***
У Мааты и Константина случился не очень долгий, но достаточно откровенный разговор, в процессе которого эльф расставил несколько акцентов с высоты своего опыта, к которому, как правило, не прибегал. Он много говорил про правила игры, которые ты или принимаешь, или гибнешь, про доверие и ответственность. А еще про то, что люди из разных миров могут договориться, только если проявляют уважение, полным отсутствием которого к другим грешат и Айлин, и сам Константин. Когда Константин вернулся в каюту, девушки уже там не было. Парень решил, что она, по обыкновению, спряталась на кухне и рано или поздно выйдет. Правда, не знал, куда именно. Айлин ведь вполне могла закрыться в своей каюте. Днем она так и не появилась, что было вполне ожидаемо. Но когда не вышла и на ужин, игнорировать это было уже нельзя. На самом деле Айлин не было на кухне. Юнгсу и Мхет заверили, что она даже не приходила к ним. В каюте ее тоже не оказалось. Девушка не хотела сидеть там. День прошел за работой, а после, когда девушка так и не показалась, несмотря на то что спустилась ночь, старпом попросил капитана не мешать и попросту взял след. Красноволосый знал запахи команды, и тонкий след Айлин вел туда, куда она не имела обыкновения ходить, и это бросалось в глаза. Маата спустился в трюм, нос привел его в герметичной капсуле. Он набрал код и вошел. Она сидела на полу возле ящичков, укрытая бушлатом, который откопала среди вещей, принесенных сюда вместе с Ма. Проплакав несколько часов, Айлин не могла больше поддаваться эмоциям, иначе они могли совсем ее поглотить. Поэтому она начала бороться с ними. Как делала раньше в своей далёкой Лекке. Заталкивала их поглубже и мысленно разрывала на части, чтобы они больше не причиняли ей боль. Но в этот раз чувства сопротивлялись сильнее обычного. Ей стало холодно. Пришлось натянуть свитер и еще укрыться. Но по телу расползался озноб, выступая на коже холодным потом. А она все так же упрямо продолжала давить себя, пока совсем не обессилила от начавшегося жара. Эльф тяжело вздохнул, плюхнулся рядом, оперевшись спиной на стену и вытянув ноги. Секунду подумал и закинул руку девушке на плечи, сгребая ее в медвежье объятие. — Ты как, Рассветное Солнце? — Ма… Мне больно… — прошептала она, не открывая глаз. — Разрывает всю изнутри. — Боль говорит о том, что ты жива и что тебе не все равно. — Он прижался щекой к ее голове. — Рвать связь — это всегда больно… А еще больно, если что-то идет не так… Как у тебя и Константина сейчас, например… — Он всегда нападает… — всхлипнула Айлин. Ей было холодно, но Маата был таким теплым, что она обняла его, чтобы унять дрожь. — Почему… Почему просто нельзя было обнять меня? Спросить, в порядке ли я… Я ведь тоже испугалась сначала. — Потому что он злился. Злился на меня, на себя и на то, что его просьбу проигнорировали… — Эльф вздохнул и затащил девушку на руки. В его объятьях она казалась совсем маленькой. — В этом смысл. Он весь в отца, хотя тут не всё так фатально. Его отец запер бы тебя в каюте и никогда не выпускал ни под каким предлогом. — Он только усмехнулся. — Послушай… Всё было бы иначе, если б он не начал кричать на тебя, да… Но также всё было бы иначе, если б ты не стала нападать в ответ, а просто сказала ему, что тебе больно. М? Вы ведь делаете друг с другом то, что привыкли делать с другими. — Я… Меня так часто обвиняли за любой проступок, даже случайный, что я привыкла противостоять… Неосознанно. Я знаю, что он волновался, просто… Я много раз говорила, что море мне нравится, что не чувствую от него враждебности. Почему просто не довериться мне? Ты же меня