***
Мягкая ткань перекатывается между пальцами. Прошлой ночью на борту было прохладно, но Гермионе не хотелось закрывать окно, потому она призвала этот пледик из шкафа. До сих пор он здесь и лежит, так вовремя занимая ее не находящие покоя руки. Она глубоко вдыхает. В каюте царит тишина, из коридора тоже не доносится ни звука. Громко только в ее голове. Громко. Сумбурно. Растерянно. Анализировать не хочется. Все произошло стихийно, и совершенно непонятно, что вообще об этом думать. И нужно ли? Она просто приехала, просто увидела, что будет сотрудничать со своим врагом. Враг оказался… странным. Каким-то и не врагом вовсе. Обычным человеком? Да. Плохим? Хорошим? Мерлин, да откуда ей знать? И зачем? То, что случилось на палубе днем, стоит отдельного размышления, она займется этим позже. Но гавайская вечеринка… А точнее, то, что из нее вышло в итоге… Пальцы замирают, сжимая ткань. Считает ли она их поступки правильными? Да. Гермиона не намерена делать из себя ангела. Это было единственное пришедшее в голову быстрое решение. Ставки слишком высоки, они оба должны иметь свободу действий на лайнере в эту неделю. Должны быть чисты. Должны иметь доступы. И не иметь проблем. Это важно. Они не дети, и оба понимали, что делают. Но то, что все это происходит на второй же день ее работы на этом корабле… и тот, с кем это именно происходит… Невероятные шутки судьбы. В голову лезет воспоминание. — Есть выход. — Мерлин, слава богу! — Тебе не понравится. Ну, как сказать не понравится… Черт возьми! Если бы глаза Гермионы и так не были сейчас закрыты, она зажмурилась бы изо всех сил. Не хватало сейчас лежать и думать о том, как целуется Малфой. Хотя… это и поцелуем-то сложно назвать. Полноценным. Мерлин! Ладно, стоит признать. Малфой отвратительно хорош собой. Это же не грех — говорить правду, да? Все физические аспекты, которые только видимы в нем. Он красив, высок, эти его волосы… Он прекрасно сложен, отлично пахнет. Это даже немного раздражает. — Аудит окончен? Она прогоняет картинку из головы, пытаясь растворить в воздухе постыдный вкус того, как глупо она была застукана за разглядыванием. Приводит в замешательство и его личность. Драко Малфой спокоен, умен, прямолинеен. Отлично осведомлен о своем деле, плавает в информации как рыба в воде. И страшно увлечен им. Гермионе очень хочется копнуть глубже в эту тему. Если он, конечно, позволит. — Подними меня. Ну же. Мерлин, и это сделала она. Сама. — Я, конечно, воспользовался не самым подходящим нам планом. Но ты вложила в него столько экспрессии… И это правда. Гермиона сразу поняла, что он задумал. Ведь Малфой перечислял правила буквально за несколько минут до случившегося. Но он оказался… нежен? Аккуратен? Осторожен? Он коснулся ее почти невесомо. Она готова спорить, что Малфой ожидал хука справа, направленного прямо в лицо. А еще она искренне считает, что ему не нравилось влезать в ее личное пространство вот так. Без разрешения. Она опешила, но буквально на пару секунд. Осознание того, что они пробуют спастись единственным возможным способом, пробудило в ней какой-то невероятный энтузиазм. Она проанализировала слова. Как там он говорил? Зажимающиеся парочки? Быстрый разбор ситуации показал — зажимающимися до такой степени, чтобы не заметить, что прошли несколько запретных коридоров, их не назовешь. Нужно было что-то предпринимать. Ну она и сделала это. Губы на губах, ее задница в его руках… Мерлин… Она стискивает зубы. — Грейнджер, тебе вызвать целителя? — раздается насмешливый голос. Она распахивает глаза и вздыхает. — Я расслабляюсь. У меня стресс. — Ты скрипишь зубами, у меня теперь тоже. Она качает головой и резко поднимается с кровати. — Я отдохнула, идем. Он моргает, но встает, не возражая. Гермиона доходит до шкафа, берет новую сумку, потом снова приближается к кровати и перекладывает свои вещи. За всем этим Малфой наблюдает молча. — И что с этими двоими, кстати, теперь? — она обувается. В плоские сандалии. От греха подальше. — Надеюсь, Скарлетт их найдет. Если нет… — Малфой недолго молчит, опираясь плечом на стену. — Я все равно их поймаю. — Угу, а который час? — Девять. Немного погодя, он говорит: — Ты хочешь вернуться на какую-то из вечеринок? Можем… Гермиона морщится, вспоминая все четыре мероприятия. Малфой видит это. — Понял, — он ухмыляется. — Поужинаем?***
Baddest Boy — Skiibii
Утро как-то не задается с самого начала. Гермиона просыпается от стука. Поднявшись, чтобы открыть каюту, она обнаруживает, что это был ребенок, не справившийся с пультом управления игрушечного самолета, выданного ему в магловской части корабля, и тот влетел в дверь. Больше уснуть она не может. Ворочаясь в кровати, она некоторое время прокручивает в голове вчерашний скомканный быстрый ужин. А потом с этими же мыслями принимает душ. — Итак, чем живет Гермиона Грейнджер, лучшая ученица Хогвартса, героиня войны и вот это вот все? — спрашивал Малфой, посмеиваясь и разливая вино по бокалам. Гермиона хмыкает, призывая полотенце щелчком пальцев, как указано в инструкции, прикрепленной в ванной. И думает, не поругать ли себя за лишнюю откровенность, стоило просто не раскрывать рта. Решает, что уже поздно. — Ну… работой в основном, — ответила она ему вчера. — Как же личная жизнь, Грейнджер? — Малфой разрезал бифштекс, предварительно отодвинув овощи на край тарелки. — Не довелось. Много дел и… в общем, много дел и всякого… — она замолкла, глядя на разгулявшиеся за бортом волны, которые, впрочем, никак не ощущались на самом корабле. Он как-то странно посмотрел на нее. Но не прокомментировал. А потом неожиданно выдал: — Ты знаешь, что Уизли на борту? Она удивилась. — Да, — и под брошенный вопросительный взгляд продолжила: — Гарри говорил. — Не сам рыжий? — он вздернул бровь. — Нет, мы не особо общаемся. И он снова ничего не спросил. — А я-то думаю, с чего ты выбираешь такую странную компанию в виде меня, а не старого… приятеля, — он сделал глоток, держа бокал за ножку. — Насколько я знаю, Малфой, мы с тобой здесь делами занимаемся. А не разыскиваем друг друга, чтобы повеселиться. — Безусловно, — произнес он. — Безусловно. Ну, теперь ты можешь быть свободна. Все мероприятия будут в утренних брошюрах, браслетом пользоваться ты научилась. Если появится возможность показать какую-то внутрянку, я найду способ сообщить тебе. Аналогично с необычными мероприятиями. Так что… — Прекрасно, — ответила Гермиона, заканчивая трапезу. — В таком случае желаю отличного вечера. Он кивнул. — И тебе. Гермиона покинула ресторан и весь оставшийся вечер провела за чтением в номере. Сейчас кажется, что она сделала это как-то… нервно? Интересно, заметил ли Малфой? Она останавливается у зеркала и смотрит в свое отражение. С чего бы тебе на него обижаться, Гермиона? Она вздыхает, пытаясь быть с собой честной. Время, проведенное вместе, было… забавным. Да, забавным. Она необычайно быстро привыкла к формату общения, который подразумевает скачки от подколов к обсуждениям по делу. Она адаптировалась к его манерам, откровенно говоря, Гермиона даже не воспринимает его сарказм всерьез. Нет у нее ощущения, что Малфой агрессивен или зол. Не возникло ни разу. По сути, оба дня они провели практически не расходясь. Только днем и то, почти сразу пересекаясь вновь. Ей не было с ним скучно. — Интересный Драко Малфой, — говорит она зеркалу и качает головой. — Что ж, одной тоже хорошо отдыхается, верно? Пока она сушит волосы, взгляд падает на конверт на тумбе. Закончив процедуры, она раскрывает его. Читает. Потом еще раз. — Если будет возможность показать какую-то внутрянку, я найду способ сообщить тебе. Аналогично с необычными мероприятиями. — Черт возьми, Малфой! Она одевается ровно за две минуты и вылетает из номера. И останавливается. Уже даже привычно. Вокруг… Гермиона пытается понять, на что это похоже. Сегодня коридор представляет из себя что-то вроде узкого сада с красивыми старыми деревьями, уходящими вдаль. Тоннели организованы арками, напоминающими развалины какого-то замка или поместья. Дорожка выложена интересным орнаментом. Приходит мысль, что за нее нельзя ступить, скорее всего, сработают какие-то чары ограничения. Подняв голову, она вновь видит небо, как и вчера. И так же, как и вчера, понимает, что