Психопат

Новая кровать оказалась очень удобной. Обстановка в квартире — очень уютной. Но я все равно не могла сомкнуть глаз. Я думала об этом пока собирала последние вещи. Думала, пока ехала в такси. Думала, пока раскладывала все по новым местам. Пока принимала душ. Пока чистила зубы и мазала лицо жутко дорогущим кремом с коллагеном. Маленькая импульсивная покупка. Думала, когда читала книгу между строк. Думала, когда все-таки, раздраженно, отложила роман на прикроватный столик. Думала. Думала. Джонатан ведь не соврал, говоря о том, что не работал с Морганом? Но ведь именно после слов Дакоты мы задумали поговорить с ним. Дакота вывела нас на Джима, и я не понимаю почему. Разные варианты событий от «маленькая дрянь хотела тогда испортить мне жизнь» до «она вместе с Бибером причастна к смерти отца и моему изнасилованию» терзали мозг. Энергия от крутившихся шестеренок в голове давала импульс во все тело. И сейчас, стрелки красного будильника показывали начало пятого утра, а я не чувствовала сна ни в одном глазу. Прикрыв глаза, дала себе немного времени для того, чтобы уснуть, но все оказалось тщетно. Сна ни в одном глазу, несмотря на сложный день. — Бибер ведь говорил о том, что решился на свадьбу легко. Легко, — я старалась насильно заставлять себя ни о чем не думать, но губы сами произносили слова слух. — Не потому ли это, что был в курсе скорой смерти Джонатана? Не в силах больше терпеть подобную пытку, я издала глухой стон и откинула одеяло в сторону. Засыпать уже было бесполезно, меньше, чем через четыре часа первый прием. Кружка свежесваренного американо помогла взбодриться еще больше и, не думая ни секунды, я нацепила черные лосины в рубчик и толстовку со смешным принтом репоголового Арнольда, показывающего большой палец. Теплый осенний воздух встретил меня более, чем приветливо. Я любовалась фиолетовым закатом под нескончаемый поток мыслей. Казалось, все просто. Сложи дважды два, и вот тебе ответ, но в том, что связано с Бибером, нельзя быть уверенной на все сто процентов ни в чем. Я уселась в желтое такси, проговорила темнокожему водителю адрес, запомнившийся наизусть. — И он избавился от Филла. Тот вертелся в делах Бибера больше, чем я, и, наверное, начал что-то подозревать. — я бурчала себе под нос. В салоне громко играла танцевальная музыка, которая совершенно не мешала мыслить. Ранним утром в тире было пусто. Не считая двух молоденьких официанток и инструктора, у кассы стоял лишь один парень. Я, уже не раз бывавшая здесь, уверенно встала за ним. — Пятьдесят, пожалуйста, — хриплый мужской голос ударил по ушам. Парень быстро сунул пару купюр инструктору. — Налево, вниз по лестнице и прямо. Парень кивнул головой, прикрытой темной кепкой и быстро исчез по указанному ему направлению. — Кэт, — я улыбнулась знакомому прозвищу. — Давно тебя не было. — Доброе утро, — я протянула ему пару купюр, но мужчина взял лишь одну из предоставленных. — Джош, — я закатила глаза. — Тебя уволят, если будешь всем подряд раздавать скидки. — Не волнуйся за меня, — я получила в руки чек, тут же смяла его и кинула в маленькое пластмассовое мусорное ведерко, стоящее на стойке. — Хорошо тебе пострелять. Кивнув, свернула налево, параллельно завязывая копну волос резинкой. Надоедливая челка мешалась, лезла в глаза. Отросла самая противная длина. Я уверенным шагом прошла по знакомому маршруту и, увидев парня, что держит в руке дигл, усмехнулась. Мужская рука дрожит, но он упрямо держит пистолет на вытянутой руке, пытаясь прицелиться. — Хват оружия — один из важнейших навыков. — я начала, подходя к своему месту, огражденному прозрачным пластиком по обоим сторонам. — Если пистолет гуляет в руке, будет большой разброс по мишеням. Парень кивнул, крепче сжал руку, заставляя меня усмехнуться. Я проверила