послушал, — она подняла на Ма покрасневшие глаза. — Я наговорила ему много лишнего, да? — То, что кто-то за тебя переживает, это не значит, что он не доверяет тебе. Это просто нужно научиться принимать. Забота имеет разные формы, Рассветное Солнце. Он не хочет, чтобы ты порезалась, а не запрещает тебе брать в руки нож, считая, что ты в ту же секунду зарежешь себя… — Он поджал губы и помолчал, подбирая слова. — И Константин тебе сказал об этом, как умел, говоря про безопасный берег… Ему тоже нужно учиться не причинять боли в ответ, как и тебе. Ведь когда ты упала за борт, то ему было так же страшно и нечем дышать. Айлин помолчала немного, обдумывая слова эльфа. — …Ты считаешь, что у нас получится говорить о том, что мы чувствуем, сразу? Нормально… Он ведь тоже закрывается, когда что-то происходит… Как и я… Я это чувствую… Тогда мне начинает казаться, что я тут лишняя. Как что-то чужеродное… Что ему лучше без меня. У него всё равно есть ты. — Он не любит меня, я просто его пёс… — спокойно произнес Маата. — Он любит тебя, и любовь эта настоящая. Я не говорю, что вы сможете сразу сделать это, это сложно. Действительно сложно. Так же сложно, как поверить в то, что ты никогда здесь не будешь лишней. Ты — часть корабля. И ты танг его капитана, — он коснулся пальцем центра груди Айлин. — Танг — это возлюбленная? — нахмурилась девушка и немного отстранилась. — Ты вроде тоже к нему так обращался. — «Танг» — значит «сердце», — он мягко улыбнулся. — Когда оно живое, бьется и умеет чувствовать. Айлин опустила голову. — Ясно… Что мне теперь делать? Я не знаю, что ему сказать… — Тебе просто нужно быть честной и совладать со своим страхом. — Да и в комнату идти… Боюсь, — она тяжело вздохнула, снова прижавшись к груди эльфа. — Но сделаю только хуже, если не вернусь… Эльф аккуратно перехватил ее. — Я сделаю это за тебя. — Он поднялся с ней на руках. — Снаружи уже ночь, но он тоже не спит. Девушка ухватилась за Ма покрепче, словно он был единственным, кто может ее защитить. Хотя так оно и было. Не зря же он был ее компаньоном. Даже в таких, казалось бы, не опасных делах.***
Старпом зашел в каюту капитана без спроса и бросил взгляд на блондина, который, только подняв голову от разложенных на столе бумаг, бросился к эльфу. — Это твое. Не теряй больше и обращайся бережно. — Маата передал девушку с рук на руки. Йен заглянул ей в лицо, и на лицо упала тень. Он прижался губами к ее лбу. — Море, да у нее жар. — Он глухо рыкнул, но тут же затих, когда со стороны Мааты донеслось утробное низкое рычание хищного зверя, «Он рычит на меня?» — голубые глаза растерянно распахнулись. — Я позову лекаря, — произнес эльф и вышел. — Все хорошо, — тихо проговорила Айлин у Йена на руках, но старалась на него не смотреть. — Я не заболела, не волнуйся. Это просто… — Голос совсем перешел на шепот. — От переживаний. — Прости меня, — он уткнулся губами ей в волосы, — я думал, что потерял тебя… Парень прижал ее к себе так крепко, что чуть не выдавил дыхание, и зажмурился. — Йен, не так сильно… — пролепетала девушка, пытаясь вдохнуть. — Если раздавишь, тогда уж точно ничего поправить не сможем. Он угукнул и, развернувшись, усадил ее в кресло, а сам присел на корточки прямо перед ней и взял за руку, сжав между горячими ладонями. Она помолчала немного, собираясь с мыслями. Потом робко взглянула в голубые глаза, полные тревоги. — М… Послушай, нам надо как-то договариваться друг с другом, согласен? А то ещё корабль с тобой утопим, отношения выясняя. — Согласен. — Йен поджал губы в стесненной улыбке, подвинулся ближе и уперся лбом в лоб. — И как минимум действовать менее