Гипотеза (Hypothesis)

      Это была адская неделя. Молчаливое игнорирование, холодный прием плюс враждебные замечания от военных были достаточно плохи, но первое место заняло то, что его считала подонком его собственная команда врат. Ронон отказался бегать. Было удивительно, сколько оправданий придумывал сатеданец для отказа. И он не стал спорить. На губах у Тейлы каждый раз была эта отчужденная улыбка, когда она вежливо отклоняла его многочисленные приглашения поспарринговать с ней; хотя ее глаза говорили ему совсем о другом. Спарринг дал бы ей повод, в котором она нуждалась, чтобы выбить из него дерьмо за то, что, как она предполагала, он сделал или, скорее, чего он не делал. Эти бантосы жалили, даже когда она наносила тренировочные удары. Но она отказывалась при каждой возможности. Смесь сожаления и жалости в ее глазах была невыносима.              Не потребовалось много времени, чтобы вся база узнала о его последней миссии. Родни Маккей и его язык со скоростью двести миль в час просто не могли молчать. Его взгляд на миссию не совсем совпадал со взглядом Шеппарда. По крайней мере, Тейла и Ронон просто его избегали, в основном, держа свое мнение при себе. Родни, с другой стороны, продолжал разглагольствовать об этом снова и снова всем, кто охотно слушал, и даже тем, кто этого не хотел. Шеппард пытался обуздать восторженные воспоминания Родни об их миссии, но, в конце концов, каждый человек имеет право на собственное мнение. Родни не собирался менять своего, как бы Джон его об этом ни просил.              На протяжении всех разглагольствований и бреда Родни ему удавалось находить время в своем занятом, напряженном графике, чтобы повозиться с климат-контролем в комнате и офисе Джона. Каждый раз, когда полковник Шеппард сообщал об инциденте, связанном с его комнатой или кабинетом, Маккей был слишком занят, как и его приспешники. Шеппард не смог уговорить помочь ему даже легкомысленного чеха. Полковник Шеппард никогда не знал, будет ли у него горячая вода для душа, проснется ли он от изнуряющей жары или арктического холода. Большую часть дней это был холодный душ. Довольно бодрящий в сочетании с арктически холодной температурой. И проводить время в своем кабинете было не лучше; там он таял. Даже пустынная жара Афганистана днем не была такой сильной. И как бы он ни старался физически, как бы ни старался умственно, он не мог открыть эти чертовы окна для облегчения. Родни каким-то образом удалось заблокировать связь Джона с Атлантидой. Он, в итоге, начал выполнять свою работу в общественных местах.              Его старпом Лорн, с которым ему приходилось почти ежедневно иметь дело по военным вопросам, испытывал трудности в его присутствии. Ответы были быстрыми, точными и формальными: «Да, сэр», «Нет, сэр», «Я этим займусь, сэр». В какой-то момент Шеппард спросил своего старпома, не сказал ли он или не сделал чего-то такого, что разозлило его старшего помощника. Резкий ответ, который он получил, был: «Нет», — прежде чем тот развернулся на каблуках и ушел. Шеппард прибегал к электронной рассылке своих заказов, своих просьб; он больше не мог выносить презрительные взгляды, бросаемые в его сторону. На прошлой неделе Джон почувствовал, что потерял на базе всякое уважение. На протяжении многих лет он так усердно трудился, чтобы завоевать доверие морских пехотинцев и военного контингента. Случайные тычки в очереди в столовой или толкания в стену проходившими мимо военными сказывались на его разуме и теле. Ехидные замечания говорились за его спиной, хотя он находился рядом. Каждый день, начиная с миссии на P1N-060, был наполнен нападками на его характер, его руководство и его командование.              Но жизнь на Атлантиде не останавливалась только потому, что твои люди на тебя разозлились. На протяжении всей его военной карьеры Шеппарду самому приходилось иметь дело со многими командирами, которые ему не особенно нравились. Теперь роли поменялись: на этой позиции оказался он сам. Нет, были обязанности и задачи, которые все еще требовалось выполнять и контролировать. Независимо от того, что они слышали, что он «сделал», «не сделал» или «не должен был делать» на своем последнем задании, он знал правду, и это было всем, что имело значение. Он считал дни и не мог дождаться возвращения Колдвелла.              «Дедал» должен был прибыть со дня на день с дополнительными припасами и оборудованием, а склад 2 в последние дни ремонтировался для размещения нового оборудования. Пилоты морской пехоты и ВВС мало что знали, но «Атлантис» наконец-то обзаведется собственным флотом F-302. Шестнадцать слегка подержанных современных гибридных самолетов. Склад 2 был переоборудован в ангар для изящных кораблей, где оставалось место для боеприпасов, механиков и общего обслуживающего персонала. Никто на базе не знал, почему ремонтировался большой склад. Шеппард и Вулси были единственными людьми, которые знали, и Шеппард хотел, чтобы это стало сюрпризом. Топливо будет проблемой до тех пор, пока научная группа, назначенная на флот кораблей, не придумает новый способ их заправки. Стоило надеяться, с обильным источником топлива в Пегасе. Что, Джон не сомневался, и произойдет. Прогресс, который уже был достигнут с момента прибытия в Атлантиду, являлся подтверждением этой веры. До тех пор F-302 будут использоваться экономно. «Дедал» и «Одиссей» будут пополнены новыми более изящными F-306, которые сойдут с конвейера через два месяца. Новый корабль, «Генерал Хэммонд», только что сошедший с конвейера, также получит шестнадцать новых кораблей после того, как завершит свой пробный полет. Корабль полковника Эллиса, «Аполлон», сохранит свой комплимент 302-х еще примерно на год, прежде чем Атлантида получит их, добавив еще 16 кораблей к Древней базе.              По мере того, как версия Родни событий распространялась по Атлантиде, повара, в конце концов, обиделись на то, что Джон сделал или не сделал, и начали подавать холодные или сожженные порции всякий раз, когда Джон появлялся, чтобы поесть. Не имело значения, был ли он первым в очереди или последним из пришедших. Он сидел за столом команды, изо всех сил стараясь проглотить то, что было у него на подносе. Несколько раз он наблюдал, как Родни наполняет свой поднос, а затем автоматически направляется к столу команды, только чтобы, запнувшись, остановиться в нескольких шагах от него, прежде чем быстро осмотреть столовую. Когда его взгляд падал на Радека, Симпсона, Мико или какого-нибудь другого, ничего не подозревающего ученого, Родни поворачивал в их сторону. Родни даже предпочитал ему компанию Каванаха, оставив Шеппарда одного за тем, что раньше было командным столом.              Ронон и Тейла делали то же самое с большим изяществом. Он смотрел, как они наполняют свои подносы, но более плавно, чем Родни, они шли к другому столу, не обращая внимания на его присутствие. Это было труднее всего вынести, наблюдая, как его товарищи по команде уходят от него, словно от зачумленного. Он пытался им сказать, что сделал это для них, но они не слушали. Он не мог дождаться, когда «Дедал» доберется сюда. Тогда его личные страдания закончатся.              Кроме того, никто из ученых, работающих над Древней технологией, не обращался к нему по радио за помощью в том, что касалось работы выключателя. Перед своей последней миссией ему приходилось отказывать им по три-четыре раза в час. Теперь, когда у него было время, а его было много, они, похоже, не нуждались в его Древнем гене.              Джон обнаружил, что чаще всего проводит утро, день и вечер в каком-нибудь отдаленном районе Атлантиды. Балконы, пирсы, темные коридоры, пустые комнаты по всему городу стали его нормой. Одиночество и тишина были его единственными друзьями. Джон наверстал накопившуюся работу. Работу, которую он откладывал до тех пор, пока не найдет кого-нибудь другого, кто ее выполнит. Как только это было завершено, он занялся организацией своих файлов: личных, связанных с работой и связанных с миссией. Когда-то он думал, что МакМердо — это изоляция в худшем ее проявлении, но за последнюю неделю или около того изменил свое мнение. Ничто не могло заполнить пустоту, которую он сейчас испытывал.              Когда его команда вернулась с P1N-060, Маккей взял на себя отчет со своими личными взглядами и предположениями, перемежающимися рассказом Тейлы о событиях. Ронон почти ничего не добавил. Полковник вмешался, когда Маккей остановился, чтобы перевести дух, что, как все знали, случалось не часто, как только он начинал что-то говорить. Вскоре после этого отчет о задании превратился в спор на повышенных тонах.              — Никто не вернется на эту планету! И поскольку я отвечаю за вооруженные силы, я не санкционирую охрану, и это окончательно!              — Полковник, сядьте! Может быть, вы и командуете военными, но теперь этой экспедицией руковожу я.              — Итак, теперь вы собираетесь пойти против протокола? Я думал, что это была единственная причина, по которой МНК отправил вас сюда, — чтобы мы не игнорировали протоколы. Теперь вы решаете, что это один из тех случаев, когда их следует проигнорировать. У вас не может быть и того, и другого!              — Полковник! Полковник, вернитесь сюда!              После этого Вулси больше не хотел личных встреч по поводу предстоящих миссий. Все решалось с помощью язвительных электронных писем.              Он направился в медицинское крыло, чтобы найти что-нибудь от своей невероятной головной боли. Это было то, что он больше не мог откладывать. Медицинский персонал без лишних вопросов вручил ему обезболивающие. Ему повезло, что даже не пришлось проходить обследование. Пакет с таблетками был брошен в его сторону с твердым взглядом, который сообщил, что он злоупотреблял гостеприимством.              Полковнику нужно было уйти от удара в спину, хотя бы ненадолго. Поэтому он решил, что отправится на материк на несколько часов или около того. Достаточно долго, чтобы серьезно подумать о своей последней миссии. Надеясь в процессе очистить свой разум. Он зашел в ангарный отсек и по привычке направился в джампер-1.              — Полковник... Джампер отключен для технического обслуживания.              — Хорошо, тогда я возьму джампер-5.              — Невозможно, сэр. Техническое обслуживание.              — Тогда джампер-2.              — Техническое обслуживание.              — Что?! Всех они?              — Да, сэр. Джампер-7 вернулся с вирусом. Как только он приземлился на свою площадку, вирус распространился на все джамперы.              — Отлично... просто чертовски здорово!              И каждый последующий день, когда он пытался использовать один из джамперов, данный джамер или даже весь отсек отключались для какого-то планового технического обслуживания. Если база хотела наказать его за его поступок, они наверняка знали, как это сделать болезненным. Держать пилота на земле было худшим видом наказания.              Вечер командного кино перенесли в каюту Тейлы, но его приглашение, должно быть, потерялось. Когда он был в своей каюте, даже Джонни Кэш на его айпаде не мог избавить полковника от чувства покинутости.              Боже, он ненавидел одиночество.              Медицинский персонал по-своему вершил правосудие. Вот где Джон сейчас оказался — в лазарете. Последнее, что он помнил, были обкусанные ногти и грубые руки, привязывающие его к каталке. Чем больше его разум прояснялся в бодрствующем состоянии, тем больше он вспоминал…              — Полковник Шеппард, вы срочно нужны на складе 2.              — Вас понял.              Когда он прибыл на склад 2, там царила бурная деятельность. Морпехи с резаками находились высоко на строительных лесах, перерезая электрические провода, которые инженеры-электрики прокладывали заново. Другие морпехи работали над дверью склада, устанавливая автоматический открыватель, в то время как третьи наносили на большой пол специальные метки. На половине большого склада ремонт был закончен. В прошлом месяце полковник Шеппард приложил все усилия, чтобы закончить вторую половину до прибытия «Дедала»: добавил третью команду и вторую смену. Он не хотел больше слышать ни о каких проблемах или задержках.              — Что вам нужно, лейтенант? — многозначительно спросил Шеппард, так как вокруг них шло несколько разговоров.              — Нам здесь нужна лестница.              — Сэр. Дверь склада открывается только на 14 футов. В спецификациях сказано, что вам нужен минимальный зазор в 20 футов.              — Вся причина, по которой был выбран этот склад, заключалась в том, что первоначальная оценка показывала, что двери открываются на 20 футов. Что случилось с 6 футами, лейтенант?              — Джонсон, подвинь сюда эту лестницу.              — Я не знаю, сэр. Все, что я знаю, это то, что у нас не хватает времени.              — Сколько времени потребуется, чтобы отрезать боковые панели на дополнительные 4 фута и приварить каждую секцию к существующим дверям?              — Остынь… У меня только две руки, ты же знаешь.              — И подготовить их к моменту прибытия сюда «Дедала»... Это не вариант, сэр.              — Сделайте это, лейтенант. Вот почему вы — бригадир. Разберитесь с этим. Такова ваша работа — делать так, чтобы все происходило. Если вам понадобятся дополнительные резаки и сварщики, обратитесь к майору Лорну.              — Мне не нужны лишние люди, полковник. У меня их достаточно, чтобы они наступали друг на друга. Что мне нужно, так это дополнительное время. Я не думаю, что майор Лорн может дать его мне... сэр.              — Эй... осторожнее!              — Берегись!              