это иллюзия, ведь ее этаж не самый верхний. Внезапным украшением являются огромные хрустальные люстры, свисающие с каждой арки. Странно, необычно, захватывающе… Захлопывая дверь, Гермиона оглядывается, убеждаясь, что коридор пуст, и быстро преодолевает расстояние до его так называемого кабинета. Перед тем, как положить руку на лампу, она вспоминает о том, что могла позвать его значком. Раздумывает секунду. Плевать, он сам говорил, что заходить можно спокойно. И мне, и Скарлетт. Значит, я не попаду к нему прямо в гостиную. В люксах точно есть кабинеты или какие-то приемные. Рывок, и моментальное: — Доброе утро, Грейнджер. Соскучилась? Она оборачивается, понимая, что все-таки попала в сам номер. Открывает рот, чтобы начать речь, и… — Боже мой! Перед ней стоит Малфой. Ничего необычного. Его влажные волосы спадают на лоб, он вытирает их небольшим белоснежным полотенцем. Солнце, льющееся из окна ярким потоком, освещает гладкую кожу. Кожу… его тела. Всего тела. Всего. Обнаженного. Тела. — Боже мой! — воздух застревает где-то в глотке от неловкости и… Она даже не знает, от чего еще. Гермиона стоит, как идиотка, и разглядывает его несколько секунд, только потом сообразив, что нужно отвернуться. Она делает это молниеносно. Так быстро, что собственные пряди хлещут ее по лицу от резкости поворота. — Что ж, вот и поздоровались, — раздается насмешливое сзади. — Завтракать будешь? — Малфой! — Гермиона отчетливо чувствует, как горят щеки. Не хватало ей краснеть перед ним. Она зажмуривается, прикрывая глаза ладонями. — Ты издеваешься надо мной? — Прости? Я? Мерлин, какой бред. — Будь так добр, оденься, — только и может сказать она. — Я пришла по делу. — Я не сомневаюсь, подай трусы. — Что? — она резко убирает руки от лица. Но не поворачивается. — Мои трусы, они перед тобой, на спинке дивана. Я как раз шел, чтобы их взять. Конечно, я могу сам, но… Господи, ну зачем? Зачем она сюда пришла? Гермиона опускает глаза, натыкаясь на его белье. Очень известного магловского бренда. Хочется съязвить на эту тему, но она сразу вспоминает о его истории, которую Малфой рассказал вчера. Она глубоко вдыхает, берет мягкую ткань и бросает назад, прицеливаясь примерно туда, где он стоит. — Спасибо, Грейнджер. Она только качает головой, пока он одевается.***
Драко пытается не засмеяться настолько, насколько вообще может. Он быстро натягивает белье, снимает с напольной вешалки футболку и брюки. А после прочищает горло и повторяет: — Доброе утро, Грейнджер. Позавтракаешь? И можешь уже повернуться. Она медленно кружится, приоткрывая осторожно сначала один, а потом и второй глаз. — Я же сказал, что можно смотреть, — Драко улыбается. — Я не доверяю тебе, Малфой, — бросает она и садится в кресло. — А насчет завтрака, не уверена, что мне сейчас что-то полезет в глотку. Драко прокашливается, а она несчастно стонет и прикрывает лицо ладонью. — Ты невыносим. — Я молчал, — Драко почти плачет. Он и правда не имел в виду… Похабная Грейнджер. В этот момент в номере слышится звук колокольчика. Драко щелкает пальцами, прямо из воздуха материализуются несколько подносов с крышками и опускаются на столик между ними, следом появляются тарелка и приборы. Он присаживается на второе кресло. — А я поем, — Драко пожимает плечами. Грейнджер рассматривает его, оценивая ситуацию. — Ладно, я тоже, — она берет салфетку и кладет на колени. Драко взмахивает рукой, чтобы появился второй комплект посуды. Все-таки полезет. — Итак, Грейнджер, мне очень интересно, по какому такому важному делу ты примчалась ко мне в… — он смотрит на запястье. — Девять утра. Еще и прямо в номер. Тешу себя мечтами, что ты затосковала без моей компании на протяжении двенадцати часов, но… — Очень правильное «но», Малфой, — она закатывает глаза. — Я пришла предъявить тебе претензии. — Не удивила, — он ухмыляется. — Чему ты так радуешься, вообще-то, я… — в этот момент она приподнимает крышку, пялясь на сочные баварские колбаски. Глубоко вдыхает, однако не комментирует. Но злобный взгляд на Драко бросает. Он не реагирует. — Я посмотрела брошюру. — Поздравляю. Это отличная новость, Грейнджер. Вчера ты не была так внимательна. — Малфой, хватит паясничать. У нас высадка в порту Гаваны. Ты не сказал ни слова! — А должен был? — Драко поднимает глаза от тарелки. — Разумеется! Ты вчера сам говорил, что будешь оповещать меня о специфических мероприятиях и всем подобном. — И что? — он накалывает кусочек омлета. — У нас будет пять остановок в городах в этом круизе. Это скорее рутина, нежели специфическое мероприятие. Мне нечему тебя инструктировать. — Но это самый первый такой выход! — она наливает себе чай. — Я хочу понимать, что мне делать, какие есть зоны, что смотреть, какие могут быть проблемы. — Грейнджер, ты драматизируешь, остынь. Это просто магическая Гавана, более того, только та ее часть, что расположена у побережья. Доступа к центру у туристов не будет, это еще обсуждается властями. Прогулка займет буквально три часа. — Почему? — Потому что это первый заплыв, мы изучаем границы дозволенного. И реакции. Там нет ничего особенного, на что стоит тратить день. В отличие от планов на вечерние мероприятия на борту. Грейнджер кивает. — Бал? — уточняет она. — Угу. Надеюсь, у тебя есть коктейльное платье. — Думаю, найдется. — Я зайду в семь. Она поднимает на него взгляд, делая глоток чая. Драко осекается. — Что? — Затоскуешь без моей компании несколько часов? — она передразнивает. — Разумеется, Грейнджер. К тому же ты не попадешь туда без меня. — Почему это? Я вполне… Да святой Мерлин! Драко резко переводит глаза на причину ее возмущения. Обнаружив указанную, он прыскает от смеха, не учтя то, что глотнул кофе. Напиток попадает в дыхательные пути. — Что смешного, Малфой? — она выглядит невероятно злой, держа крышку и пялясь на две вареные кукурузы на блюде. — Из-за твоего… Этого представления у меня теперь травма. — Грейнджер, я вовсе не смеюсь, я… — он вспоминает, что она говорила официанту вчера. — Кашляю. Ну, знаешь, неловкий кашель. Она сводит челюсти и прищуривается. А потом убирает крышку, но кукурузу игнорирует. — Не думал, что тебя так просто травмировать, — Драко ухмыляется и промакивает салфеткой губы. — Ты видела гонки в расписании? — Да, в одиннадцать. — Тебе стоит сходить, там много занятного. — Я ничего не понимаю в гонках, если честно. Никогда не интересовалась этим, и некому было объяснить мне… — Это ты так ювелирно приглашаешь меня составить тебе компанию? — Драко довольно откидывается на спинку кресла. — Что ж, Грейнджер. Только ради того, чтобы ты написала хороший отчет… Она закатывает глаза.***
— У меня вопрос. Они прогуливаются по палубе своего уровня перед тем, как пойти на гонки. Закончив завтракать, Грейнджер ушла, по ее словам, готовиться к сегодняшним мероприятиям, Драко же безвылазно работал с бумагами и документами. И когда его значок загорелся сигнальным огоньком, обозначающим, что она ждет его, Малфой увидел, что на часах без четверти одиннадцать. И вот они здесь. — Не сомневаюсь, — Драко ухмыляется. — Мы сегодня заходим в Гавану. Спустя два дня плавания. — Да, — Драко рассматривает рестораны. Сегодня много азиатской кухни на палубах. — Но от Майами до Кубы… Здесь ведь дорогу перейти фактически. — Знал, что ты спросишь рано или поздно. Мы не плыли прямо на юг эти дни. Кружили в водах Атлантики. — Проверки? — Да. Круглосуточно. — С ума сойти… — По сути, наше путешествие именно по маршруту началось только сегодня. Мы буквально этим ранним утром снова находились в районе Майами. Плыви мы по недельному графику, сегодня был бы Рио, а не Гавана. — И так будет каждый раз? — Нет. Только в этот тестовый. Ты же заметила, что анонсирована неделя круиза, но по факту мы отплыли в среду, а прибудем в пятницу. Вот эти два дня. В дальнейшем будет четко. — Понятно, — она кивает. — Значит, Бразилия послезавтра? — Да. — А завтра? — Открытое море. — Когда мы сможем купаться? — она выпаливает вопрос за вопросом. Любопытная Грейнджер. Сама увидишь. — Я не обязан рассказывать тебе о программе, помнишь? Она цокает. — Как устроены гонки? — В магловской части установлены трасса и трибуны. Все как обычно. Палуба верхняя. Ее брови взлетают, когда она поворачивается к нему. — Верхняя? А что, если… Если машина вылетит? За борт. — Не вылетит, — он улыбается. — Я, конечно, старался максимально не использовать магию в той зоне, Грейнджер. Но не настолько. Смерти спортсменов или вообще чьи-либо мне на борту ни к чему. — Мы пойдем на трибуны? — задает этот вопрос она явно нехотя. Драко это замечает. — А что? — уточняет он. Она вздыхает. — Толпа, очередь, пиво. Все как на всех спортивных мероприятиях, так? — Верно, — он отвечает, она поникает еще больше. — Если, конечно, тебе не подойдет альтернативный вариант.***
