***
Оборудованный кабинет, в котором устроился Есан отнюдь не крупного размера. Но места для оборудования хватало. Здесь находилась акустическая система, небольшой современный ноутбук, стоящий на одной из таких колонок. А у стены, возле двери несколько стульев. Сам кабинет был с идеально постеленным кафелем, с ровно покрашенными стенами в сероватый цвет, окно было на половину стены, но находилось в самом верху, отчего свет попадал, но что происходило на улице разглядеть было невозможно. Директор отлучился за его будущем музыкальным руководителем, предоставляя волю молодому парню самому разглядеть всё, что здесь находилось. Кан разместил свои сумки рядом со стульями, внимательно осматриваясь по сторонам. Много времени это не заняло, уже через две минуты он спокойно сидел на одном из стульев, стуча пальцами по своим коленям. Услышав, как дверь распахнулась Кан поднялся, сосредоточивая повышенное внимание как директор позволяет пройти первому молодому человеку, придерживая для него дверь. Они что всерьёз тут все как на подбор? Мужчина, входящий в кабинет первым незаконно продал душу дьяволу. Припухлые губы, на которых тут же постепенно появилась улыбка. Такие же улыбающиеся глаза, кажется, в них отражался свет целого мира. Такие живые. Серёжка находилась в одном ухе, к слову, они будто оделись парно вместе с Есаном, потому что на мужчине были белые, безупречно выглаженные, длинные брюки, белоснежные мокасины и сравнительно широкая рубашка перед который был заправлен, а сзади ткань висела свободна. Ангел, никак иначе. — Здравствуй, — улыбался мужчина, осматривая подопечного, — я Чон Уен. Значит, это и есть та самая золотая жила, которую не заметили, а ты урвал? — Усмехнулся преподаватель, концентрируя внимание на мужчину позади себя. — Да. — Кивнул директор, пряча одну руку в карман брюк, продолжая всё так же спокойно смотреть на студента. — Можешь ли ты нам сыграть? Неужто столь хорош, как о тебе болтают? — Уен уместился на стуле, где недавно располагался сам Есан. Отыскав флешку, предвещая данные события, студент сунул её во включённый ноутбук, чтобы на фоне была слышным мелодия и немного басов. Сан сел рядышком с учителем, закидывая одну ногу на другую, ловя на себе взгляд Уена. Оказавшись замеченным тот принялся почёсывать затылок, возвращая все внимания на парнишку, успешно доставшего скрипку из футляра. Стало понятно, что исполнять он надумал Lindsey Stirling — Carol of the Bells, после включённой музыки. Недурной выбор для него, она неплохо раскрывает игру музыканта, предоставляя возможность доказать, может ли он своим исполнением донести до людей суть мелодии. Каково же было удивление, когда начальный удар по скрипке приковал весь интерес к себе. Уен склонился вперёд, облокачиваясь на свои колени руками, чутко слушая, как тот играет. Есан, казалось бы, находился не в этом месте, а где-то в постороннем измерении с композицией. Он не наигрывал её, а проживал каждый звук, проходящий через собственное тело, а не разум. Музыкант не размышлял о следующем шаге, знал, что делать и как двигаться. Его пальцы ловко и умело перебирали каждую струну, а тело словно танцевало. Голова то отклонялась вбок, то возвышалась вверх, а перед фрагментами, когда рука со смычком, оставляла шейку скрипки, прижимался щекой сильнее к подбороднику. Доходя до заключительной части, Кан стал нагибаться вперёд, существенно ускоряя свои узоры руками. Тем временем, как Уен вообразил, как в кабинете, откуда ни возьмись стал падать блестящий снег. Студент умело продемонстрировал профессиональный уровень своей игры, о чём говорили бегающие по позвоночнику мурашки. Мальчик и вправду был так хорош, как о нём и говорили. Уен потерял дар речи, осознавая кто перед ним играет. Такими дети не становятся с помощь упорного труда, они такими рождаются. Закончив Есан опустил скрипку, отключая и музыку, забирая свою флешку. Он терпеливо дожидался окончательного вердикта учителя, который отчего-то чересчур долго хранил молчание, по его мнению. Поднявшись со своего места, неожиданно Уен улыбался. Что нельзя сказать о директоре, который как будто не был заинтересован происходящим кое-какое время назад. Словно и не был здесь. — Ты и правда хорош, но не зазнавайся. — Посмеялся мужчина, обращая внимания на потёртости инструмента, сколько же лет он играет на скрипке, или износилась за короткое время? — Полагаю, у нас с тобой что-нибудь выйдет. Зачисляю тебя в свою группу, правда, она не такая уж и большая, — учитель ещё раз взъерошил волосы, те были выкрашены в серый цвет не меняющий его возраст. — Я представлю тебя