резко, по крайней мере, наедине. Айлин вздохнула. Нежно коснулась ладонями его лица. — Я знаю, что ты беспокоишься. Но постарайся, пожалуйста, не переживать так сильно. Просто знай: я никогда никуда от тебя не денусь. Что бы ни случилось. Я сделаю всё, чтобы вернуться. От меня не так-то просто избавиться, знаешь ли… К тому же, зная, что ты так волнуешься, я тоже не могу оставаться спокойной. — Она коснулась его губ своими. — Очень тебя прошу… А я постараюсь больше не быть такой беспечной. — Хорошо… Я постараюсь. — Он провел кончиками пальцев ей вдоль линии челюсти. — Я иногда просто схожу с ума от того, что я не могу со всем справиться и уследить. Извини, что я на тебе сорвался… Я не уверен, что это в последний раз. — И ты прости, что была слишком резкой. Тебе не надо справляться и следить в одиночку. У тебя же есть я. Я тоже буду следить. Ну… По крайней мере, хотя бы за собой. — Она улыбнулась и потянулась за объятием, обвивая его шею руками. Тело била крупная дрожь, и волосы прилипли к мокрому лбу. — А то, что это не последний раз… Мы потом придумаем, что с этим можно сделать… Может, я буду подходить к тебе осторожно и обнимать? Подлый прием, но вдруг сработает? — Не знаю, никто никогда так не делал. — Он присел на край кресла и приобнял ее, поглаживая по плечам. В дверь постучали, и, когда Йен разрешил войти, на пороге появилась Сэн аж с двумя термосами в руках. — Один для Айлин, — строго наставляла лекарь, убедившись, что девушка действительно не простудилась из-за купания в холодной воде, и это просто нервное. — Второй для тебя, капитан. Выпейте всё. Особенно ты, дорогая. И укутайся потеплее. К утру жар должен прекратиться. — Благодарю, — капитан кивнул, и, когда лекарка ушла, открыл крышку и понюхал принесенное ею варево. Запах определенно не понравился. Айлин, заметив это, улыбнулась и забрала предназначенный ей термос. — Ты просто привереда. Для тебя даже успокаивающий отвар невкусный. Затем поднесла свое лекарство к носу и состроила такой несчастный вид, что сразу стало ясно — дело вовсе не в капитанских предпочтениях. — Может, ну его? Само пройдет? Меня уже и знобит не так сильно. — Я вот тоже про это размышляю… Сэн с ее карательной медициной. Черт… Как я скучаю по папиной манере лечить в такие моменты, кто б знал… — парень попробовал питье, скривился и закрыл термос. — А как он лечил? — заинтересовалась девушка, закручивая крышку, даже не отважившись глотнуть свое лекарство. — Поцелуем, — Йен отставил термос, поставив его на столик у диванчика, и плюхнулся, вытянув ноги на этот самый диван, и закинул руки за голову. — Еще он так умел делиться памятью. — Наверное, здорово увидеть то, что видел и запомнил другой, — задумчиво произнесла Айлин и всё же отвинтила крышку снова. Собралась с духом и сделала три больших глотка. Это варево и правда было настолько крепкое и горькое, что аж глаза заслезились. Но у них рядом не было того, кто мог унять жар только поцелуем. Так что пришлось подвергнуться пыткам. Парень посмотрел на нее с сочувствием и только улыбнулся, поджав губы. Волнение постепенно отпускало, и на него накатила слабость. Тело как будто поняло, что можно отдохнуть, и обмякло. — Капитан, — тихо позвала Айлин совсем не таким тоном, как утром. Мягким, ласковым. — Пойдем в кровать? А то если ты уснешь на диване, как же мне тебя обнимать? Тут совсем нет места. — Да, пойдем, — голос Константина стал тихим и усталым. Он тяжело вздохнул и сел, потирая лицо ладонями и зачесывая волосы назад пальцами. Айлин выбралась из кресла, глотнув еще лекарства и поморщившись. Хотела было протянуть ему руку, чтобы