"Вивир" значит "жить"

После того, как Юки покинула дом Андервудов, перед этим конечно же успокоив младшего брата, девушка задумалась. Стоя у светофора, она перебирала в голове мелкие детали этого интересного дня. Получается, Натаниэль вызвал довольно сильного джинна, исключительно в целях мести Лавлейсу, и тот, каким-то образом узнал его истинное имя. Загорелся зеленый свет, и девушка перешла дорогу, продолжая думать. Нет, конечно этот джинн не раскроет его имя кому-нибудь, но будет пугать этим, что для Ната вполне равноценно. Хина пнула маленький камешек на дороге. Вернувшись домой, она вздохнула и поставила чайник, принимаясь мыть мандарины, купленные на обратном пути. Последнее время она почти не ела, хотя её организм мог долго обходиться без пищи, она периодически пополняла запасы в холодильнике. Несмотря на то, что могла съесть оттуда только парочку фруктов или выпить баночку газировки. Но сейчас ей требовалось хорошенько обдумать эту ситуацию и без кофе тут было не обойтись. Переодевшись в пушистый оверсайз свитер и удобные леггинсы, Юки села на диван, попивая кофе с молоком и кушая слегка холодные дольки мандаринов. Волосы она предварительно завязала в два низких хвостика (насколько ей позволяла длина). Брови девушки были слегка нахмурены, что означало, что Хина глубоко задумалась. Несколько часов спустя она устало вздохнула и, переодевшись в пижаму, легла спать, разумно решив просто приглядывать за братом, чтобы ничего не произошло. А сейчас ей лучше бы выспаться, а то ей утром нужно было встать на работу, а потом на танцы. Закрыв веки и почти провалившись в сон, Юки отметила про себя то, что у того джинна были очень красивые глаза и приятный голос... * * * Нат и Бартимеус сидели на верхнем этаже здания, в котором раньше явно размещалось какое-то учреждение. Похожая на пещеру комната была пуста; по беленым стенам расползлись желтые и зеленые пятна плесени. Вдоль стен тянулись ряды пустых полок, покрытых пылью, грязью и птичьим пометом. В углу громоздились обломки - должно быть, все, что осталось от столов или стульев. Высокие окна выходили на улицу. Вниз вела широкая лестница, отделанная под мрамор.  - Хочешь, я помогу тебе избавиться от холода? - спросил мальчишка египтянин, искоса поглядывая на Натаниэля, - Тебе стоит лишь попросить. Натаниэль не ответил. Изо рта у него при дыхании вырывались клубы пара. Джинн подошел поближе. - Я могу сотворить огонь, - сказал он, - Прекрасный жаркий огонь. Я властен над этой стихией. Смотри! На ладони у него заплясал крохотный огонек. - А здесь столько деревяшек, валяющихся без пользы… Как по-твоему, что здесь было? Может, библиотека? Да, наверное, библиотека. Похоже, простолюдинам больше не дозволяется слишком много читать. Да, все как обычно. Огонек разгорелся поярче. - Тебе нужно лишь попросить, о мой повелитель. Я сделаю это просто в качестве дружеской услуги. Натаниэль стучал зубами. Он нуждался в тепле сильнее, чем в чем бы то ни было, даже сильнее, чем в еде, хотя голод уже вгрызался в его внутренности, словно пес. Огонек плясал и извивался. - Да, - сипло произнес Натаниэль. - Разведи огонь. Огонек тут же погас. Мальчишка нахмурился. - Не слишком-то вежливо. Натаниэль зажмурился и выдохнул: - Пожалуйста. - Вот так уже намного лучше. Искорка скакнула на ближайшую груду деревяшек, и та загорелась. Натаниэль, шаркая, подобрался к ней и скорчился рядом, сунув руки едва ли не прямо в пламя. Несколько минут джинн молчал - только расхаживал по комнате взад-вперед. Постепенно к пальцам Натаниэля вернулась чувствительность, хотя лицо все еще не отошло от окоченения. Лишь теперь он осознал, что джинн остановился рядом, присел на корточки и лениво ворошит в костерке какой-то длинной деревяшкой. - Ну, и как самочувствие? - спросил Бартимеус, - Надеюсь, оттаиваешь понемногу? Джинн вежливо подождал, не воспоследует ли ответ, но Натаниэль промолчал. - Я тебе вот что скажу, - доверительно произнес джинн. - Ты - интересный тип. Я