завтра, будет общий урок. — Спасибо. — Есан поклонился в знак уважения, ощутив постороннюю руку на своём предплечье и тёплый смех. — Можешь подождать в коридоре. — Подал голос директор, поднимаясь со стула, скрещивая руки на груди. — Я отведу тебя в общежитие. Кивая Есан стремительно собирает свои вещи, возвращая инструмент в сумку покидая комнату. Бросив взгляд на Сана Уен ослепительно улыбнулся, получая едва лишь тусклый взгляд второго, всё-таки сколько бы лет ни прошло, а к этому холоду в свою сторону он не сможет привыкнуть. И ведь ему даже неизвестна причина, отчего директор так относится, в их отношениях не было чего-то дурного, что могло бы стать поводом. Хотя об этом он и поговорить не пытался, не видел смысла, знает, что Сан никогда не откроет никому свою душу, та была потемками. — Как он тебе? — Спросил Сан, убирая обе руки в карманы, внимательно глядя на собеседника. — Умело обработанный алмаз становится бриллиантом. — Посмеялся Уен, ему хочется вложить в этого парнишку больше, чтобы тот стал одним из лучших. Хотя его поджидает довольно тяжёлый труд. Большая конкуренция, которая понесет в себе тяготы и проблемы, в такие моменты главное не сломаться, выдержать все натиски надвигающиеся на тебя. К сожалению не многие могут это сделать, в частности такие как Есан. Внутри у Уена что-то предательски саднило. Умело тая нытьё за улыбкой Уен прошёл мимо Сана, устремляясь на выход. — Я могу отдать его мисс Чон. — Раздалось в спину от Сана, на что заработал изумлённый взгляд, на который даже и бровью не дернул. — Не смей у меня забирать такое золото. — Не добавляя лишнего учитель окончательно покинул кабинет, успевая улыбнуться Есану у дверей, тот проводил взглядом своего нового учителя, тяжело вздыхая, день сегодня был морально утомителен. Отчего-то Кану казалось, что за ним наблюдали. Пришлось отбросить от себя столько абсурдные мысли. Когда вышел и Сан, они двинулись в другой корпус, где и должно́ было быть общежитие.***
Здание было такое же большущее, как и главный корпус, может, и чуть меньше. Панорамные стёкла были всюду, со стороны входа, с других же сторон они были не такими большими. В коридоре на входе было небольшое кофе, в которое Кан обязательно должен будет заглянуть для дегустации их кофе. Также здесь располагались кожаные диваны серого цвета, вместе с небольшими столиками на которых лежали какие-то журналы и книги, видимо студенты таким образом обмениваются ненужными вещами. В каждом углу находились огромные цветы, так хорошо сочетающиеся с современным ремонтом, придавая этому месту более свежую обстановку. На входе сидела старушка лет шестидесяти, та оказалась куда приятнее охранника на входе. Может причина была в Сане, хотелось верить что столь приятной она была всегда. Его комната находилась на третьем этаже, триста третья. Открыв дверь по электронной карточке Сан пропустил мальчишку внутрь, вручая металлическую пластину в виде ключа. — С тобой живёт Юнхо. Познакомишься с ним, как он вернётся с пар. — Проговорил директор, планируя оставить его одного. — У тебя сегодня нет занятий, поэтому отдыхай. Кивнув Есан осмотрелся, захлопнув дверь за директором. Комната была довольно большого размера для двоих. Односпальные кровати разделялись шкафом в виде стенки, одна была заполнена плакатами каких-то незнакомых групп, а также снимками популярных музыкантов. Здесь было много обёрток от шоколадных конфет и картофельных чипсов, парень правда пытался не обращать на это внимание, но их было чересчур много. Рядом с кроватью стоял шкаф для одежды с открытыми полками, а а также небольшой письменный стол с высокой лампой. На столе были раскинуты какие-то тетради и книги, возможно это был учебный материал. Другая сторона была пустой, кроме как кровати, на которой лежала пачка чипсов с пояснительной запиской «Я Юнхо, будем знакомы, можешь съесть их в честь новоиспечённого приятеля». Улыбнувшись Есан стал осматриваться дальше, на его территории также находился небольшой шкаф и стол, вместе с удобным стулом. В комнате имелась небольшая кухня, та была нежилой, даже в двухкамерном холодильнике ничего не очутилось. Может, потому что этот Юнхо чаще ест в столовой, она вроде бы здесь бесплатная. С такими-то стоимостями за обучение совесть должна была быть. Хотя ему ли жаловаться. В комнате также находилась душевая совмещённая с туалетом, где была раковина, и небольшой шкафчик висящий на стене с переполненными полками. В углу стояла корзина для грязного белья, на удивление, почти пустая. Бывшее общежитие с одной командой в двадцатью пятью квадратами плакала. Кажется, он