свое оружие и, положив его на место, подошла к парню. — Опытный стрелок? — Не совсем, — я ответила и ладонью прощупала его напряженную руку, заставляя расслабить. — Расслабь. Когда стоишь с оружием в вытянутой руке, тебя немного тянет вперед. Прогнись назад. Я спустила руку на живот, прикрытый спортивной кофтой и немного нажала, заставляя парня немного податься назад. — Откуда ты так много знаешь? — Научили, — отогнав воспоминания о том, в какой манере это делал Дилан, я удержала себя от того, чтобы закатить глаза. Будь сейчас Дилан на моем месте, парень давно бы убежал, взорвавшись. — Руки не должны быть согнуты, иначе получишь пистолетом в челюсть, когда выстрелишь. И дыхание. Прицеливаешься, выдыхаешь и нажимаешь на курок. Давай. Я отошла подальше, давая незнакомцу сконцентрироваться и, чудо произошло. Парень, наконец, выстрелил. Табло показывало, что попал в восьмерку, что, кстати, было отличным результатом для первого выстрела. — Видишь, не все так сложно, — потерев руки, я встала в стойку и взяла оружие в ладонь. Холодная сталь приятно ласкала кожу. Щелчок предохранителя. Один глаз прикрыт. Глубокий вздох. Плавный выдох. Я стала спускать курок раз за разом, до тех пор, пока пули не закончились. Поменяла магазин и снова вытянула руку. Этот тир являлся одним из лучших в городе. И не только потому, что заведение имело сертификат на реальное оружие, но и потому, что здесь не было толпы народа. Тир являлся самым дорогим и, я уверена, приносил неплохой доход не смотря на недостаток клиентов. Мышцы болели от напряжения, в ушах все еще стоял свист, когда я отложила оружие на стол. Маленький экран над головой начал подсчет результатов, но мне это было неинтересно. Я выпустила пар. Отрезвила голову так, как хотела. Мне были неинтересны результаты, я итак знала, что они высоки, но парень стоял, подняв голову и ждал их. Я пробежалась глазами по четким скулам и волевому подбородку, что украшала щетина. Нос с горбинкой, сжатые в тонкую линию губы и круглые глаза. Козырек кепки отбрасывал тень на пол лица, но, думаю, парень пользовался девичьим спросом. — Круто! — выкрикнул он, когда табло, наконец, показало мои результаты. — Ты киллер что ли? Я усмехнулась от поспешно сделанных выводов. — Нет, — сняла защитные очки и направилась на выход. — Просто люблю пострелять. Миновала тот же путь и подошла к Джошу. Я знала, что здесь торгуют оружием, не раз была свидетелем такой странной покупки. И, думаю, пришло время приобрести его и мне. — Я могу купить тот пистолет, с которого сейчас стреляла? Мужчина наклонился поближе, удивлено вскинув густую бровь. — Зачем тебе? — Для самообороны, — наверное, самый частый ответ на вопрос, который мужчина задает каждому. — Двадцать штук баксов и он твой, — я шумно выдыхаю. У меня нет таких денег с собой. У меня вообще нет таких денег! — Побойся Бога, Джош! С него стреляло много людей, учитывай износ оружия. — Торгуешься за ствол? — мужчина смеется, а я вытягиваю губы. Раздражает. — Восемнадцать с половиной и не цента меньше! Я насупилась, раздосадованная. Такая цена — годовая зарплата американца на неплохой работе. Слишком дорого для того, чтобы спустить такие деньги. — Я заплачу, — знакомый голос заставляет мужчину откинуться назад, а меня вытянуться по струнке. — Только у меня нет с собой таких денег. — парень снимает часы с правого запястья, наблюдая за моим выражением лица. — Возьмите в залог, они стоят сорок тысяч. — Зачем мне твои побрякушки? — восклицает Джош, а его рука сама тянется к дорогому аксессуару, внимательно рассматривая его. Ушлый. — Стоп, — я выставляю обе ладони вперед. — Джош, отдай ему часы, мне не нужны такие дорогие подарки. — Кэт, заткнись, — грубо прерывает меня мужчина, читая гравировку на украшении. — Будешь так со мной