знавал немало волшебников, но среди них не было ни одного с такими суицидальными наклонностями. Большинство из них решило бы, что являться к могущественному врагу и сообщать, что это ты спер его сокровище - не самая разумная идея. Особенно если сам ты совершенно беззащитен. А ты? Это ж надо было столько наворотить за один-единственный день! - Надо, - отрезал Натаниэль. Ему было не до разговоров. - Хм. Несомненно, у тебя был блестящий план, но я, да и Лавлейс, похоже его не понял. Не поделишься, в чем он заключался? - Пошел ты! Джинн сморщил нос. - Что, и это все? Да, негусто. Кстати, не забывай: ты рисковал и моей жизнью тоже, из-за этого твоего странного приступа угрызений совести. Он вдруг запустил руку в костер, извлек оттуда горящий уголек и принялся вертеть его в пальцах. - У меня когда-то был хозяин, смахивающий на тебя. Тоже был упрямый как осел и часто действовал себе же во вред. Долго не прожил. Джинн вздохнул и сунул уголек обратно в огонь. - Ну да ладно, все хорошо, что хорошо кончается. Натаниэль впервые за это время взглянул на джинна. - Хорошо?! - Ты жив. Это разве не считается за хорошее? На миг Натаниэлю почудилось, будто из огня на него смотрит миссис Андервуд. Он потер глаза. - Не хотелось бы этого говорить, - сказал джинн, - но Лавлейс был прав. Ты вчера повел себя совершенно неразумно. Волшебники так не поступают. Мне пришлось попотеть, чтобы спасти тебя. Ну, и куда ты теперь направишься? В Прагу? - Что? - Ну, Лавлейс знает, что тебе удалось бежать. Он будет искать тебя - и ты сам понимаешь, что он постарается утихомирить тебя навеки. Тебе остается лишь одно: покинуть Лондон и затаиться. Безопаснее всего будет отправиться за границу. То есть в Прагу. - А что я забыл в Праге? - Тамошние волшебники могут тебе помочь. Да и пиво там, говорят, хорошее. Натаниэль скривился. - Я не предатель. Мальчишка пожал плечами. - Ну, тогда тебе придется начать здесь новую жизнь, тихую и неприметную. Ну-ка… Глядя на тебя, я бы сказал, что о тяжелых физических работах речи быть не может - слишком уж ты тщедушен. Значит, работяги из тебя не выйдет. Натаниэль возмущенно насупился. - Я не собираюсь!... Но джинн его не слушал. - Но ты можешь извлечь выгоду как раз из своих невеликих габаритов. Ага! Помощник трубочиста! Им всегда нужны пацаны, чтобы лазать по дымоходам! - Подожди! Я не… - Или ты можешь пойти в ученики к чистильщику канализации. А что? Возьмешь щетку и багор, будешь забираться в самые узкие трубы, искать, что где засорилось. - Я не… - Да вокруг море возможностей! И все это лучше, чем быть мертвым волшебником. - Заткнись! - От усилий, потраченных на этот крик, голова Натаниэля едва не раскололась надвое, - Я не нуждаюсь в твоих советах! Он с трудом поднялся на ноги. Глаза его горели гневом. Насмешки джинна пробили пелену усталости и горя, и Натаниэля внезапно охватила таившаяся где-то в душе ярость. Она была порождена чувством вины, потрясением и жестокими душевными терзаниями. Лавлейс сказал, что чести не существует, что волшебники действуют исключительно исходя из личных интересов. Ну что ж, отлично! Натаниэль учтет его слова. Он больше не станет совершать подобных ошибок. Но Лавлейс и сам допустил ошибку. Он недооценил своего врага. Он назвал Натаниэля слабаком, потом попытался убить его. А Натаниэль выжил. - Ты хочешь, чтоб я сбежал и затаился? - выкрикнул он. - Я не могу! Лавлейс убил единственного человека, который обо мне заботился… Натаниэль осекся, на мгновение лишившись голоса. Но глаза его по-прежнему оставались сухими. - Кого? Андервуда? Ты что, шутишь? Да он терпеть тебя не мог! Это был в высшей степени благоразумный человек. Мальчик встал и направился к выходу из старого помещения. Джинн удивленно приподнял бровь и насмешливо фыркнул. - Что, всё-таки решил надумать стать трубочистом? - Заткнись. Он выглянул наружу, осмотрелся и побрел в одну ему известную сторону. Бартимеус пожал плечами, погасил огонь щелчком пальцев и пошёл вслед за