***
Весь день шли приготовления, и Маату, намеренного отговорить свою подопечную от выходки, постоянно кто-то дергал. Константин сказал, что раз Айлин хочет, то пусть, потому что она должна понять, что море не прощает легкомыслия, так пусть хотя бы немного прочувствует, что это не только красивые виды и купание, а после занялся ревизией подготовки корабля, отправив старпома в трюмы за тем же. Эльфа не отпускало тревожное чувство, что что-то должно произойти, что-то закономерное, но плохое. И каждый раз… Сначала надо было смазать двери в герметичной капсуле, потом оказалось, что часть креплений запаса воды в трюме изношены больше, чем они думали и не выдержат качки. Пришлось срочно все менять, чтобы покатившиеся бочки не изменили развесовку судна. Затем потребовалась помощь на оружейной палубе: ящики развалились и часть боеприпасов рассыпалась. В конце концов на палубе перепутались канаты, причем так, будто кто-то нарочно всю ночь это делал, хотя утром при подготовке к выходу в плавание все было в порядке. В итоге Ма понял, что не успел, когда увидел, как облаченная в штормовую экипировку девушка вышла из каюты вместе с капитаном.***
Мир был окутан гневными темными тучами, раскаты грома висели над головой, и несколько далеких вспышек молнии пронеслись по небу. Ледяной ветер дул ровно и яростно, заставляя паруса громко хлопать над их головами. Дождь еще не начался, но он почувствовался запахом в воздухе. Йен быстро проводил Айлин к ее месту рядом с Игиру, которая выглядела бледной и обеспокоенной, но одарила ее притворной улыбкой. Капитан поднял кожаную сбрую, приказал Айлин раздвинуть ноги и поднять руки. Осторожно, но быстро парень легко застегнул страховые ремни, перепроверив каждый, подергал и заправил концы, кивая про себя, проверив прилегание. Самым неловким моментом было то, что пришлось протянуть кожаные ремни со спины, а затем вниз и через ноги, обхватив бедра. Когда Йен удовлетворился тем, что ремни подошли, он встал и вопросительно наклонил голову. Айлин сразу же ощутила вес ремней вокруг талии и на ногах, почувствовала, как кожа сжимает ее через одежду. Это давало чувство надежности и одновременно с тем ограничивающей скованности. Навт наклонился и пристегнул короткий отрезок каната к основной части снаряжения, а затем привязал веревку к металлической петле на бизань-мачте, в то время как Игиру была привязана к секции перил. Над головой сверкнуло, и почти сразу же разразился раскат грома, заставивший ее вздрогнуть от неожиданности. Константин взглянул на паруса, прежде чем вернуться и подойти почти вплотную. — Я люблю тебя… Пожалуйста, будь осторожна, — прошептал капитан, прежде чем поцеловать возлюбленную, и тут на них хлынул дождь. Дождь только начался, но уже через минуту Айлин промокла до нитки и дрожала. Движение палубы теперь было почти постоянным, ее раскачивало из стороны в сторону и каждый удар волны ощущался под ногами дрожью по корпусу. «Вот оно и начинается», — подумала девушка про себя. В ее глазах море бурлило, переливаясь мрачными цветами глубин, как будто легкие голубоватые и желтые огоньки верхних вод угасли, а снизу поднималось фиолетовое, багровое и цвета индиго. В этой круговерти чувствовалась какая-то первобытная сила, от которой, несмотря на всю смелость и уверенность в дружественности стихии, Айлин становилось жутковато. Она думала, что упряжь удержит ее от падения на палубу, но ошиблась: она просто помогала отлетать не так далеко и биться не так сильно. Она не знала, сколько раз натыкалась на Игиру и отскакивала, стараясь не мешать работе. Их захлестывало волнами и, казалось, что еще немного и Айлин попросту захлебнется. Надо всем этим слышались громовые раскаты и резкие короткие выкрики команд, каким-то непостижимым образом шторм не перекрывал голос капитана полностью. «Ты сама напросилась на это», — сказала она себе, когда ее грудью ударило о мачту, выбив дух. Холодная рука Игиру на ее