Психопат

Всю ночь я читала книги по психиатрии, которые, как я думала, помогут мне найти способ укротить ярость Бибера. На работу я зашла еще более уставшей, чем вчера вечером отправлялась домой. Как только я сравнялась со стойкой регистрации, Тереза вскрикнула и шустро подбежала ко мне. Слишком шустро, для ее то возраста. Я опустила книгу, которую читала на ходу и уставилась на нее, пока она что-то быстро лепетала. Мой уставший мозг не мог справиться с осмыслением полученной информации, и я, нахмурившись, просто смотрела на нее. — Боже, как ты вовремя! Я пыталась дозвониться тебе все утро! Один из твоих пациентов ранен! Я тряхнула головой, стараясь переварить услышанную информацию. — Подожди, кто? — Ник Валентино, — сказала она, немного подумав. Я поймала себя на том, что радуюсь тому, что Нику досталось по заслугам. Тряхнув головой, я откинула неправильные мысли из своей головы и вернулась к разговору с Терезой. — Ник? — я не была удивлена, по крайней мере, на меня он напал сам, и что его останавливало сделать то же самое с кем-то и ввязаться в драку? — Что случилось? Как это произошло? — Все, что я знаю, так это то, что на него напали в душевой, пока он мылся. Охрана услышала крик, но когда прибежала туда, они увидели его в луже крови, рядом валялись осколки разбитого зеркала. Есть подозрение, что он хотел вскрыть вены, его запястья исполосованы. — я молчаливо слушала ее, время от времени потирая ладонь о джинсы. — Запись с камер еще никто не смотрел, пять минут назад он вернулся от медика и теперь ждет встречи с тобой. Он уже у тебя в кабинете. — закончила она. Я разочарованно выдохнула. Следующий час мне предстояло разговаривать с тем, кто чуть не задушил меня. С чувством тяжести я отправилась в кабинет, предчувствуя очередной агрессивный разговор. Было некомфортно находиться с этим человеком, да и после нападения ему должны были поменять психиатра. Но, к моему глубокому сожалению, ни у кого в расписании не было свободного времени. Я встала возле металлической двери своего кабинет, собираясь с мыслями. Мало того, что он не скрывает своего желания избавиться от меня, так еще и, в данный момент, скорее всего его нервы были на пределе. Все-таки, непросто было решиться на такой шаг, как самоубийство. Выдохнув, я открыла дверь кабинета и прошла, сразу усаживаясь за свой стол. На лицо Ника было страшно даже взглянуть. Из опухшего, красного носа торчали две ватки. Левая сторона лица была, по меньшей мере, больше в два раза правой. Из-за ушиба носа под глазами уже расплылись фиолетовые гематомы. Я опустила глаза ниже и увидела забинтованные под самые локти, руки. — Привет, Ник, — я прочистила горло, стараясь оставаться спокойной. — Как ты себя чувствуешь? — Ты блять серьезно? У меня все тело болит, я даже поссать без дискомфорта не могу, — он снова был агрессивен. Я боковым зрением посмотрела на тревожную кнопку. Понимаю, что вряд ли в таком состоянии он будет таким же резвым, как в прошлый раз, но воспоминания все еще были свежими. А гематомы на моей шее все еще было сложно полностью скрыть косметикой. Инстинктивно, я откинулась назад, на спинку кресла, чтобы расстояние между нашими лицами было больше. — Послушай. Я понимаю, что тебе сложно здесь, тем более, я верю, что ты говоришь правду о своей непричастности к преступлению, за которое тебя осудили, — услышав это, он будто расслабился. — Но самоубийство, это не выход, Ник. — Самоубийство? — прервал он меня вопросом и снова выпрямился по струнке. — Эм… — я замялась и поняла, что совершила огромнейшую ошибку. Я не должна была строить никаких предположений, пока не расспросила его. — Ты думаешь, это было самоубийство?! Ты думаешь, что я хотел себя убить?! — закричал он, из его рта брызнул поток слюней. — Я не склонен к самоубийству! Еще немного и он бы перешел на визг. Я прикрыла глаза, хмурясь из-за его громкого, противного голоса. Мне показалось, что я сидела в вакууме, а его крики будто по несколько раз отражались от стен и повторялись в моих ушах. — Хорошо, Ник, пожалуйста, успокойся. — я сжала руки в кулак так, что костяшки на них