— Я не понимаю, мы ведь должны видеть отсюда только наши уровни. Магловская зона в другой части корабля. Гермиона стоит на верхней палубе, рассматривая гоночный трек. Машины и гонщики уже находятся в зоне старта. Несколько сотен зрителей голосят и издают нечленораздельные звуки. — Это волшебный лайнер, Грейнджер. Эта точка обзора изобретена не просто так здесь. Можно настроить вид на любую зону. — Ты сделал это только что? Перед тем, как мы пришли? Малфой как-то странно задумывается, а потом говорит: — Если честно, я и сам хотел посмотреть отсюда. Там толпа и шумно. Особенно когда они поедут. Прекрасное совпадение, что и ты тоже не пожелала подниматься на трибуны. Так что ответ — нет, я сделал это заранее. Ну надо же. А ведь он ничего не предлагал и был готов идти с ней туда. Гермиона отводит глаза. — Кто эти гонщики? Не маглы ведь. — Аналогичная практика с той, что ты видела на выставке. Кто-то волшебник, увлекающийся гонками, кто-то магл из семьи волшебников. — Это очень необычное сотрудничество. Я не слышала раньше, чтобы их активно привлекали. Гермионе кажется странной мысль о том, чтобы ее мама или папа занимались чем-то в волшебном мире. Это никогда даже не приходило в голову. Хотя… Разве она спрашивала их мнение на этот счет? — Твои родители не занимаются чем-то в мире магии, бывают? — Малфой словно видит ее насквозь. — Нет, — она пожимает плечами. — Даже когда мы встречаемся, то это всегда происходит в их доме. — Почему? — Вот и сама сейчас думаю об этом, — произносит Гермиона и опирается на поручни локтями. — Им это чуждо. Ну, понимаешь, незнакомый пугающий мир… — Понимаю, — он усмехается, и Гермиона осознает, какую глупость сказала. — А, точно, извини. — Ничего. Ты никогда не звала их? Это ведь не запрещено. Конечно, они не смогли бы работать или жить здесь постоянно. Но какие-то хобби, посещение разных мест, магических частей городов в путешествиях. Да, где-то есть маглоотталкивающие. Но многие зоны будут им видны, если помочь попасть внутрь, как это устроено с Косым переулком. У нас есть мысль предложить маглорожденным брать в круизы своих родственников, обычных людей. Ты тоже могла бы показать родителям это все. Почему нет? Почему нет? Гермиона смотрит в одну точку. Она никогда не приглашала их, например, провести отпуск в магической части. Почему? Думала, что они боятся. Думала, что для них здесь все чужое. Думала… Боже мой. Понимание, словно лавина, обрушивается на ее голову. Она ведь не сделала ничего, чтобы попытаться сблизить родителей с ее миром, постараться показать. Она так боялась всего этого из-за войны, что даже после нее жила по привычке, только докладывая им кратко о работе. Она не звала их к себе, не предлагала поехать куда-то в магическую зону… Буквально вчера она удивлялась тому, что Малфой внедряет магловский мир в волшебный. Считая, что уж кто-кто, а он не мог этого делать по своей воле. С его-то историей. А сама… Она внимательно смотрит на его профиль, нахмурившись. Как так вышло, что именно он сделал для сближения миров больше, чем… Чем даже она, сражавшаяся за это в войне. И так слепо остановившаяся после… Мерлин… И кто именно подсвечивает ей это? Он! — Смотри! — Драко резко показывает на что-то впереди, перебивая поток мыслей. Гермиона опускает глаза на трассу, по которой поехали машины. Гонки никогда не привлекали ее, однако только слепой не оценил бы зрелищность процесса. Машины движутся по треку с невероятной скоростью, каким-то чудом вписываясь в повороты под звуки стираемой резины. Она смотрит на это сверху, видя перед собой все поле. Как на ладони. Зрители на трибунах ликуют, некоторые надели футболки определенных цветов, чтобы поддержать понравившегося гонщика. Раздаются бесконечные звуки хлопушек, петард и клаксонов. Магловских. Через несколько кругов происходит смена колес, Гермиона плохо помнит название этого процесса, но каждый раз удивляется скорости работы. — Долго они будут идти? — уточняет Гермиона спустя какое-то время. — Час, — отвечает Малфой, который в аналогичной позе наблюдает за мероприятием. — Потом еще час для фото, общения с гонщиками. Можно будет залезть в машину и сфотографироваться. Прикатят детские и еще несколько стандартных, на них можно поездить по трассе. — Вот так? — она показывает пальцем вниз, хмурясь. — Конечно, нет. Медленно. Но можно будет. — Очень интересно, — искренне отвечает она. Малфой довольно хмыкает. — Ты хотел бы, чтобы я инспектировала трек и всю эту зону? — спрашивает она. — Нет, там Скарлетт, — отвечает он сразу же. — И не только она. Занимайся своими делами. — Тогда я пойду готовиться к Гаване. Спасибо, — Гермиона разворачивается, чтобы уйти, как: — За что? Она останавливается, не глядя на него. — Здесь прекрасно. И уходит.***
Драко отступает от ограждений, когда гонка заканчивается. Малышня толпами высыпалась на трек, чтобы оседлать детские машинки. Заботливые аниматоры не отходят от них ни на шаг. Он наблюдал больше часа, не отводя глаз. Все прошло прекрасно. Очередной облегченный выдох в твою копилку, Малфой. Быстрый взгляд на руку. Половина второго. С минуты на минуту должен… — Уважаемые гости нашего лайнера! — голос раздается из ниоткуда конкретно, но при этом звучит везде. Трибуны замолкают мгновенно. Вот и он. — Мы напоминаем, что через тридцать минут наш лайнер прибудет в магический порт Гаваны и пробудет там ровно три часа. Каждый из вас может погулять по набережной, купить понравившиеся подарки в многочисленных магазинах, а также посетить местные рестораны. Предупреждаем, что за десять минут до пяти часов вечера посадка на лайнер будет закрыта. Мы категорически не рекомендуем опаздывать. Также обращаем внимание, что порт Доминиканской республики мы пройдем вечером без остановки, однако приблизимся к побережью очень плотно, дополнительные видовые площадки будут открыты с девяти до десяти часов. Отличного отдыха. Пассажиры понемногу расходятся сразу после объявления, и Драко обнаруживает Скарлетт в толпе на одной из палуб. Он нажимает на значок. Она тут же поднимает голову и встречается с ним взглядом. Незаметно кивает. Он отходит от перил и садится на диванчик, пролистывая сегодняшнюю программу. Йорк появляется спустя десять минут. — Мистер Малфой. — Ну как дела? — Смотрели гонки? Отсюда? — она подходит к ограждениям, оценивая вид. — Как на ладони. Магия работает как надо. — Да, не заметил ничего подозрительного. — Я тоже. Мероприятие удалось, многие волшебники в шоке и очень заинтересованы машинами. Он улыбается. — Прекрасно. — Мистер Малфой, насчет тех двоих… Драко хмурится. На утренней планерке они подняли тему вчерашнего вечера. Мальцов не удалось поймать за чем-то запрещенным. — Они сегодня будут на балу. И я уделю особое внимание слежке… — Не нужно, Скарлетт, — Драко отмахивается. — У тебя полно обязанностей. Я сам. Мы с Грейнджер попробуем к ним подобраться. Раз вчера не удалось. Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но прочищает горло и молчит. — Да, конечно. Спасибо, мистер Малфой. Я бронирую вам стол? — Не беспокойся об этом. — Хорошо. Гавана готова принять нас. Он кивает, вспоминая все детали. — Это будет быстро, — Драко поднимается с места. — Порт немногим больше, чем в Майами. Проблем не должно возникнуть. — Согласна. Вам что-нибудь нужно вечером? Костюм есть, браслеты работают, нервная система к нападкам Грейнджер подготовлена. — Нет, не думай обо мне.***
