***
После того, как Алин ушла, Йен позволил себе выдохнуть и снять маску непроницаемости с лица. На душе было паршиво до слез. Он чувствовал себя неимоверно глупо, он чувствовал себя брошенным. — Пап, ну почему я такой наивный идиот? — парень сжал в кулаке найденный Айлин кулон, который теперь носил не снимая. Через эту вещь он чувствовал свою связь с метаморфами и сейчас в очередной раз понял, насколько скучает. — Может, стоило тогда все-таки попроситься с вами? — Он поджал губы. Это было малодушие. Константин знал, что ему не стоило уходить, он сам выбрал остаться и быть там, где он сейчас. Но отчего же так паршиво? Он заполнил журнал и подбил все возможные бумаги и дневники, даже те, что давно откладывал, закончив глубоко за полночь. Сон не шел. Блондин сидел за столом в кабинете, освещенном одной единственной неяркой настольной лампой, и пил крепкий чай, потягивая трубку. Дверь тихо отворилась, и в полумраке сверкнули золотистые глаза. — Я решила, что раз я проснулась, значит, вторая ночь без тебя уже закончилась, — прошептала Айлин, засеменив на цыпочках к капитану. Он поднял на нее взгляд, все еще не веря своим глазам, и отложил трубку на подставку. Константин просто смотрел, как девушка подходит, и молчал, замерев, как будто боялся спугнуть видение. А видение подошло к нему вплотную, ласково улыбнувшись. — Хочешь знать, что я делала всякий раз, когда просыпалась? Протягивала руку в сторону, где обычно спишь ты. И всякий раз, касаясь стены и понимая, что тебя нет рядом, на душе становилось так горько… Йен, Дарованный морю, я люблю вовсе не твою способность погружать меня в спокойную темноту сна без сновидений. А то, что утро меня все равно оттуда вытаскивает. Что все органы чувств пробуждаются, и я вновь могу чувствовать твое тепло, твой запах, видеть тебя, слышать твой голос. Это для меня важнее всего. Я люблю именно это. Именно тебя. А вовсе не твой дар. Его глаза заблестели, осветившись самым искренним счастьем. Он протянул руки, поднимаясь навстречу девушке, и обнял, прижимая к себе. Сердце бешено колотилось, норовя выскочить из груди. — Прости, если сделала тебе больно, пусть и ненадолго. Я просто хотела убедиться, что правильно поняла свои собственные чувства. Ты ведь не один опасался, что они ненастоящие. — прошептала она, обнимая его в ответ. — Прощаю… А ты прости, что я все это на тебя вывалил так. Это должно было случиться иначе… — он наклонился к ней и коснулся подбородка, поднимая ее лицо к своему. Золотистые глаза в тусклом свете мягко искрились нежностью и одновременно грустью от чувства вины, от того, что Йену почти всегда приходилось ее ждать из-за ее осторожности. — Ты не должен извиняться. Давай считать, что всё произошло тогда, когда нужно. Все события не могут случаться раньше или позже или происходить тогда, когда нам необходимо. У них свое время. Точное. Он улыбнулся уголками губ, наклонился ниже и поцеловал, мягко коснувшись ее губ, растягивая теплое ощущение. Внутри что-то отозвалось, расцветая теплым цветком в груди. Айлин приподнялась на цыпочки. Теплые нежные ладони скользнули вверх по спине парня, словно хотели забрать его себе и не отдавать никому. Прижимаясь к капитану сильнее, она медленно углубляла поцелуй, отдаваясь его губам. Его руки скользнули вниз по ее спине, бесстыдно обняв округлости. Парень приподнял девушку, прижимая к себе, и выпрямился. Ноги Айлин оторвались от пола, и капитан, не разрывая поцелуй, понес ее в спальню. Она обняла парня за шею, подобравшись повыше и обхватив ногами его талию. Он аккуратно опустил ее на кровать. Губы оторвались от губ и коснулись влажным теплом кожи под челюстью, а потом ниже по шее будоражащими прикосновениями к ключицам. Девушка выдохнула, прикрывая глаза от появившихся мурашек на коже, расползающихся по телу. Пробежалась пальцами по плечам и чуть сжала сильные мышцы. Йен был таким нежным, что она подалась навстречу ощущениям, что