***
Презентация рекламной компании для нового продукта WangTechnology была назначена на рождественское утро, поэтому Сяо Чжань сильно удивился, увидев достаточно большую толпу людей возле лифтов в холле первого этажа. Группа сотрудников, что-то яростно обсуждая, стояла прямо перед ним. В руках одного из молодых бет Чжань заметил несколько больших стаканчиков с кофе. Он бы сейчас тоже не отказался от этого ароматного, горячего напитка. – Директор Ван! С Рождеством! – внезапно закричал этот парень, поворачиваясь к Чжаню вполоборота. – Идите быстрее к нам, лифт скоро приедет, – и он махнул рукой, в которой держал стаканчики. Чжань вздрогнул и сделал шаг назад, пытаясь избежать катастрофы, но сзади уже напирали люди, тоже жаждущие попасть в лифт. От резких движений один из стаканчиков накренился, с него слетела неплотно закрытая крышечка, и горячий кофе полился прямо на него. А всё из-за какого-то директора Вана! Черт бы его побрал! – Ой! Испуганный крик незадачливого беты эхом разнёсся по просторному холлу. Однако Чжань, окруженный со всех сторон напирающей толпой, совершенно никак не мог избежать этого ужасного инцидента. Ему некуда было бежать, да даже отступить назад не получалось, хотя он и видел, что напиток вот-вот прольется. В этот момент, кто-то резко дернул его, и Чжань, пошатнувшись, врезался в чью-то твердую грудь. Горький запах дыма ударил в нос. А затем он ощутил, что этот кто-то обнимает его, защищая одной рукой от горячего напитка. Чжань в ужасе смотрел, как обжигающие коричневые капли стекают по ладони и пальцам незнакомца. – Директор Ван… – пролепетал виновник происшествия. – Динь, – открылись двери, подъехавшего лифта. Чжань стоял спиной к спасителю, поэтому не мог видеть, кто именно пришёл ему на помощь. Но побледневшие лица людей ничего хорошего не предвещали. Да и кофейные пятна все равно расцвели на его рубашке. – Вас нужно отмыть, – Чжаня наконец-то отпустили и толкнули в сторону уборных, расположенных где-то в конце коридора. – Извините… простите… – лепетал провинившийся парень. – Но у меня презентация, – попытался возмутиться Чжань и мельком посмотрел на незнакомца. – Успеете. Напиток был довольно горячим, казалось, что от него еще шел пар. Поэтому рука незнакомца, спасшего Чжаня, тот час покраснела. Действительно, успеет, сейчас было нужно как можно скорее охладить ее. – Идемте, – он наконец-то нормально посмотрел на мужчину, который пострадал из-за него. – Это ты? – в недоумении вымолвил Сяо Чжань. Вот кого-кого, а альфу, который провел с ним вечер, он уж точно не рассчитывал встретить здесь. Как, оказывается, тесен мир. – Это я, – согласился тот. – Мне так неудобно. Прими мои извинения. Тараторил Чжань, включая кран и засовывая руку незнакомца под струю холодной воды. – За что ты извиняешься? За кофе или за то, что ночью выставил меня за дверь? Видимо испуг из-за случившегося был слишком сильным, иначе Чжань заметил бы иронию в этих словах. Он чувствовал себя чрезвычайно виноватым, если бы ему удалось отодвинуться, ничего бы не случилось. Охваченный смущением и беспокойством, он машинально потянул незнакомца на себя, стараясь как можно глубже засунуть в воду пострадавшую ладонь. – Ты тут работаешь? – Угу, – согласился незнакомец. – Скажи, может рядом есть аптека, или на посту охраны хранится мазь от ожогов? Ведь в таком большом здании обязательно должна быть аптечка, мало ли, что может случиться. Кожа покраснела и опухла – это плохо, но если появятся волдыри, то точно надо бежать за мазью. А лучше сразу же обратиться в больницу. Не смотря на боль от травмы, вчерашний альфа продолжал молчать, зато Чжань говорил без умолку. Его не так уж и сильно смущало, что ночью он выгнал его из квартиры, однако, в сложившейся ситуации он должен был позаботиться о незнакомце, успокоить его. – Хорошо, куплю мазь, – низкий голос раздался возле самого уха Чжаня. Все время, что бежала вода, он тянул альфу за руку, заставляя того наклоняться все ниже и ниже. Если бы хоть капля здравого смысла в этот момент посетила голову Чжаня, то он бы понял, как близко стоял незнакомец. Своими действиями