очутился на небесах, где обитали ангелы. Есан длительное время дожидался возвращение своего нового соседа, только тот не собирался домой, даже в одиннадцатом часу ночи, а потому Кан не стал больше ждать, укладываясь спать. И стоило только погрузиться в глубокий сон, став чувствовать то самое, необходимое ему, приятное расслабление, как дверь открылась и помещение ввалился рослый, чертовски высокий, парень. Кан присел на кровати, внимательно рассматривая прибывшего, тот был одет в серый, клетчатый костюм, всю скуку одежды разбавляла одна из сторон пиджака жёлтого цвета, разделённая с белым, где посередине находилась вышивка университета. Все это облачение сидело отменно на его фигуре. Тот, заметив, что разбудил нового друга, немного скорчил гримасу, ударяя ладонью об ладонь перед своим лицом, кланяясь. — Я прошу прощения, молю всех Богов меня простить. — Нелепо проговорил новый сосед, негромко смеясь. — То есть у тебя, а у не у них. — Я Кан Есан. — Произнёс парень улыбаясь, не совершая утренюю ошибку. Не обращая внимания на своё странное состояние из-за того, что вытащили из крепкого сна. — У вас так долго проходят пары? — Нет, я просто решил задержаться. — Они стали так легко болтать, словно и не познакомились несколько минут назад, как-будто знали друг друга всю жизнь. Отчего Юнхо без спроса сел на его кровать, взлохмачивая волосы, — я танцор, а потому хотел попрактиковаться чуть больше. Скоро праздничный концерт, у нас пройдёт отбор на выступающих. — Интересное сочетание музыкантов и танцоров, хотя было бы симпатично, если кто-то выступил в паре. Любопытно было бы наблюдать за скрипкой и танцующим под неё танцором. — Кто твой руководитель? — М, — Есан попытался вспомнить полусонным мозгом имя мужчины, похожего на ангела. — Уен, по-моему. — То как Юнхо вылупился расширенными глазами, то ли зрачками, вынудило немного напрячься, учитель не был похож на человека, которого стоит бояться, — что? — А со своим одногруппником успел уже познакомиться? — Получив отрицательный ответ Юнхо тяжело вздохнул. — Не подвезло же тебе, у Уена всего один студент, ну теперь уже два, если считать тебя. И учеником его является самый невыносимый студент вуза, холодный принц, гений во плоти, лучший из лучших и просто самый что есть настоящий рогатый козел — Пак Сонхва, как его только не называю. Поверь, я перечислил самую малую часть кличек. Гнусный у него характер, а ещё лучше вообще от него держаться подальше. Иметь с ним хорошие отношения нереально. — Юнхо бросил взгляд на пачку нетронутый чипс. — Эй, съешь их, ты не представляешь, какую эксклюзивную пачку из своей коллекции я тебе отдал! Ну короче, — Юнхо вновь решил вернуться к теме, которую те обсуждали, — будь осторожен. Ложись спать, я пойду в душ и буду тише травы. Как оказалось, тише травы он не умеет быть, потому что стоило Есану вновь впадать в глубокий сон, как до него донёсся звук чего-то тяжёлого, интересно упал сам Юнхо, или уронил что-то. Хотя через кое-какое время раздался тяжелый стон, и такой же громкий удар. Видимо, чей-то мизинец пострадал. Интересный он конечно же. А вот Кану следует приобрести беруши на будущее. С таким соседом сон может показаться раем.***
Есан прибыл в кабинет, где пройдёт их занятие, первым. Где пришлось терпеливо ждать Уена и того самого Сохнву, о котором вчера высказывался, не в самом добром свете, Юнхо. Открывающаяся дверь пропустила мужчину, не знакомого Есану, от того не веяло дружелюбием. Тусклое выражение лица и подобные мрачные брови говорили за самого себя. Но чёрт, как же хорошо тот был сложен, отчего костюм на нём так эффектно смотрелся. Не говоря уже о Есане, на котором та выглядела противоестественно. Форму парень обнаружил на своей двери, видимо её принесли утром, но чтобы не тревожить отставили висеть на ручке. Надев форму Кану хотелось сгинуть, как та на нём висела, будто на вешалке, кажется, кому-то сто́ит набрать немножко мышечной массы, иначе в ряды ангелов зачислиться ему не выйдет. На его голове была чёрная повязка, которую он так горячо любил надевать на тренировки, чтобы не мешали пряди волос. Волосы мужчины, стоило предположить что это и был тот самый Пак Сонхва, были выбелены до блондинистого тона, которые так подходили его лицу. А пробор, где одна часть передних волос была еле приподнята и падала на глаза, а вторая приглаженная создавала столь сексуальную картину от которой хотелось бы присесть, а лучше сфотографировать много-много раз и начать продавать на черном рынке. Что-то подсказывало, что афера могла бы принести большой доход. Сонхва опустился на стул чуть достаточно