он в ней вызывал. Широкие ладони скользнули по телу, потянули рубашку наверх и остановились. Йен оторвался от девушки и навис сверху, глядя на нее. — Я очень хочу продолжения, но мне нужно твое устное согласие. — Ты такой чудак, Йен, Дарованный морю, — прошептала Айлин. — Я же пришла к тебе в каюту сама, желая того же. — Она медленно потянула завязки на ослабленном вороте, обнажая верхнюю часть груди. — Иначе меня бы здесь просто не было сейчас. — Это не просто прихоть. — Он протянул ткань вверх, стаскивая с девушки рубашку, а следом легким движением скинул свою и припал губами к ее телу, с наслаждением пробуя мягкую упругость груди, покрывая поцелуями и лаская языком. Ее пальцы зарылись в белоснежные волосы, сжав их на затылке. Горячий мягкий язык оставлял контрастные прохладные следы. К этим ощущениям добавились новые от прикосновений рук. Айлин прикусила губу, выгибаясь. В груди внутри слегка сдавило, и это чувство отдалось внизу живота истомой. Он навис над ней, опираясь на руку, вторая ладонь скользила по бархатистой коже. Губы сомкнулись на соске, оттягивая, дразня, играя с ним. Он долго ждал и не собирался торопиться, наслаждаясь каждым прикосновением, запахом, вкусом гладкой кожи с солоноватым оттенком. Собственное тело, как будто накачанное адреналином, едва заметно подрагивало и горело под кожей огнем. Айлин замычала и шумно выдохнула от наслаждения. Хрупкое тело отзывалось на каждое прикосновение. Просило больше ласк. Коготки царапнули по шее и прошлись по плечам. Руки гладили спину, насколько могли дотянуться. Йен разгоряченным телом, губами разжигал огонь и в ней самой, затуманивая разум. Закрыв глаза и запрокинув голову, она позволяла ему делать всё, что раньше для него было недоступно. Он переключил внимание на второй сосочек, проводя языком по ореолу и лаская затвердевшую горошину. Руки меж тем скользнули ниже, быстро справившись с завязками, он выпрямился и стянул с девушки остатки одежды и на секунду замер, любуясь обнаженным точеным телом. Изящная ножка поднялась и провела от груди до самого низа. Потерлась о выпирающий в районе паха бугор. Айлин следила за реакцией капитана, его восхищенным блеском в глазах. Парень встал на колени перед постелью, перехватил миниатюрную ножку и коснулся губами лодыжки, прокладывая дорожку поцелуев к колену, мягко касаясь губами кожи, чуть прикрыв глаза. — Какой же ты нежный, — прошептала Айлин, растворяясь в ощущениях. — Так и хочется покусать тебя за это. Он поднял взгляд, заглянув к ней в лицо, и поцелуй над коленом сменился мягким укусом. Он продолжил двигаться выше, развел ей ноги, и огрубевшие пальцы аккуратно коснулись небольшого места, поглаживая и проникая меж складочек половых губ. Она чуть выгнула спину, сминая простынь в кулаках. Йен в самом деле будто пробовал дорогое блюдо, растягивал удовольствие, наблюдал за ней. Тело Айлин начало подрагивать, истома превращалась в сладкую боль, от которой с губ сорвался тихий, вперемешку с выдохом, стон. Он остановился, только чтобы обнажиться самому, и вернулся к ласкам. Осторожно, прислушиваясь к ее реакциям. Язык коснулся розовой щели, выискивая маленький чувствительный бугорок. Руки поглаживали бедра, вновь изучая и запоминая упругие формы. — Мм… — прикусила она губу. Раскрываясь для него больше, одну ногу она отодвинула в сторону. Вторая же легла ему на плечо, начав подниматься и опускаться, поглаживая спину. Руки скользнули по постели, поймали пальцы капитана, потянули наверх по гибкому телу. От его шершавых ладоней кожа плавилась, покрывалась мурашками. А горячий язык, ласкающий клитор, заставлял выгибаться сильнее. Он оторвался и, подчиняясь ее рукам, поднялся выше. Несколько поцелуев коснулись кожи, и Йен снова сомкнул их губы в долгом поцелуе. Он придержал ее за бедро и отвел ногу, головка члена скользнула вдоль щелки, смешивая их смазку и упираясь во вход в лоно. Ловя губами нетерпеливый выдох из