Интересно, чем занят Малфой? Гермиона ловит себя на этой мысли в момент, когда садится выпить сока в небольшом уютном баре. Лайнер стоит в Гаване уже два часа. Гермиона обошла всю набережную, посетила парочку лавок с разными побрякушками и поела. Порт мало чем отличается от того, что был в окрестностях Майами. Как и говорил Малфой утром, зона для посещения не очень велика и походит размерами на туристическую деревню. Куча пальм, сигар и рома. Над всей береговой линией переливается огромный флаг Кубы, наколдованный из множества ярких огней. Здания выкрашены в броские цвета, так делают и маглы в этой стране. Песок на побережье совершенно белый и мелкий. Очень много детских зон и аниматоров, она не впервые замечает, что на детях и их постоянной занятости стоит большой акцент. Лайнер снова блистает. Он был окрашен всеми цветами радуги, когда они выходили. Мерцание, которое вообще, кажется, не покидает стены борта, почти слепило. Спустя час, когда Гермиона вышла из очередной лавки, она увидела, что корабль уже голубой и где-то внутри, словно в телевизоре, плавают дельфины и касатки. Дети не сводили глаз с титана. Она вытягивает ноги в босоножках под столом и откидывается на спинку очень удобного стула. Прямо сейчас борт превратился в огромное зеркало и отражает песчаный пляж и сотни зеленых пальм на нем. Легкий ветерок провоцирует рябь на поверхности. — Красиво, не так ли? — раздается голос сбоку. Гермиона поднимает голову. Молодой мужчина стоит около ее столика, дружелюбно улыбаясь. — Могу ли я составить вам компанию? — О, конечно, — она убирает сумочку с соседнего стула. Мужчина присаживается и протягивает ладонь. Он высок и очень красив. Темные волосы, глаза в тон, отличная осанка. — Ричард Ричардс, — говорит он, и Гермиона поднимает брови. — Да-да, я знаю, у моих родителей отличное чувство юмора. Гермиона смеется и представляется. Беседа завязывается моментально, на «ты» они переходят уже спустя пять минут. Ричард — владелец одного из разветвлений семейного бизнеса, англичанин. Они занимаются тарами для алкогольных напитков: разработка, придумывание дизайна, производство. Оказывается, что почти вся магическая продукция такого рода продается в сосудах от семьи Ричардс. Гермиона вспоминает разнообразные бутылки на лайнере в барах, да и просто те, что встречала в магическом мире. Они куда интереснее, чем магловские. Какие-то меняют цвет в зависимости от свежести напитка или, наоборот, его выдержки, другие могут изменять форму с течением лет. Как-то Гарри показывал ей виски, «запертый» на два века в специальной бутылке, и до обозначенного времени его невозможно было разбить даже магией. — С этой малышкой мы знатно потрудились. Однажды нам пришлось открывать формулу заклинания, которое ее все-таки раскупорит, потому что чарами заинтересовалось Министерство, — отвечает он на ее вопрос о том случае. — Рад, что мистер Поттер оценил. Расспрашивать Гермиону он особо не стал, разумеется, он узнал ее. Беседа протекает живо и органично. Ричард является отличным примером идеального традиционного британца. Воспитан, тактичен, разговорчив. На лайнере находится с несколькими приятелями и коллегами. Живет в люксе. Гермиона спрашивает, их ли рук дело бутылка виски Огден. Ей все интересно. — Нет, — Ричард вздыхает. — Знаешь, мы столько раз пытались с ними сотрудничать, — он улыбается абсолютно белыми зубами. — Но Огдены и слышать не желают, они не меняли дизайн веками. С какой-то стороны я их понимаю, это наследие. Только не говори это моему отцу, если где-то встретишь его, он не переживет такого разочарования. Гермиона смеется, они заказывают соки еще раз. — Как тебе лайнер, Гермиона? Она говорит о впечатлениях, Ричард разделяет мнение о коридорах, магловской зоне и самом корабле, который выглядит фантастически. — Невероятная работа, — он ставит пустой стакан на столик, промакивая губы салфеткой. — Я никогда не видел отелей такого уровня. Если можно так выразиться. — Да, думаю, можно, — она кивает. — Ведь, по сути, так и есть. — То, что сделано в магловской части, тоже поражает, честно говоря. Мы застряли там вчера на весь день, рассматривая приборы. Я считаю, владелец должен быть горд собой. Кем бы ни был этот загадочный человек. — Уважаемые пассажиры «Идиллии», — громогласный голос раздается со стороны лайнера, — просим каждого из вас пройти на посадку. Она продлится двадцать минут. — Гермиона, прошу прощения, мне нужно собрать своих ребят, мы договорились встретиться перед посадкой. — О, конечно, я скоро тоже пойду в номер. — Мне было очень приятно познакомиться и провести с тобой время. Он поднимается, оставляя деньги на столе. За обоих, разумеется. Потом аккуратно берет ее руку и оставляет легкий поцелуй. Уходя, Ричард оборачивается. — Послушай. Ты собираешься на бал вечером? — Да, — отвечает Гермиона. — Я найду тебя там. Подаришь мне танец? — Разумеется, — она улыбается в ответ. Ричардс кивает и удаляется. Гермиона сидит еще некоторое время в баре, после чего уходит на посадку.***
— Ну что, как Гавана? — знакомый голос звучит чуть далее по коридору. Гермиона оглядывается, прикрывая дверь в каюту и видя, что Малфой только что вышел из кабинета и направляется в ее сторону. — Неплохо, соки отличные. — Я же говорил, все будет обычно. Свежевыжатые у Билли? — Откуда ты знаешь? — она округляет глаза. — Заметил кудряшки, когда проходил мимо. Как погляжу, не ошибся. — И не подошел, чтобы испортить мне отдых? Не похоже на тебя. — Не хотел мешать, — он прищуривается. Гермиона чувствует какой-то непонятный комок в горле. Ричард. Ее не должно это волновать. И отвечать она тоже ему ничего не обязана. Почему она вообще думает об этом, черт возьми? — Чем ты занимался? На берегу. Он пожимает плечами. — Чем и должен был. Ходил, гулял, донимал продавцов глупыми вопросами, пытаясь вывести их из себя. — Получилось? — Не-а. — Странно… — Гермиона усмехается. — Куда держишь путь? — На палубу, потом поработаю до вечернего мероприятия. — Кстати, насчет работы. Я как раз хотела тебя найти, — она показывает на блокнот в своих руках и постукивает по нему ручкой. — О нет, — Малфой морщится. — Грейнджер, у меня стопка неподписанных бумаг на столе. Давай вечером, а? — Вообще-то, вечером я намерена развлечься на балу. Ну знаешь, танцы, напитки, виды на доминиканское побережье. — Вот так новость. Куда ты дела Гермиону-ответственного-Джин-работника-Грейнджер? — Между прочим, — она не сбавляет шагу, следуя за Малфоем, который, похоже, удумал сбежать, — мой босс, кстати, министр магии твоей страны, сказал мне, что я приехала сюда в том числе как турист и отдыхающий. Так что… — Это тот самый, кто обманул тебя и не дал никакой информации? Это не он скрывал от тебя важные подробности, чтобы прикрыть шкуру? Точно! Он! — Драко поднимает руку вверх, будто резко вспоминает что-то. — Иди в задницу, Малфой. — Уже там, Грейнджер, видела бы ты мой рабочий стол, — он вздыхает. — Что у тебя? — Я хочу уточнить побольше о сотрудниках. — Это значит, что ты желаешь получить их анкеты? Интервью? Конкретнее. — Нет, это значит, что сегодня я буду периодически задавать вопросы о персонале. И ты, вообще-то, тоже им считаешься. Даже если не светишься здесь. — Ладно, — Драко пожимает плечами. — Насколько близко ты бы хотела узнать меня, Грейнджер? — он ухмыляется и уточняет: — Сегодня. Снова. — Малфой, оставь свои шуточки. Я провожу аудит, — она рассматривает пункты в блокноте. — Тебя в том числе. — И как же ты собралась это делать? Мне раздеваться? — Да, прямо сейчас, пожалуйста, мне же утром было недостаточно, не могу дождаться, чтобы ты повторил, — бросает она саркастически, не поднимая глаз, чтобы он уже успокоился. — На самом деле… — она останавливается и не находит его. — Эй… Гермиона оборачивается как раз в тот момент, когда смеющийся Малфой снимает футболку, стоя посреди коридора. — Малфой, не вздумай! — она нервно оглядывается по сторонам. — Ты сошел с гребаного ума? — Воу, Грейнджер умеет ругаться. — Я еще и драться могу начать, прекрати! Но ему плевать. Он подбрасывает футболку, та исчезает в воздухе по щелчку пальцев. Давно пора расспросить его о таких фокусах. Что с тарелками на столе, что с мелкими деталями в быту, она не впервые видит, что он пользуется какими-то штучками. Это похоже на какую-то беспалочковую магию, но она подозревает, что это персональные удобства на борту, которые известны только хозяину. — Малфой, я серьезно, перестань раздеваться. — А то?.. — Я… Ничего! Просто