Психопат

Сегодня я пыталась найти в интернете схожие психотипы с Бибером, дабы облегчить себе работу и случайно наткнулась на журнал пятнадцатилетней давности, в котором нашла очень интересную статью. Называлась она «Анализ поведения убийцы. Анализ патологической привязанности к жертве». Она удостоилась высшей награды в психиатрической медицине, и вся ее соль была в том, что автором этой статьи являлся Джастин Дрю Бибер! Он прекрасно разбирался в психиатрии, и скорее всего, лучше многих психиатров в этой, да и не только, тюрьме. — Даже более того, на момент публикации ему было 12 лет, — пробормотала я про себя, осознавая, наконец, почему мне было так сложно с ним работать. До самого обеда я читала рецензии на его работу от знаменитейших психотерапевтов страны. Кто-то писал, что работа очень глубинная, похоже на то, будто он ставил опыты на человеке, выясняя это, углублялся в его голову. Кто-то писал, что его статья помогает лечить пациентов, а кто-то называл его Фрейдом современности. Это было немыслимо! Я пыталась копаться в голове гения психиатрии и этим давала ему в руки оружие против себя же. Когда Бибер сел в свое кресло, я встала и первым же делом освободила его от наручников. Пора было прекращать комедию, которую он ломал целую неделю. — Кэти, — кивнул он, потирая запястья. — Приятно видеть, что не отказываешься от своих намерений. - сказал он, указывая на лежащие на столе наручники. — Я уже говорила тебе, называй меня доктор Хартфорт. — повторила я еще раз, конечно, даже не надеясь, что он перестанет называть меня по имени. Скорее, после того, что я сегодня узнала, это я должна была обращаться к нему на вы. Но не в данной обстановке. — Твои синяки сегодня не такие темные, — ответил он, игнорируя мое замечание. — Да, они посветлели, к тому же, удалось немного перекрыть их косметикой. — Ты уже говорила с тем парнем? Я отрицательно покачала головой. — Нет. Завтра будет наш первый сеанс после его нападения. Вопросы Бибера звучали тихо и лениво, хотя, он прожигал взглядом мое лицо, постоянно спускаясь глазами на шею. Я с вызовом посмотрела на него, теперь я понимала с кем имела дело. Стараясь придать себе большей убедительности, я села на свое место. Положив подбородок на замок из ладоней, я начала с интересом разглядывать его, не стесняясь своих действий. — Что ж, Джастин, хочу с тобой поговорить кое о чем, а так же, настаиваю на том, чтобы ты переставал мне лгать и отвечал честно на все мои вопросы. Он усмехнулся, пытаясь принять принять более удобное положение на стуле. Судя по его следующим словам, сделать это не получалось. — Можно я позвоню своим людям и попрошу доставить вам в кабинет кожаный диван, доктор Хартфорт? — он снова проигнорировал мой вопрос, зато, обратился ко мне на вы. Это можно было расценивать за сарказм. Я начала раздражаться. — Хватит ломать комедию, Джастин. Не знаю, чего ты добиваешься. Сегодня я узнала, что мои знания в психологии даже не идут ни в какое сравнение с твоими. Я читала твою статью. — я хотела сказать ему, что его игры больше не пройдут, но он снова удивил меня. Он всем своим видом показывал искреннее недоумение, чему нельзя было не поверить. — Какую статью? Я отодвинула верхний ящик стола и достала из него сложенный вчетверо лист. Он аккуратно взял его из моих рук, пробегаясь глазами по напечатанному тексту, а после, ошарашенно уставился на меня. — Где ты это нашла? — В медицинском журнале, Джастин. Пятнадцать лет назад своим анализом ты наделал шумиху, тебя даже приставили к награде! Я внимательно смотрела на него, ожидая реакции. Он лишь удивленно улыбнулся, протягивая мне помятый лист. Я снова не могла понять в чем дело. — Ты что, серьезно? — он искренне рассмеялся. — Это чепуха? Я даже представить не могу, как она туда попала. Он все еще продолжал смеяться, я невольно засмотрелась на него. Видеть его искренним было роскошью, я постаралась запомнить малейшие детали его такого состояния. Теперь я могла различать его настоящего и его надетые маски. — Хочешь сказать, это не ты написал? — не сдавалась я. — Я. Но это было домашним заданием по психологии, и за него, кстати, мне поставили тройку. Получается, все научное собрание можно назвать просто кучей идиотов? Мне тогда было, кажется… — Двенадцать, — ответила я на его вопрос. — Кто был твоим наблюдаемым? Он наклонился на стол и положив руки на него же, приблизился лицом ко мне. — А разве из текста непонятно? Я писал о себе. — Это