он заставил того буквально лечь на себя. Одной рукой альфа упирался в край столешницы, на которой лежала раковина, а вторая же была в плену у Чжаня. Со стороны было похоже, что они стояли обнявшись. – Я в порядке, можешь уже отпустить меня, – рваное дыхание коснулось уха Чжаня. Только тут он вскинул глаза и увидел отражение незнакомца прямо в зеркале перед собой. Их взгляды на секунду встретились. И Чжань застыл, осознавая всю серьезность ситуации. От незнакомца исходила мощнейшая энергия. И дело тут было не только в феромонах. Казалось, его взгляд прожигал Чжаня насквозь, пригвождая к месту, не давая ни малейшего шанса на бегство. Наверное, он сошел с ума, раз допустил что-то подобное. Вчерашнее свое поведение он мог списать на начинающуюся течку, но вот что на него нашло сегодня? Спиной он чувствовал горячую вздымающуюся грудь альфы, его шеи и уха то и дело касалось сбившееся частое дыхание незнакомца, а в ягодицы упиралось что-то большое и твердое. Понимая, насколько неоднозначно они выглядят со стороны, Чжань под предлогом скорой презентации поспешил покинуть мужской туалет. Незнакомец же остался стоять, растерянно глядя в зеркало.Часть 4. Альфа без запаха
10 ноября 2023 г. в 23:43
Примечания:
Готовы узнать, почему Ибо в первой главе сбежал из дома?
– Омеги во время течки вообще не контролируют себя, становятся похотливыми, словно животные. А когда они встречают доминантного альфу, то возбуждаются еще сильнее, у них просто башню рвет. В такие периоды, просто берешь и трахаешь их. Что может быть проще?
Ибо хотел бы заткнуть уши, слушать подобные разговоры ему было неприятно, а порой даже мерзко. Но отчего-то парни из его школы считали иначе. С начала учебного года прошла едва ли половина, но его уже тошнило от одноклассников, которые смотрели на бет и омег, как на людей второго сорта. Он все чаще и чаще приходил к мысли, а не попросить ли родителей забрать документы из школы и не перевести его на домашнее обучение.
«Ах, да, социализация», – Ибо сплюнул себе под ноги, уныло плетясь в конце колонны.
Сотрудница ботанического сада что-то бодро вещала про вымершие виды растений, тыкая длинной указкой в сосну. Ибо бы с удовольствие пропустил это увлекательнейшее внеклассное мероприятие, но было нельзя, он обещал родителям, что в этом году станет терпимее к одноклассникам и попробует с кем-нибудь подружиться. Но, как оказалось, обещать – это одно, а подружиться – совершенно другое. За время летних каникул его одноклассники ничуть не изменились, разве что разговоров про то кто с кем переспал, стало больше.
Ибо достал телефон и ввел в строку поиска: «Альфа без запаха», щелкнул по первой же ссылке и начал читать. В статье говорилось, что у рецессивных омег и альф феромоны не вырабатываются всю жизнь, однако, с доминантными альфами дела обстояли гораздо интереснее. «Стоит только доминантному альфе пережить свой первый гон, так сказать, пройти инициацию или «пробудиться», как их способность к выработке феромонов тут же приходит в норму. Однако инициировать доминантного альфу может только омега. Чаще всего это происходит в подростковом возрасте, но известны случаи, когда альфы «пробуждались» уже будучи достаточно зрелыми или совсем не пробуждались».
Последнее предложение несколько пугало Ибо, он не хотел бы всю жизнь прожить без запаха, оставалось только ждать, может, когда-нибудь он встретит омегу с достаточно сильными феромонами, способными инициировать его. Но даже если этого не произойдет, то он не сильно расстроится, значит, судьба у него такая – быть альфой, но не альфой.
Тут же под статьей была размещена яркая безвкусная реклама какого-то сайта по продаже омег: «Омеги! Быстро! Не дорого! С гарантией девственности!» Точно предлагали купить не живого человека, а подержанный товар. Глупо было бы отрицать, что к своим пятнадцати Ибо ничего не знал про отношения между двумя людьми. Но покупать себе омегу, а уж тем более принуждать ее к сексу он совершенно точно не хотел.
– Гляньте-ка! Наш монах себе сучку на ночь присматривает! – раздалось за его спиной, и кто-то попытался выхватить телефон из его рук.