побледнели. Ногти впились в ладонь, что немного привело меня в чувство. — Я обещаю, после нашего разговора я подойду к Грегу и поговорю о твоей безопасности. Больше никто не посмеет тебя тронуть. — я видела, как его дыхание выравнивается, а его злобное, красное лицо понемногу приходит в первоначальный вид. — Если это не ты, расскажи, кто это сделал? Как все произошло? Я старалась распространить свое спокойствие по всему кабинету. Смотря на него, я понимала, что он невменяем, и, не смотря на его возражения, я все еще склонялась к попытке суицида. В психологии есть такой термин, как «Спусковой крючок». Когда отключаются все эмоции, инстинкты, включая чувство самосохранения. Привести к этому синдрому может какое-то глубокое потрясение, а человека с очень неустойчивой психикой и, возможно, ряд мелких неприятностей. В приступе больной не понимает, что он делает и может нанести себе тяжелые увечья, а после просто не вспомнить этого. Тем более, ряд признаков в поведении Валентино вполне могли стать основанием для подозрении его в шизофрении. — Я скажу тебе, кто это сделал, в любом случае все увидят это на записи с камер. Но, пока камеры не будут просмотрены, я не хочу чтобы кто-то знал, что я настучал на него. — ответил Ник. — За стукачество мне может нихуево прилететь. — Обещаю, никто не узнает об этом, — заверила я его, пытаясь выдавить из себя подобие дружелюбной улыбки. — Джастин Бибер. — я, широко открыв глаза, продолжала его слушать. Я впитывала всем своим телом, буквально, каждое сказанное слово. — Напал на меня в душе, когда мы остались вдвоем. Я уже заканчивал мыться, а он загнал меня в угол и начал, какого-то хрена, избивать меня. — объяснял он, я видела в его глазах ярость и страх одновременно. — Я вообще не понял за что, все началось резко, и закончилось так же. Очнулся я у медика, когда тот подсунул мне под нос какую-то вонючую жижу. Я нервно провела рукой по своему хвосту, собранному на затылке и, кивнув, дала возможность Нику высказаться в полной мере. — Это не тюрьма, а какое-то ебучее гетто. Почему он не сидит отдельно от остальных? Он же, блять, особо опасен. Мой друг с воли уже собирает документы для того, чтобы этим беспорядком кто-то занялся. Скоро вы все тут слетите со своих насиженных мест. Мысленно закатив глаза, я вздохнула и нажала на тревожную кнопку. Я планировала отказаться от Валентино сразу же, как за ним закроется дверь. Нет, я была бы не против работать с ним, будь он менее агрессивным. Но все же, таким экземпляром должен заниматься мужчина, а он довольно труслив и на мужчину нападать не будет. Грег вошел и, взяв Ника под мышку, повел на выход. Я тяжело вздохнула, а после усмехнулась. Он даже не смог, элементарно, извиниться. — Ну да ладно, пусть Джеймс поработает с ним, возможно, он просто не мой пациент, — пробормотала я про себя и мысленно отпустила ситуацию. Сейчас было дело поважнее. У меня оставалось буквально пару минут до следующего пациента, поэтому я достала ноутбук из ящика и включила его. Пару раз кликнула мышкой и вот, на экране разворачивалось сие действие. Итак, Ник, обмотанный полотенцем на бедрах, стоял перед зеркалом, внимательно разглядывая свое лицо с разных сторон. Через пару минут в эту же комнату вошел полуобнаженный Бибер. Я вскинула брови вверх, не замечая того, что бесстыдно пялюсь на его татуированную грудь, руки. Должна признать, мне мало на ком нравилось настолько забитое тело, но на нем это все смотрится чертовски… — Сексуально, — закончила я вслух, моментально краснея. — Господи, он покалечил Ника, о чем я думаю? Я поставила на паузу и, застонав, уткнулась лицом прямо в стол. Двухгодовое отсутствие секса давало о себе знать. По крайней мере, я все списала на это. Подняв голову, я нажала на кнопку «Воспроизвести» и смотрела дальше, стараясь больше не заострять внимание на внешнем виде своего пациента. Пару минут они о чем-то удивленно разговаривали, даже улыбаясь друг другу. Но, после последней реплики Валентино, я увидела, как настроение Бибера резко поменялось. Он что-то злобно сказал, и Ник приблизился к нему вплотную. Именно тогда