плече помогла подняться, как раз вовремя, чтобы они обе могли устоять под ударом следующей волны. Пошатываясь, Айлин подняла голову, глядя на бушующее черное море вокруг. Горы сердитых волн бушевали против них и бросались, полные ярости… То, что было скрыто на дне, действительно гневалось. Она могла бы посмеяться над безумием всего этого, что зря решила, что все будет хотя бы отчасти так легко, как думалось. Йен всегда говорил, что оно дикое и непредсказуемое, и сегодня море решило быть именно таким. Айлин снова захлестнула новая волна. Девушка была измотана, конечности замерзли и дрожали как от холода, так и от напряжения. Пучок молний пронесся над ними, на мгновение заполнив небо невероятно ярким светом, заставив ее прищуриться и отвернуться, когда она увидела темный силуэт, направляющийся к ним в воде, длинную черную шею и распростертые крылья, силуэты которых чернели, еще более темные, чем бушующее море. «Дракон?!» — со страхом подумала она, прежде чем поняла, что разум играет с ней злую шутку. Это было не существо, а просто массивное сучковатое дерево, толкаемое к ним морем. Как и откуда оно взялось, она понятия не имела, как и не понимала, как оно могло так быстро оказаться перед ними. Она закричала Игиру и бросилась на палубу, утаскивая с собой навта, когда ствол ударился о борт корабля. Раздался ужасный треск и хруст. Когда дерево волочилось по перилам, его скрюченные корявые ветки скребли по доскам палубы, оставляя бороздки в лакированной древесине. Большая ветка прошла над их головами, каким-то образом не зацепив. Девушка подняла голову и вздрогнула, увидев, что часть перил оторвана под тяжестью дерева. Раздался вскрик женщины, которую волокло по палубе вслед за деревом, уносимым дальше, утаскивая с борта корабля и возвращая в море течением, вместе с куском перил и запутавшейся страховкой Игиру. В доли секунды Айлин отцепила страховочный линь, соединявший ее с мачтой, и помчалась к ней, схватившись за веревку и дергая изо всех сил. Девушка успела оторвать одну из толстых ветвей, держащих в заложниках навта. Ее охватило облегчение, когда Игиру упала на палубу невредимой, однако расслабляться оказалось рано… Прежде чем она успела что-либо сказать или сделать, непреодолимая сила рванула ее назад, ремни сбруи болезненно впились в тело, она пыталась зацепиться хоть за что-то. Сумев каким-то образом ухватиться за сломанный кусок поручня, она обернулась и увидела, что свободный конец страховки, который первоначально удерживал ее привязанной к мачте, теперь обернут вокруг ветки… Потом навалилась тяжесть, она сдавленно вскрикнула, мысли спутались, время шло слишком быстро и слишком медленно одновременно. Игиру бросилась к ней, пытаясь расстегнуть страховочную обвязку… Никто не мог пережить эти волны и никто не мог прийти и спасти ее… Айлин издала отчаянный крик, прежде чем рука соскользнула с мокрого поручня. На короткое время их с Игиру взгляды встретились. Ее глаза расширились от ужаса, когда она, закричав, схватила пустой воздух, и крик ее забрало море.***
Первым, что она почувствовала, был холод, холодная вода на мгновение или два оглушила, когда она изо всех сил пыталась удержать голову над водой, но медленное и неуклонное давление дерева утащило ее под воду. Было темно как в смоле, а вода была жгучим и пронизывающим холодом, от которого тело онемело и конечности сразу замерзли. Вокруг крутились темные вихри, светящиеся фиолетовым, зеленым и сумрачным синим. Ей удалось выбраться на поверхность, выломав ветку и судорожно работая конечностями, хватая ртом воздух. Сердце бешено колотилось, ужас переполнял ее, она плыла посреди волн, чувствуя, что под ними есть земля, на которой можно отдохнуть, когда она устанет… И о, она уже ох как устала. Обрушилась новая волна, ее потащило и закрутило, тяжелая кожаная куртка тащила вниз, с трудом удалось освободиться и выбраться из ремней страховки, сбрасывая все лишнее, темнота моря и