разговаривать, я вышиблю тебе мозги первым делом, как только возьму свой дигл в руки! Мужчина все еще вертел часы в руках, но его взгляд уже был прикован не к ним. А к моему, раскрасневшемуся от ярости, лицу. — Бери, пока дают, — по-доброму отвечает парень. — Ты очень хорошо стреляешь для того, кто не имеет собственного оружия. Я задумалась. А почему бы, собственно, и да? Нет, я не собиралась принимать такой подарок без оплаты. Я собиралась вернуть деньги по частям. Это я могу себе позволить. — Запиши мой номер, отправь номер счета в смс, на который я смогу скидывать деньги по частям. Немного подумав, парень кивнул. Я продиктовала цифры, заученные наизусть и приняла оружие. Сунув его в карман толстовки, вышла на улицу, пока Убер уже подыскивал ближайшую ко мне машину. Я спряталась от света уличного фонаря и потушила экран телефона. Телефон звякнул. Я сунула руку в карман толстовки и достала пачку сигарет. Быстро чиркнув зажигалкой, зашла за угол и открыла мессенджер. Эйприл. @donald_luck: Ты уже на работе? Быстро печатаю ответ, затягиваясь никотином. @katy_hrmfrt: На пути к ней. @donald_luck: Есть плохая и хорошая новости. @katy_hrmfrt: Хочешь спросить, с какой начать? Мне без разницы. @donald_luck: Окей, бука. Я усмехнулась, прочитав, как она меня назвала. Точно. Лучше и не скажешь. @donald_luck: Первое — Бибер приехал раньше, чем собирался. Второе — он будет на вечеринке по случаю помолвки. Черт. @katy_hrmfrt: И что из этого — хорошая для меня новость? @donald_luck: В субботу я смотаюсь с приема и, ночью, мы с тобой вдвоем посидим в клубе. @katy_hrmfrt: Что скажут гости? Сбежишь с собственной помолвки? Это все в ее стиле. Я затушила сигарету о стену и вышла на тротуар. Эйприл все не отвечала, а такси все не находилось. — Если выйду на площадь, смогу поймать такси в ручную, — пробубнив себе под нос, направилась в нужную сторону. До полного рассвета оставался еще час, примерно. Бродить по темному городу было не очень приятно, но выбора, особо то, не было. Увидев огни круглосуточного дорогого ресторана, я приложила ладонь в желудку, что урчал без остановки. В таком виде меня, вряд ли, туда впустят, но я могу попросить еды на вынос. Я остановилась в нескольких метрах от входной двери. По ступеням этого чертового ресторана спускался Бибер, собственной персоной, с кем-то разговаривая по телефону. В груди предательски екнуло. Ну и что это, если не гребанная судьба, о которой все так говорят? Я затаилась, немного выглядывая из-за угла, почему-то сжав правой рукой пистолет в кармане худи. Так будто спокойнее. Он ведь не просто так вернулся? Не просто так, так скоро? И, явно, не просто так пошел пешком вглубь улицы, хотя мог поговорить в машине. Не хочет лишних ушей рядом? Любопытство внутри заскребло. То, что ломало мою голову изнутри, могло быть хоть немного утолено. И я, наверное, сделала худший выбор в своей жизни — решила проследить за опасным приступником и наркоторговцем. Холодная сталь оружия придавала уверенности, но для того, чтобы услышать хоть что-то из разговора, нужно было подойти ближе. Ближе. Я спрятала волосы под шишку и направилась за ним, непренужденно прогуливаясь по улице. Благо, Бибер шел медленным шагом, и я отлично за ним поспевала. Как бы я не старалась отвести взгляд от фигуры парня, от греческого профиля, когда тот, повышая голос, осматривался по сторонам, я не могла. Не могла оторвать чертового взгляда и корила себя за это. — Блять… без этого… — до меня доносились отдельные обрывки фраз. Сглотнув, ускорила шаг. Еще немного ближе. — У него порошка на… Ладони вспотели. Я, буквально, вся взмокла от того, что нахожусь рядом с ним так близко. И одновременно далеко. Родной незнакомец. Телефон в кармане завибрировал, я вздрогнула. Напряжение натянуло меня вдоль