увести, но передумала. Побоялась, вдруг он ее проигнорирует. Все же осадок от ссоры пока никуда не делся у обоих. Ей хотелось помириться как можно быстрее. Потому что казалось, что это неправильно. Но, возможно, Йен не мог так скоро забывать, и ему требовалось время. — Все же выпей свое лекарство, пожалуйста, — попросила она. — В прошлый раз ты одолел почти весь термос. Девушка опустила глаза и направилась в спальню. Достала чистую тунику и начала стаскивать с себя влажную одежду. Он поднялся и направился следом, так и не притронувшись к лекарству, от одного запаха которого его подташнивало. Голова болела до красных кругов перед глазами, но он не хотел прикасаться к этому вареву, хотелось только забиться в угол, но этого он позволить себе не мог. Йен стянул с себя сапоги и рубашку и натянул бриджи, в которых обычно спал. После чего подошел и обнял Айлин со спины, прижался и поцеловал плечо, не дав натянуть на себя сухую рубашку. Он обнял ее за плечи и прижал к себе, согревая собственным теплом. Глубоко вдохнул, осязая запах, и прикрыл глаза. Айлин, замерев на мгновенье, медленно выдохнула, унимая дрожь под его руками. Оба упрямые и непохожие друг на друга, но неспособные друг от друга отлепиться, так они простояли какое-то время. Пока она не поднялась на цыпочки и, повернув голову, не коснулась его губ. — Давай спрячемся от всего? Хотя бы на ночь. Укроемся одеялом и отгородимся им. Просто ты и я. Как это обычно бывает, — прошептала она, погладив его по щеке. Он улыбнулся в нос и, не отрываясь и не разрывая объятий, стал наклоняться в сторону и рухнул в постель вместе с возлюбленной. Он чувствовал, как она вздрогнула, как упругая грудь упирается в руку, как напряглось тонкое тело. Упав на мягкую постель, девушка завозилась, ненадолго отстранившись, чтобы повернуться к Йену и вытащить из-под обоих одеяло. Золотистые глаза в полумраке мягко белели, глядя на капитана. Накрывшись, она тут же прильнула обратно, снова оказавшись в его теплых руках. Мягкие губы коснулись ее лица, покрывая легким поцелуем. Постепенно блондин расслаблялся, отпуская страхи и напряжение этого дня и отдавался ласковому теплу. Его любимая была рядом с ним, он понял, что впервые в жизни испытывает к кому-то такое яркое чувство. Горячие ладони гладили его по спине успокаивающе. Казалось, Айлин убаюкивала их обоих, хотя со способностью капитана, в общем-то, этого не требовалось. Но так ей было спокойнее и за него. Закрыв глаза, окутанная родным запахом, она засыпала, тихо улыбаясь.***
Айлин проснулась на следующее утро в приятном тепле, совершенно выспавшейся. Она потянулась и, заметив, что Йена нет в постели, перевернулась, раскидав руки и ноги. Девушка позволила себе еще несколько минут понежиться под одеялом и поднялась, принявшись за обычный утренний моцион, приводя себя в порядок, прежде чем надеть обувь и покинуть каюту, накинув куртку. Тотчас ее взгляд привлекла зловещая темная стена облаков впереди, растянувшаяся вдоль всей линии горизонта. Она медленно подошла к поручню, пораженная зрелищем буквально на глазах нарастающего грозового фронта. Сбежав с мостика, рядом с Айлин остановился Маата. — Доброе утро, Рассветное солнце. — Когда это произойдет? — с любопытством спросила девушка, показывая на тучи. Эльф прищурился и наклонил голову, размышляя. — В лучшем случае рано вечером, они только кажутся близкими, но наш курс уходит в сторону, и есть шанс, что мы разминемся или зацепит только краем, но на это не стоит рассчитывать. — Ты будешь у руля или Йен? — Он капитан, и он будет держать штурвал, по крайней мере, пока будет на это способен. — Понятно… — Она нахмурилась, чувствуя беспокойство, обернулась на стоявшего у руля капитана, разговаривающего со старым Джудом и раздающего указания перед тем, как они поднимут якорь. Она поняла, что хочет увидеть это своими глазами. Буря… В этом было что-то поэтически-чарующее, а последняя ситуация совершенно уничтожила в ней страх перед стихией. Это ее море, она наделена его даром, и здесь ей ничего не угрожает.***