Джон медленно открыл глаза, казалось, в сотый раз, только для того, чтобы зажмуриться от яркого ослепляющего света над головой. По окружающим стерильным запахам и знакомым грохочущим звукам он понял, что находится в лазарете. Он понял это по синякам, оставленным неучтивыми руками, когда его снова перекладывали с каталки на мягкую кровать. Он знал это каждый раз, когда его грубо будили ночью. Каждый раз, когда он пытался открыть глаза, острая боль пронзала его голову, как удар ножом в глаз. Застонав, он нашел кнопку вызова и нажал ее. Пока ждал, он осмотрел свое тело. Ноги двигаются. Это хорошо. Руки... болят... но работают. Ребра... кажутся нормальными. Голова... аааа... не так уж хорошо. Мочевой пузырь... полон. Да, лучше об этом позаботиться, подумал он.              Джон не мог видеть, где находится персонал лазарета, поэтому он нажал кнопку вызова. Его занавеска была задернута, но он знал, что кто-то должен быть здесь. Келлер и Беккет всегда следили за тем, чтобы кто-то дежурил за столом; кроме того, его поднос с завтраком стоял на столике на колесиках рядом с кроватью. Это было достаточным доказательством того, что кто-то был рядом. Его мочевой пузырь был теперь более настойчивым, требуя облегчения так же сильно, как его глаза хотели выключить свет. Прошло несколько минут, поэтому Джон снова нажал кнопку вызова, мысленно извиняясь перед персоналом за то, что тот не появился вовремя.              После третьего нажатия кнопки вызова и разумного ожидания Джон решил взять дело в свои руки. Его голова кричала ему не двигаться, но мочевой пузырь настаивал еще сильнее, требуя движения. Шеппард осторожно откинул постельное белье. Поднявшись, он сам выключит чертов свет. Джону удалось приподняться на одном локте, позволив комнате закружиться, прежде чем он спустил ноги с кровати, поднимаясь в сидячее положение.              Крепко вцепившись в матрас, Джон позволил захлестнуть себя очередной короткой волне головокружения. После того, как она прошла, он соскользнул с кровати на ноги, все еще цепляясь за кровать, а теперь и за столик-поднос до побелевших костяшек пальцев. Его взгляд упал на поднос с завтраком: подгоревший тост, размокшие хлопья (это были отруби?) с уже теплым молоком и теплый апельсиновый сок. Он мужественно проглотил тошноту.              Полковник получил еще одно напоминание из своего мочевого пузыря о том, что он должен сделать. Когда он совершил свой первый шаг, занавески со свистом раздвинулись, напугав его, заставив зацепиться движущейся ногой за столик с подносом, за который он держался для равновесия. Следующее, что он испытал, было падение. Из-за нарушения равновесия столик с подносом и его завтрак с грохотом упали на пол. Его ранее, в основном, нормальное туловище приняло на себя основную тяжесть падения, из-за чего он сильно ударился о перевернутый столик с подносом.              Боже, он ненавидел сотрясения мозга.              Карсон попытался перехватить своего испуганного, теперь извивающегося пациента, но был недостаточно близко: — Полковник, вам не следует вставать с постели! У вас легкое сотрясение мозга. Многочисленные шишки на вашей голове должны вам это подсказать! Сколько раз я должен вам повторять, чтобы вы нажимали кнопку вызова, если вам что-то нужно? Вот почему она здесь! Вы должны позволить персоналу вам помочь. Это их работа. Я не понимаю, почему вы должны быть таким упрямым. Мы здесь, чтобы помочь вам, когда это необходимо. Теперь давайте вернем вас в постель. — Карсон превратил ругань и одновременную помощь  в искусство. Доктор положил одну из рук полковника себе на плечи и осторожно приподнял, позволяя своему пациенту снова встать на ноги. — Итак, что же было настолько важно, что вы не могли дождаться помощи? — Спросил он, опуская своего беспокойного пациента на кровать.              Джон присел на край, сгорбившись, собираясь с мыслями и обхватив правой рукой живот, как бы его защищая. Когда комната перестала вращаться, а боль в боку несколько притупилась, и он смог дышать, не чувствуя тошноты, то ответил: — Мне нужно в туалет. — Затем он добавил твердое: — Сейчас же! —  с повелительным рявканьем.              — Хорошо, просто посидите тихо, пока я достану инвалидное кресло. — Полковнику не нравилось пользоваться инвалидным креслом; Ронон однажды сказал ему, что это признак слабости. Но прямо сейчас Джон не думал, что сможет пересечь лазарет, не поставив себя в неловкое положение. Он потратил, по меньшей мере, полчаса или больше, просто нажимая драгоценную кнопку вызова Карсона. Тот помог Джону сесть в кресло. Минуту спустя его болезненно полный мочевой пузырь ощутил быстрое облегчение.              Вернувшись из туалета, полковник Шеппард заставил Карсона отпустить его в свою комнату под предлогом периодического наблюдения персонала; в конце концов, это было легкое сотрясение мозга. У Джона бывало и хуже, а если медсестры не собирались отвечать на кнопку вызова, когда ему требовалось, то лучше было находиться в своей комнате. По крайней мере, там, в одиночестве, он мог при необходимости доползти до своей ванной.              По дороге в свою комнату в этой чертовой инвалидной коляске, которой управлял Карсон, доктор повторил, что он поручит кому-нибудь периодически его проверять и позаботится о доставке еды в течение следующих трех-четырех дней. Джону было приказано отдыхать и есть то, что ему принесут. Джон открыл дверь, и Карсон, подкатив кресло, остановился рядом с кроватью. Джон встал, повернулся и тяжело сел на ее край. Когда он поднял глаза, чтобы поблагодарить Карсона, тот уже ушел, закрыв дверь комнаты полковника. Брошен, подумал тот.              * * *              «Дедал» приземлился три дня спустя. Стандартные припасы для миссии были выгружены, их раздавали всю ночь, прежде чем они, наконец, были доставлены во многие департаменты. Как только все припасы были выгружены, «Дедал» вышел на геосинхронную орбиту над планетой. Ему еще предстояло выгрузить шестнадцать самолетов. Полковник Колдвелл и мистер Вулси провели большую часть ранних утренних часов, обсуждая новую бизнес-политику КЗВ и МНК: сокращение бюджета, рабочую силу, проблемы со снабжением, научные потребности; такого рода вещи. У полковника Колдвелла был список длиной в милю его собственных проблем, касающихся новых указаний, навязанных ему, его команде и кораблю. Он полагал, что у Вулси, полковника Шеппарда и остального руководящего состава тоже будут свои собственные. И, кстати, о полковнике Шеппарде…              — Мистер Вулси, где полковник Шеппард? Я думал, сегодня утром он будет здесь, на этой встрече.              — О, полковник Шеппард восстанавливается после легкого сотрясения мозга, которое он получил на складе 2. Доктор Беккет сообщил мне, что через день или два он должен вернуться к исполнению своих обязанностей. Майор Лорн замещал его в его отсутствие.              — Понятно. А где доктор Келлер?              — Она взяла отпуск. Судя по тому, что мне сказали, у ее отца не все в порядке. Поэтому мы отозвали доктора Беккета с другого мира, чтобы ее заменить. Он знаком с тем, как все работает.              Утвердительно кивнув, полковник Колдвелл спросил: — Шеппард готов принять посетителей? Мне нужно обсудить с ним кое-какие военные дела.              — Не понимаю, почему бы и нет. Последние несколько дней он отдыхал в своей комнате по предписанию врача. Вы знаете, где она находится?              Колдвелл наклонил голову и встал, направляясь к жилищу военного командира базы. Он подошел к двери, махнув рукой над древним сенсором, оповещающим о его присутствии. Минуту спустя он снова позвонил в дверь. За дверью не было слышно никакого движения, но мистер Вулси был уверен, что Шеппард находится здесь. В следующий момент ему пришла в голову мысль, что, возможно, Шеппард улизнул. Колдвелл уже начал отворачиваться, когда услышал слабое «помогите», доносящееся из-за закрытой двери.              Используя код доступа, который ему дали много лет назад, когда «Дедал» впервые начал осуществлять поставки, он открыл дверь полковника. Комната была освещена только утренним светом, проникающим через полуоткрытые шторы. Колдвелл шагнул внутрь, дверь закрылась за ним с тихим свистом. Именно тогда его взгляд упал на мужчину, распростертого на полу в луже собственной крови.              — Неотложная медицинская помощь в каюту полковника Шеппарда! — прокричал в рацию Стивен, одновременно наклоняясь, чтобы проверить пульс Шеппарда. На полу было так много крови.              Полубессознательные карие глаза распахнулись от его прикосновения. Слабой руке удалось схватить отступающую руку Колдвелла. — Нет, — прохрипел Джон, его взгляд переходил от неминуемой смерти к облегчению, затем к испугу, а затем к мольбе — и все это в течение нескольких секунд. — «Де... дал», — удалось ему сдавленно прошептать.              — Полковник, вам нужно...              — Пжал... ста, — раздался еще один неуверенный хрип.              Почувствовав беспокойство полковника, его очевидные трудности с дыханием, он не стал настаивать. — Гермиод, зафиксируй по моему сигналу двоих, чтобы телепортировать прямо в медотсек. Необходима срочная медицинская помощь.              Еще раз за считанные секунды на Шеппарда нахлынуло облегчение, в то время как его поглотил яркий белый свет. Лучевая технология асгардов на борту «Дедала» мгновением позже доставила его и Колдвелла в корабельный лазарет.              Колдвелл отступил, чтобы медицинский персонал мог заняться Шеппардом. Корабельный врач выкрикивал приказы, в то время как медсестры тотчас же бросались их выполнять. Были взяты и объявлены жизненно важные показатели. Сердце и легкие тоже были прослушаны. Кислородная маска закреплена на месте. Организовано внутривенное вливание. Компетентные, нежные руки умело осмотрели в поисках ран. Это было похоже на наблюдение за торнадо: быстро движущуюся ярость можно было едва контролировать. Доктор Рейнольдс потребовал еще одной проверки жизненно важных показателей.              — Давление быстро падает! Мы его теряем.              — Оставайтесь со мной, полковник. Мне нужно, чтобы вы продержались еще немного. Давайте, люди. Терри, влейте два литра первой отрицательной. Нам нужно стабилизировать его состояние. Брен, 100-процентный кислород, затем определите группу крови и выявите ее совместимость с донорской. Я хочу, чтобы, по крайней мере, шесть единиц были наготове. Больше, если они у нас есть. Мэтт, заведите вторую линию и вводите жидкости. У меня вздутие живота и ослабленное дыхание. Кто-нибудь, скажите персоналу операционной, чтобы через две минуты они были готовы. Народ, пошли! Вы отлично справляетесь, полковник. Мы в кратчайшие сроки приведем вас в порядок. Просто оставайтесь со мной... хорошо?              И в течение этих двух минут состояние полковника Шеппарда стабилизировалось настолько, что его подняли с пола медотсека на каталку и перевезли в операционную. Колдвелл с благоговением наблюдал за работой своих людей. Во время кризиса он обычно находился на мостике, и только после того, как кризис заканчивался, получал какие-либо подробности о пострадавших или потерянных людях. Зрелище только что проделанной его командой работы наполняло его огромной гордостью.              — Полковник? Полковник Колдвелл? — повторила медсестра, пытаясь привлечь его внимание.              — Да.              — Доктор Рейнольдс запрашивает любую дополнительную информацию, которая у вас может быть о полковнике Шеппарде. Вы видели?..              — Я нашел его в его каюте, лежащим на полу в луже крови. Больше я ничего не знаю. О... по словам мистера Вулси, полковник Шеппард оправлялся от полученного им легкого сотрясения мозга.              — Насколько большой была лужа крови? — Брен дала полковнику время подумать, но, поскольку он по-прежнему не отвечал, она высказала предположения. — Она была размером с блюдце? Обеденную тарелку? Больше?              — Больше.              — Спасибо, полковник, — Брен поспешила обратно в операционную, когда Колдвелл крикнул.              — Медсестра! Держите меня в курсе его состояния.              Повернувшись, чтобы посмотреть на командира корабля, она сказала с улыбкой: — Конечно, полковник.              Стивен не хотел думать о крови на полу у Шеппарда. Но, по-настоящему, его беспокоила не столько кровь, сколько то, что было написано кровью. Стивен повернулся и направился к лучевой платформе, разговаривая через наушник. К тому времени, как он туда добрался, к нему присоединились майор Маркс и морпех из службы охраны.              — Маркс, вы знаете, что получить?              — Да, сэр.              — Сержант Диксон, мне нужно, чтобы вы стояли на страже у апартаментов полковника Шеппарда. Никто не должен входить. Никто.              — Да, сэр.              — Новак, отправьте Маркса и Диксона вниз, в Атлантиду, в коридор за каютой Шеппарда.              Белая вспышка света заставила двух мужчин исчезнуть.              * * *              Доктор Рейнольдс обнаружил капитана корабля несколько часов спустя в пустом буфете, без сомнения, уставившегося в пустую стену за чашкой холодного кофе. Полковник, казалось, не подозревал о его присутствии, поэтому доктор потратил время, чтобы налить кофе в две чашки, и осторожно приблизился к столу, не желая спугнуть своего командира или расплескать горячую жидкость, которую нес.              — Доктор? — Колдвелл оживился, когда что-то шевельнулось в его периферийном зрении.              