позвоночника, как гитарную струну. Плохая идея. Черт. Очень плохая идея. — Она за границей, страдает по отцу, — сморщилась от такого явного сарказма. Он точно в этом замешан. Есть ли в этой жизни что-то, в чем Бибер не замешан?! Черт. Мне кажется, он слышит громкий стук моего сердца. Слышит и издевается. Эйприл не убита горем, как я думала, а все потому, что это она, блять, заказала своего отца! Я чуть не вскрикнула, от осознавшейся истины в голове. Голос затих. Я огляделась по сторонам и выдохнула. Разворачиваемся и едем домой. Успокаиваемся. — Черт, не суетись, — шиплю, говоря самой себе и разворачиваюсь на месте. Успеваю пройти пару метров и миную один из темных переулков с мусорными баками, как выходит Бибер. Из такого же. Сглатываю. Он еще красивее, чем запомнился мне. — Собаки всегда возвращаются к своим хозяевам, верно? — цедит парень сквозь зубы и затягивается. Уголек освещает половину лица, придавая ему особый шарм. Его слова не обижают. Они злят. Я делаю шаг вперед и толкаю его в тот переулок, из которого он вынырнул, Джастин грудью прижимается к грязной бетонной стене. Приставляю дигл к виску Бибера. Он выглядит побежденным, но улыбается, как психопат. — Знаешь, солнышко, у тебя почти получилось меня обмануть, — морщусь, когда он называет меня. По-старому. Будто вообще ничего не изменилось. — Телефон нужно отключать, когда следишь за кем-то. Нарочито-сладкий тон голоса не сулил ничего хорошего. Все тело парня напрягается, он разворачивает корпус, будто спрашивая разрешения повернуться. Смешно. Позволяю и, когда Бибер полностью разворачивается, приставляю дуло прямо к его груди. — Ты, чудовище, убил своего названного отца, — шикаю на него и вдавливаю оружие в грудь. — Из-за тебя меня чуть в больнице не убили! Из-за тебя меня изнасиловали! Парень цокает языком. Рука ноет от веса пистолета, и от напряжения, с которым я его держу. Стараюсь не терять самообладания, и гордо смотрю ему в глаза. Лавина злости застилает всю тоску, с которой я ждала этой встречи раньше. Не так. Не то. Не тот. — Твоя тупая голова сделала такие выводы? — Заткнись! — шиплю на него, все еще с силой давлю на дигл так, чтобы он больно впивался в кожу парня. Бибер кивает и непринужденно сует руки в карманы брюк. И смотрит так пристально в мое лицо, изредка глядя на ствол. — Женская логика, — ухмыляется. Придурок. Идиот. — Если бы это был я, солнышко, я бы уже от тебя избавился. Но ход мыслей правильный, Дакота в этом принимала участие. Я выдыхаю и облизываю губы. Лжец. Снова будто не причем, но так выходит, что все вокруг вертится вокруг него. — Ты лжешь, — наклоняюсь прямо к его лицу, выплевывая эти слова. Карие глаза темнеют, Джастин подается вперед, быстро выкручивая мне руку, больно растягивает уже затекшие сухожилия. Выхватывает дигл и направляет на меня. Другая ладонь парня крепко хватает мои запястья и, развернув нас обоих на 180 градусов, Бибер прижимает меня к стене. Крепкая хватка прижимает оба моих запястья над головой. Я не успеваю даже пискнуть. — Я не обязан тут распинаться перед тобой, солнышко, но, боюсь, если не расскажу, в следующий раз ты мой дом с РПГ снесешь? — Джастин проводит оружием прямо по моей щеке, металл царапает кожу. Сердце подскакивает до горла. — Ты права, Дакота в этом замешана, и прямо сейчас мои люди допрашивают ее в нашем с тобой старом доме. Она слишком тупа для того, чтобы все это придумать. Ей помогал кто-то, кто близок ко мне. Парень сделал упор на слово «нашем». Значит, она в том злополучном подвале? Джастин даже собственную жену не пощадит ради того, чтобы добраться до истины. Кто-то из доверенных людей Бибера помогает ей. У кого-то есть свои собственные интересы. Но кто, если не Джастин? Скрипя зубами, пытаюсь освободить руки, но парень лишь сильнее их сжимает. Значит, они