неба казались одинаковыми, она выпустила пузыри и двинулась за ними. Айлин снова вырвалась на поверхность, отчаянно оглядываясь в поисках корабля, но ничего не увидела, только черную воду. Сердце сжалось. Она стала звать свою Манту, но ответа не было. Даже для такого крупного существа шторм был слишком опасен, она была далеко, где-то за границей ненастья. Хотя волны начали уменьшаться, она не могла вечно держать голову над водой. Тело теряло силы, его скручивало судорогой от холода, она едва чувствовала ноги, руки казались тяжелыми, как бревна… И она так устала, так сильно вымоталась… Холодное и темное чувство охватило ее, и девушка стала медленно опускаться на дно. Холод воды ошеломил жгучей болью в легких, просящих воздуха, но она больше не могла сопротивляться. Она не знала, куда отправится после. Айлин никогда не была слишком религиозна. Возможно, она поплывет по вечному морю с другими навтами… Возможно, встретит своего отца, а может быть, ее отправят гореть… А может быть ничего из этого, и это была глубокая пустота, просто… ничего. Ее последние мысли обратились к Йену. Она представила своего мужчину, счастливого и улыбающегося, плывущего прочь, когда ветер развевал светлые волосы. Ее навт, ее море… ее все. — Ты выбрала море, — раздался вокруг нее и в голове нестройный хор голосов. Странная энергия начала наполнять девушку. Ломота и боль уходили из тела, и дышать… дышать больше не было нужно… Голоса загремели громче. — Ты выбрала море… и море выбрало тебя, — повторяли голоса, одновременно крича и шепча в ее голове.***
Выругавшись, он сдернул вязаную шапку с головы, стряхивая воду, пропитавшую его волосы. Йен устало заблокировал руль и хрипло приказал бросить якоря. Буря миновала, хотя волны все еще были темными и зыбкими, «Серая стрела» и без того была бы в порядке. Руки болели, а горло саднило от команд, которые капитан выкрикивал всю ночь. Море, он устал. Весь день, потом всю ночь плыл под парусом… Единственное, что удерживало его на ногах, это привычка и отрезвляюще-ноющие мышцы. Блондин спустился по ступеням, осматривая свой корабль, чтобы оценить потери и повреждения, дыры в парусе можно было ожидать, он искал большие прорехи. Ни одна из его мачт не выглядела поврежденной. И тут краем глаза он увидел, что по левому борту не хватает нескольких метров перил. Тихо выругавшись, Константин покачал головой, подошел к месту, изучая степень проблемы, отмечая сильные царапины и выбоины. Он замедлил шаг, задаваясь вопросом, что, черт возьми, могло вызвать это? Хотя в данный момент были более животрепещущие задачи. Во-первых, он должен был позаботиться обо всех раненых, доставить их вниз, к Юнгсу и Айлин… Айлин… Точно, она же… От усталости он чуть не забыл, что разрешил ей здесь остаться. Йен посмотрел на мачту, где привязывал ее страховку, только чтобы увидеть болтающийся пустой крюк. Капитан огляделся. Неужели она уже убежала помогать, но в животе все скрутило от тревожного чувства. — К…кэп? — раздался рядом заикающийся голос. Йен обернулся и увидел Игиру, сжавшуюся у перил, в ее руках был кусок веревки. — Ты в порядке? Не ранена? — спросил он, прежде чем заметил слезы, катящиеся по ее лицу. Паника вспыхнула в груди. — Ты ранена? — Это… я… это моя вина, — пробормотала женщина-навт дрожащим голосом, когда ее дрожащая рука указала на то место, где должна была быть страховка Айлин. Константин почувствовал, как под ворот забирается мертвенный холод. Его сердце кольнуло иглой, пока Игиру продолжала бормотать. — Я… я п-попалась… попала в дерево… оно ударилось о палубу, — она заставила себя встать. Тело тряслось, как лист, глаза покраснели, голос дрожал, а по ее лицу текли сопли и слезы. — Она… она отцепилась, чтобы помочь… Игиру запнулась, и Йен попятился. Глазами он искал Айлин, корабль вокруг поехал в сторону, вращаясь. Голоса вокруг затихли и мир оглох. Сердце бешено колотилось в груди. — Я старалась! Я пыталась оттащить ее