Доктор Рейнольдс поставил обе чашки кофе на маленький столик, прежде чем опуститься в кресло напротив полковника Колдвелла. Он пододвинул к нему одну дымящуюся чашку: — На данный момент его состояние стабильно. — Подняв свою чашку, чтобы быстро попробовать, он издал тихий вздох вместе с некоторой долей усталости. — Мы пару раз чуть его не потеряли, прежде чем смогли найти и устранить повреждения. Это была более или менее исследовательская операция, чтобы найти причину. Каким-то образом полковнику Шеппарду удалось проколоть вену. Перфорация позволила крови заполнить его брюшную полость, а также просочиться в разрыв, который я обнаружил в его легком. Вот почему у него были такие трудности с дыханием. Из-за большой потери крови я бы рискнул предположить, что в течение нескольких дней у него было внутреннее кровотечение. Мы использовали все доступные пинты, и я попросил доктора Морриса подобрать подходящих добровольцев. — Филипп поднял свою чашку, чтобы скрыть то, что еще он обнаружил. От одной мысли об этом у него заболел живот.              — Есть что-то еще, — Стивен обратил пристальное внимание на язык тела доктора и понял, что что-то еще не так. Он сосчитал про себя до десяти, прежде чем заговорить снова. — Доктор?              — Внутреннее кровотечение было не всем. Я обнаружил признаки недоедания. Моим лучшим предположением было бы, что полковник Шеппард также не ел несколько дней. Его желудок и кишечный тракт были пусты. Вы упомянули, что сотрясение мозга было 4 дня назад; легкое. Я не могу придумать никакой медицинской причины, которая могла бы заставить его до такой степени потерять аппетит. Мне нужно просмотреть его самую последнюю историю болезни, чтобы определить степень сотрясения мозга для дальнейшей диагностики состояния.              — Я посмотрю, что можно устроить. Что-нибудь еще?              — Почему именно здесь? Зачем доставлять полковника Шеппарда сюда? Атлантида оснащена более совершенным оборудованием, чем «Дедал», — Филипп Рейнольдс хотел знать ответ на этот вопрос с того момента, как раненый был телепортирован в его лазарет.              — Там, внизу, что-то происходит. Я пока не знаю, что именно, но мне это не нравится. Когда я увидел лежащего там Шеппарда, я вызвал по рации медицинскую бригаду. Собрав остатки сил, он схватил меня за руку и сказал: — «Нет». Сначала я не понял, что он имел в виду, но затем его взгляд изменился. От стеклянного облегчения до мольбы о помощи. Ему удалось произнести: — «Дедал». Это было почти так, как будто он был...              — Был... что? Полковник.              — Испуган. Боялся. Возможно, опасался. Я думаю, он смирился с тем фактом, что умирает, прямо тогда и там, в своей каюте. За считанные секунды я уловил несколько мимолетных эмоций. Я никогда не видел его таким напуганным, как тогда, когда он звал на помощь. Не думаю, что он хотел отправляться в лазарет Атлантиды. Он провел здесь почти девять часов, почему никто не вызвал, чтобы узнать, был ли он здесь? Почему его нет в его комнате? Почему перед его каютой находится офицер службы безопасности «Дедала»? Что-то определенно не так. Он не заслуживает этого... ни один человек не заслуживает такого обращения. Никто не заслуживает того, чтобы решиться вот так умереть в одиночестве. Был ли какой-либо другой ущерб?              Филипп прислушался к ноткам беспокойства, исходящим от мужчины, сидящего напротив него. Атлантида — такая дружная семья, что было очень странно, что никто не проверил пропавшего мужчину. Итак, Филипп ограничился ответом на то, что он знал: — Недавно у него появились синяки на руках и ногах, мы наблюдаем за работой почек. Я делаю ЭКГ и электроэнцефалограмму. Пока я не вижу никаких повреждений мозга или сердечной мышцы. Пройдет день или два, прежде чем он придет в себя настолько, чтобы отвечать на вопросы. Я дам вам знать, когда вы сможете с ним поговорить. Тем временем, если вы сможете достать мне его медицинскую карту, я был бы вам очень признателен, полковник. Перерыв окончен, мне лучше вернуться к своему пациенту.              — Спасибо, доктор, — Стивен залпом допил оставшийся кофе. Ему нужно было выяснить, что происходило в Атлантиде, из-за чего один из их людей едва не погиб. Почему полковник Шеппард так отреагировал на поход в лазарет. Из-за чего полковник не ел несколько дней и множество других вопросов. Конкретно один из них: почему никто из команды Шеппарда не попытался его обнаружить? — Майору Марксу немедленно явиться в столовую.              * * *              — Мистер Вулси, полковник Колдвелл с группой готовы к излучению вниз, — объявил Чак.              — Очень хорошо, — Вулси направился вниз по парадной лестнице, чтобы встретить их на полу зала врат. Яркая вспышка осветила помещение, и перед ним остались стоять пять человек. — С возвращением, полковник.              — Спасибо, мистер Вулси. Я хотел спросить, можем ли мы воспользоваться конференц-залом, и не могли бы вы связаться с докторами Беккетом и Маккеем вместе с майором Лорном, чтобы они присоединились к нам, пожалуйста.              — Конечно, полковник, прямо сюда, — Вулси махнул рукой вверх по лестнице и направился к конференц-залу, однако Колдвелл и его группа пронеслись мимо него, перепрыгивая через две ступеньки за раз, что позволило ему связаться с остальными.              Колдвеллу и Марксу потребовалось пять часов, чтобы разработать план. На следующее утро Колдвелл сообщил о нем своему корабельному врачу. Лейтенант Новак и капитан Кляйнманн остались не задействованы. Колдвелл просто не мог выкинуть из головы сцену с полковником Шеппардом, лежащим на полу в луже крови. Что бы ни происходило здесь, в Атлантиде, все возвращалось к той картине. Колдвелл был полон решимости выяснить правду. Он был многим обязан Шеппарду.              Несколько минут спустя запрошенные члены Атлантиды устроились вокруг большого деревянного стола для совещаний. Колдвелл и его окружение остались стоять с противоположной стороны. Его люди стояли всего в шаге позади и справа от того места, где стоял Колдвелл, глядя на лантийцев.              — Я не знаю, было ли у вас время ознакомиться со всеми новыми указаниями, выданными МНК, но...              — Извините меня, полковник, — прервал Вулси. — Если позволите, после того, что вы кратко упомянули в моем кабинете на днях утром о новых указаниях, я отложил их в сторону. Я думал, что подожду, пока полковник Шеппард не вернется к своим обязанностям, прежде чем обсуждать их со старшим штабом. Я планировал встречу на этот счет через день или два.              — Понятно. К сожалению, у меня есть приказы. Они требуют времени, так что это больше не может ждать. — Как я уже потратил день впустую, — сказал он себе. — Одно из новых указаний МНК требует ежегодного импровизированного аудита. Мне поручено провести аудит Атлантиды. В течение следующих нескольких дней мне потребуется полное сотрудничество всего персонала базы. Мистер Вулси, пожалуйста, проинформируйте экспедицию, что они должны полностью подчиняться, без промедления передавать любые запрошенные документы и отвечать на все вопросы, направленные им аудиторами. — Ричард кивнул полковнику в знак подтверждения. — Доктор Маккей, доктору Новак поручено провести аудит научного отдела. Пожалуйста, предоставьте ей и ее команде полный доступ. При вашем полном сотрудничестве это не должно занять слишком много времени, и вы с вашими сотрудниками сможете вернуться к тому, что у вас получается лучше всего.              Доктор Маккей воспринял это как разрешение уйти: — Конечно. Давайте, Новак... время теряем. — В комнате было так тихо, что все услышали, как Линдси Новак икнула, что было нормально для нее, когда она испытывала стресс. Но после всех этих лет совместной работы Маккей научился загонять это раздражение на задний план. Новак отдала честь своему командиру и послушно последовала за Маккеем из конференц-зала.              — Доктор Беккет, я так понимаю, что вы отвечаете за лазарет, пока доктор Келлер находится в экстренном отпуске на Земле.              — Да, это верно.              — Доктор Рейнольдс, глава медицинской службы моего корабля, был назначен для проверки лазарета. Ему понадобится доступ ко всему наличному инвентарю, а также к запасам торгового обслуживания, штатным расписаниям, файлам пациентов и всему остальному, что ему потребуется. Пожалуйста, сообщите персоналу, что в случае чрезвычайной ситуации мы постараемся не мешать. МНК также выбрала случайным образом двадцать пять членов экспедиции, чьи медицинские карты будут проверены. Я понимаю, что существуют проблемы конфиденциальности между врачом и пациентом, но документ о неразглашении, который все подписали, когда присоединились к экспедиции Атлантиды, позволяет любому члену любого медицинского персонала в пределах юрисдикции КЗВ / МНК просматривать файлы без дополнительного согласия пациента.              — Я полностью вас понимаю, полковник. На Атлантиде работает хорошо управляемый и эффективный лазарет. Доктор Келлер сама бы вам это сказала. Я не думаю, что доктор Рейнольдс найдет что-то неуместное. Мы гордимся тем, что ведем очень хороший учет происходящего.              — Очень хорошо, доктор, вы свободны, — ответил Колдвелл. Когда Беккет и Рейнольдс вышли из комнаты, он обратил свое внимание на майора Лорна. — Майор, капитан Кляйнманн будет готовить аудит вооруженных сил. Я понимаю, что в настоящее время вы замещаете полковника Шеппарда, поэтому, пожалуйста, проследите, чтобы капитан Кляйнманн имел допуск к тому, что ему потребуется. Есть вопросы?              — Нет, сэр.              — Тогда вы оба свободны. Теперь, мистер Вулси, остаются отчеты миссий и сообщения. Майор Маркс будет обрабатывать журналы сообщений, а мне понадобится доступ ко всем отчетам миссий за последний месяц. И если у вас нет возражений, мы расположимся здесь, пока этот аудит не будет завершен.              — Непременно, полковник. Майор, если вы пройдете со мной, я попрошу сержанта Кэмпбелла достать вам необходимые журналы. Полковник Колдвелл, что бы вы предпочли: печатные копии отчетов о миссии или электронные версии? Я склоняюсь к печатным копиям. Кажется, я никак не могу привыкнуть к тому, что здесь все электронное. Я предполагаю, что это все те годы, которые я провел с бумагой; кажется, я не могу с ней расстаться.              — Электронные копии вполне подойдут, — впервые с начала собрания Стивен выдвинул стул и сел. На его плечи возлагалась надежда, что он сможет собрать воедино то, что происходило со времени его последнего визита. Если до КЗВ или МНК дойдут слухи о том, что делает Колдвелл, это может положить конец его карьере. Указания были ясны. Будут проведены проверки, но аудиторы прибудут с Земли. Колдвелл шел на большой риск, но мужчина в лазарете, едва цепляющийся за жизнь, заслуживал лучшего. Колдвелл много раз видел, как Шеппард рисковал своей задницей и карьерой ради своих людей. Теперь настала очередь Колдвелла рискнуть своей задницей ради Шеппарда. Не имело значения, что у двух мужчин были разные стили командования. Подход Колдвелла, основанный на правилах, противоречил стилю Шеппарда спонтанных действий. Каждый работал по-своему. То, что они конфликтовали из-за протоколов и процедур почти при каждом посещении, теперь не имело значения. Что имело значение… так это то, что в итоге вы поступали правильно.              Этим утром полковник Шеппард все еще был без сознания, когда Колдвелл его навещал. Еще некоторое время от него не будет никаких ответов.              Хотя видеть военного командира Атлантиды с каменно-серой бледностью, многочисленными капельницами, переливанием крови, питательной трубкой, респиратором, мониторами сердца и мозга и многим другим было для опытного командира «Дедала» почти непосильным. Вид подполковника постороннему мог указывать на то, что он побывал в бою. Не оправлялся от «легкого сотрясения мозга», о котором ему сообщили. Разум Стивена продолжал возвращаться к вопросу — почему. Почему это произошло? Кто позволил этому случиться? Когда все это началось? Какова была причина? Повернулась ли экспедиция против Шеппарда?              Ноутбук Стивена подал звуковой сигнал. Он не помнил, как его открывал. Звуковой сигнал указывал на поступление отчетов о миссии за последний месяц. Дверь в конференц-зал закрылась вскоре после возвращения майора Маркса. Он выдвинул стул рядом со своим командиром, деловито настраивая свой ноутбук. Оба мужчины посмотрели друг другу в глаза, разделяя единственную мысль: «Надеюсь, это сработает». Их общей целью было сконцентрировать свои усилия вокруг Шеппарда; сузить поиск до управляемого набора параметров. Молясь, чтобы необходимое им было легко найти.              * * *              — Майор Лорн, я хотел бы начать с запасов боеприпасов. Пока я работаю над ними, если бы вы могли достать этот список отчетов, я был бы вам очень признателен. О, есть ли место, где я могу работать без особых помех для вас и военных? — капитан Кляйнманн вручил майору флешку с длинным списком отчетов. (Оценки тренировок, списки дежурных, охрана базы, протоколы безопасности, логи джамперов, запросы на увольнение, командные задания, вещевое довольствие и многое, многое другое.)              — Вы можете воспользоваться комнатой по соседству. Мы используем ее для занятий стратегией, — Лорн сделал капитану знак следовать за ним.              — Вы имеете в виду — «бесполезную» комнату? — заявил Кляйнманн с блеском в глазах. Казалось, от майора исходило какое-то напряжение, и Кляйнманн почувствовал, что его нужно разрядить. Возможно, это была первая проверка майора, и тот нервничал.              — У вас на борту «Дедала» есть одна из таких? — спросил Эван в ответ.              — Конечно. У меня еще не было назначения, в котором она бы отсутствовала. А у вас?              Лорн широко улыбнулся, утвердительно качая головой: — Тоже. Я приготовлю ее для вас.              — Каково это — работать с полковником Шеппардом? Сплетники на корабле говорят, что иногда он довольно неортодоксален и пренебрегает военным протоколом. Многие ребята подали заявки на перевод, — бесцеремонно заявил Кляйнманн.              — По большей части, все было нормально, — уходя, Лорн закрыл дверь, не желая больше обсуждать полковника.              * * *              Доктор-лейтенант Линдси Новак разделила свой аудит научного отдела на несколько ключевых областей. Поскольку наука охватывает такое большое разнообразие областей: астрофизику, ботанику, металлургию, антропологию и так далее, — ее план состоял в том, чтобы назначить каждого из ее товарищей по команде в отдел, в то время как она приняла вызов, охватив более широкую сферу деятельности отдела в целом. — Не могли бы вы составить список всех руководителей отделов, чтобы я могла соответствующим образом назначить... ик... мою команду? И список ваших текущих проектов… ик. Полагаю, мне следует... ик... начать с вашего... ик… бюджета. Как вы распределяете средства между многими... ик... департаментами, которые вы курируете, — заявила доктор Новак.              — Да... да... отлично, — фыркнул Родни, вытаскивая свои административные файлы с компьютера, который почти никогда не покидал его офиса. — Вот. Как вы можете видеть, я использовал сложный алгоритм, чтобы определить, сколько получает каждый отдел на основе их общего вклада в улучшение науки. — В переводе: отдел, который меньше всех облажается, получает наибольшее финансирование. — Это моя версия программы стимулирования.              — ик... Доктор Маккей, я не считаю, что это удовлетворительный... ик… способ управлять отделом.              — Если бы вам приходилось ежедневно иметь дело с людьми, которые называют себя учеными, вы бы делали то же самое. Предполагается, что я получу «лучших» и «умнейших», кого только может предложить Земля, и все же они продолжают присылать мне этих... этих... идиотов! Я предполагаю, что они получили свои степени из коробки с крекерами! Ни одно уважаемое учебное заведение не позволило бы этим болванам даже вытирать классную доску.              — Я приму это к сведению. Могу я поработать... ик... здесь? — обратилась Линдси к начальнику научного отдела. Во время своих прошлых визитов на Атлантиду и в первую лабораторию она заметила, что доктор Маккей проводил большую часть своего времени в лабораторной части. Она была уверена, что он не будет возражать, если она воспользуется его кабинетом, поэтому обратилась с разумной просьбой.              — Да, конечно. Я сделаю все, что потребуется, если это поможет вам быстрее покинуть мою лабораторию и вернуться на «Дедал». Я уверен, что Гермиод совершенно опустошен вашим уходом.              Линдси Новак посмотрела поверх ноутбука, который она изучала, бросив на Маккея неловкий взгляд.              * * *              — Доктор, у вас здесь очень хорошее учреждение. Я впечатлен, — прокомментировал доктор Филипп Рейнольдс в конце экскурсии, на которую его пригласил доктор Беккет.              — Это служит цели. Итак, с чего бы вы хотели начать в первую очередь?              — Раз уж вы предлагаете, давайте начнем со случайно выбранных медицинских файлов МНК. Вот список имен, который был мне направлен для проверок, — Филипп перевернул флешку с данными, которую Беккет тоже подключил к первому попавшемуся планшету с данными.              Просматривая список имен, Карсон произнес: — О, боже.              — Есть проблема, доктор Беккет?              — Нет... не то, чтобы, я полагаю... нет. Но вот это имя… капрал Титерс, он погиб пять недель назад, когда его команда была поймана при отборе рейфов. Я боюсь, что не осталось ничего, кроме пепла, который можно отправить домой его семье. А Берсен здесь, в морге, ожидает транспортировки обратно на Землю.              — Все в порядке, доктор, моя цель — оценить их досье, а не самого человека. Мне просто нужно иметь возможность определить, был ли уход за пациентами оказан должным образом. Никаких чрезмерных лекарств или ненужных анализов. Что-то в этом роде.              — Да. Я полагаю, вы правы. Я просто ненавижу их терять. А с тех пор, как мы сюда попали, мы потеряли, на мой взгляд, слишком многих. Я вызову файлы, и вы можете использовать эту панель данных, если хотите, или я могу перебросить файлы вам.              — Было бы здорово, если бы вы передали файлы мне. Доктор, вы испытываете подобные чувства ко всем участникам экспедиции?              — Да. Все они — мои парни и девочки.              Филипп кивнул: — Вы не против, если я воспользуюсь для работы той маленькой комнатой рядом с лабораторией?              — Это будет хорошо. Я попрошу Кэрол обеспечить ее некоторыми удобствами. Пока она будет это делать, я начну передавать файлы, а также извлекать инвентарные списки, штатное расписание, списки дежурных и тому подобное, о чем вы говорили.              — Благодарю вас, доктор Беккет.              * * *              Стивен Колдвелл снова потер виски. Майор Маркс застал его за этим занятием уже пятый раз за последний час. Отчет о миссии, который читал Колдвелл, был последним, представленным полковником Шеппардом и его командой две недели назад. Отчет Ронона о миссии был коротким и нейтральным. Сатедианец не был словоохотлив. Отчет Тейлы был немного более подробным с точки зрения деревни. Отчет Шеппарда дополнял таковой Тейлы. Жители деревни были больны. С другой стороны, отчет доктора Маккея был полон намеков, нападок на лидерские способности Шеппарда и способность принимать решения. Предположения. Ничто из этого для опытного офицера не имело смысла. Колдвелл мог сказать, что он все еще чего-то не понимает... но что именно?              — Полковник, с вами все в порядке? Должен ли я связаться с доктором Рейнольдсом? — спросил майор.              Майор Маркс просматривал журналы сообщений, сосредоточившись на любых записях, адресованных полковнику Шеппарду или исходящих от него за последние две недели. Журналы показали многочисленные подобные контакты, которые затем в течение нескольких дней существенно уменьшились. С каждым днем их количество все больше снижалось. Это началось примерно со 125 голосовых контактов или больше, замерло на чуть меньше восьмидесяти, а затем постепенно снижалось, пока в последние несколько дней перед легким сотрясением мозга он не получил или не отправил всего пять или меньше. Наконец, все свелось к одному. В то же время его трафик электронной почты увеличился за последние несколько дней, но снизился после сотрясения мозга. Маркс подумал, что это странная закономерность.              — Я думаю, у меня здесь что-то есть, но сначала я хотел бы подтвердить это у полковника Шеппарда. Это была их последняя миссия тринадцать дней назад.              — Тринадцать дней назад... значит, это было где-то 27-го, — пробормотал Маркс себе под нос, пока выводил данные коммуникатора. — Да... это имело бы смысл. Четырнадцать дней назад и ранее радиообмен по линии связи полковника Шеппарда определенно указывает на то, что полковник принимал и / или отправлял приблизительно 125 или более радиовызовов в день. В некоторых случаях до ста пятидесяти радиовызовов в день. Уже на следующий день трафик снизился примерно на треть. Журналы показывают, что большая часть этой трети отсева поступала из научного отдела. С каждым последующим днем полковнику Шеппарду поступало все меньше вызовов. Со временем уменьшилась даже военная болтовня. В то же время трафик электронной почты полковника Шеппарда увеличился. От примерно двадцати электронных писем в день — в основном, уведомления о встречах и одобрениях миссий — до семидесяти с лишним. Похоже, что по электронной почте отдавался каждый приказ, каждый вопрос задавался и на него получались ответы и так далее. Итак, пять дней назад трафик электронной почты и связи прекратился. Я действительно обнаружил исходящий вызов по рации в столовую в 11:54 утра 6-го, продолжительностью двадцать семь секунд. Два дня назад в ноль четыре двадцать один час в лазарет поступил еще один исходящий сигнал. Продолжительностью сорок две секунды.              — Отличная работа, майор. Вы можете сообщить мне конкретные детали?              — Да, сэр.              — Хорошо, тогда я хочу, чтобы вы проверили радиовызов в столовую. Я проинформирую доктора Рейнольдса и попрошу его проследить за второй радиопередачей. — В глубине сознания Колдвелла начала формироваться картина. Однако не очень приятная. Теперь ему просто нужно было, чтобы Шеппард либо подтвердил, либо опроверг его догадку.              Включив рацию, он вызвал доктора Рейнольдса в конференц-зал. Несколько минут спустя двое мужчин углубились в обсуждение того, что каждый из них уже обнаружил.              * * *              Прежде чем Рейнольдс смог вернуться в лазарет Атлантиды, чтобы продолжить радиосвязь, у него в ухе запищало его собственное радио. Доктор Моррис докладывал, что полковник Шеппард проявляет признаки пробуждения. Тотчас же и доктор, и командир «Дедала» переместились обратно на корабль.              Полковник Колдвелл сел на стул возле палаты реанимационного отделения, ожидая, когда Рейнольдс его впустит. Это была не слишком большая палата. Две кровати, установленные в специальной комнате со всеми мыслимыми устройствами мониторинга, известными современной земной медицине, как для пациента, так и для персонала.              Дверь открылась, и Колдвелл вскочил на ноги. — Полковник Шеппард на мгновение пришел в сознание, но снова заснул. Естественно, сначала он был дезориентирован, но успокоился, как только я сказал ему, где он находится, и что через несколько дней ему станет лучше.              — Ничего, если я посижу с ним? — импульсивно спросил капитан корабля. Доктор Рейнольдс внимательно выслушал его просьбу. Это было так непохоже на строгого командира.              — Я не против того, чтобы вы с ним посидели. Вы не сможете его допросить, если он очнется. Он все еще интубирован, чтобы снять напряжение с легких. Однако дружелюбное, знакомое лицо может снизить уровень его паники, если он снова проснется. Я не знаю, вставляли ли вам когда-нибудь трубку в горло, но такое ощущение, что вы не можете дышать. Будет лучше, если он сейчас сохранит спокойствие и ограничит свои движения.              — Если спокойствие — это то, что ему нужно, то я был бы последним человеком, которого он хотел бы видеть, когда проснется, — ответил Колдвелл, лишь частично пошутив. У него и Шеппарда были свои моменты, свои расхождения во мнениях о том, как должны действовать военные, но с годами они договорились не соглашаться и поддерживать профессиональное взаимодействие. Стивен не мог попросить одного из товарищей Шеппарда по команде посидеть с пилотом после отчета, который он только что прочитал об их последнем задании. И Гермиод все еще не простил подполковника за его «голый» комментарий. Стивен также знал, что пробуждение в незнакомом месте, когда поблизости нет знакомого, друга или члена семьи, будет стрессовым.              Филипп провел полковника в реанимационную палату. Колдвелл не был уверен, чего ожидать в ближайшие часы. Он устроился на стуле рядом с кроватью, чтобы неусыпно наблюдать, продолжая читать полученные отчеты.              * * *              В коридорах Атлантиды в четыре утра было довольно тихо, лишь время от времени мимо проходил охранник-морпех. Доктор Рейнольдс переместился в город пораньше, чтобы проверить мастерство персонала лазарета во время неотложной медицинской помощи. Это было частью стандартов, установленных указанием МНК. По крайней мере, это то, что он продолжал себе говорить. И это должно было стать его второй тренировкой в лазарете.              После того, как полковник Шеппард проснулся в первый раз, Филипп оставил Колдвелла дежурить, а сам поздним вечером переместился обратно в город, чтобы провести свои первые учения. Он выбрал место на одном из самых дальних пирсов, где сообщалось о случае травмы головы, и с помощью секундомера засек, сколько времени это займет. Медицинская бригада бегом выбежала через дверь. Каталка, нагруженная спинкой и С-образным воротником вместе со стандартным медицинским снаряжением, двумя медсестрами и врачом. Доктор Рейнольдс отметил время отклика: семь минут двадцать две секунды, прямо под минутой и двенадцатью секундами устной беседы, которую он имел с дежурной медсестрой. Он подумал: — Молодцы.              Этим утром сержант Ортис играл роль жертвы. Его выписали накануне, рука была перевязана, и он согласился принять участие во втором пробном учении.              В ноль четыре двадцать одну он связался по рации с лазаретом: — Я в беде... Мне нужен врач. — Сказал он в свой коммлинк.              Ответил дежурный по лазарету: — Какова природа чрезвычайной ситуации? — Голос женщины, задавшей вопрос, был теплым, заботливым и спокойным.              — Я не знаю, — Ортиз выдержал долгую паузу, как было указано. — Больно... не могу дышать.              — Хорошо, не паникуйте. Я хочу, чтобы вы делали медленные вдохи как можно глубже, не причиняя больше боли. Вы можете мне сказать, откуда исходит боль?              Сержант Ортис посмотрел на доктора, стоявшего рядом с ним, широко раскрытыми глазами, прося о помощи. Когда его попросили помочь доктору, то снабдили тем, что сказать, и как быстро это сделать. Рейнольдс покачал головой, показывая, как сержанту следует ответить.              — Нет.              — У вас болит живот?              Рейнольдс одними губами произнес слова: «Я не знаю», — в то время как сержант Ортис их озвучил: — Я не знаю.              — У вас болит грудь?              — Мне нужна помощь, — ответил сержант Ортис, прочитав лежащую рядом нацарапанную доктором записку.              — Вы упали?              — Больно, — подсказывал доктор Рейнольдс.              — Вы сломали какие-нибудь кости?              — Нет.              — У вас идет кровь?              Доктор снова покачал головой, и Ортис ответил: — Нет.              — Вы видите?              На этот раз доктор подтверждающе качает головой. — Да.              — Ну, это хорошо. Бригада медиков уже к вам направляется. Просто сохраняйте спокойствие. Помощь в пути. — Ее голос был таким же обнадеживающим, как и слова.              Доктор Рейнольдс посмотрел на свой секундомер и увидел, что за время короткого разговора прошло чуть больше минуты. Секундомер все еще отсчитывал секунды, отмеряя время, которое потребуется лазарету, чтобы мобилизовать медицинскую бригаду, протащить каталку по коридорам и прибыть в его тщательно выбранное место.              Из конца коридора донесся лязгающий звук, и вскоре врач и две медсестры вышли из-за поворота коридора, направляясь к своей потенциальной жертве. Когда каталка остановилась, доктор Рейнольдс выключил секундомер и засек время. С момента вызова до места происшествия прошло три минуты и семнадцать секунд. Превосходно, подумал он.              — Все молодцы, отличная работа. Сержант Ортиз, вы свободны и спасибо, что сыграли роль нашего пострадавшего. Доктор, медсестры, вы справились за отличное время. Чуть больше трех минут. Даже на «Дедале» наше время реагирования на чрезвычайную ситуацию на таком расстоянии превышает четыре. Но у нас есть переборки, через которые нам время от времени приходится проходить. Это упражнение закончено, и вы все можете вернуться к своим обязанностям. Увидимся со всеми вами позже сегодняшним утром. Спасибо. — И с этими словами доктор «Дедала» с улыбкой ушел, оставив после себя троих ошеломленных и запыхавшихся медиков.              * * *              — Доброе утро, доктор Рейнольдс. Насколько я понимаю, сегодня утром вы снова заставили персонал поднапрячься, — заявил Карсон с легким весельем.              — Да, и персонал сработал хорошо. Все в рамках предложенных рекомендаций. Я заметил, что сегодня пациентов нет. Не было бы сейчас подходящее время, чтобы разобраться с некоторыми вопросами? Если это вообще возможно, я бы хотел, чтобы присоединились обе смены. Это не должно занять много времени.              — Я соберу всех. Это место подойдет? — спросил Карсон, указывая на пустое помещение лазарета, в котором они стояли.              — На самом деле, это место идеально, — ответил Филипп. Карсон проделал отличную работу по сбору персонала. — Если возможно, я бы хотел, чтобы сотрудники ночной смены были справа от меня, а текущая дневная смена — слева. Спасибо. Теперь, когда мы все здесь, я просто хочу сказать для всеобщего сведения, что ночная смена отлично справилась с пробной тренировкой ранее этим утром. — Он похвалил эту команду точно так же, как похвалил позднюю вечернюю смену, которая отреагировала на тренировку с имитацией травмы головы на пирсе. — Поаплодируйте друг другу.              Последовал обмен легкими аплодисментами и похлопываниями по спинам. Персонал лазарета выглядел довольным друг другом и самими собой. Карсон был вне себя от гордости. Пока он, или, скорее, «настоящий» Карсон Беккет, был главным, он лично подбирал каждого сотрудника. Хотя он был всего лишь клоном настоящего Карсона, персонал относился к нему так же, за что он был благодарен. Доктор Келлер наняла несколько новых лиц, но, в целом, он и персонал прекрасно ладили друг с другом.              — Мой первый вопрос к медсестре Шейле Эдвардс. Прошлой ночью вы приняли экстренный вызов от сержанта Ортиса. Поскольку меня здесь не было, чтобы наблюдать за тем, как вы справлялись со всем, не могли бы вы, пожалуйста, объяснить мне, что вы сделали? Как вы узнали, куда направить медицинскую бригаду.              Шейла была опытной медсестрой, много повидавшей за свою карьеру. По внешнему виду ей можно было бы дать чуть за сорок. На самом деле, Шейле было под пятьдесят, но она не отставала от молодых сотрудников и предлагала богатый опыт и знания любому, кто обращался.              — Когда поступает вызов, дежурная медсестра отвечает за его прием. Доктор Маккей и доктор Зеленка написали программу, которая переплетается с нашей системой радиосвязи. Если слова: помогите, больно, медицинская помощь, неотложная помощь, доктор, умирающий... ну, есть целый список ключевых слов и фраз, и если произносится какое-либо из них, интерфейс в течение нескольких секунд определяет вызывающего абонента и рисует желтую точку на карте Атлантиды. Пока дежурная медсестра обсуждает с потенциальным пациентом детали сбора информации, она также координирует работу медицинской бригады. Сообщает им, какое оборудование может потребоваться, а затем сообщает им местоположение.              — Замечательно. Мне нужно будет уточнить у наших инженеров, будет ли подобный интерфейс работать на «Дедале». У вас всегда есть стандартный список вопросов, которые вы задаете?              — Да, доктор.              — Спасибо, сестра Эдвардс. Мой следующий вопрос к лечащему врачу, доктору Хеннери. Доктор, сколько времени вам и вашей команде требуется, чтобы собрать медицинские принадлежности?              — У нас есть стандартные медицинские принадлежности, которые мы храним в трех сумках. Они упакованы и готовы к отправке в любой момент... всегда. Все другие расходные материалы или потенциальное оборудование, которое мы берем, зависят от того, что дежурной медсестре удается узнать от пациента. Например, если медсестра обнаруживает, что пациент упал с лестницы, мы хватаем С-образный воротник, накладку и шины. Если медсестра указывает, что у пациента проблемы с дыханием, мы берем кислородный баллон. Все наше оборудование для неотложной медицинской помощи хранится в одной комнате. Транспортные каталки тоже; таким образом, нам никогда не приходится их искать. Мы держим наготове два полных комплекта снаряжения, и как только возвращаемся, все использованные припасы из наших рюкзаков немедленно заменяются.              — Спасибо. Это было очень подробно. Я полагаю, что это — все вопросы, которые у меня есть к ночной смене. Еще раз спасибо, что остались. Вся ночная смена может идти. — Когда ночная смена удалилась, дежурная медсестра извинилась. Без ведома оставшихся доктор Рейнольдс щелкнул секундомером в кармане, чтобы засечь время прихода медсестры. Он наблюдал, как она подошла к шестой кровати и отдернула занавеску. К ее удивлению, там был член экспедиции, который держался за руку, демонстрирующую небольшой порез.              За завтраком в столовой Мико умудрилась порезать палец. Рейнольдс был рядом и осмотрел порез, когда ему в голову пришла идея. Мико согласилась помочь, и он протащил ее в лазарет, когда никто не видел. Он спрятал ее за шестой занавеской, пока не пришло время нажать кнопку вызова. Он полагал, что, когда он распустит ночную смену, внимание дневных смен будет распределено, и появится прекрасная возможность посмотреть, как они работают. Медсестре потребовалось тридцать секунд, чтобы дойти от стола дежурной медсестры до шестой койки. Вторая дневная медсестра заняла позицию за столом. Порез Мико был промыт и перевязан, и Мико отправили восвояси с благодарностью от доктора Рейнольдса.              — Сестра Монтойя, как вы узнали, что на шестой койке кто-то был? — поинтересовался доктор Рейнольдс.              — Я не знала. По крайней мере, не ожидала, что там кто-то будет. Здесь, на столе дежурной медсестры, у нас есть световые индикаторы, которые загораются при нажатии кнопки вызова. Первоначально я думала, что кнопка вызова упала с кровати. Иногда она срабатывает, когда это происходит. Кнопки очень чувствительны.              — Санитар Бэйлор, во сколько пациентам подают завтрак?              Нил быстро ответил: — В семь ноль-ноль, доктор. Первая и третья смены перекрываются на один час, что позволяет достаточному количеству персонала обеспечить всех завтраком и удовлетворить основные потребности.              — А что, если пациент в это время не бодрствует?              — Тогда завтрак переносится в более теплое или охлажденное место, которое у нас есть, пока пациент не проснется.              — Сестра Фрейзен, когда сестра Монтойя вышла из-за стола, чтобы осмотреть шестую койку, я заметил, что вы заняли ее пост. Почему?              — За столом дежурной медсестры всегда кто-то есть, доктор. Если одна медсестра уходит помогать пациенту, ее подменяет одна из оставшихся. Это подспорье для нас, работающих в лазарете.              — Спасибо. Когда пациента отпускают в его каюту для выздоровления, скажем, со сломанной ногой, которую все еще требуется держать поднятой, как пациент получает питание?              — Это был бы я… ну, в любом случае, главный врач, отвечающий за лечение. Главный медик связывается со столовой и договаривается о доставке еды одним из сотрудников столовой, обычно Сарой. Мы знаем аллергии пациентов и готовы ли они к супу или обычному полноценному питанию. Иногда, если медицинскому персоналу нужно осмотреть пациента, скажем, для ухода за раной / смены повязки, они зайдут и заберут его по пути.              — Как вы отслеживаете, какие пациенты выздоравливают в своих отделениях?              На этот вопрос ответил санитар Нил Бэйлор: — У нас есть электронное напоминание. Как только информация о пациенте вводится в программу, за тридцать минут до приема пищи на нашем экране появляется напоминание.              — Это электронное напоминание когда-нибудь выходит из строя? Например, из-за севшей батарейки.              — Нет, доктор, приложение напоминания подключено к наквадах-генератору, как и все наше оборудование для мониторинга: ЭКГ, кнопки вызова, пульсометры и тому подобное.              — Впечатляет. Спасибо, санитар Бэйлор. Я полагаю, что на данный момент это — все имеющиеся у меня вопросы, поэтому я позволю вам всем вернуться к вашей повседневной рутине. — Филипп вернулся в небольшое офисное помещение, которое он занял вчера. Как только он скрылся из виду, то переместился обратно на «Дедал».              * * *              — Рейнольдс — полковнику Колдвеллу.              — Колдвелл.              — Сэр, если у вас есть время, я бы хотел встретиться с вами и майором Марксом.              — Прекрасно. Приходите в конференц-зал мостика.              Филипп был последним, кто вошел в конференц-зал, готовый с полуслова принести извинения за то, что потратил больше времени, чем ожидалось. Сначала он зашел и проверил полковника Шеппарда, который боролся с респиратором. У Филиппа не было выбора, кроме как снять его, заменив маской.              — Майор, звонок в лазарет в 04: 21, как долго он продолжался? — спросил Филипп, опускаясь на один из свободных стульев в конференц-зале.              — Сорок две секунды.              — Сегодня утром я провел пробные учения в то же самое время и узнал две вещи. Сотрудники, которые были на дежурстве в ночь звонка полковника Шеппарда, были теми же сотрудниками, которые работали ранее этим утром. Я попросил сержанта Ортиса произнести в точности ту же формулировку, что и полковник Шеппард, до некоторой степени, и общение заняло больше минуты. Когда я спросил медсестру, всегда ли она задает одни и те же вопросы, она это подтвердила. Полковник Шеппард испытывал боль, слабость и затруднения с дыханием. Я не представляю, как он ответил на ее многочисленные вопросы за 42 секунды. У нас есть ее версия разговора, майор?              — Если вы можете сообщить мне ее имя, я смогу ее получить. До сих пор я был сосредоточен на сообщениях полковника Шеппарда.              — Что еще вы узнали, доктор? — спросил Колдвелл.              — Я разместил сержанта Ортиса примерно на том же расстоянии от лазарета, на каком находятся апартаменты Шеппарда: такое же количество коридоров, столько же транспортеров. Бригаде скорой медицинской помощи потребовалось три минуты и семнадцать секунд, чтобы добраться до нас. Из того, что мы знаем на данный момент, в его каюту не направлялась медицинская бригада. Я не нашел никаких записей об этом событии. Почему? Он страдал от боли и едва дышал еще пять часов, прежде чем кто-то его нашел. Я хочу знать, почему, и хочу за это чью-то голову! — закричал Филипп Рейнольдс, осознав, что его голос повысился на несколько октав.              — Полегче, доктор. Мы доберемся до сути, но сначала позвольте Марксу ознакомить нас со стенограммой разговора медсестры.              — Сделано, сэр.              Шеппард: У меня проблемы. (пауза) Мне нужен врач.              Отметки: Задержка ответа составляет несколько секунд.              Медсестра: Какова природа чрезвычайной ситуации?              Шеппард: Я не знаю.              Маркс: Здесь следует долгая пауза, прежде чем полковник продолжает.              Шеппард: Больно... не могу дышать.              Медсестра: Я кого-нибудь пришлю.              — Это все? Больше ничего? Никаких вопросов?              — Нет, господа. Это весь 42-секундный разговор, — добавил майор.              — Я хочу, чтобы ее немедленно арестовали! — закричал теперь уже покрасневший от злости доктор. — Пока она не сделала это с кем-нибудь другим!              — Я это сделаю, доктор, обещаю. Майор, что вы выяснили в столовой?              — Я разговаривал с Джозефиной О'Брайен, первым помощником главного повара. Она вспомнила о звонке полковника Шеппарда, но это было во время обеда. В то время, когда он звонил, один из поваров уронил на пол поднос с салатами, и ей пришлось резко прервать связь с полковником Шеппардом. Она призналась, что забыла о его просьбе. Она сказала мне, что никто из медицинского персонала, обычно главный медик, не просил доставлять еду в комнату полковника Шеппарда в тот день или в какие-либо предыдущие. Я попросил ее просмотреть журналы для проверки. Полагаю, что, когда главный медик организует доставку еды, он сообщает поварам, что человек может и чего не может есть, и они это регистрируют.              — Насчет главного медика верно. Доктор Беккет подтвердил это сегодня утром. Неудивительно, что полковник не захотел отправляться в лазарет, когда вы его нашли. Сначала его проигнорировали, затем морили голодом и, наконец, оставили умирать люди, которым, по его мнению, он мог доверять. Полковник, я хочу, чтобы были приняты немедленные меры.              — Готов ли полковник Шеппард говорить, я хотел бы знать, есть ли кто-нибудь еще, прежде чем мы возьмем охрану и вернемся туда. И я считаю, что есть. Я отправил сержанта Диксона к двери Шеппарда вскоре после того, как мы телепортировались в медотсек. Прошло не менее десяти минут между тем, как прибытием луча и тем, как он и Маркс переместились. В своем отчете он заявил, что один из медицинских работников из лазарета прибыл в 10:33. Это было почти через час после того, как я вызвал неотложную помощь. Если вы говорите, что они могут отреагировать за три минуты, почему этому человеку потребовался почти час? И как у Шеппарда оказалось внутреннее кровотечение, когда он должен был получить всего лишь легкое сотрясение мозга? Маркс сфотографировал его квартиру. Нет никаких признаков борьбы, никакой перевернутой мебели, и по тому, как я нашел Шеппарда, мне показалось, что он пытался доползти до своей двери. Мне нужно больше ответов, прежде чем я начну действовать. Но я обещаю вам, доктор, что я буду действовать. Я не собираюсь сидеть здесь и подводить хорошего солдата. Полковник Шеппард заслуживает большего и получит справедливость.              — Да, вы, конечно, абсолютно правы. Я думаю, нам лучше собрать все гнилые яблоки, а не только ту пару, о которой мы знаем. Доктор Моррис сказал, что сегодня утром Шеппард чувствует себя намного лучше. Мне пришлось снять респиратор, так как он сопротивлялся. Я думаю, он может быть готов к короткой беседе. И я действительно имею в виду короткой.              — Понял. Майор, благодарю вас, возвращайтесь к исполнению обязанностей, и мостик в ваших руках.              — Да, сэр.              * * *              Полковник Колдвелл и доктор Филипп Рейнольдс вместе вошли в реанимационную палату. Когда они подошли к занятой кровати, доктор просмотрел мониторы, в то время как Колдвелл занял место с левой стороны кровати. На этот раз он стоял, вместо того чтобы сесть на стул.              Карие глаза моргнули, чтобы прояснить зрение, рассматривая двух мужчин. Доктор Рейнольдс заговорил первым.              — Полковник, как вы думаете, вы могли бы ответить нам на несколько вопросов?              Джон кивнул в знак согласия, но ответил: — Воды.              Филипп знал, что горло его пациента будет раздражено трубкой, а разговор только усугубит ситуацию. Не считая того, к чему приведет кашель. Позволив полковнику сделать несколько глотков тепловатой воды, доктор задал свой первый вопрос.              — Ладно, полковник, я собираюсь задать несколько вопросов, я не требую, чтобы вы говорили, если этого не хотите. Вы знаете, откуда у вас внутреннее кровотечение?              Джон отрицательно покачал головой, пока док давал ему еще глоток воды, подсунув соломинку под кислородную маску.              — Вы упали в своей комнате? Может быть, упали на что-то? Тумбочка, письменный стол...              — Лазарет, — прохрипел Джон.              — Вы упали в лазарете, — потребовал подтверждения Филипп.              Джон утвердительно покивал.              — Вас обследовали после вашего падения?              Джон еще раз покачал головой в знак отрицания, прежде чем сказал: — Комната.              На лицах у доктора и Колдвелла было озадаченное выражение. Джон знал, что они не понимают. Скрипучим голосом, его слова были усугублены маской, закрывающей его лицо, он сказал: — Хотел пойти в свою комнату.              — Ах, — доктор Рейнольдс вздохнул. Он читал в медицинской карте Шеппарда, что полковнику не нравилось оставаться в лазарете. Теперь все это приобретало больше смысла. — Хорошо, я думаю, один последний вопрос. Потом вам нужно отдохнуть. Мы сможем поговорить подробнее, когда вы проснетесь. Это беспокоит меня с тех пор, как вы прибыли, полковник, но почему сюда? Почему «Дедал», а не лазарет? На Атлантиде оборудование намного лучше.              Джон подумал, что на это ответить. Лучшее оборудование... да... но в данный момент он всем не нравился. На самом деле, он не хотел говорить, что напуган — возможно, сказать «в ужасе» было бы более подходящим, — но он и этого не хотел говорить. Всю свою взрослую жизнь он старался ничего не бояться. Даже прибытие в Атлантиду и встреча лицом к лицу с высасывающими жизнь вампирами, на самом деле, его не напугали. Джону потребовалось больше времени, чтобы обдумать свой ответ на этот вопрос. Он действительно не был готов отвечать. Через несколько минут док сжалился над ним и предоставил ему выход, сказав, что нужно отдохнуть.              Возясь с рычагами управления кроватью, доктор Рейнольдс подготовил то, что ему было нужно. — Вот кнопка вызова. Мэтт будет периодически заходить вас проведать, но если он или я понадобимся раньше, просто нажмите кнопку.              — И кто-нибудь придет? — осторожно спросил Джон.              Мрачное выражение появилось на лице доктора так же, как и у Колдвелла. — Да. Давайте, попробуйте.              Джон скептически нажал кнопку вызова, которую доктор вложил ему в руку. Через несколько секунд Мэтт был у его постели с растерянным, но готовым помочь видом. Джон частично избавился от беспокойства, наличие которого он не вполне осознавал. Воспоминание о том, что никто не пришел к нему на помощь в прошлый раз, было главным в его сознании. Один последний выдох погрузил его в спокойный сон.              Трое мужчин вновь собрались в конференц-зале мостика «Дедала». Вооруженные новой информацией, предоставленной полковником Шеппардом, Маркс, Колдвелл и Рейнольдс собрали оставшиеся части головоломки. Они сформулировали график событий, список персонала и неэффективных действий.              * * *              Джон просыпался в несколько приемов. Он почувствовал внезапное давление и ослабление манжеты давления на руку. Бип-бип-бип мониторов и шелестящий шум, исходящий слева от него. Он также мог слышать внутренний гул корабля, на котором находился. Его правая рука нашла кнопку вызова, которую доктор туда поместил несколько часов назад, и нажала на нее. В глубине души он надеялся, что кто-нибудь придет. Его горло пересохло и болело, и мысль о прохладной жидкости, успокаивающей его, была приятной.              На взгляд опытного профессионала, мониторы выдавали желание Джона проснуться. Санитар наблюдал за мониторами из-за пределов реанимационного отделения. Он заметил, что его пациент возвращается к бодрствованию, и уже был в процессе получения нескольких кусочков льда еще до того, как включилась сигнальная лампочка. Услужливая улыбка украсила его лицо, когда он подошел к занятой кровати с маленькой чашкой.              — Я здесь, полковник Шеппард. Что я могу для вас сделать? — заботливым тоном спросил санитар Мэтт Мэтьюз.              Колдвелл понятия не имел, что молодой человек проснулся. Должно быть, он отключился. После нескольких часов составления графика он снова оказался в отделении интенсивной терапии, наблюдая за Шеппардом. Корабельный врач хотел, чтобы он немного отдохнул. Для всех них это был долгий и напряженный день. Но вместо этого Колдвелл обнаружил, что присматривает за спящим мужчиной. Из отчетов, переданных его людьми с Атлантиды, постепенно стало ясно, что у подполковника были тяжелые две недели. Сотрудники Колдвелла, проводившие аудит, сообщили о том, что они мимоходом слышали. Однако все это было предположением до тех пор, пока подполковник не сможет подтвердить или опровергнуть то, что говорилось в его отсутствие. Отсутствие; это была еще одна вещь, которая продолжала его беспокоить. Даже команда полковника не спрашивала о нем. Судя по тому, что он наблюдал в прошлом, команда полковника была сплоченной. Колдвелл про себя надеялся, что подполковник проснется и почувствует себя готовым к новому разговору.              Он выпрямился в своем кресле, чтобы понаблюдать за обменом репликами между пациентом и санитаром.              — Хочу пить, — раздался болезненный скрежет.              — Я так и думал, что вы захотите. У меня есть несколько кусочков льда, которые вы сможете съесть на этот раз. На мой взгляд, это лучше, чем просто тепловатая вода. И это гораздо лучше поможет при вашей боли в горле. — Мэтт держал ложку рядом со его нижней губой, ожидая, когда полковник раскроет рот, чтобы он мог положить в него лед. Полковник, казалось, еще не совсем проснулся.              Как только лед растаял, мгновенно наступило облегчение, и Джон благодарно вздохнул.              — Я оставлю чашку здесь. Полковник Колдвелл может дать вам еще ложку через несколько минут, но вы не должны переусердствовать. Помните, что доктор ранее вам сказал.              — Пом... ню, — к этому времени Джону удалось открыть глаза.              — Не утомляйте его, полковник. Ему все еще нужно много отдыхать. Я буду за дверью, если кому-то из вас понадоблюсь. Просто нажмите кнопку вызова, — напомнил им обоим Мэтт перед уходом.              Колдвелл понимающе кивнул. Стивену нравилось просто сидеть и наблюдать, но другая его часть хотела ответов. Ответов на все вопросы, которые крутились у него в голове.              Джон забыл, что поблизости есть кто-то еще, пока санитар не заговорил с ним напрямую; хотя он смутно помнил раздававшийся ранее шорох. Он просто чертовски устал. Джон осторожно повернул свою голову, покрытую электродами, так, чтобы он мог видеть полковника Колдвелла. — Спасибо, — прошептал он.              — За что, полковник?              — Нашли... меня... вовремя... — Джона прервал кашель. У него не только заболело горло, но на этот раз к нему присоединился и живот, от чего у него почти перехватило дыхание.              Полковник Колдвелл встал, чтобы зачерпнуть кусочек льда: — Вот. — Ложка скользнула внутрь, и полковник, казалось, почувствовал облегчение. — Так лучше? — Джон подтверждающе кивнул. — Сейчас вам следует отдохнуть, набраться сил. Я прикрою вашу спину.              Джон кивнул, зная, что здесь, с полковником, присматривающим за его спиной, он будет в безопасности. Было странно, что полковник присматривает за ним, но прямо сейчас он возьмет то, что может получить.              * * *              Колдвелл оставался до полуночи, присматривая за Шеппардом, прежде чем отправиться спать. Завтра должен был быть еще один напряженный день.              После отдыха, принятия душа и трех чашек кофе Колдвелл вернулся в реанимационное отделение, где обнаружил доктора Рейнольдса, снимающего провода и мониторы ЭКГ и ЭЭГ со все еще спящего подполковника.              — Как у него дела сегодня утром?              — Лучше... намного лучше. Функция мозга была нормальной. Его сердце сильное — я не вижу никаких признаков снижения там мышечной активности. Почки функционируют хорошо, в пределах параметров. Я бы сказал, что вы нашли его как раз вовремя. Я не думаю, что у него вообще возникнут какие-либо проблемы позже, — заключил доктор.              — Приятно знать.              Доктор Рейнольдс и полковник Колдвелл оба были поражены мягким скрипучим голосом, который вмешался в их разговор. Оба мужчины думали, что подполковник спал.              — Доброе утро, полковник. Как вы себя чувствуете?              — Усталым, а я только что проснулся, — Рейнольдс прекрасно это понимал. Судя по количеству потерянной крови, потребовалось бы несколько дней, чтобы оправиться только от этого. Недоедание только усугубило его выздоровление. Рейнольдс поправил кровать, позволив полковнику принять слегка приподнятое положение.              — Со временем это пройдет. Терри принесет вам бульона с камбуза. Я думаю, пришло время помочь вам перейти на более твердую пищу.              — Вы это вынете? — Джон поднял тяжелую руку к носовому желудочному зонду.              — Нет, извините. Это подождет еще некоторое время. Когда вы окрепнете, мы с этим разберемся. Но мы с доктором Моррисом оба согласны, что вы получите нечто, в чем есть определенный вкус. Хоть и бульон.              Джон сделал бы все возможное, чтобы вытащить эту трубку из своего носа и горла.              — Полковник, вы готовы говорить? Можете ли вы сказать мне, что привело вас в мой лазарет? — спросил Колдвелл.              — Это моя вина, я виноват. Я принял решение на своей последней миссии.              — Я прочитал о вашей последней миссии, полковник, а также все отчеты ваших товарищей по команде. Я не принимаю этого, и вы тоже не должны, — вставил Колдвелл. — Я также прочел отчеты моих людей, которые содержат некоторые предположения. Но это тоже не то, что я имел в виду. Можете ли вы описать конкретные события?              