не улетали. Значит, Бибер понял это раньше меня. Значит, я идиотка, попалась на ровном месте. Несмотря на каменное лицо, в моей голове вихрем пронеслись все эмоции от смятения до злости. — Убери мой пистолет от моего лица, — Джастин ухмыляется и прижимается бедрами. Противно. — Не так уж приятно, когда он направлен на тебя, да? — парень холодным металлом проводит по коже щеки, спускается на шею, достигает ключицы. — Скучала? — Нет, — громче, чем нужно было. Пульс учащается, адреналин бьет в кровь. — Отпусти меня! — Думаешь, ты в том положении, чтобы требовать? — Пальцы начинают неметь от стальной хватки на запястьях. Я двигаю руками, царапая их о кирпич. — А я скучал. Я понимаю, что если бы я хотела бороться, я бы боролась. Кричала, дралась, дергалась. Если бы действительно хотела. Честно, после всего, не знаю, почему я этого не делаю. Не знаю и не хочу знать. Мне гораздо больше нравится положении гипсовой статуи, я привыкла к нему, и даже небольшое влечение выбило из колеи. Пошла ли я за ним, чтобы, действительно, выбить ответы? Во всяком случае, не совсем. — Мне не нужны твои эмоциональные качели, Бибер. Отпусти. — Врешь, — парень пистолетом проводит дорожку от ключицы до пупка. Тело предательски обмякает в его руках, но я стараюсь напрягаться. Дыхание Джастина скользит по моей щеке. Я принимаю оборонительную сторону. Я готова обороняться. — Мне не нужен ни ты, ни твои качели, — я поднимаю глаза наверх, наблюдая прямо за его взглядом. — Все мои слова, все твои клятвы — были фикцией. Враньем. Я никогда не принадлежала тебе и не собираюсь. Сейчас же. Отпустил меня. — Принадлежала. Начала принадлежать еще в кабинете, как только заинтересовалась мной. — Ты забыл об этом пол года назад. Этого времени хватило для того, чтобы забыла и я. Пусти! Я дергаюсь, но Джастин лишь углубляет наклон. Я чувствую вкус его губ на своих. Чувствую запах никотина и сглатываю. — Равнодушная. Ненавидящая меня. Думала обо мне? Вспоминала? — Твоя мания величия не дает тебе покоя? Он прижимается всем телом, я чувствую знакомый парфюм. Нервно кусаю нижнюю губу. Только не все заново. Пожалуйста, Дьявол, дай мне сил послать его на хер! Я шесть, блять, самых сложных месяцев собирала себя по кусочкам. Для чего? Точно не для того, чтобы сейчас так отзываться на все его движения. Пистолет скользит по груди, задевает уже стоящий сосок, я сглатываю и снова пытаюсь высвободиться из хватки. — Тебе это нравится. Ну же, Кэти, признайся самой себе. — Ты себе льстишь. Иди к черту! Мой голос звучит не убедительно. С придыханием. Он улыбается, наклонив голову вниз. Его губы касаются моих. Рот механически приоткрывается. Я не могу. Не могу. — А меня, блять, возбуждает. От одной мысли о том, что я мог бы сделать с тобой в этом переулке. Меня трясет от его слов. Я толкаю его бедрами вперед, пытаясь, черт возьми, сделать последнюю попытку высвободиться. Парень снова проводит оружием по моей щеке, медленно спускает по шее, и залазит рукой прямо под худи. От прикосновения с холодным предметом по коже тут же проносятся мурашки. Соски напрягаются от прикосновений. Сталь двигается по изгибам талии. Совсем близко от нас проносится гул голосов, но парень не останавливается, я чувствую твердый член, упирающийся в низ живота. Одна мысль о том, что нас кто-то увидит, приводит меня в бешеный страх и восторг одновременно. — Ты в этих лосинах, — наконец, Бибер отпускает мои руки и просовывает ладонь прямо под тонкую ткань лосин. Руки сильно покалывает. Кровь возвращается к пальцам. Чувствую прикосновение к клитору. Мне сносит крышу. Окончательно. Бесповоротно. Я обхватываю шею парня руками, ноги слабеют от давно позабытых ощущений. Пальцы проводят сквозь намокшую ткань трусиков, холодная сталь проходится по ребрам. — Скажи, что