– Отвали, придурок, – Ибо оказался быстрее и телефон не отдал.
Он настолько увлекся статьей, что совершенно упустил из виду Сюй Чэна и его дружков. Это были те еще отморозки, считающие всех омег своей собственностью. Они и на Ибо смотрели бы свысока, если бы семья Ван не владела половиной города. Вероятно, именно из-за этого факта к Ибо и прицепилось достаточно безобидная кличка «монах», а ведь могли и похлеще придумать.
– Как скажете, господин Ван, – Сюй Чэн наигранно поклонился Ибо.
Будь этот придурок один, Ибо врезал бы ему, но рядом стояли его прихвостни, да и учитель издалека наблюдал за ними.
– Кстати, – пройдя мимо него, одноклассник остановился. – А чем это здесь так воняет?
Понимая, что ничего хорошего он не услышит, Ибо промолчал.
– Чем же, Чэн-Чэн? – подыграл один из его дружков, видя, что Ибо на провокацию не поддается.
– Бетой! – громко заржал тот над своей же шуткой.
– Так беты же не пахнут ничем? – спросил тот же парень.
Не зря Ибо не высоко оценил его умственные способности, но, похоже, других рядом с собой Сюй Чэн терпеть бы не стал.
– Так в этом и прикол! – продолжал тот заливаться. – Ничем они не воняют, ты понял? Ничем!
– Ты это на то намекаешь, что у монаха нет феромонов? – наконец-то догадался парень.
– Точняк, – Сюй Чэн отсмеявшись, хлопнул Ибо по плечу. – Нужна будет омежка на ночь, только напиши. А то так девственником и сдохнешь.
Не то чтобы от Ибо совсем ничем не пахло, но это был достаточно слабый запах, скорее даже намек на будущий запах. Однако даже сейчас в нем чувствовалось горечь, как от осенних костров.
Лет до двенадцати ни Ибо, ни его родители не сильно переживали по поводу того, что он доминантный альфа, наоборот, даже радовались. Но время шло, а гон и последующая инициация так и не наступали. Теперь Ибо понимал, это из-за того, что он так и не встретил подходящую омегу. Вероятно, именно из-за этого, он был не самым высоким в классе, не самым сильным, а его лицо все еще выглядело по-детски мягким и невинным. Прочитанная статья обещала, что как только омега его инициирует, то его тело заметно изменится, а запах феромонов станет ярким и насыщенным.
Экскурсия подошла к концу раньше, чем обычно заканчивались уроки, и Ибо решил не дожидаться водителя, который застрял где-то из-за пробок. Первые снежинки из обещанного синоптиками вечернего снегопада упали на его непокрытые светлые волосы. Он выкрасил их около года назад в знак протеста. Сейчас вспоминалось с трудом, против чего протестовал Ибо, но родители и учителя тогда были в шоке, однако, справиться с упрямым подростком им не удалось. Уговоры не помогали, угрозы – тем более, поэтому было решено просто не обращать на эту выходку внимания.
Близилось Рождество, обычно в это время года их дом наполнялся смехом гостей на родительских вечеринках. Ибо не любил шумные компании, но еще больше он не любил шумные компании малознакомых ему людей. Рождество – это семейный праздник! Прочитал он когда-то давно в одной из книг. Только это у других он семейный праздник, а у них нет.
Когда Ибо, медленно переставляя ноги, добрел до дома, снег уже валил во всю, даже соседних домов было практически не разглядеть. Тяжелые темно-серые тучи повисли над городом так низко, что верхние этажи высотных зданий и вовсе терялись в них. И не смотря на то, что еще был день, на улице было темно, словно наступил вечер. Войдя в тихий пустой дом, Ибо скинул у порога промокшие насквозь кроссовки, поднялся к себе в комнату и плашмя рухнул на кровать. Перед его глазами вновь всплыло надменно-холодное лицо Сюй Чэна. «Все люди имеют равные права вне зависимости от пола, возраста и вероисповедания», – гласила первая статья Конституции. Среди бет, составляющих большую часть населения, было немало тех, кто в это верил. Омеги тоже полагали, что государство и общество должно гарантировать это, и только альфы отвергали и игнорировали данный факт. Испытывая чувство превосходства над прочими полами, они делили людей на классы, впрочем, легко подчиняясь более сильным доминантным альфам. Было ли им унизительно гнуть спину перед теми, кто им не нравился? Определенно, да, но иного выхода не было.