веди себя как нормальный турист, Мерлин. — Грейнджер, — он щелкает снова, на этот раз пропадают его брюки, сменяясь черными шортами-плавками. Светлая гладкая кожа совершенно бессовестно прекрасно сочетается с темным цветом. Гермиона отводит взгляд от его живота. — Вообще-то, именно я веду себя как нормальный турист. А вот ты поменьше бы щеголяла со своим блокнотом в зонах, где люди отдыхают и пьют. Не вызывай подозрений, мисс Зануда. На этой фразе он разгоняется и прыгает, гибко уходя под воду. Гермиона даже не заметила, что они вышли из коридора на палубу, посреди которой сегодня располагается огромнейший глубокий бассейн для взрослых. Проклиная шутника, она обходит огромную зону и присаживается на один из парных шезлонгов, заказывая у официанта фруктовую тарелку. Малфой присоединяется к ней через пять минут. Он плюхается на лежак рядом, обрызгивая ее. Гермиона громко и демонстративно вздыхает. Он ухмыляется и забирает всю малину с ее тарелки. — Малфой, неужели аристократов нынче воспитывают так паршиво? — Грейнджер, закажи еще, — он откидывается на спинку и прикрывает глаза. — У меня десять минут перед тем, как я пойду работать. — Малфой, я же сказала… — У меня деловой разговор и встреча. Я вызову для тебя вечером Скарлетт, она занималась персоналом процентов на девяносто. Спросишь ее. Я правда занят. Он глядит на нее серьезно. Она кивает, закрывая блокнот. — Грейнджер, а у тебя предусмотрен выходной? — Что ты имеешь в виду? — Ну, день, когда ты не будешь шататься здесь, как Макгонагалл, со своим блокнотом наперевес. — Я думала выбрать один… — она очень старается не смотреть на мышцы его пресса, которые перекатываются под сверкающей от воды кожей, когда он двигается. — Выбери завтра. — Почему? — Никакой информации о программе, помнишь? — Снова эти загадки, Малфой. Мне нужно понимать нагрузку мероприятия, хотя бы примерно… — она берет с тарелки клубнику и намеревается ее съесть. — Грейнджер, остановись, — Малфой протягивает руку и забирает у нее ягоду почти изо рта. А потом демонстративно жует, прикрывая от удовольствия глаза. — Хватит умничать. — Но… Он встает и прихватывает с собой полотенце, собираясь уходить. — Твой босс, великий министр магии, лжец и хитрец, ведь сказал тебе отдыхать, так? Просто возьми завтра, ладно? Ты не пожалеешь, — и он ей… подмигивает? Гермиона моргает от неожиданности, не веря, что Малфой это сделал. Когда он уже спускается по ступеням, покидая зону с шезлонгами, она окликает его, убедившись, что рядом нет народу. Он оборачивается. — А у тебя бывают выходные здесь? Малфой растягивает улыбку. — Да, завтра.***
Драко поправляет галстук. Мысли, которые не отпускают последние полчаса, ему не нравятся. Зачем позвал Грейнджер на бал? Зачем сказал, что зайдешь? Да, для входа на мероприятие есть условия, но это можно было решить на месте, по-деловому. Решить и разойтись. Так? Конечно. Уточнить, что у каждого из них свои планы, просто найти ее у зала и помочь пройти. Вежливо пожелать хорошего вечера и удалиться. То, что случилось вчера… Драко хмурится. Это просто представление. Глупое, но спасшее их, ведь так? Да, все правильно. Или нет? Он вздыхает. Дистанция. Вот что важно. Ведь именно поэтому он вчера ей сказал за ужином, что коль они проверили браслеты, то теперь она может свободно вести себя одна на лайнере. Он специально ее оттолкнул, целенаправленно очертил и озвучил границу. Не то чтобы они как-то невероятно сблизились, конечно, но общая тенденция заставляет его нервничать. Общая тенденция… Два полных дня. Она попадается ему везде. То сама найдет, то он зачем-то составляет ей компанию. Она цепляет его, выводит из себя местами, постоянно держит в тонусе своими фразочками и вопросами. Она его… трогает? Эти ее слезы, а потом его идиотский порыв рассказать о жизни. К чему это все вообще? Он почувствовал облегчение оттого, что их сотрудничество не превратилось в ад с первого же дня, и расслабился? Она подлавливает его в моменты хорошего расположения духа? Им обоим просто скучно шататься по огромному кораблю поодиночке, поэтому они разыскивают друг друга, поняв, что никто из них не заинтересован в склоках? Она расстроилась, что теперь придется коротать дни одной, и поэтому после его вчерашней фразы ушла с ужина? Как объяснить? Ему скучно и поэтому он искал ее в гавани? Ему скучно и поэтому он разозлился, увидев, что она уже нашла себе компанию? Ему скучно и поэтому, вероятно, завтра у них общий выходной? Еще и с таким наполнением… Ему скучно и поэтому теперь они идут на бал вместе? Ведь, пригласив и сказав, что зайдешь, не расстанешься у дверей. — Блядство, — он прокашливается и проходит к лампе на журнальном столике, которая переправит его в кабинет. Он не будет об этом думать. Им просто скучно. Уже спустя минуту он стоит перед ее каютой, постучав, и намеревается делать самый отстраненный вид, как: — Привет! Драко поднимает глаза. — У тебя есть коктейльное платье? — Найдется. Грейнджер выглядит просто… Черное обтягивающее платье в пол. Горизонтальная линия декольте, от которой отходят две широкие ленты, соединяясь где-то за шеей. Пряди частично заколоты назад, но основная масса ниспадает по плечам. — Неплохое платье, — говорит он и прикусывает язык. — Спасибо, Малфой. Идем? — она уже готова и, видимо, ждала его. Они проходят коридоры и холл довольно быстро. Молчаливо. Она будто чувствует, что что-то не так с ним, и не задает вопросов. Интерьер выстроен таким образом, чтобы подчеркнуть сегодняшний бал. Везде порхают свечи, зеркала. Пассажиры, которые не остались на палубах, а решили посетить зал, выглядят нарядно. Свет приглушен. — Что-то будет необычным на этом балу? — В программе нет, она довольно классическая. Но, думаю, ты обратишь внимание на сам зал. Он ухмыляется, это точно произведет на нее впечатление. — Вот мы и пришли. Он приближается к огромным двустворчатым дверям, она не отстает. Интересно, будет возмущаться? Мысленный вопрос остается без ответа недолго. — Малфой, какой смысл было записываться, если вход здесь только по парам? — она почти останавливается напротив огромной вывески. — Я не увидела этого в брошюре... Конечно, будет. Он старается не засмеяться. — Не понимаю, о какой проблеме ты хочешь мне сказать, Грейнджер. Ты снова невнимательно читала. В этот момент он берет ее ладонь и кладет на свою согнутую в локте руку. От такой наглости Грейнджер поднимает брови, открывая рот. Но к ним уже обращается администратор. — Здравствуйте, — он осматривает их костюмы, бросает взгляд на предплечье Драко. — Приятного вечера, — он делает шаг вбок, пропуская. — Благодарю вас, — проговаривает Малфой. — Знаешь, ты совершенно… Невероятно! — ее дыхание сбивается. — Говори это почаще, Грейнджер, — он прыскает и поднимает голову, останавливаясь вслед за своей спутницей. Она рассматривает помещение, приоткрыв рот и невольно сжав его предплечье. И этому есть причина. Драко искренне считает, что сегодняшнее оформление — одно из лучших в программе круиза. Он согласовал проект с самого первого раза. И кажется, это был единственный такой случай. Потолок зала напоминает ночное небо с миллионами ярких звезд. Они сверкают, перемещаются, иногда сталкиваются друг с другом, периодически образовывают созвездия. Абсолютная тьма, контрастом к которой являются хрустальные украшения в виде различных растений, спускающиеся с потолка. Белоснежные. Где-то совсем немного вниз, по краям же блестящие нити касаются пола. Зал разделен на две части, одна заполнена столиками плотно, во второй между ними больше места. Танцы. Та, что вся сверкает, — как раз для них. А та, что для еды… — Я не видела никогда такого, они будто живые… Драко переводит взгляд влево. Между украшенными серебром столиками поднимаются головки цветов. Они придуманные, дизайн разработан специально для этого зала. Что-то между лилией и каллой. Огромные тканевые бутоны исполинских размеров поднимаются на ножках от пола и раскрываются под потолком, двигаясь в такт легкому бризу. Над столами порхают и кружатся огромные шары из цветов белой сирени. Есть только два оттенка в этом зале. Тьма на небе и ярчайший свет в растениях и украшениях. Он видит, как горят глаза Грейнджер, и резко отворачивается. Дистанция. Драко