не можешь без меня, — слышу шепот Бибера рядом с ухом. Нет. Не собираюсь терять остатки былой гордости. Не теперь. — Могу, — выдавливаю из себя шепот вместе с тяжелыми вздохами. Голоса уже так близко. Очень близко. — Неправда, — кончики его пальцев оттягивают трусики и проникают внутрь, собирая смазку. Целует в шею. Целует, языком облизывая всю длину. — Это правда, — его рука перестает тереться об меня, перемещая пистолет вниз, пока он не исчезает в ткани завышенного пояса лосин. Пистолет прижимается к клитору. Наклоняю голову назад, ударяясь прямо об стену. Контраст горячих пальцев и холодного металла заставляет вцепиться наманикюренными ногтями в шею Джастина. — Скажи, что примешь меня любого, — металл прижимается к половым губам, клитору, и мои бедра сами собой начинают скользить по пистолету. Глубокие прорези приятно массируют, низ живота горит. Я вся, как сплошной комок синего пламени. — О, Боже, — стон вырывается из губ, когда Бибер начинает аккуратно двигать диглом вверх-вниз. Я, совершенно потерявшись в тумане, трусь, поймав ритм о ствол оружия. — Скажи, — шепчет Бибер. — Не приму, — заикаюсь. Он наклоняется ко мне, его губы снова так близко. Наконец, он прижимается ко мне и целует. Целует так бешено, как целуют в этих романтических фильмах. Так бешено, как мечтают подростки, смотря современные мелодрамы. Отрывает губы, а я забываю, как дышать. Его дыхание становится моим воздухом. — Они смотрят на нас, Кэти. Видят каждую деталь. Видят все, что я здесь с тобой делаю. То, как он произносит мое имя, еще больше вырывает меня из реальности. Плевать мне сейчас. Плевать, кто смотрит. Плевать, что на улице светлее и светлее с каждой секундой. Плевать. — Плевать. — поворачиваю голову в сторону толпы и вижу их на той стороне дороги, прямо под освещающим фонарем. — У каждого из них уже эрекция. Они смотрят на то, что никогда не смогут ни сделать, ни потрогать. Вторая рука тянет трусики вместе с лосинами вниз. Он накрывает меня своим телом так, чтобы меня не было видно. Совсем. — Я убью их, если хоть кто-то увидит что-то. Если прикоснутся, сначала поотрезаю члены, а потом убью. Это мое! — он шипит так злобно, что внутри меня все ликует до тех пор, пока я не подавляю радость. Не нужны очередные пустые надежды. Мне это не нужно. Я стону, двигаясь на оружии. Ищу так нужный мне оргазм. Мужская рука мягко расставляет мои ноги в стороны, не найдя сопротивления с моей стороны. Живот сжимается, мышцы напрягаются так, что я чувствую каждую из них. Свободная рука Бибера хватает меня за ягодицы и прижимает сильнее. К себе. К стволу. Я открываю рот, громкий стон просится наружу, но Джастин накрывает мои губы своими. Стон тонет в поцелуе. Маленькая, выступающая часть на кончике — прицел, упирается в клитор. Я взлетаю. Давление растет с бешенной скоростью. Зубы Бибера цепляют кожу на шее, прокусывая ее. Он трахает меня пистолетом. Моим же, мать его, пистолетом, а я задыхаюсь. Ноги дрожат. От хватки на заднице, скорее всего, останутся синяки. Парень меняет угол наклона руки, держащей пистолет, и кончик оружия упирается прямо во влагалище. Я содрогаюсь, ловя каждую искру. Тело гудит. Давно позабытый кайф, как от наркотиков. Я словно под чем-то тяжелым. Еще немного. Совсем немного. А снят ли предохранитель? Парень вводит в меня наконечник, металл царапает влагалище, посылая волны боли, и я, наконец, кончаю. Огни вспыхивают в моих глазах, словно фейерверк. Губы Бибера быстро накрывают мои, пока я разлетаюсь на кусочки. Внутри проносятся волны приятных спазмов одна за другой, настолько приятных, что начинают болеть кости. Он придерживает меня. Придерживает, пока прихожу в себя. Кручу головой по сторонам, толпы зевак уже нет. Натягиваю штаны. Трусики сразу же прилипают к промежности из-за влаги