приоткрывшихся губ, с разгорающимся огнем в глазах, она обвила его руками, гладила спину, ощупывала каждую мышцу. — Это твой первый раз? — Он почувствовал сопротивление, хотя влажное тепло кричало о ее желании. Впрочем, если это так, то это объясняло то, как Айлин себя вела раньше. — Я буду осторожен… Она чуть смущенно прикрыла глаза: «Хорошо… Я тебе доверяю…» Он провел по ее щеке кончиками пальцев, повторяя рисунок татуировки, и впился в губы. Одновременно с этим надавил и резко вошел. Айлин тихо пискнула под ним и зажмурилась от непривычной боли и давящего чувства внутри себя. Парень замер, продолжая поцелуи и давая девушке приспособиться к новому ощущению, чувствуя короткие слабые импульсы, которыми его сжимало ее тело. Ее грудь вздымалась от глубокого дыхания, касаясь груди парня. Прижав его к себе крепче, она потянулась и сжала зубы на его плече, втягивая захваченную плоть и надавливая языком. Он начал медленно двигаться, плавно и осторожно, рвано выдыхая в том же ритме. Тело требовало быстрее и резче, но он держался, боясь повредить, и думал о том, как сделать хорошо Айлин. Боль от укуса подчеркнула удовольствие от мягко сжимающих его нежных стеночек… Узко, тесно… Он тихо застонал, опустив голову. Она укусила во второй раз, но нежнее, чувствуя, как Йен был напряжен. Боль быстро таяла, уступая место другим ощущениям, другой боли. Тянущей, сладкой, нарастающей постепенно, по капле. Он скользил внутри нее, и тело отзывалось на движения дрожью, будто вибрируя. Айлин выгибала спину. Дыхание участилось. И в какой-то момент уха Йена коснулся сладкий стон. Поцелуи коснулись ее лица, спустились на шею. Парень продолжал двигаться, постепенно увеличивая темп, чувствуя, как головка упирается в самое дно. Ее тихие стоны досаждали слух, подстегивая возбуждение, заводя его все сильнее. Комнату наполнил звук ритмичных шлепков с девичьими стонами вперемешку. Внутри все горело от наслаждения. Бедра сами приподнимались навстречу, чтобы Йен прижимался к ней теснее, входил как можно глубже, сливался с ней. Ее голос стал громче. Она впилась пальцами в мышцы на лопатках и теперь обнимала парня еще и бедрами, закинув ножки на поясницу. Он целовал ей шею и плечи, золотистые волосы ссыпались на сторону, прилипая к покрывшейся испариной коже. Он стал двигаться жестче, с акцентом, тихо издавая то ли стоны, то ли рыки, которые смешивались с голосом Айлин в песню физической любви. Звуки, прикосновения и толчки задевали за живое, заставляли ее извиваться под ним. Наслаждение затапливало и накрывало волнами на каждое напористое движение. Она задыхалась от этих эмоций и оттого вцепилась Йену в кожу под ключицей так сильно, что во рту появился солоноватый вкус. Он грубо схватил ее под челюсть, оторвал от себя и впился в губы, все углубляя поцелуй. Исступленно двигаясь, захваченный вихрем ощущений, он провалился в них, провалился в ощущение близости, с каждым движением подбираясь все ближе к пику. Повернув голову, она разорвала поцелуй. — Йен… Стой… Помедленнее… — почти мучительно застонала она. — А-а-ах… Он сделал еще несколько толчков и резко вышел из нее. Густая горячая жидкость брызнула на живот, и он сильнее сжал девушку в объятиях с протяжным блаженным стоном. Зажатая в его руках, влажная от выступившего испариной жара, она подрагивала, стараясь отдышаться. Сердце колотилось так сильно, что билось о грудь Йена. Он осторожно разжал объятия и плюхнулся рядом на спину, тяжело дыша и пьяным взором глядя в потолок. — Ты живая? — в голосе слышалась ласковая усмешка. — Да… — прошептала она, не открывая глаз и прислушиваясь к ощущениям: навалившейся приятной тяжести и ноющей боли внизу живота. Зашевелилась и с тихим стоном села. Он осторожно коснулся ее спины и провел кончиками пальцев по точеным линиям. Хотелось больше, но он понимал, что и так увлекся, а ее телу еще нужно к этому привыкнуть, чтобы, как минимум, на утро не было боли. — Ты