решает осмотреться, пока она налюбуется и будет готова пройтись. Что-то привлекает внимание. Он сразу замечает их и напрягается. — Грейнджер, те двое. — А? — она кое-как отрывает взгляд от потолка. — Официанты. Ты пойдешь со мной? Можем занять тебе столик, что-то закажешь и… — Да, конечно, — она тоже находит их в другой части зала. — Идем. Они минуют рассаживающиеся парочки и компании, пытаясь идти незаметно. — Что ты планируешь делать? — Хочу сразу зайти в их подсобку. Дальше по ситуации. Они раздражают меня, Грейнджер. А я верю своей интуиции. Мне нужно поискать. — Может, мы хотя бы послушаем для начала? Малфой, ты знаешь, куда идти? — Разумеется. Они подходят к светлой двери за богато украшенным баром и ждут, пока бармен в смокинге наливает виски какому-то пожилому господину. — Сейчас, — Драко проскальзывает внутрь, таща за собой Грейнджер. Оказавшись в коридоре с многочисленными белыми лампами на потолке, он останавливается, не отпуская ее руки. — Куда теперь? — шепот. — Направо, — так же тихо в ответ. Они крадутся по узкому проходу. Малфой обращает внимание на то, что она держит сумочку не за цепь, а за само основание. Однако на этот раз Грейнджер отстает из-за того, что вынуждена идти на носочках в туфлях. — Вот ты бы перестала их таскать, — Драко усмехается. — Ты не поверишь, это третий вечер, когда я прихожу к такому выводу. Это даже смешно… — Эй! — громогласный вопль разрывает пространство. — Блять, — Драко сжимает ее руку, решая воспользоваться браслетом. Но поздно. Молодой парень появляется из-за угла прямо перед ними. Хмурый и серьезный. Грейнджер поднимает брови, понимая, что это один из тех, кого они и ищут. Паршиво. Им нужно будет вызвать Скарлетт, но пока она придет… Драко точно знает, что Йорк сейчас не в этой части корабля. — Что там, Ник? — рядом появляется второй. Тот самый его дружок. И вот парочка стоит и пялится на них. — Что вы здесь делаете? — Мы… — начинает Грейнджер, но внезапно Ник улыбается, глядя на их сцепленные руки и запуганный вид. — Я знаю вас! Это же вы вчера чуть не трахнулись в коридоре на гавайской? И он ржет, хватаясь за живот. Драко молча смотрит на это. Тем временем первый парень тоже расслабляется. — Точно, я видел, как управляющая вас выперла. Никакой личной жизни на этом лайнере. Здорово досталось? — О нет, — Грейнджер улыбается, забирая инициативу. — Так… поругали, как малых детей. — Это они любят. — Но мы не очень послушные, — она точно строит ему глазки. — Вы же не выдадите нас, красавчики? М? — она игриво тянет первого официанта за галстук и отпускает, подмигивая. Драко подбирает челюсть. Гермиона-мать ее-Грейнджер. — Да нам пофиг! Я Кен, кстати. Че хотите делайте, только здесь тоже охрана. Ну и мероприятие посерьезнее, так что будьте осторожны. А мы не скажем, что видели вас. — Спасибо, ребята! Оставим вам чаевые, — она откидывает волосы назад. — А вот за это благодарим! — говорит Кен, и они оба отвешивают шуточный поклон. — Идем? — Ага, — отвечает ему Ник. — Отличного вечера, голубки! И с невыносимым ржанием они удаляются. Драко переводит на нее взгляд. — Святой Мерлин, Грейнджер. Что ты вообще делала на Гриффиндоре? У шляпы проблемы с мозгами? Она открывает рот, чтобы, видимо, поумничать о наличии черепушки у головного убора, как: — Эй, ребята! — парни снова идут к ним. — А вы нам не поможете? — Чем же? — весело спрашивает вдохновленная Грейнджер. — Ну, — Ник продолжает: — Смотрите. Ситуация такая. Мы не выдаем вас, а вы нас. Это же логично? — Вполне, — подает наконец голос Драко. Кен облизывает губы, решаясь: — Начальство на этом лайнере платит классно, но мало чего позволяет. Вот у вас каждый день разные вечеринки, верно? — Ага, — Драко почти пищит от удовольствия, уже предугадывая, что произойдет дальше. Тут и Трелони быть не нужно. — Ну а мы же тоже люди, верно? Мы бы… ну… хотели немного развлечься после смены. — Или во время, — добавляет Ник и снова ржет. У этого идиота какие-то проблемы, очевидно. — Ну да. Короче, вы могли бы отвлечь бармена, пока мы стащим пару бутылок пойла из бара? Например, ты, — он кивает на Грейнджер, — попроси помощи или еще чего. Он у нас джентльмен, сразу бросится девчонку спасать. А мы возьмем виски. Одну бутылку вам отдадим, идет? Там отличная подборка, поверьте! Нам нужно, чтобы начальство не узнало. Грейнджер издает какой-то писклявый звук, который они интерпретируют как возглас восхищения или согласия, потому что оба тут же довольно смеются. Она поднимает на Драко глаза. — Поможем нашим спасителям, дорогой? — Он точно видит, как она сдерживается. — Конечно, милая, — Драко очень доволен и даже не собирается этого скрывать. — Ведите, друзья. Мерлин, он такой бред видел только в магловских комедиях. Неужели в его соке был гребаный Феликс Фелицис? Малфой вышагивает по коридору за руку с Грейнджер и чувствует себя победителем. Наконец. Их рожи не давали ему покоя сутки. — Невероятно, Малфой, — тихо произносит Грейнджер, пока двое спереди переговариваются. — Это похоже на… — Комедию, — заканчивает он, а она прыскает. — Невероятно, — повторяет она и качает головой. Попав в зал, Драко обращает внимание, что танцы уже начались. Немногочисленные пары кружатся в вальсе. Скоро их будет больше. Может, пригласить Грейнджер разок? — Вон бармен, — Ник появляется около них. Взрослый мужчина в отличном костюме консультирует пару, стоящую у стойки, и демонстрирует им разные бутылки, что-то вдохновенно рассказывая. — А он не отходит с места вообще? — Грейнджер интересуется. — Не-а, весь вечер. У этого парня мочевой пузырь как резервуар, похоже, иначе я не знаю… — Что ж, тогда будем просить помощи. Ник, Кен, минутная готовность. — Что ты… — Драко только собирается задать вопрос о ее планах, как Грейнджер наклоняется, подхватывает платье в месте разреза у колена и разрывает его выше прямо по шву со звучным хрустом. Бедро оголяется полностью. — Воу, — одновременно произносят официанты. — Круто… Она выпрямляется, берется за надорванное место и с очень несчастным лицом идет в сторону бара. Не проходит и минуты, как бармен, выслушав ее, заводит Грейнджер за стойку и наклоняется, чтобы помочь соединить магией платье. — Сейчас! — говорит Ник, и они с Кеном незаметно направляют палочки на нижнюю полку за спиной бармена. Левитация бутылок на пол перед входом в коридор для персонала занимает буквально несколько секунд. — Супер! — Кен в восторге. — Ну, спасибо, ребята! Передай девчонке, что она огонь! Мы сейчас быстро заберем свои и спрячем их в спальни, чтобы потом осушить. Одну оставим. Идет, дружище? — он благодарно хлопает Малфоя по плечу. — А ты ее заберешь. Дверь не видна с бара. Спокойно возьмешь и иди. И они удаляются, забирая по три бутылки дорогущего виски. Драко стоит еще минуту, пока возвращается Грейнджер. — Ты должен мне платье. — С чего бы это? — он улыбается. — Он крайне паршиво владеет бытовой магией. Шов отвратительный. Где эти придурки? — Проводят свой последний веселый вечер на корабле, — Драко протягивает локоть, Грейнджер берется за него. — Выпьешь? — Теперь точно да. А где наша бутылка? Я не уйду отсюда без оплаты. Он прыскает. — Разопьем позже. Грейнджер, ты не хочешь… — Гермиона? — они оборачиваются, глядя на парня с гавани. Драко узнает его сразу. — О, Ричард, здравствуй! — она протягивает ему руку, которую этот тип сразу же целует. — Ты выглядишь просто великолепно! Сейчас будет танец, составишь мне компанию? — Извините, мы еще не нашли столик, — говорит Драко вежливо. — Возможно, на следующий… — Я так не думаю, мистер… — Малфой, — отрезает Драко. — Отлично. Я так не считаю, мистер Малфой. Гермиона сегодня сказала, что отдыхает одна и с удовольствием подарит мне вечерний танец. Гермиона, так ведь? — придурок подает руку растерянной Грейнджер. Та стушевывается, но отвечает: — Конечно, никаких проблем, Ричард. Я и правда обещала. Я скоро, — бросает она, уходя. Малфой прищуривается, чувствуя, как ладонь пропадает с его предплечья. — Я и правда обещала. Хочется опрокинуть придурка на пол. И он бы с легкостью это сделал. Но Грейнджер сама расставила все на места. Что ж. Так даже лучше. Именно этого он хотел, не так ли? Дистанция. Один-один. Драко оглядывает зал и понимает, что у него нет настроения искать столик или ловить строптивых кудрявых девиц. Он приманивает к себе честно заработанную бутылку и направляется к выходу.***