между ног, но это последнее, на что бы я сейчас хотела обратить внимание. Пытаюсь отдышаться. Усаживаюсь прямо на асфальт, приперев спиной ту самую кирпичную стену. Достаю из кармана сигарету, но пальцы трясутся так, что не могу чиркнуть зажигалкой. Усмехнувшись, Бибер отбирает ее и помогает зажечь огонек. — Спасибо, — выдохнув дым, обращаюсь к Джастину, нарушая тишину. — Но мой парень может лучше. — Сомневаюсь. Бибер проделывает те же действия и усаживается, пачкая, наверняка, очень дорогие брюки. Затягивается, глубоко вдыхая дым. Кажется, он в таком же смятении, как и я. Раньше у нас все так же решалось сексом. Затыкалось сексом. — Что ты делала здесь, ночью, еще и с оружием? — Хотела убить тебя, — он снова усмехается, но, взглянув на меня, видит серьезное выражение лица. Пухлые губы тут же выпрямляются. — Ты же застрелил Филла. Вспомнив о парне, сердце предательски сжалось. Нужно сходить к нему на этой неделе. Обязательно. — Да, и с удовольствием. Он очень много себе позволял и прекрасно знал, что с ним за это будет. — Причем здесь он вообще? — губы тронула грустная улыбка. — Солнышко, это я дал тебе все, что у тебя есть. Твой кабинет, новую съемную квартиру. Ты жива до сих пор, благодаря мне, и при этом он, какого-то хрена, тебя трогает. — Бибер цокает языком, сохраняя спокойствие, но я вижу, как на его лбу вздувается вена от злости. — Ты психопат, — делаю последнюю затяжку и отбрасываю окурок в сторону. — Филл был вежлив, он был самым светлым человеком из тех, что я когда-либо видела. — Да будь он хоть долбанным фонарем, мне похер! Он не смел трогать то, что принадлежит мне! Смешно. Нет, это, правда, смешно. Джастин бросил меня. Бросил! Не отвечал ни на одно голосовое! Появился, блять, снова в моей жизни и снова поет серенады о том, что я его собственность. — Ты псих. — Послушай, — он начал, а я прикрыла глаза. Порцию лапши на уши не заказывала. — У меня был определенный план, по-другому Дакота бы ничего не рассказала. Да, на него понадобилось шесть месяцев. Да, я всегда знал где ты и что с тобой. Кстати, тот парень на лексусе, который подарил тебе ствол — мой человек. Я подскочила на пружинных ногах, от его слов. Это не входило ни в какие рамки. Он следил за мной, следил. Знал все, через что я проходила и не делал ничего. — Ты застрелил Филла, блять! Ты знал, что его родители потеряли обоих детей?! Ты знал, ты всегда все знаешь, — тычу в него пальцем, полная злобы. — И тебе все равно! Как можно быть таким равнодушным ко всему?! — Я проебался, я не должен был этого делать, Кэти, — он достает сигарету и сует ее между губ. — Я сделал это после того, как прослушал твои голосовые на почте. Я был зол и нашел причину его убрать. Сглатываю и поднимаю голову вверх. В носу неприятно щиплет. Никогда не прощу. Только не это. — Почему все должны страдать из-за тебя? — Я запаниковал. Впервые за долгое время, — он делает паузу, когда подкуривает. — Я каждый раз думал, что приведу себя в порядок, а потом появлялась ты, и все, блять, летело к чертям. — Я выбралась, а ты нет. — Выбралась настолько, что позволила себя трахнуть? Пошла за мной чтобы что-то подслушать или чтобы увидеть? Не ври себе, — я замолкаю. Он прав. Снова. Но больше мне это не нужно. — Дакота будет жива, она так и останется моей женой потому, что так хотел Митчел. Прислушиваюсь к себе и понимаю, что не ощущаю ревности. Былой ревности. Я все еще горюю по Торресу, и для меня это важнее, чем фиктивные отношения с фиктивной женой. — Мне плевать. Мне это больше не нужно. Разворачиваюсь на месте и ухожу. Ухожу, гордо подняв голову. Ухожу так, как ни раз представляла, лежа в старой квартире и страдая от разлуки. Мне не так больно. Не так больно, как было тогда. Звоню клиентке и переношу на сеанс за завтра. Нужно съездить к Филлу.