Для Сюй Чэна человеком, который ему не нравился, был Ван Ибо. Сложно было сказать, когда зародилась эта неприязнь, скорее всего, с первой их встречи в средней школе для альф, когда они оказались в одном классе. Сюй Чэн через пару месяцев примкнул к группе альф, которые считали себя самыми крутыми в школе. Ибо туда даже не звали. Хоть все в классе и знали, что он доминантный альфа, но глядя на его невысокий рост и милые щечки, одноклассники в подобный расклад слабо верили и постоянно над ним подшучивали. Когда же стало понятно, что Ибо практически не выделяет феромонов и не реагирует на феромоны омег в течке, за ним прочно закрепилось прозвище монах. Ведь кто еще способен устоять перед соблазном трахнуть омегу, буквально вешающуюся в такие периоды тебе на шею? Однако физической силе Ибо стоило отдать должное – она не уступала настоящим альфам. И один на один с ним мало кто мог справиться.
В любом случае, в глазах всего класса и особенно Сюй Чена Ибо был недостаточно хорош, чтобы считаться настоящим доминантным альфой. Его презирали за отсутствие запаха и излишнюю высокомерность. По крайней мере, именно так считали его одноклассники. Но больше всего их раздражало в Ибо то, что он не сильно-то и переживал из-за собственной неполноценности. Так и повелось, что с младших классов у Ибо не было близких друзей, а с другими людьми он не спешил разговаривать сам, отгораживаясь от них стеной молчания. Единственной причиной, по которой его терпели, несмотря на нескрываемую неприязнь, были деньги его родителей.
Конечно, на этом подозрения в том, какой Ван Ибо странный, не заканчивались. Начиная с шестнадцати лет, после наступления первого гона, альфы могли легально покупать омег для удовлетворения своих желаний. Это привилегия, которой спешило воспользоваться абсолютное большинство альф, едва перейдя в старшую школу. Но Ибо ни разу не был замечен за чем-нибудь подобным. Да он даже к разговорам о том, кто самая сладкая омега в школе напротив, никогда не присоединялся.
Стоило только Ибо закрыть глаза и расслабиться, как мобильный принялся разрываться от входящего вызова. Парень медленно открыл глаза и сел на кровати. Телефон не смолкал. Единственный человек, кто стал бы с такой настойчивостью ему звонить – это была мама.
– Да, мам, – Ибо не ошибся в своих предположениях.
– Золотце, ты не мог бы войти в мой кабинет и посмотреть, лежит ли на столе темно-синяя папка? Мне сегодня с речью выступать, а я ее найти не могу.
– Хорошо, подожди, – он встал и, не включая свет, побрел к рабочему кабинету матери.
На удивление в доме было тихо и темно, Ибо и забыл, когда за последний месяц наслаждался одиночеством. Видимо, сегодня родители были приглашены куда-то на прием, раз мать спрашивает про какую-то речь в папке. Это даже хорошо, что они его с собой не потащили, уж лучше одному посидеть в доме, чем весь вечер ненатурально улыбаться совершенно незнакомым людям.
– Где она? – спросил Ибо, щёлкая выключателем.
За окном стало так темно, что в вечернем сумраке он едва различал очертания массивного деревянного стола, высоких шкафов и книжных стеллажей.
– Зайка, глянь на столе, – мама проворковала в трубку.
– Нууууу… тут нет ничего такого, – Ибо просто сгреб бумаги с одного края стола на другой, прощупывая их.
– Тогда открой верхний ящик, – в трубке раздалась музыка, и мама отвлеклась для того чтобы с кем-то поздороваться.
Ибо обошел стол, выдвинул сначала верхний ящик, затем средний и нижний, но никакой темно-синей папки там не лежало. Скорее всего, его мать увезла ее на работу или передала секретарю. Или речь вообще была не в папке.
– Тоже ничего, – через какое-то время произнес Ибо, гадая, что заставят его делать, если папка действительно окажется дома.
Судя по тому, что водитель до сих пор не вернулся, не застав Ибо возле школы, именно ему придется отвозить матери речь.
– Слушай, это очень важно, – мама понизила голос и практически зашептала. – Включи мой компьютер и скинь мне ее на почту, а я дальше сама разберусь.
– Мам, тогда говори пароль, – хмыкнул Ибо.