ним, печально покачав головой, как будто под грузом великой мудрости. - Мальчик, ты стремишься не к мести, а к забвению. Вчера ночью ты потерял в огне все, что у тебя было. И теперь тебе больше нечего терять. Да я просто слышу, что ты думаешь! Тебе хочется выступить против Лавлейса и прославиться. - Нет. Я хочу отомстить. Джинн расхохотался. - Да, это легко - уйти следом за своим наставником и его женой во тьму. Куда легче, чем начать жизнь заново. Гордость туманит тебе рассудок и ведет тебя к смерти. Неужто прошлая ночь ничему тебя не научила? Нат, тебе с ним не тягаться. Брось эту затею. - Никогда. - Дело в том, что ты, по сути, более не волшебник. Да ты посмотри по сторонам! Где мы? Это тебе не какой-нибудь уютный домик, заполненный книгами и бумагами. Где свечи? Где благовония? Где комфорт? Нравится тебе это или нет, Натаниэль, но ты потерял все, что нужно волшебнику. Богатство, безопасность, самоуважение, наставника… Посмотри правде в лицо: у тебя ничего не осталось. - У меня осталось мое гадательное зеркало, - возразил Натаниэль, - И ты. И ещё кое-кто... - Ага. Я как раз собирался перейти к этому вопросу. Когда ты немного успокоишься, я добуду для тебя кусочек мела. Тогда ты сможешь нарисовать здесь круг и освободить меня. Натаниэль остановился и уставился на него. - Я выполнил свое задание, - сказал смуглолицый мальчишка. - Я сделал куда больше, чем ты мне поручал. Я выследил для тебя Лавлейса. Я разузнал про Амулет. Я спас тебе жизнь. Только, пожалуйста, не надо меня благодарить! Я такой застенчивый! Просто нарисуй этот пентакль - больше мне ничего не нужно. - Нет, - сказал Натаниэль, - Не нарисую. Пока что. - Прости? - переспросил мальчишка. - Кажется, после драматических событий прошлой ночи слух начал подводить меня. Мне показалось, будто ты сказал «нет». - Сказал. Я не освобожу тебя. Пока что не освобожу. Воцарилось тяжелое молчание.  - Знаешь, до меня лишь сейчас дошло, насколько бестактно я поступил. Тебе ведь тяжело видеть огонь - после того, что ты натворил вчера ночью. Тебя, должно быть, мучает совесть. Перед глазами у Натаниэля встало пламя, пожирающее разрушенную кухню. - Пожар устроил не я, - прошептал он, - Это не моя вина. - Да ну? Это ты спрятал в доме Амулет Самарканда. Ты подставил Андервуда. - Нет! Я не думал, что Лавлейс придет к нам. Я просто подстраховался, безопасности ради… Мальчишка насмешливо фыркнул. - Ага! Ради твоей безопасности. - Если бы Андервуд хоть чего-то стоил, он бы выжил! Он бы отбился от Лавлейса - или поднял тревогу! - Ты же сам не веришь в то, что говоришь. Посмотри правде в лицо: это ты убил их обоих. Лицо Натаниэля исказилось от ярости. - Я собирался разоблачить Лавлейса! Я хотел поймать его в ловушку при помощи Амулета и сдать властям! - И кого это теперь волнует? Ты опоздал. Ты проиграл. - Только из-за тебя, демон! Если бы ты не привел их за собой, ничего этого не произошло бы! - Натаниэль уцепился за эту мысль, как утопающий за соломинку. - Это все ты виноват! И я с тобой за это расквитаюсь! Ты что, надеешься освободиться? Вот уж нет! Ты связан навсегда! Тебя ждет Вечное Заточение! - Даже так? В таком случае, - лжемальчишка шагнул к Натаниэлю и внезапно оказался рядом, - я прекрасно могу убить тебя сам, прямо сейчас. А чего мне терять? Я так или иначе окажусь в той жестянке, но так я сперва хоть получу свое удовольствие - сверну тебе шею. И его рука мягко легла Натаниэлю на плечо. По спине у Натаниэля поползли мурашки. Ему отчаянно хотелось увернуться и броситься наутек, но он заставил себя остаться на месте и смотреть, не отводя взгляда, в темные бесстрастные глаза. Бесконечно долгий миг никто не произносил ни слова. Наконец Натаниэль облизнул сухие губы. - В этом нет необходимости, - еле ворочая языком, произнес он. - Я освобожу тебя еще до конца месяца. Джинн подтянул его к себе. - Освободи сейчас. - Нет. - Натаниэль сглотнул. - Нам сперва нужно справиться с одним делом. - С одним делом? - Джинн нахмурился, - С