не значит, как бы ему этого ни хотелось, но он мог хоть немного притвориться, что это так. Баттерс не верил, что в реальности может существовать сценарий, где бы он нравился Кенни, но по крайней мере просто эта мысль была приятной. После этого разговор закончился, они оба слишком устали, чтобы говорить дальше. Однако Баттерсу было труднее заснуть, чем Кенни, который отключился всего через пару минут. Это только доказывает, насколько он на самом деле измотан, подумал Баттерс. Баттерс наклонил голову, чтобы посмотреть на лицо спящего мальчика. Оно находилось всего в паре дюймов от его собственного, так что он мог разглядеть каждую мелочь. Луна частично пробивалась сквозь занавески, что позволяло Баттерсу лучше видеть его в темноте. Баттерс подумал, что Кенни очень привлекателен и, безусловно, один из самых симпатичных мальчиков в школе. Он не был идеальным внешне и, похоже, не прилагал особых усилий, чтобы выглядеть как-либо лучше остальных, но именно такие вещи Баттерсу в нем и нравились. Ему нравились его лохматые волосы, которые он сам подстригал, и пирсинг, и все эти маленькие веснушки на щеках. Его даже не смущала небольшая щель между двумя передними зубами Кенни, потому что он считал, что это тоже мило. Больше всего ему нравилось то, каким добрым и заботливым человеком был Кенни, насколько он был верен себе. Он не следовал всем социальным нормам и, казалось, никогда не заботился о том, что думают о нем другие люди. Он был одним из немногих людей, которые обращались к Баттерсу с уважением, и он никогда не осуждал его. Баттерс также знал, что Кенни невероятно умен, даже если пытался это скрыть. Он был одним из самых умных людей, которых знал Баттерс. Кенни был из тех людей, которые ставят всех, кто им дорог, выше себя. Он делал все возможное, чтобы помочь тем, кто был ему дорог, несмотря на то что у него у самого почти ничего не было. Он был очень щедрым и отзывчивым человеком, и Баттерсу это очень нравилось. Но всегда ли стоит ставить других на первое место? Баттерс мечтал, чтобы Кенни понял, что иногда необходимо заботиться и о самом себе, ведь быть всегда сильным для других не всегда является лучшим выбором. Баттерс подозревает, что Кенни, возможно, не такой сильный на самом деле. Принимая во внимание все, что произошло в его жизни и все, через что он прошел, Баттерс не удивился бы, если бы улыбка Кенни, которая каждый день появлялась на его лице, была всего лишь фасадом, позволяющим пережить этот кошмар, потому что Баттерс знает, что если бы он попробовал пережить хотя бы половину того, что переживает Кенни, он бы ни за что не справился бы со всем этим. Да, у него тоже были проблемы дома с родителями и иногда возникали трудности в школе, но ему никогда не приходилось беспокоиться о деньгах, воспитании брата или сестры и разнимать ссоры между родителями. Неудивительно, что Кенни постоянно выглядел таким уставшим. Баттерсу очень хотелось, чтобы он мог ему чем-то помочь. Но в таких ситуациях это было непросто. У него не было много денег, которые он мог бы дать Кенни, и он знал, что Кенни не возьмет их, даже если он попытается дать ему хоть немного. Он не мог решить проблемы, которые были у его родителей, или облегчить бремя ответственности и стресс, связанные с заботой о его младшей сестре. Он мало что мог сделать, но, по крайней мере, кое-что все же было в его силах. Он может быть хорошим другом и всегда помогать Кенни, когда тот в этом нуждается, точно так же, как Кенни помог ему сегодня вечером.