Когда она впервые поделилась этим желанием с Константином, но тот дернулся, как от удара, и так резко повернулся, что стало слышно, как хрустнули позвонки. За этим последовало несколько мгновений испепеляющего взгляда. Айлин оставалась спокойной, заискивающе улыбаясь своему возлюбленному, изо всех сил стараясь успокоить мужчину. — Я знаю, это довольно неожиданно… — Ты что, с ума сошла?! — Внезапно рявкнул Йен. — Не кричи на меня! Мы же договаривались, что ты будешь стараться реагировать спокойно! — С нее тут же слетело все ее благодушие. Маата, стоявший рядом, тактично помалкивал. Ему идея его подопечной тоже не пришлась по душе. Навт едва ли не дымился, по лицу пробегал вихрь эмоций, спина стала прямой и напряженной, как камень. — Послушай, я знаю, что это неожиданно, и я знаю, что ты волнуешься… — начала она снова, прежде чем Йен тяжело вздохнул, повернувшись лицом. Несколько мгновений они молчали, капитан явно переживал целый ряд эмоций, отчего линии на его лице искажались, как змейки. — Я более чем беспокоюсь, Нима… Это… больше, чем ты можешь себе представить… — Тогда скажи мне... — тихо заговорила девушка, Йен встретился с ней взглядом, прежде чем мужчина отвернулся, глядя на приближающийся шторм, море уже становилось темнее и все более беспокойным, чем ближе они приближались. — Что сказать?! Ты думаешь, я недостаточно беспокоюсь о своем корабле и экипаже, поэтому ты решила добавить? — снова зарычал Йен. — Я тоже беспокоюсь о тебе, ты знаешь? — Она положила ладони ему на плечи. — Мысль о том, что ты можешь получить травму… или потеряться в море… меня просто разрывает, понимаешь? — Он взглянул на нее исподлобья, склонив голову. — Но я не могу запереть тебя, да? Адмирал все еще запретила тебе мешать мне. Айлин довольно улыбнулась. — Ты капитан, навт, это твой долг… И я прошу тебя… умоляю… позволить мне, потому что я тоже навт. И я буду осторожна. Я надену страховку, как все, и не буду подходить к борту, я обещаю. — Ты настроена решительно, не так ли? — Константин повел плечами, скинув ее руки, и положил ладони на штурвал. — Если мне суждено жить на борту корабля и быть рядом с тобой до конца своей жизни… Мне нужно знать, что ты можешь мне доверять… — тихо сказал он и увидел, как ее возлюбленный растаял, мужчина поджал губы и кивнул в знак согласия. — Ты… да… ты права. — Навт громко и тяжело вздохнул, Айлин все еще видела в голубых глазах этого человека внутреннюю борьбу. Она подошла ближе и поцеловала Йена в щеку, он повернул к ней голову и поймал губы в легком поцелуе. Почти шепотом блондин произнес: — Каждый раз, когда что-то происходит на борту этого корабля, моей первой мыслью является защитить тебя… Запереть тебя и обезопасить… Но если я действительно люблю тебя… Я должен доверять тебе… верить, что ты справишься со всем, что бросает в нас море… Держать тебя взаперти не поможет в этом отношении. — Ты разрешаешь мне? — переспросила девушка. — Да, но ты будешь предельно внимательна. А теперь иди завтракать. Девушка благодарно улыбнулась ему и, довольно пискнув, бросилась вниз. — Похоже, все пройдет гладко и, конечно же, не выстрелит нам в затылок, — бросил парень в сторону и снова тяжело вздохнул.