каким еще делом? - Если хочешь обрести свободу, до исхода этого месяца ты будешь повиноваться мне, - твердо и уверенно произнес Натаниэль, хотя на самом деле никакой уверенности не испытывал. - Охота на Лавлейса и так равнозначна самоубийству, и для тебя, и для меня. - Мальчишка гаденько ухмыльнулся, - А потому не вижу причин, почему бы мне не убить тебя прямо сейчас… - Но должен же существовать способ разоблачить его! - Натаниэль заговорил быстро и лихорадочно, не в силах остановиться. - Просто нужно подумать как следует. Я предлагаю тебе сделку. Помоги мне отомстить Лавлейсу, и я сразу же тебя освобожу. Так мы четко определимся с нашими взаимоотношениями. Мы оба заинтересованы в успехе. Джинн сверкнул глазами. - Все как всегда! Похвально честное соглашение, диктуемое с позиций силы. Что ж, прекрасно. У меня нет выбора. Но предупреждаю: если ты еще хоть раз подвергнешь нас ненужному риску, я тут же осуществлю свое возмездие. - Согласен. Мальчишка отступил и выпустил плечо Натаниэля. Натаниэль, тяжело дыша, сделал шаг назад. Глаза его были широко распахнуты. Джинн, негромко напевая себе под нос, прошел по дороге небрежно, мимоходом вновь разжег огонек на ладони. Натаниэль тем временем старался взять себя в руки. На него вновь нахлынуло безудержное горе, но он не поддался. Сейчас не время горевать. Он не должен выказывать слабость при своем рабе. - Ну так просвети меня, хозяин, - сказал джинн. - Что мы будем делать? - Идём. - Натаниэль направился вперед по улице, пробормотав под нос. - Надеюсь, она ещё не ушла на работу... - К кому лыжи навострил? - К Хине... * * * Юки с трудом разлепила глаза и зевнула, потягиваясь на кровати. Она лениво повернула голову к тумбочке у кровати и с удивлением заметила, что встала на час раньше будильника, что бывало довольно редко. Обычно она вставала в самый последний момент, а потом как ужаленная бегала по всей квартире, как всегда опаздывая. Решив, что стоит воспользоваться шансом и не спеша собраться на работу (а она работала официанткой в утреннюю смену, после чего вечером работала художником фрилансером, иногда прерываясь на танцы в одном кафе с корейским уклоном). Переодевшись из пижамы в сиреневую блузку, шорты и чулки, Хина накинула поверх красивую темно-синюю юкату с изображением журавлей и перьев. Расчесавшись, она медленным шагом направилась на кухню с мыслью сделать легкий завтрак, а затем пойти на смену. Как только она помыла пару огурцов и томат, услышала звонок в дверь. Удивленно подняв брови, девушка выключила воду и выглянула в коридор. Странно, обычно к ней никто не стучится, а коллеги только пишут смс... Звонок повторился. Юки озадаченно нахмурилась и подошла к входной двери, прислушавшись. - Только бы она была дома... - С твоим прекрасным везением мы простоим тут до вечера. Ты уверен, что это та квартира хоть, а? - Заткнись. Конечно же я уверен! Девушка удивленно расширила глаза. Не узнать голос брата она не могла, но почему он тут? Неужели этот старикашка выгнал и его? Если так, то она ему самолично выскажет всё, что она о нём думает. - Кто там? - наконец спросила она. - О! Сестра, открой, пожалуйста! Это я. - послышался полный надежды голос её младшего брата. - Хорошо, Нат, сейчас... Девушка открыла дверь, щелкнув замком. Картина, представшая перед ней заставила заставила её невольно ошарашенно раскрыть рот. Натаниэль, её младший брат, стоял, весь испачанный в дорожной пыли, как будто им подметали улицы Лондона. К этому всему добавились многочисленные царапины, синяки и раны. - О Ками-сама... - только и смогла выдавить из себя она. - Слышь, похоже от твоей дражайшей сестры тебе достанется больше, чем от Лавлейса. - доверительно пробормотал джинн на ухо Нату, - Ты только посмотри на её выражение лица... - Быстро в дом. Оба. Хина глубоко вздохнула, покачав головой и пропуская их в квартиру. Мальчишка египтянин только пожал плечами, пробормотав под нос и закрывая за собой дверь. - Опять мне достанется больше всего...