– Твой день рождения.
– И всего-то? – удивился он.
– Его я точно не забуду, – пошутила мама.
Монитор слабо засветился ровным голубоватым светом, и пока Ибо, следуя указаниям матери, искал нужный файл среди документов, его взгляд зацепился за папку с названием «Омега». Мало ли из-за чего его мать могла так назвать файлы, скорее всего, там лежали какие-нибудь рабочие документы или контракты. Но что-то Ибо показалось странным. Отправив благополучно найденную речь, он вновь вернулся к странной папке. Пока мама открывала почту, проверяя, то ли отправил ей сын, его руки сами потянулись к мышке. В папке оказалось довольно-таки много документов, и самым первым был «Договор купли-продажи». Внезапно спине Ибо стало холодно, а его ладони наоборот вспотели. «Не стоит этого делать!» – пронеслось у него в голове. Но на экране уже появился текст.
«…Продавец гарантирует в срок до 25 декабря ХХ года передать Покупателю объект продажи, Покупатель же гарантирует, что в течение трех календарных дней перечислит оговоренную сумму Продавцу… Если товар не устроит Покупателя, то данный договор купли-продажи может быть расторгнут в одностороннем порядке…»
Глаза Ибо лихорадочно блуждали по тексту, однако, в голове стало как-то пусто. Он в ужасе смотрел на слова, но отказывался верить в то, что он прочитал. Мало того, что одноклассники считали его каким-то ущербным, так, выходит, еще и родители были того же мнения! А ведь в клинике им ясно дали понять, что для доминантного альфы совершенно нормально не выделять феромоны до инициации.
– Солнышко, ты у меня такой молодец! Мама любит тебя, чмок-чмок, – в телефонной трубке зазвучал голос мамы.
Ха, что она там говорит? Любит его? Тогда какого черта она купила ему омегу!? Ему же только пятнадцать исполнилось в августе, впереди еще много времени для того чтобы встретить того единственного, кто сможет пробудить его.
– Солнышко? Ты меня слушаешь?
– Да мам, – сглотнув, сипло произнес Ибо.
– Ты случайно не заболел? Что-то мне твой голос не нравится.
– Я не заболел. Тебе разве не пора?
– Точно, я побежала. Будем с папой поздно. Не шали там, – и в трубке раздались короткие гудки.
Ибо отложил телефон, и вернулся в начало документа. Может, он что-то не так понял, и его родители не покупали омегу, а только планировали это сделать, но в последний момент передумали. Или мама просто изучала этот вопрос. Но тогда почему тут стоит дата до которой омега должен быть передан покупателю? А на последней странице красуются подписи обоих его родителей.
– Нет, это не правда…
Тихо произнес Ибо, и в комнате вновь воцарилась давящая тишина, так, что даже его дыхание казалось невероятно громким. Время, словно замерло, пока он раз за разом перечитывал договор. И хоть все окна были закрыты, Ибо показалось, что температура в кабинете упала ниже минус 50. Он боялся смотреть, но все равно смотрел. Не желал верить, но факты упрямо твердили, что родители купили ему в подарок на Рождество девственного омегу с сильными феромонами.
Если бы сейчас кто-нибудь спросил у Ибо, кого он больше всех ненавидит, то он ответил бы – родителей. Которые, судя по дате заключения договора, уже достаточно давно решились на этот шаг. Это только ему они говорили, что любят его любым, что им совершенно не важно, доминантный он альфа или рецессивный. Что людей ни в коем случае нельзя принижать за их вторичный пол. Но это все было только на словах. А на деле же… На деле, выходило, что они стеснялись сына без запаха, и любыми способами хотели пробудить его, даже пусть это и не совсем законные способы. Сколько еще лжи было в их словах? Сколько раз они говорили ему одно, а поступали вопреки всем нормам морали? Когда любят, то принимают человека таким, какой он есть, с феромонами или без, а не пытаются исправить его, словно он дефектный какой или ненормальный.
Выключив компьютер и закрыв дверь в кабинет, Ибо, словно во сне, пошел к лестнице, ведущей на первый этаж. В доме было тихо, за окнами бушевала метель, а в душе у него образовалась какая-то пустота. Злость, обида, разочарование, все смешалось, пока он шел к гаражу. Решение сбежать из дома, где его собственные родители презирают его, родилось мгновенно.