можешь использовать мою рубашку, чтобы вытереться. — Нет, я… — девушка провела пальцами по промежности, и те окрасились бурыми разводами. — Пожалуй, мне стоит привести себя в порядок в ванной. Она потянулась к скомканному покрывалу, натянув его на плечи, выбралась из постели и ушла за ширму. Ей вдруг стало стыдно. Не от того, что они с Йеном переспали. Просто она была совсем неопытной, в то время как у парня наверняка было много девушек. От того, как он старался быть нежнее и сдерживал себя до последнего из-за неё же. От того, что это вообще был ее первый раз и поэтому ей не хотелось, чтобы он увидел ни кровь, ни ее растерянное лицо. Не хотела его расстраивать. — Милая, всё в порядке? — Он сел, поджав ногу, и посмотрел вслед девушке. Перемена в ней его встревожила. — Да не волнуйся. Всё хорошо, — ответила она сквозь шум воды. Быстро ополоснулась, завернулась в чистое полотенце и вернулась к постели, взяла сидящего на ней капитана за руку. — Я… Мне просто немного неловко. Только и всего. — Тебе нечего стесняться, — он затащил ее в постель и заключил в объятия, прижимая к себе. Кончика носа коснулся короткий теплый поцелуй, и Йен улыбнулся, глядя на возлюбленную. — Ты, наверное, привык к более опытным девушкам, а тут… — зашептала она, опустив ресницы. Но руки обняли парня теснее. — Я не помню никого, кроме тебя, — он коснулся ее лица кончиками пальцев, проводя по мягкой бархатистой щеке, — и я хочу вместе с тобой познать, что тебе нравится. Айлин улыбнулась и потянулась за поцелуем. Нежно коснулась его губ. — У нас для этого будет много времени…Часть 24. Первая ночь
21 апреля 2024 г. в 22:53
В каюте Айлин появилась ширма, огораживающая угол комнаты, а за ней на полу уже лежал матрас с кучей подушек и одеялом. Ширму девушка отодвинула в сторону, она была уверена, что, глядя на эльфа, будет спокойнее, и она быстро уснет.
— Ты пахнешь слезами, Рассветное солнце, — вместо приветствия проговорил Маата. Он сидел скрестив ноги и в полумраке читал небольшой томик в темно-синей обложке. Фиолетовые глаза поднялись на нее, когда девушка сдвинула загородку.
— Я, кажется, обидела нашего капитана, — ответила она, устало забираясь в кровать.
— Легко обидеть того, чье сердце для тебя открыто, — проговорил он, возвращаясь глазами в книгу, — но если эта обида не закроет его сердце на ключ, то она не сможет в нем остаться.
— Я просто хочу знать, насколько открыто моё. И чтобы он это знал. И больше не сомневался. Разве это плохо?
— Он не сомневается, а боится. В этом плане Принц похож на Десятника так, будто тот его настоящий отец, — Маата ухмыльнулся, сверкнув клыком. — Но он не уходит в такие крайности. Десятник однажды предложил своей любви убить его, если тот сомневался в своем выборе.
— Наверное, все закончилось дракой, а потом счастливым примирением, — сонно прокомментировала Айлин.
— Тот, из-за кого все началось, разнимал двух других, — кивнул головой эльф, — они чуть не затоптали принца, он потом рассказывал мне.
— Но я угадала? Все закончилось хорошо?
— Закончилось танцами в честь из тринадцатого года, так что да. — Он отложил книжку и посмотрел на нее, склонив голову набок.
Тихий грудной бас эльфа убаюкивал. Айлин повозилась немного и встретилась с Маатой взглядом перед тем, как закрыть глаза.
— Вот и у нас все будет… хорошо… — она произнесла это, уже проваливаясь в сон. Маата поднялся и выключил свет, а потом устроился на своем лежбище, скинув жилетку.
Его глаза блеснули пару раз янтарными огнями в темноте, и он тоже уснул, провалившись в чуткий сон. Через несколько часов Маата уловил крадущиеся шаги миниатюрных девичьих ног в сторону входной двери.
Айлин проснулась среди ночи, прислушалась к ощущениям — точно таким же, как и в первое пробуждение в одиночестве, и поняла, что снова засыпать здесь смысла уже нет. Теперь ей всё было окончательно ясно.
Эльф усмехнулся себе под нос, проводив ее взглядом, и позволил себе заснуть.