неправда. Ты писал о ком-то близком тебе, с кем пытался себя отожествить. Теперь, когда я видела его истинное лицо, я снова удостоверилась в том, что он чертовски умен. Все мои любые предположения о его любых диагнозах были ошибочными. Он давал мне ту информацию, которую хотел, чтобы я получила. Ни больше, ни меньше. И каждый раз давал противоположную, дабы я окончательно запуталась. — Не понимаю, Кэти, еще вчера я тебя считал довольно глупой, сейчас прям поражаюсь, откуда в твоей маленькой головке столько ума? Я гордо подняла подбородок, смотря на него из-под опущенных бровей. Наконец, спустя почти неделю, он разговаривает со мной на равных. Нужно было определить, нуждается ли он в терапии в принципе, или же просто снова обвел всех вокруг пальца. — Ответь честно, ты нуждаешься в терапии? — Кэти, это ты психиатр, ты мне скажи. — он все еще сидел, наклонившись в мою сторону. — Но, я обещаю, с этого дня можешь задавать мне любые, интересующие тебя вопросы. Предыдущие врачи были настолько глупы, что даже не могли понять, что я притворяюсь. А ты раскусила за неделю, похвально. — Обойдемся без похвалы. — я открыла блокнот на первой странице и начала спрашивать, постепенно вычеркивая то, что только что спросила. — У тебя действительно проблемы с агрессией? — Да, доктор, — он откинулся назад. Теперь в его взгляде можно было увидеть удовлетворение. — Когда злоба переходит черту, я будто отключаюсь. После могу даже не вспомнить о том, что сделал в таком состоянии. — Хорошо, — я записала все, что он только что сказал и, надув губы, быстро пробежалась глазами по вопросам. — Ты испытываешь моральное удовольствие от убийства людей или дело только в деньгах? — Я испытываю удовлетворение, скорее. Особенно, если несчастный меня сильно разозлил. Что касаемо работы, я разграничиваю это. — увидев в моих глазах недоумение, он прикусил нижнюю губу и продолжил. — Сейчас объясню. Например, есть ситуация А, в которой, допустим, у нас появился человек, который сплавляет наркотики в районе, который мы заняли много лет назад. Мы узнали кто это, узнали, что за этим стоит больше сотни человек и, понятное дело, со своими людьми убрали конкурентов. Всех. — увидев, что я округлила глаза, он усмехнулся. — Доктор, не переживай, мы сначала пытались с ними договориться. — Это был реальный случай? — пропустив его сарказм мимо ужей, я спросила, не желая слышать ответ на этот вопрос. — Да, взрыв жилой многоэтажки в Нью-Йорке, слышала про это? В подвале этого дома, как раз, и было их убежище. — Тогда пострадало много людей, — опустив глаза в пол, я сглотнула слюну, тошнота подходила к горлу. — Это просто…случайные жертвы, — он пожал плечами. — Так вот, это не принесло мне особого удовольствия. Скорее, чувство… — он замолчал, щелкая пальцами. — Удовлетворения. Я кивнула, теперь понимая, про что он говорит. — И ситуация Б. Допустим, Кэти, после вкусного ужина с тобой в ресторане, — я расширила глаза, удивленная такой наглости. — Мы приехали в отель. И вот, я запираю за собой дверь, подхожу к тебе сзади и целую в шею. — Остановись! — выкрикнула я, ошарашенная ему примеру. Это не входило ни в какие рамки приличия. Он продолжал, будто не услышал меня. — Целую в шею, медленно стягивая лямку с твоего плеча. Ты уже накалена до предела, как, в общем то и я. Резко поворачиваю тебя к себе лицом и, нажав руками на плечи, наклоняю к своей ширинке. Чувствуя, как ты расстегиваешь ее и стягиваешь с меня штаны. Я крепко держу тебя одной рукой за корни твоих светлых волос на затылке, и вдруг, представляешь… — я поймала себя на том, что сидела с приоткрытым ртом. Когда он остановился, я медленно сглотнула и пару раз хлопнула глазами. — Стук в дверь. И, блять, я так разозлен, что просто не могу даже это описать. Я беру пистолет в руку и только потом иду открывать дверь. Как только я убью того, кто нам помешал, я испытаю удовольствие. Я сидела, шокированная и не знала, что сказать. Жадно втянув ртом воздух, на что Бибер усмехнулся, я медленно кивнула и взяла себя в руки. Щеки залило румянцем, и я опустила голову прежде, чем сказать. — Более, чем доходчиво, спасибо. — Знаешь, Кэти, встретив бы тебя не в этих обстоятельствах… Он не успел закончить, в тишине комнаты раздался скрежет двери. Мак остановился в проеме и взглянул на меня. Это стало моим спасением. Я кивнула ему и встала, поворачиваясь спиной к двери. Оставаясь в этом же положении, я слышала, как он уводит Бибера и закрывает за ними дверь.