назад… но она зацепилась… и оно забрало ее… – Игиру замолчала, указывая трясущейся рукой на зияющую дыру, где не было перил. Константин упал на колени, обняв себя руками… Айлин свалилась за борт? Снова? Во время шторма… это означало… не было возможности… Нет. Нет-нет-нет. НЕТ. НЕТ! Этого не было. Этого не могло быть, не знаю, не после… Не должно быть, НЕ МОГЛО! Звук застрял у него в горле. Звук, который он никогда раньше не слышал от себя, это был звериный вой и стон боли. Грудь сдавило, сердце… Холодная сочащаяся агония охватила его. Он пожалел, что у него нет с собой ножа, чтобы вырезать его. Это было слишком больно. — Капитан?! — зазвучал рядом голос. На его плечо легла рука, он оттолкнул ее, разум поплыл. Этого не может быть! Нет, это было не по-настоящему. Это просто страшный сон, клянусь богом, клянусь всем морем, пусть это будет страшный сон! Возьмите что-нибудь еще, ВСЕ, что он с радостью отдал бы, только… не… ее. Агония в его груди вырвалась с ревом, а затем он исчез, сжавшись в комок… Непреодолимое горе, Айлин, его любовь… ушла. Просто ушла. Ни слова, ни крика, ее просто украло море. Он каким-то образом свернулся в клубок. К черту то, что думают люди, к черту его обязанности капитана! К черту море! К черту навтов! К черту ВСЕ, его благословенный кусочек рая был вырван, потерян проклятой бурей, в которую он сам позволил ей быть на палубе. Он снова прохныкал имя Айлин, извиняясь за все и вся, прежде чем выругаться на следующем выдохе. Вокруг него, просачиваясь сквозь оболочку горя, слышался какой-то разговор. — В чем дело? — Кто-то ушел, я думаю. — Кто? — Нима. — Как? Почему она была здесь?! — Не знаю, кэп разрешил… — Игиру нужна помощь. — Нима спасла ее. — И после этого упала за борт. — Что делать? — А как насчет капитана Йена? — Мы ничего не можем сделать, пусть горюет с миром, об этом позаботится Маата. Шаги стали удаляться, люди уходили, онемение начинало настигать его. Мир… он казался таким пустым и бесцветным, какой смысл теперь в нем остался? Как он мог продолжать? На что было надеяться, ради чего жить? Йен почувствовал, как на спину накинули одеяло, и если бы хватило сил, он бы его сбросил. Но парень этого не сделал, только всхлипнул. — Ма… Просто убей и меня… ножом или пистолетом… просто убей, — промямлил он. Зрение было затуманено слезами, тело дрожало, а сердце разрывалось пополам в груди. — Константин, не говори так, — тихо прошептал эльф, прежде чем небрежно заговорить с кем-то еще, пока блондин пытался скрутиться в плотный клубок. Он хотел исчезнуть, желая, чтобы все это было жестокой шуткой. Он смутно помнил, как уводили еще одного рыдающего человека. Их плач умолкал, когда они исчезали из пределов слышимости. — Она мертва… какой… какой смысл в мире… без нее? Прямо сейчас он представлял себе Айлин, спящую рядом с ним в постели, как она бессознательно тянется к нему, звук ее голоса, когда она смеялась, как сверкали ее глаза… Он содрогался все сильнее, от судорожных рыданий, едва мог дышать, он лежал, задыхаясь и плача. Он слышал как Маата что-то говорил, пытаясь утешить его, а потом просто подхватил своего капитана на руки и понес в каюту. Все задачи по проверке и ремонту пока взял на себя Тай. Он не хотел верить, что смерть Айлин была просто случайностью, не хотел верить, что он научится жить и двигаться дальше. Как он мог? Как он мог предать свое сердце? Как он мог предать память этого человека? За ними закрылась дверь. Красноволосый отнес парня в спальню, пустил горячую воду в ванной. Помог совершенно инертному Константину раздеться, отвел туда и оставил, но дверь была открыта, пока он, приглядывая вполглаза, все подготовил, а после помог одеться и уложил в постель, а сам просто переоделся в сухие вещи, оставшиеся от похожего по комплекции Васко, и уселся в кресло неподалеку. Такие раны заживают долго. Тем более, что у них двоих эта рана стала общей, пусть эльфа зацепило иначе. Оставалось только ждать.