Джастин ударил его кулаком по лицу, по левой стороне, сильно опухшей сейчас. Валентино пошатнулся, второй взял его за голову двумя руками и со всей силы толкнул в зеркало. Полетели осколки, Ник упал, и, кажется, даже на пару секунд вырубился. Я напряженно наблюдала за тем, что будет дальше, стуча ногтями по столу. Взяв осколок, Бибер продолжал говорить что-то Нику и при это медленно проводил стеклом по его запястью. Из ран Валентино сочилось все больше и больше крови, скапливаясь в лужу вокруг. Бибер безумно улыбался и, подняв руку с осколком вверх уже хотел добить сокамерника, но резко замер, будто прислушиваясь. Через пару секунд он откинул стекло как можно дальше и выбежал из комнаты. Я резко захлопнула экран ноутбука, пораженная зрелищем. Нет, я знала, кто такой Бибер и знала, на что он был способен, однако, знать и видеть такую жестокость собственными глазами — разные вещи. Через несколько минут я встречала Бибера в своем кабинете совершенно бледная, с синими губами. После того, как я просмотрела это снова для того, чтобы ни упустить ни одной детали, меня вырвало. Чувствуя неприятный вкус во рту, я открутила крышку у бутылки гранатового сока и наполнила им свой стакан. Параллельно Джастин устраивался на своем месте. Выпив одним глотком полстакана, я с грохотом поставила его на стол. Движение получилось резче, чем я хотела и Бибер вопросительно посмотрел на меня. Я видела немой вопрос в его глазах, но, черт подери, не могла успокоиться. Я снова потеряла контроль над эмоциями, он видел это. Было странно не слышать от него усмешек на этот счет. Я встала и, взяв ключ, расстегнула и сразу же стянула наручники с запястий Бибера. Мне не хотелось этого делать, но из-за своего страха, я не хотела откатываться в самое начало нашей терапии. — Что случилось? — Бибер не выдержал и заговорил первым. На долю секунды мне показалось, что я услышала беспокойство в его голосе. — Ты беременна, Кэти? - сарказм. Показалось. Я недовольно фыркнула и, усевшись в кресло, откинулась на спинку стула. — С чего ты взял? — Твое бледное лицо говорит само за себя, — он загнул палец левой руки, — Гранатовый сок помогает от тошноты, — загнул еще один, — Ты вялая, — загнул третий. Я цокнула языком и, отвернувшись в сторону, усмехнулась. Будет ли он в настроении шутить свои шуточки, когда к его сроку добавят несколько лет за избиение Ника? — Правда, Кэти, что случилось? — Скажи мне, Джастин, какое именно чувство ты бы испытал, если бы все-таки убил Ника Валентино? — начала я, при этом твердо смотрела ему в глаза. — Вчера ты привел пару примеров, так скажи, это было бы Удовольствие или Удовлетворение? Он довольно улыбнулся, прикрывая глаза. Мой вопрос не выбил его из колеи, а казалось, наоборот, доставил удовольствие. — Так вот в чем проблема, доктор? — он приложил указательный палец к губам и сделал вид, что задумался. — Наверное, и то и другое. Я поперхнулась, пораженная его словами. Когда кашель закончился, снова уставилась на него. Горло саднило, чувство тошноты снова усиливалось, но, несколько раз сглотнув, я продолжила. — Что именно там произошло? Я знаю, что ты разозлился после того, как Валентино что-то сказал тебе. Я хочу узнать что. — я пояснила, — Возможно, это твой триггер, который нам стоит обсудить подробнее. — Не уверен, что тебе хочется это слышать. — Ты обещал отвечать на все мои вопросы. Он поднял ладони, сдаваясь. — Я помню, Кэти, я просто предупредил. — я вцепилась в него глазами, всем видом давая понять, что хочу услышать ответ на свой вопрос. Его лицо стало серьезнее, он ответил. — Мне было интересно, как человеку, разбирающемуся в психологии, на чем основана его агрессия. Я каждый день видел синяки на твоей шее, с сокамерниками он так же порой обращался жестоко, но меня немного побаивался. Я видел это и решил удовлетворить свое любопытство. Я внимательно слушала, время от времени сглатывая слюну. — Могу предположить, что его триггерит то, как родители обращались к нему. Ты знала, что в детстве он подвергался физическому и… — он замялся, вопросительно сверля меня взглядом. — сексуальному насилию