Two Suns (CloZee Remix) — Tor, CloZee
Небо разливается черным. Вокруг неожиданно много звезд, что заставляет еще больше верить магии в залах. Даже с учетом понимания искусственности процесса. Драко лежит на диванчике и ждет. Посмотреть на Доминикану и идти спать. Вот и все, чего ему сейчас хочется. Поставить галочку в последнем пункте программы этого дня и отдохнуть. Три совещания, два из них проблемные, тусовки персонала, придурок в черном… На сегодня с него достаточно. Информацию о парнях-официантах он передал Скарлетт. Сразу же и с очень конкретным указанием. На часах без двадцати девять. Драко садится и опирается на спинку. — Ты знал, что те цветы в бальном зале распускаются в течение вечера? — раздается сзади. Он ухмыляется. А вот и Грейнджер. — Разумеется, я знал. Она ничего не отвечает. Звук каблуков медленно приближается. — Ты здесь? — он не оборачивается. — А как же красавчик в черном? — Малфой, — Грейнджер бросает сумку на диван и проходит к ограждениям. — Если бы это был не ты, я бы подумала, что на палубу ворвалась ревность. — А может, так и есть? Представь, в какой я ярости. Моего аудитора украли. Рву и мечу. Он не видит ее лица, но готов спорить, что она закатила глаза. — О да, сколько отчетов я успела бы заполнить за десять минут, которые ты не подождал. Драко хмыкает. — Я ушел час назад. — А мог бы остаться и посмотреть шоу с оркестром. — Мог бы, — отвечает он тихо. Она стоит, опершись на ограждения. Кудри треплет разгулявшийся ветер, разрез на платье, кажется, стал глубже. — Все-таки бармен паршиво колдует. Она опускает голову, глядя на расходящуюся ткань, и машет рукой, давая понять, что ее это мало волнует. — Я хочу посмотреть отсюда, — произносит она. — Хорошо. — Это будет по-магловски? Ну, то есть мы просто посмотрим на освещенное побережье? — Не совсем, — уклончиво отвечает Драко. Он не хочет выдавать фокус заранее. Она вдруг резко оборачивается и опирается на поручни задом. — Что будет с Ником и Кеном? — она складывает руки на груди. — В изоляторе до послезавтра. В Рио на выход. — Так строго? — она вздыхает. — Я имею в виду, конечно, они провинились… — Грейнджер, — Драко сглатывает. — Во-первых, это все прописано в их договорах. Никто ничего не будет выдумывать нового. Во-вторых… — он останавливается, глядя на большую луну, отбрасывающую дорожку света на водную гладь. — Во-вторых? Драко хмурится. — Я хочу, чтобы здесь все было идеально, понимаешь? Или хотя бы приближенно к этому. Она пожевывает губу, раздумывая. Тяжелый мыслительный процесс буквально виден на лице. — Малфой… — начинает она. — Сколько ты занимался этим проектом? — Какую именно работу ты имеешь в виду? Стройку? Планирование? Бумаги? Согласования? Разработку? — Все вместе. — Семь лет, — моментальный ответ. Такого не забудешь. Она громко выдыхает и прикрывает глаза. — Мерлин… — Ну, — Драко потирает шею, поясняя: — Фактически лайнер создавался три с половиной. Еще год — согласования и бумаги. Ну и остальное время до этого… Я вынашивал это в себе. Идея появилась очень давно, на самом деле. Я же оживлял отели отца и строил новые… Плюс жизнь с маглами. Круизы для них не новинка уже очень давно, это популярный вид отдыха, построить лайнер не сложно. Но с учетом того, что я захотел внести сюда частицу магловского мира… Пришлось подождать куда дольше… — Твоя семья знает о том, что… — Нет, — он качает головой. — Моя мать в курсе, что я на этом круизе. Но считает, что у меня здесь ряд сделок. — А сколько людей вообще в курсе? — Пальцев двух рук не наберется. — Мерлин… Это же ужасно! Драко приподнимает брови. Что? — Я не совсем понимаю тебя, Грейнджер. Ужасно что? Это условие договора, неразглашение, чтобы я мог оценить сервис… — Малфой, да я не об этом! Забудь ты о бумагах и о своем статусе в круизе. Он моргает, глядя на нее. Она закатывает глаза. — Малфой, ты создал реактор, генерирующий электричество. Первый в магическом мире. — Ну… — Ты сделал первый в Англии круизный лайнер, который… Боже, который стал абсолютной сенсацией, об этом будет кричать весь мир! Ты посмотри на этот корабль, я никогда в жизни не видела подобного, такого просто не существовало. Он все еще не понимает. Грейнджер раздраженно всплескивает руками. — Кто последний раз говорил тебе, что это фантастика? Как ты собираешься присвоить себе это открытие, оставаясь в тени? Драко сжимает губы. Каким таким образом эта девчонка умудряется попадать в точки, куда ей вообще не следовало бы влезать? Этот вопрос остается риторическим. — Как ты намерен получить признание за свое дело? — Мне это не нужно, — отрезает он. — Ложь, — тихо и спокойно. — Это нужно всем. — Возможно, это нужно тебе, Грейнджер, но… — Малфой, перестань! — бросает она резко. — Любой человек нуждается в признании своих заслуг. Драко молчит. — Мистер Малфой, можно я задам вам личный вопрос? — Скарлетт стояла в дверях его кабинета, когда совещание закончилось. Драко удивился тогда. — Попробуй. — Вы намерены открывать свою личность? Ну, когда-то… Он тогда молчал около минуты. Намерен ли он? — Не думаю, Скарлетт. — Но почему? — она нахмурилась. — Вы сделали великое открытие. Вы … — Мне не нужны сплетни и пересуды. — Они будут всегда. Людям всегда нужно судачить и сплетничать. Вы могли бы… Вы должны остаться в истории. — Не в моем случае. Этого и так было слишком много в моей жизни. «Пожирателей смерти пожалел суд!» «Чем займутся освобожденные приспешники Лорда на свои грязные деньги? Имеют ли они вообще право хоть на один кнат?» «Возможно ли отмыться от такого или обществу стоит настаивать на депортации предателей из страны?» — И вы оставите это Министерству? — она нахмурилась. — Пусть министр скажет, что это он? Он придумал? Он создал? Он курировал команду и не спал ночами? Мистер Малфой… — Скарлетт, извини, ответ тот же. Я еще нужен тебе сегодня? Воспоминание рассеивается, когда она делает шаг к нему. — Грейнджер, послушай. В истории моей жизни… — Достаточно дерьма, — она продолжает за него. — И что? — Что значит «и что»? — он злится. Она делает еще шаг. — В истории твоей жизни достаточно дерьма. Более того, в каком-то ты виноват сам, — говорит она прямо. — И что? Теперь-то что? Ты намерен уничтожать свое имя? Ты хочешь просто стереть с лица земли фамилию, потому что не считаешь, что имеешь право на это признание после сделанного? Драко молчит, сжимая зубы. Хочется схватить ее, выкинуть с палубы и не видеть больше. Потому что она права. Блядски права. Невыносимая девчонка тем временем подходит еще ближе. — Война в прошлом, Малфой, — она сжимает кулаки. — И то, что ты живешь этим до сих пор, только подпитывает ее силу. — Грейнджер, ты читала эти газеты? Год, два после войны? Сколько это продолжалось? — Да плевать мне на газеты, — вскрикивает она. — Что думаешь ты? Ты сидишь на корабле, который является, возможно, величайшим открытием нашего времени! И что? Скрываешься, чтобы что? Чтобы не почитать о себе в газете? Мерлин, не смеши меня, Малфой, сколько тебе лет? Как ты можешь поступать так с собой? Как ты можешь поступать так с историей, с обществом? — Обществу плевать на меня. — Так плюнь и ты! — она почти кричит. — Ты живешь под гнетом того, что сделал твой отец, не так ли? Тебе больно? Думаю, да. У тебя есть выбор, Малфой. Ты можешь прятаться в норе, чтобы твое имя просто забыли и не трогали тебя. А можешь сам вершить свое искупление. Я уверена, что именно этим является все, что ты делаешь, — она обводит раскинутыми руками вокруг себя. До столика, разделяющего их, остался шаг. — И знаешь что? — она резко присаживается, их глаза оказываются на одном уровне. — Ты выбираешь неправильно. Драко хочет просто уйти и не отвечать на это дерьмо. Кто она такая, чтобы лезть к нему с этими идиотскими разговорами? Целитель ума? Его мать? Что вообще… Он кладет ладони на столик, чтобы оттолкнуться и встать. Уйти отсюда. Гребаная Доминикана никуда не уплывет, если он не станет смотреть на нее. Здесь все давно под контролем. Но Грейнджер вцепляется в его предплечье тонкими пальцами. Драко замирает. Останавливает не давление ее кисти, он бы