дальше от его, закинув ногу на ногу. Казалось, что Есан в этом месте отнюдь не сидел. Но и Кан не глупец, раз предостерегли с ним не связываться, то и не станет. Уж собственное спокойствие ему куда ценнее. Ввалившись в кабинет Уен сразу же приступил к занятию. Вероятно тот счёл, что они успели лично познакомиться, либо знает обстоятельство со студентом. Как только можно справляться с таким мрачным студентом? Учитель попросил каждого сыграть определённые мелодии поначалу неторопливо, а следом быстрее. Это была обыкновенная интенсивная тренировка для их пальцев, так называемая разминка. И стоило им перейти к основной игре, Уен регулярно останавливал их, обрывая чаще в середине на тяжёлой части. И всякий раз сваливались поправки в сторону Сонхва. Хотя это начинало доводить и самого Есану, ибо нервничать начинали все, а игра переставала приносить удовольствие находясь в ожидании очередной остановки. — Стоп! — Очередной громкий удар по музыкальной колонке, отчего оба опустили инструменты вниз, Кан сам того не сознавая бросил взгляд на Сонхву, закатывая глаза, а тот подняв взгляд с паркетного пола, взглянул ответно, в его глазах виднелась темнота, окутавший мрак. Кану удалось стойко выдержать его, потому что виноват был Пак, и нести ответственность за эти остановки только ему, и в том, что все их занятие накрывается медным тазом виноват также он. — Ты вообще собираешься выступать на концерте? — Задал вопрос Уен, обращаясь к Паку, подходя чуть ближе. Где только тот улыбающийся Уен, сейчас перед ними был строгий и грубый учитель, не намеривающийся подбирать нужные слова. — Может ты утомился? Не планируешь показывать себя? Сегодня, чтобы раньше двенадцати не вышел из кабинета, ты меня понял? Ты знаешь, что я узнаю, если ты меня ослушаешься. — Парень на всё едва только кивнул, в то время как руки до такой степени сильно сдавливал смычок и шейку скрипки, что на руках выступили подкожные вены. А Кану и проронить нечего было, даже влазить в это не особо хотелось. — Лучше бы учился у Есана. Неси ответственность за свой выбор, Пак Сонхва. Какой же из тебя алмаз, если ты сам бьёшься об руки мастера? Отправная точка парня, тот бросил взгляд на учителя, отчаянно желая быть понятым. Его глаза кричали об этом, но преподаватель вовсе этого не видел, либо не хотел замечать. Уен выдерживая переглядывания отмахнулся рукой со словами о том, что урок окончен, покинул кабинет. Они даже и не заметили как быстро пробежали два часа, и как тот ровно по времени покинул помещение. Кан стал собирать свои вещи, пытаясь не обращать внимание на то, что Сохва всё так же упорно продолжал стоять на месте, может, обмозговывал сказанное. — Слушай, — обратился Есан к парню, подойдя к нему, уже собравшись — не стоит так остро реагировать, это не моё безусловно дело. — Именно, — прорычал Сонхва, переводя глаза на парня, тем самым перебивая. — Это не твоё дело. — Ладно, — пожал плечами Кан, поправляя лямку портфеля, принимая решение больше не трогать, да и чёрт с ним. Кан покинул кабинет следом за своим учителем, оставляя Пака со своими чертями одного. Это его дело, а Есану теперь всего лишь необходимо разыскать другой кабинет, где он сможет потренировать последнюю песню, которую так и не получилось нормально сыграть. Он всё ещё не знает о каком концерте речь, да и ему, как новичку, вряд ли светит туда попасть, да он и не стремился. Хоть и понимает, что в их деле надо себя показывать, его должны видеть и примечать люди. Оттого музыкальный мир, угнетающий на раннем этапе, здесь чересчур большая конкуренция. Ты как товар, который должен продать сам себя покупателем, показывая в чем твоя особенность и выгода среди всех. Завибрировав телефон привлек внимание. Это был университетский форум. На его глаза тут же попал пост на котором висел фотоснимок, где он выходит из кабинета, а позади суровый взгляд Сонхва полные ненависти, да ещё и такой отчётливый. Но ещё бы ничего, если бы не броская надпись: «Деревенский Сальери и завистливый Моцарт, да начнётся же игра безумия». Есан осмотрелся по сторонам, не успев отойти от кабинета его уже кто-то щёлкнул, да вот только никого в коридоре не было заметно, тогда как? Из мыслей его выбило громыхание из кабинета, где что-то упало. Но не рискую заглядывать, Кан немедленно направился искать другое помещение, не его это все дела и что здесь вообще происходит. Но что-то ему подсказывало, что грядёт трудное время и стоит запастись терпением. Здесь будет трудно, намного труднее чем он себе представлял. Ему потребуется все силы, чтобы выдержать до конца года. А главное — выжить..