со стороны своего отца? Я ахнула, Джастин понял это за несколько минут разговора, я же не знала таких подробностей, проработав с Ником больше недели. — Нет, как ты… Он перебил меня, сразу отвечая на мой вопрос. — Ну же, Кэти, необоснованная агрессия часто берет свое начало с детства. К тому же, я заметил, что он никому ни разу не позвонил за все время, что я здесь нахожусь. Он обычный воришка, довольно молодой, оба его родителя должны быть живы. Нет, конечно, всякое бывает, но он не ведет себя как сирота, они, обычно, более скромные и молчаливые. — он продолжал, все еще смотря мне прямо в глаза, а я удивлялась. Как я не могла обратить на это все внимание? — И, наконец, паранойя, кратковременные психозы, он здесь 4 года, и за все это время к нему ни разу не приходила девушка. Все его шутки о сексе очень жестоки, при этом, судя по ним, не удивлюсь, если он девственник. Я слушала его, раскрыв рот и не могла поверить в то, что я не смогла разглядеть всего этого. Действительно, главные признаки совпадали. Меня, в буквальном смысле, сейчас сидел и учил психологии психопат, а я, психиатр сидела с раскрытым ртом. — Он резко реагирует на все вопросы о своем отце. Конечно, можно было бы предположить, что это просто физическое насилие со стороны родителя, но… — он сидел, положив ногу на колено, и со скучающим выражением лица объяснял мне все, как ребенку. — Есть одно большое но, недоверие своим же друзьям. Он всегда мылся последний, когда в душевой никого уже не было. Он панически боялся и ограждал себя от любой ситуации, навевающей ему плохие воспоминания, так работает наша психика, Кэти. Оберегает нас от того, что будет травмировать ее снова и снова. И мы притворяемся, будто ничего не было, и даже сами слепо верим в это, но... — От этого наше поведение становится еще более читаемым. — закончила я его мысль, удерживая себя от того, что бы присвистнуть от удивления. Я глубоко вдохнула, когда он закончил. Вот уж, поистине невероятно. Джастин сидел, гордо улыбаясь моей реакции. — В любой другой обстановке, клянусь, я бы стала твоей фанаткой, — усмехнувшись, честно призналась ему. — Я поражена, Джастин. — Не слышу оваций, — я закатила глаза. К моему удивлению, его голос помог мне успокоиться. Я усмехнулась, и посмотрев блокнот, прочитала вопрос, который изначально ему задавала. Повернув лицо в сторону, я поняла, что он забалтывал меня, не желая отвечать на то, что я у него спросила. — Спасибо за разъяснения, я и правда, не смотрела на его поведение в этом ключе, но, перестань уже заговаривать мне зубы. Я спрашивала о том, что такого сказал Ник, что это тебя настолько разозлило? — Повторюсь, доктор, ты не хочешь это слышать. — Повторюсь, Джастин, ты обещал отвечать на мои вопросы. — парировала я. — Сейчас уже, обдумав все это, я понял его отношение к сексу, — снова начал он, мне стало жутко любопытно, что он скрывает. — Но тогда… — Джастин, вопрос. — Он сказал, что был бы не против трахнуть тебя прямо на этом столе, — выдохнув, он громко ударил по столу двумя ладонями. — А еще, Кэти, чтобы твоя любопытная голова не надумала еще вопросов, я сразу поясню, что мне неприятно было видеть синяки на твоей шее каждый ебанный день. — Джастин, но… Я замолчала, даже не зная, как реагировать на его признание. Я чувствовала, как под кожей, прямо в зоне позвоночника, расползается вина. Я боялась его, а он, можно сказать, заступился за меня. Конечно, он каждый день видел признак насилия на моей шее. Насилие породило насилие, как говорится. — Не знаю, Кэти, слышала ли ты, но одна греческая поговорка гласит: «Ничего может стать всем, но и все может стать ничем" — И что это должно значить? — я посмотрела на него и столкнулась с пристальным взглядом карих глаз. Он молчал, выжидающе смотря на меня, словно хотел услышать что-то еще, что-то очень важное. Вот только я не могла понять, чего он ждет от меня. Я услышала металлический звук открывающейся двери и перевела взгляд на нее. — Ты скоро поймешь это, Кэти, ты же умная девочка. Прикусив губу, я тихо, но достаточно для то, чтобы он услышал, сказала: — Спасибо тебе. За Ника.