сбросил ее, даже не заметив… Она смотрит на него, словно он… Драко даже не может подобрать правильного сравнения. — То, что ты сделал… — Грейнджер садится прямо на журнальный столик. — Драко, это невероятно, ты понимаешь? Ты думал хотя бы минуту о своем вкладе? Ты хотя бы пытался представить ценность этого? Этот корабль…. Он прекрасен! И это все полностью твоя заслуга. Он вздыхает так громко и резко, что воздух застревает в горле. Никто. Никогда. Не говорил ему этого вот так. — По моим подсчетам, я видела лишь пятую часть того, что здесь будет происходить. Но этого, — она почти шепчет, — уже достаточно, чтобы знать, что ты проделал титаническую работу. Мало того, частица тебя чувствуется здесь везде, ты понимаешь? Он молчит, тупо глядя на нее, пока его сердце уносится куда-то галопом. — Ты думаешь, я не замечаю? Малфой, мы не виделись почти десять лет. Но даже при этом я вижу здесь везде тебя. В каждой детали. Ты не можешь оставаться неизвестным волшебником, принявшим когда-то неверные решения, будучи ребенком. Когда ты… Когда ты создаешь настоящее чудо, восхищающее тысячи людей… ты не можешь так поступать… Она делает перерыв в своем монологе, во время которого Драко даже не шевелится. Ее рука все еще сжимает его запястье. Он в клетке. И то, что он не сбегает отсюда, с каждой секундой запирает ее на засов основательнее. По миллиметру. — Эта магловская зона… — Грейнджер громко сглатывает перед тем, как продолжить: — Ты не понимаешь, что это значит для таких, как я. Малфой, это признание права на существование, на равенство. Это то, за что я боролась на войне! Это единение… такого уровня… Я даже не знаю, с чем можно это сравнить. Ты просто взял и подарил надежду и веру каждому маглорожденному, хотя бы раз столкнувшимся с предвзятым отношением. Она резко отпускает его руку. И встает. — И знаешь что? — Грейнджер вздергивает подбородок. — Если это не искупление, то я не знаю, что можно вообще тогда им назвать, черт тебя подери! Если тебя так смущают три паршивые статьи идиотки Скитер, то ты совсем не тот, кем показался мне за эти дни. Возможно, я придумала этого нового Драко Малфоя. Свободного от предрассудков, взрослого и несущего ответственность за все, что делает. В таком случае мне очень жаль… На этом она отворачивается, а Драко изо всех сил зажмуривается. Потом. Он подумает об этом потом. Твою мать! Спасение приходит внезапно. Гул рассекает воздух вокруг, превращаясь в слова. — Уважаемые пассажиры, мы просим желающих увидеть вечернее шоу пройти на открытые дополнительные палубы и смотровые площадки. Драко резко выдыхает, собираясь. Встает и идет к поручням, на которых уже лежат ладони Грейнджер. — Ты была в Доминикане? — спрашивает он. — Нет, никогда. — Здесь очень необычное Министерство магии. Пальмы растут прямо в здании, коридоры выложены морской галькой, везде бамбук и песок. — Надо же… — она улыбается. Значок загорается на его груди, он дотрагивается до вещицы пальцем. — Мистер Малфой, — звучит прямо из него. — Мы готовы. — Скарлетт, я сделаю это сам. — Хорошо, мистер Малфой. Сейчас? — Да, прекрасно. Он убирает руку. — Что ты сделаешь сам? — она с любопытством смотрит. Драко ухмыляется. — Ты любишь розовый, Грейнджер? — Смотря какой… Он достает палочку, медленно укладывая ее в ладони. — На доминиканском побережье живет очень необычный планктон. И много волшебных кораллов. — Прямо в воде? — она пытается искать остров в темноте. — Ага. Внезапно вокруг раздается очень красивая и необычная мелодия. Этническая, тягучая. Все будто замирает в ожидании чуда. Он выставляет руку вперед, Грейнджер не отводит от него взгляда. Драко кивает чуть влево. — Там. Она разворачивается. И он делает взмах. То, что происходит дальше, заставляет рот Грейнджер открыться, а саму ее застыть, сжимая ладонями поручень. Слева по борту в десятках метров от них возникает будто из ниоткуда Доминикана. Побережье острова становится освещенным, сначала понемногу, потом ярче и ярче с каждой секундой, по нарастающей. Песок, пальмы и медлительные волны, ласкающие берег. Драко взмахивает еще раз. — Боже мой… Внезапно все вокруг становится таким ярким, что хочется на секунду прикрыть глаза. Весь песок подсвечивается розовым сиянием, окутывающим также берег, волны и часть моря. Мерцание поднимается выше и выше, заполняя зону над островом, словно безумная тянущаяся липучка. Еще десять секунд, двадцать… И вот уже все, что только видно, охвачено неистовым светом. Последние щупальца окружают лунный диск и смыкаются вокруг него. Единственным спокойным пятном остается корабль. И Драко делает третий взмах. Лайнер загорается голубым сиянием, словно резко включенная во тьме лампочка. Свет разрывает ночь в клочья. Крики и возгласы слышатся со всех сторон на палубах внизу. Пассажиры кружатся, пытаясь разглядеть больше, другие бросаются к ограничителям, почти переваливаясь через них. Мерцающие частицы двигаются и падают прямо с неба на туристов, в детской зоне вихрь из мелких звезд носится между малышней. — Я… Я не знаю, что сказать… — Грейнджер никак не отмирает. Драко не дает себе времени подумать и подходит к ней сзади, укладывая свои ладони на поручни, замыкая ее саму в кольцо между собой и перилами. Руки располагаются так близко, что поведи он большой палец вбок, то дотронется до ее кисти. Вот и Грейнджер в клетке. — Смотри вперед, — говорит он ей прямо в ухо, нагнув голову. Она вздрагивает, понимая, как близко он оказался. Но не отдаляется. — Куда? — шепотом. Драко не нужно отвечать, потому что прямо в этот момент из воды перед носом корабля появляется огромный шар. Двигаясь медленно в такт чарующей музыке, гигантский осьминог всплывает из пучины. Его размеры невероятны. Будь он настоящим, то смог бы потопить лайнер одним ударом. Он поднимается над гладью и протягивает щупальца к борту. Дальше и дальше… Он касается боковой стенки, а через полминуты весь корабль оплетен им, словно взят в плен. Миллионы частиц разных цветов рассыпаются вокруг с каждым движением моллюска. — Он не опасен? — Нет, хочешь потрогать? — Да, но я боюсь… — Он не навредит тебе, Грейнджер. Он управляем. — Он… Что? Драко делает приглашающее движение, и одно из щупалец поднимается с третьего яруса вверх, за считаные секунды достигая их палубы. Яркая конечность останавливается прямо перед ее лицом и замирает. Грейнджер аккуратно протягивает руку и касается сгустка света. Он рассеивается под ее ладонью, а потом собирается и приобретает форму вновь. — Какая красивая магия… Он осязаем. Теплый… Ты управляешь им? — Да. Свет осторожно касается ее щеки, задевает локон и отбрасывает его назад. Она смеется, встряхивая кудрями. Драко чувствует запах ее волос. — Вот видишь. Грейнджер улыбается и качает головой, будто не может поверить в то, что перед ней. Шоу продолжается около получаса, за которые восторг на палубах не стихает ни на секунду. Дети бегают за щупальцами, взрослые пытаются их потрогать и делают миллион колдографий у других частей осьминога. Грейнджер, кажется, не двигается, разглядывая все вокруг. Драко не меняет положения, так и стоя позади нее, но не касаясь. Вскоре все заканчивается. Голос объявляет, что они миновали Доминиканскую республику. Мероприятия продолжатся через пять минут, зоны и рестораны будут открыты всю ночь. Ведущий приглашает народ в залы. Драко отталкивается от поручней и отходит. Он садится. Грейнджер еще некоторое время стоит у края палубы, после чего поворачивается и идет к дивану, забирая свою сумку. — Хорошего вечера, Малфой, — она выглядит задумчивой. Он кивает. Грейнджер обходит его. — Ты вернешься на бал? — Драко говорит как можно ровнее, не оборачивается и не смотрит. Не сейчас. Ему нужно поразмыслить о ней и обо всем этом… Он слышит, как останавливаются шаги позади. — Нет, Малфой, я иду в номер, — почему-то кажется, что она смеется. Как будто не к добру для него. Опять. — Сегодня можешь спать спокойно. И не планировать убийств. В груди что-то срывается и несется вниз с невозможной скоростью. — Прости, что? — он старается звучать саркастично и поворачивается. Но она ушла. Хитрая умная сучка. Драко качает головой и не сдерживает улыбки. И что с ней делать теперь? Он должен был держать дистанцию. Дистанция просрана.