В договоре стоял срок передачи омеги до 25 декабря. Выходит, сегодня вечером родители привезут в их дом незнакомца. Черт, а ведь Ибо даже имя его не удосужился посмотреть, настолько он был ошарашен свалившейся на него правдой. В какой-то момент ему стало трудно дышать, сердце, казалось, было готово разорваться на куски, на глаза навернулись злые слезы. Смахнув их тыльной стороной ладони, Ибо натянул шлем и вывел мотоцикл на улицу. Мокрые хлопья снега тот час залепили защитное стекло, Ибо протер его, но лучше видно не стало. Выходит, это все-таки из-за слез, а не из-за погоды он практически ничего не видит. Глаза болели. Дома, деревья, заборы, все словно в тумане. Стиснув зубы, он завел мотор и выехал с подъездной аллеи на центральную улицу. Все, теперь пути назад не было. Ночью, когда родители вернутся домой с его подарком, их тоже будет ждать сюрприз. Главное не передумать и не повернуть назад.
Резкие порывы ветра пытались спросить его худенькое тело с тяжелого мотоцикла. Снег и слезы мешали нормально видеть дорогу, яркий свет фар встречных машин слепил до рези в глазах. Но радовало одно, что мороз, пробирающий до костей, охладил его голову, не давая окончательно обезумить от обиды и боли. Ибо понятия не имел куда едет, главное, как можно дальше от дома. Он не сомневался, что его будут искать, как только поймут, что он сбежал, поэтому, ему следует избегать центральных улиц, увешанных камерами, точно праздничные ели шарами.
Но чем дальше он уезжал в сторону промзоны, тем хуже становилась дорога. Теперь все его силы уходили на то, чтобы удержать мотоцикл. Но вот под переднее колесо что-то попало, и на участке, где дорога делала резкий поворот, его выбросило на обочину. Раздался резкий скрежет металла, и рев мотора сменил тональность. Парень приподнял голову, стянул с себя защитный шлем и отбросил его в сторону. Тело Ибо, а особенно левая нога, разрывалось от физической боли, душа – от эмоциональной. Он закрыл глаза, одинокая слезинка затрепетала на длинных ресницах, все никак не решаясь сорваться. А затем он услышал чьи-то шаги.
Темная и ужасная, обступающая его еще минуту назад, ночь исчезла. Ибо открыл глаза – яркий искусственный свет больно резанул по глазам.
– Эй, вы меня слышите? – приятный голос раздался совсем близко.
Ибо моргнул, поднял голову и увидел над собой чьи-то бездонные черные глаза, в которых, казалось, отражался весь Млечный путь.
– Отвали! – слишком грубо ответил он, но собеседник, казалось, совершенно не отреагировал на это.
Ибо смотрел холодным взглядом на незнакомца, который, точно наседка, хлопотал рядом, но тот, совершенно точно, не собирался оставлять его одного замерзать в поле. А после произошло что-то непонятное – парень уловил какой-то легкий, едва различимый сладкий запах. Вероятно, это пахло от таинственного спасителя, и Ибо захотелось довериться ему, поверить в его доброту. Но больше всего ему захотелось прикоснуться к этому запаху, впитать его в себя, почувствовать его на себе… в себе.
Много воды утекло с того морозного вечера. За это время Ибо если и не понял родителей окончательно, то хотя бы попытался это сделать. Он больше не был слабым и щуплым. И феромоны теперь у него вырабатывались так, как это должно было быть у нормального доминантного альфы. Вот только, вернувшись через пару дней в тот самый домик, где провел с незнакомым омегой рождественскую ночь, он никого там не застал. И судя по промерзшим стенам и полу тут давно никто не жил. Только от дивана по-прежнему ощущался запах спелой малины и портвейна, а в продуваемом всеми ветрами сарае стоял его мотоцикл. Если бы не это, то Ибо поверил бы в то, что никакого омеги на самом деле не существовало. А гон наступил из-за того, что просто пришло время.
Десять лет он гонялся за миражом, временами впадая в отчаяние. Но каждый раз под Рождество вера в чудо давала ему силы двигаться дальше. Выходит, не зря он столько лет ждал этого человека, надеялся и искал. В этот год удача улыбнулась ему. Вот только он так и не спросил его имени, но это не важно, теперь-то Ибо ни за что его не отпустит. Окружит его заботой, нежностью, любовью. И, возможно, омега когда-нибудь полюбит его в ответ.