Джон кивнул, зная, что отчет, который он подал, был неточным. Но сейчас было не время вдаваться в подробности. Ему нужно было быть немного сильнее и с ясной головой. Поэтому он продолжил: — Меня ударили по голове. Когда я пришел в себя, то услышал, как ребята говорили надо мной, что я заслужил то, что получил, и должен был получить больше. Когда прибыла медицинская бригада, со мной обошлись грубо. Я пытался забыть об этом, старался не придавать значения их действиям. Я сказал себе, что они не имели это в виду. — Джон остановился достаточно надолго, чтобы док дал ему попить воды. — Медсестры не отвечали на нажатие кнопки вызова. Беккет отругал меня за то, что я встал с кровати без посторонней помощи, но в то время это был мой единственный выход. Я не хотел споткнуться и упасть. Тогда я решил, что для всех будет лучше, если я пойду в свою комнату. Я заставил его отвести меня туда. Он оставил меня и ушел. — Джону потребовалась еще минута, чтобы собраться с мыслями, не только для того, чтобы сказать, но ему просто нужно было немного времени. — Он не выполнил своих обещаний. Никто не пришел меня проверить, не то чтобы я думал, что они придут, после… Ну, в любом случае, когда боль стала такой сильной, что я едва мог ее выносить, я позвал на помощь. Я ждал, но никто не пришел. Я пытался добраться до своей двери. Вот тогда… Я выкашлял всю эту кровь. Я... я... впервые в своей жизни я был по-настоящему напуган. — Джон сделал паузу, чтобы взять себя в руки. Его дрожащая рука потянулась к стакану с водой, но док был намного быстрее и тверже. Сделав еще несколько глотков, что дало ему необходимое время, чтобы успокоиться, Шеппард продолжил свой рассказ. — Я даже не был уверен, что слышал звонок в дверь. Я думал, что вижу сон или галлюцинирую, пока он снова не зазвенел. Спустя столько времени кто-то действительно пришел мне на помощь. Я даже не был уверен, слышал ли кто-нибудь мой крик, я изо всех сил пытался просто дышать. Следующее, что я отчетливо помню, — это вы, полковник, стоящий на коленях рядом со мной и зовущий на помощь. Наверное, я позволил своему страху взять надо мной верх. Я не мог мыслить здраво. Извините, если я причинил кому-то из вас неприятности.              — Это я сожалею. С вами не должны были обращаться таким образом, независимо от того, что они чувствовали. Мы врачи... мы исцеляем, несмотря ни на что. Я просто благодарен, что полковник Колдвелл добрался до вас именно тогда. — Терри принесла кружку бульона с соломинкой. — Выпейте этого столько, сколько сможете. Терри поможет вам, если понадобится. Затем отдохните. В данный момент это для вас — самое лучшее.              Джон наклонил голову, подтверждая, что понял приказ. Кто бы знал, что разговор отнимает так много энергии.              * * *              Оставив полковника Шеппарда в очень умелых руках медсестры Терри Уинстон, Рейнольдс и Колдвелл ушли, чтобы сделать несколько заключительных замечаний о том, что, как они знали теперь, когда Шеппард смог изложить свою версию событий, было правдой.              После обеда Колдвелл без предупреждения телепортировался обратно в Атлантиду вместе с четырьмя вооруженными сопровождающими из подразделения службы безопасности. Во время второго перемещения прибыли доктор Рейнольдс, доктор Моррис, две медсестры вместе с тремя полевыми медиками и майор Маркс. Персонал зала врат был встревожен. Дежурившие в зале врат морские пехотинцы стояли наготове. Было ли обнаружено присутствие рейфов? Они занимали свои позиции с растерянным видом, но, тем не менее, были готовы.              Полковник Колдвелл повел всех вверх по парадной лестнице, сделал группе молчаливый жест рукой, чтобы большая ее часть направилась в конференц-зал. Доктор Моррис, медсестры, санитары и несколько морских пехотинцев «Дедала» направились в лазарет, в то время как Колдвелл проследовал в кабинет Вулси. Звук множества обутых ног и неожиданный вход привлек внимание Вулси. Он встретил Колдвелла в двух шагах от своего кабинета.              — Полковник, что все это значит?              — В свое время, мистер Вулси. Прямо сейчас я требую, чтобы вы связались с людьми из этого списка и попросили их немедленно явиться в конференц-зал. Если они не подчинятся, за ними будет послан вооруженный эскорт. Не беспокойтесь об отсутствии медицинского персонала, доктор Моррис, медсестры и санитары с «Дедала» скоро прибудут туда, чтобы их подменить.              Ричард просмотрел список имен. Все они были медицинским персоналом, за исключением одного имени. — Это связано с аудитом, полковник? Если это так, я уверяю вас, что бы вы ни нашли неправильным, мы немедленно примем меры для исправления.              — Просто свяжитесь с этими людьми, — твердо, безоговорочно заявил командир корабля.              — Да... конечно.              Потребовалось некоторое время, чтобы собрать имена из списка. Когда участники прибыли, им ничего не сказали и лишь попросили занять места. Как только все оказались на месте, полковник Колдвелл приступил.              — Я знаю, всем интересно, почему вас сюда вызвали. Это будет объяснено во всех подробностях в течение следующих нескольких часов. Я хотел бы сообщить всем, что эти слушания записываются. Вы не обязаны отвечать на наши вопросы. Проверка лазарета выявила вопиющую халатность: нарушения, достаточно серьезные, чтобы заставить меня созвать это расследование.              — Полковник, я не могу поверить в то, что вы говорите. Доктор Рей...              — Мне жаль, доктор Беккет, поскольку доктор Рейнольдс обнаружил эти нарушения, я чувствую, что, как старший консультант этого аудита, я должен немедленно принять меры. Адамс, Родригес и Даэ, пожалуйста, встаньте. — Послышался шорох стульев, и медсестра, санитар и доктор поднялись. — Да или нет. 4 сентября вы ответили на сообщение со склада 2, где полковник Шеппард получил травму головы?              Доктор Даэ перевел взгляд с двух своих коллег-медиков; зная, что их ответы есть в журналах, он ответил на вопрос от имени них троих: — Да.              — Доктор Даэ, согласно записям, вызов неотложной медицинской помощи поступил в 14:37. Ваша команда прибыла на место примерно в 15:33. Примерно через 55 минут после поступления вызова. Почему вашей команде потребовалось 55 минут, чтобы ответить?              Даэ тяжело сглотнул: — Потребовалось так много времени, чтобы добраться до Склада 2. Склад находится на самом южном пирсе, полковник.              — Доктор Даэ, вы поверите мне, когда я скажу, что путь от лазарета до склада 2 занимает всего 7 минут? Записи показывают, что в указанную дату никаких сбоев в системе транспортировки не было. Теперь не хотели бы вы отказаться от своего предыдущего заявления?              Колдвелл и остальные в комнате замолчали в ожидании. Даэ, Адамс и Родригес не сделали попытки ответить.              — Я полагаю, что ответ «нет», доктор. У доктора Рейнольдса есть несколько вопросов, которые он сейчас хочет задать.              Филипп встал, сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, затем спросил: — Доктор, вы осознаете, что травмы головы серьезны?              — Да.              — Знали ли вы, что полковник Шеппард получил травму головы, когда вы и ваша команда отреагировали, потратив 55 минут, чтобы туда добраться?              Доктор Даэ хранил молчание, как и медсестра с санитаром.              — Понятно. Является ли грубое обращение с пациентом с травмой головы стандартной медицинской практикой?              — Нет! На что вы намекаете? Моя команда отреагировала, мы обследовали полковника Шеппарда и доставили его обратно в лазарет для дальнейшего обследования.              — Я подразумеваю, доктор, и я использую это обращение легкомысленно, что вы и ваша команда намеренно не торопились добраться до вашего пациента и однажды применили больше силы, чем необходимо, чтобы полковника Шеппарда осмотрели и положили на каталку.              — Каковы ваши доказательства? — спросил доктор Даэ с суровым выражением лица.              — Мои улики были найдены на руках и ногах полковника. Следы ногтей вместе с синяками. Вам достаточно этих улик?? — крикнул доктор Рейнольдс, и в этот момент полковник Колдвелл крепко сжал запястье доктора.              Колдвелл встал: — Я думаю, мы услышали достаточно. Сестра Адамс, санитар Родригес и доктор Даэ, вы заперты в своих каютах до дальнейшего уведомления и будете оставаться под охраной до тех пор, пока против каждого из вас не будут выдвинуты официальные обвинения. Я бы посоветовал вам потратить это время на то, чтобы внести поправки в свои отчеты относительно того, почему вам потребовалось 55 минут, чтобы отреагировать на вызов неотложной медицинской помощи. Сержанты. — Трое представителей службы безопасности «Дедала» вышли вперед и последовали за троицей обратно в их каюты.              — Санитар Нил Бэйлор, пожалуйста, встаньте. Были вы или не были на дежурстве утром 5 сентября, на следующий день после того, как полковник Шеппард был госпитализирован с легким сотрясением мозга? Достаточно сказать «да» или «нет».              — Да.              Прежде чем Колдвелл смог задать свой следующий вопрос, вмешался доктор: — Почему вы не ответили на его сигнал вызова?              — Я не видел никакого сигнала вызова, доктор.              — А как насчет второго раза, когда он нажал кнопку вызова? Или третьего?              — Я не видел никакого сигнала вызова, — твердо ответил Нил.              — Это странно, потому что кнопка вызова работает, лампочка на столе горит, и вы сами сказали мне, что неисправностей никогда не бывает, поскольку индикаторы подключены к резервному наквадах-генератору. Не хотели бы вы изменить свой предыдущий ответ?              — Нил? — пробормотал Карсон Беккет. Ему было трудно поверить, что подобранный им персонал пренебрег своими обязанностями. Теперь он лучше понимал требовательное настроение полковника.              — Знаете ли вы, что существует подпрограмма, которая регистрирует каждый раз, когда используется кнопка вызова; продолжительность между нажатиями, и из какого отделения лазарета она была использована? — доктор Рейнольдс не мог поверить своей удаче, когда майор Маркс обнаружил эту подпрограмму, когда они сводили воедино окончательную хронологию событий после разговора с полковником Шеппардом ранее утром. Если бы он этого не обнаружил, санитара Бэйлора, возможно, не поймали бы.              — Лейтенант, пожалуйста, проводите санитара Бэйлора в его каюту. Мистер Бэйлор, вы находитесь под стражей до тех пор, пока не будут предъявлены соответствующие обвинения.              — Да, сэр, — отрезал лейтенант, уже положив руку на бицепс Бэйлора.              — Теперь, пожалуйста, встаньте, медсестра Шейла Эдвардс. Прежде чем мы начнем, сестра Эдвардс, я должен сообщить вам, что все, что вы скажете сегодня, может быть использовано против вас в гражданском суде. И будет использовано против вас. Хотя другой медицинский персонал совершил действия против полковника Шеппарда, ваше было самым тяжким и предположительно наказуемым судом, — констатировал полковник Колдвелл.              — Сестра Эдвардс, в четыре часа двадцать одну минуту восьмого сентября вам позвонил полковник Шеппард с просьбой вызвать врача. Звонок длился всего 42 секунды. Он сказал вам, что ему больно и трудно дышать, и вы сказали полковнику, что кого-нибудь пришлете. У нас есть журналы связи, которые это подтверждают. Теперь мы оба знаем, что медицинская помощь не была оказана до тех пор, пока полковника не телепортировали в мой лазарет примерно через пять часов после его звонка о помощи. Ваша халатность при отправке медицинской бригады в палату полковника непростительна. Я хотел бы знать почему, но вы не обязаны отвечать, — заявил очень разгневанный доктор Филипп Рейнольдс.              Медсестра выглядела расстроенной, как и должна была. Вся ее карьера пошла прахом в попытке наказать полковника за то, что он сделал, о чем она знала только понаслышке. Она ценила жизнь. Всегда ценила. Вот почему она стала медсестрой — чтобы она могла помогать.              Карсон был потрясен этой информацией. Как у полковника могли возникнуть трудности с дыханием и боль из-за легкого сотрясения мозга? — Шейла? Почему, девушка?              — Мне жаль, доктор Беккет. Он заслуживает того, что получил. Он должен был позволить вам помочь тем людям! Все так думают. — И больше она ничего не сказала.              — Сержанты Талб и Мерфи, пожалуйста, сопроводите сестру Эдвардс в ее клмнату. Считайте себя арестованной, сестра. Сержант, обыщите ее комнату.              — Да, сэр, — раздалось от обоих сержантов.              — Джозефина О'Брайен, пожалуйста, встаньте. Мисс О'Брайен... — начал Колдвелл, прежде чем его главный врач наклонился, чтобы прошептать ему на ухо. Мгновение спустя Рейнольдс исчез во вспышке света.              — Мисс О'Брайен, 6 сентября вам позвонил полковник Шеппард с просьбой о еде. Звонок длился 27 секунд, после чего, я полагаю, вы отключили звонок, чтобы помочь коллеге по работе. Это правда? — спросил полковник.              — Да, сэр, это так. Как я уже объяснила майору Марксу.              — Мисс О'Брайен, вы свободны и можете вернуться к работе. Позже вы будете уведомлены о любом несудебном наказании. Я полагаю, что в будущем вам следует за этим следить. Сестра Лакур, пожалуйста, встаньте.              Джози покинула конференц-зал, пристыженная тем, что не выполнила просьбу полковника, услышав, через что ему пришлось пройти за несколько дней до того.              — Сестра Лакур, не могли бы вы сказать мне, почему, когда я запросил бригаду скорой медицинской помощи, час спустя появился один медик? Я напоминаю вам, что вы не обязаны отвечать, хотя ваши действия по отправке кого-либо будут приняты во внимание.              Робин Лакур ничего не сказала. Она, в конце концов, кого-то послала только потому, что медицинской помощи попросил командир «Дедала», хотя ей потребовалось больше часа, чтобы принять решение.              — Вы заперты в каюте в ожидании предъявления обвинений. Лейтенант, пожалуйста, сопроводите сестру Лакур в ее каюту. — Получив кивок от своего лейтенанта, Колдвелл продолжил. — Санитар Морелли, хотя вы ответили на вызов, как только вам сообщила дежурная медсестра, у меня нет другого выбора, кроме как запереть вас в вашей каюте, пока ваш случай не будет рассмотрен комиссией военно-юридической службы. Капитан, пожалуйста, сопроводите санитара Морелли в его каюту.              Единственными оставшимися людьми были доктор Беккет, мистер Вулси, майор Маркс, трое морских пехотинцев с «Дедала» и полковник Колдвелл.              * * *              — Полковник, что здесь происходит? — заявил Рейнольдс, едва войдя в реанимационную палату. Мэтт делал все возможное, пытаясь удержать подполковника в постели. При сложившихся обстоятельствах Рейнольдс был поражен силой, которой тот обладал. Он-то предполагал, что после такой потери крови у того будет сила новорожденного. — Вы пока не можете встать с постели и прекрасно это знаете. Теперь, пожалуйста, лягте на спину. — Доктор Рейнольдс говорил успокаивающе, когда он и санитар Мэтт мягко надавили на плечи полковника, убеждая его лечь обратно.              Джон тяжело дышал от напряжения. Он запутался во множестве трубок, входящих и выходящих из его тела. Филипп потянулся за кислородной маской и осторожно надел ее на рот и нос своего пациента. — Дышите медленно. Постарайтесь сделать глубокий вдох и медленно выдыхайте. Вы просто немного дезориентированы, — проворковал Рейнольдс.              — Доктор, температура 101,7*, — сообщил Мэтт вместе с другими жизненно важными показателями полковника.              — Полковник, я собираюсь осмотреть ваш разрез. Думаю, у вас могла развиться инфекция. Я давал вам антибиотики после операции, чтобы ее предотвратить, но это не всегда помогает. Нам понадобится немного вашей крови для анализа. Мэтт собирается взять образец, но это не будет больно. Вы не против?              Джон кивнул в знак согласия, пробормотав из-под маски: — Мне нужно поговорить с Колдвеллом. — Он снова был в своей комнате: слабость, боль и учащенное дыхание. Ему нужно было поговорить с полковником. — Сказать ему правду… Прежде чем... прежде чем он...              — Полковник Колдвелл прямо сейчас находится на Атлантиде. Но когда он вернется, я попрошу его вас навестить. Это будет нормально? — Джон еще раз кивнул. — Хорошо, теперь лежите спокойно, для меня это будет не более чем краткий осмотр, — посоветовал он своему пациенту. — Мэтт, принесите мне, пожалуйста, набор для культуральных слайдов.              Мэтт вышел из комнаты, чтобы взять оборудование, необходимое для взятия крови, а также набор для посева, который был нужен доктору.              — Мы закончили, полковник. Как только мы протестируем эту культуру и вашу кровь, я буду знать больше о том, какой у вас тип инфекции и как с ней бороться.  Следующие несколько часов или около того вы будете чувствовать себя довольно паршиво. Но с вами все будет в порядке. Не снимайте кислородную маску, сколько вам потребуется, и отдыхайте, если сможете. Хорошо?              — Ладно.              * * *              Родни сидел лицом к лицу с Новак, которая заняла его кабинет, его кресло и его любимую кофейную кружку. Новак расспрашивала его о некоторых несоответствиях, которые обнаружила, проводя аудит научного отдела. — Я вижу, у вас есть доктор Келли, работающий в отделе садоводства, и есть доктор Хантер, работающий в ботанической лаборатории. Как вы пришли к такому соглашению?              — В чем с этим проблема? — ошеломленно спросил Маккей.              — Ну, во-первых, доктор Келли специализируется на ботанических растениях. Ик. Я бы подумала, что ее таланты лучше было бы потратить на работу с множеством новых видов растений, которые вы открыли, в то время как специальность доктора Хантера — садоводство. Его таланты лучше подошли бы в лаборатории гидропоники, где он пытается выращивать наши земные культуры здесь, на Пегасе.              Родни был взволнован. Он прекрасно помнил этих двух докторов. Их имена напомнили ему о зеленом цвете. Он был уверен, что назначил двух зеленых докторов в правильные отделы. Неудивительно, что они не добились никакого прогресса. — Я немедленно это изменю. Следующий вопрос.              — Хорошо, во время вашей последней миссии на P1N-060 вы упомянули... сбой... отслеживания потока частиц. Я не вижу, где в вашем отчете вы на это указали, — спросила доктор-лейтенант Линдси Новак. Она перешла к нескольким последним пунктам, которые обнаружила во время проверки.              Поток горячего воздуха вырвался у Родни, когда он отвечал на очередной вопрос Новак. Они занимались этим уже несколько часов. С тяжелым вздохом: — Это потому, что у меня никогда не было возможности его исследовать. Шеппард прекратил выполнение этой миссии, чтобы поиграть в солдата Джо и разнести это место вдребезги, прежде чем я успел достаточно хорошо разобраться. Если мы когда-нибудь вернемся на ту планету, я обязательно задокументирую это для вас. — Родни с отвращением схватился за свою кофейную кружку. Когда он обхватил рукой остывшую кружку, страница из неорганизованной стопки научных журналов порезала ему палец. После вопля от боли он заявил Новак: — Мне нужно в лазарет, — и в спешке покинул офис.              Ему нужны были руки, чтобы выполнять работу. Он не мог допустить, чтобы порез от бумаги заразился, развилась гангрена, и он был ампутирован. Не в его профессии; ему нужны были все десять пальцев.              * * *              Доктор Рейнольдс был излучен обратно в конференц-зал, убедившись, что его пациент отдыхает настолько комфортно, насколько это было возможно, учитывая его повышающуюся температуру и недавно развившуюся инфекцию. Он оставил Мэтта обтирать полковника губкой в попытке дать облегчение его воспаленному телу. Рейнольдс отправил образец крови вместе с частичным образцом культуры доктору Моррису, который работал в лазарете Атлантиды. С его помощью и доступом к Древней медицинской базе данных, возможно, они смогли бы избавиться от этой инфекции до того, как та ухудшится.              Полковник Колдвелл как раз заканчивал свой разговор с директором Вулси, когда Рейнольдс снова занял свое место за столом.              — Доктор Беккет, я должен вам напомнить, что вы не обязаны отвечать на наши вопросы. Однако...              — Да, полковник Колдвелл, я понимаю. Но я не буду молчать. Не после того, что я сегодня здесь услышал. Вы получите от меня честный ответ, независимо от последствий. Я не могу поверить, что персонал...              Доктор Рейнольдс вмешался, прервав доктора Хайленда: — Доктор Беккет, какова процедура, когда пациент падает, находясь под опекой в медицинском учреждении?              — Пациента осматривает врач и, если требуется, делает рентген.              — Когда полковник Шеппард упал в лазарете 5 сентября, были ли выполнены какие-либо из упомянутых вами действий?              — Нет. Никаким врачом они не были выполнены, — печально констатировал Карсон.              — Насколько я понимаю, полковник Шеппард аргументировал свою выписку из лазарета возвращением в свою комнату. Это верно?              — Да, это так.              — Это нормальная процедура — позволить пациенту с сотрясением мозга, причем легким, вернуться в свою комнату?              — Нет, не совсем, но полковник был в этом совершенно непреклонен. Я разрешил это только при условии, что его будет периодически осматривать медицинский персонал, — объяснил доктор Беккет.              — А полковника проверяли вы или медицинский персонал?              — Я должен это проверить. Я знаю, что не проверял парня, но уверен, что проверил кто-то из других сотрудников.              — Будет ли вам интересно узнать, что никто из ваших сотрудников не проверял полковника Шеппарда?              — Это не может быть правдой, — Карсон прошептал больше для себя, чем для того, чтобы сделать заявление для всей группы.              — Почему вы просто отвезли полковника Шеппарда в его комнату, не убедившись, что поблизости есть его коммуникатор или стакан воды на прикроватном столике? Он все еще страдал от приступов головокружения. Это обычная медицинская вежливость, доктор.              — Это ни в коем случае не оправдание, но сразу после того, как мы с полковником вошли в его каюту, поступил экстренный вызов. Сержант Ортиз работал на кухне, ремонтируя утилизатор, когда его рука была искалечена. Я был ближе всех, поэтому бросился посмотреть, что я могу сделать, чтобы спасти его руку.              — Итак, спасти руку важнее, чем спасти жизнь, — заявил доктор Рейнольдс.              Беккет взвился со своего места, словно привязанный к ракете: — Нет! Конечно, нет! У полковника было легкое сотрясение мозга, ему просто нужны были отдых и время.              — Вы в этом уверены? Вы сказали, что не проводили обследование или рентген. Мы уже установили, что полковник Шеппард связался с лазаретом, заявив, что ему больно, и у него затрудненное дыхание, — заявил доктор Рейнольдс.              Голова доктора Беккета опустилась от стыда и неверия в то, что он услышал. Он совершил огромную ошибку, позволив полковнику уговорить отпустить его в его комнату.              Доктор Рейнольдс продолжал настаивать: — В наших вопросах и ответах вы заявили, что главный врач связывается со столовой, чтобы организовать питание для любого пациента, выздоравливающего в его или ее комнате. Почему полковнику Шеппарду было отказано в этой простой любезности?              Карсон испуганно спросил: — Что?              — При просмотре медицинской карты полковника Шеппарда не было никаких записей, сделанных вами, исполняющим обязанности главного врача, или любым другим сотрудником. Не было никаких распоряжений о питании, как вы ранее слышали, подтвержденных мисс О'Брайен. Не было никаких распоряжений о последующем уходе. Никаких напоминаний о записи в очередь к медицинскому персоналу.              Карсон тяжело опустился на свой стул на грани нервного срыва. Он не мог поверить, что забыл заказать еду или последующий уход за полковником. Этого не должно было произойти. Ничего из этого не должно было случиться.              * * *              Шум за дверями конференц-зала привлек всеобщее внимание. Раздались два быстрых удара, за которыми последовали два глухих стука, прежде чем одна из дверей открылась.              Доктор Маккей, Тейла, Ронон и майор Лорн вошли без приглашения и без предупреждения.              — Доктор Маккей, что все это значит? Это закрытое совещание, и вы и ваши партнеры не были приглашены. И что случилось с моими людьми снаружи? — потребовал ответа Колдвелл.              — Ронон их ошеломил. Они будут в порядке примерно через час. И почему не был приглашен «глава научного отдела»? Я знаю об Атлантиде больше, чем кто-либо здесь! Я хочу знать, что происходит. Достаточно того, что ваши люди ползают по всему этому месту, но мне пришлось провести последние два дня с Новак и ее неизлечимой икотой! Этот дурацкий «аудит» не позволяет выполнять какую-либо реальную работу. Все мои сотрудники ходят на цыпочках. Я пошел в лазарет, чтобы Карсон осмотрел мою рану, и обнаружил там вместо него ваших людей. Что, черт возьми, происходит в лазарете, Карсон? Этот ваш «знахарь», Колдвелл, просто от меня отмахнулся. Сказал, что это не та медицинская проблема, для которой нужен врач. Что ж, позволю себе не согласиться. Мне нужны руки, чтобы выполнять мою работу. Любая небольшая травма на этой базе может слишком быстро стать серьезной. Он бросил мне пластырь... чертов лейкопластырь. Итак, после того, как он выставил меня из лазарета, я решил найти Лорна, чтобы узнать, что, черт возьми, происходит, и вот, у него не было ни малейшего представления. Он не знал, что вы были здесь, или даже что эта встреча имела место, и понятия не имел, что ваши люди были разбросаны по всем жилым помещениям, и в лазарете, и здесь, в зале врат. Что, черт побери, вообще здесь происходит? Затем я решил сообщить Шеппарду, что он теряет контроль над этой базой, но этот ваш «головорез», которого вы разместили за его дверью, не пустил меня к нему. Затем, когда Шеппард не ответил на мои вызовы по комлинку, я быстро просканировал его каюту. Угадайте, что я обнаружил? Его там нет. Сканирование сигнала его передатчика по всему городу показало, что его даже нет на базе. Где, черт побери, Шеппард?!              Тейла протянула руку, чтобы успокоить своего товарища по команде: — Вы должны успокоиться и дышать, доктор Маккей. — Вежливо сказала она ему приглушенным голосом.              Ронон стоял, положив руку на бластер, и ему просто не терпелось, чтобы кто-нибудь сделал неверный шаг. Лорн выглядел растерянным и в то же время расстроенным. Доводы Маккея были вескими, и он хотел получить ответы так же сильно, как и тот.              Персонал «Дедала» в комнате, включая Колдвелла и доктора Рейнольдса, был поражен тем, что Маккей действительно использовал кавычки, чтобы подчеркнуть некоторые из своих тезисов. Это была первая в истории напыщенная речь, которую доктор Рейнольдс услышал от высокомерного ученого, и он был крайне удивлен, что тому удалось произнести все это на одном дыхании и с такой скоростью и точностью.              Твердым, спокойным, но раздраженным голосом Колдвелл заговорил. Высокомерие человека, стоявшего перед ним, заставило его встрепенуться: — И почему вы вдруг забеспокоились о полковнике Шеппарде?              — Что?.. хм... в ваших словах нет никакого смысла. Почему бы мне не беспокоиться? Шеппард пропал!              — О, я не знаю, доктор Маккей, может быть, то, как вы и остальная часть экспедиции Атлантиды отвернулись от него, натолкнуло меня на мысль, что вам было все равно. Он был на борту «Дедала» последние три с половиной дня. Раньше вы, казалось, не скучали по нему, так почему сейчас? Почему я должен считать, что вы обеспокоены?              — Он... что… почему он… Я не... — пробормотал Родни.              — Может быть, нам всем следует сесть и позволить полковнику Колдвеллу объяснить, если это приемлемо для вас, полковник, и остальных? — предложила Тейла, спокойно и любезно склонив голову.              — Конечно, мисс Эммаган, — Колдвелл махнул рукой, указывая занять один из свободных стульев. Тейла потянула Родни за руку, чтобы заставить его двигаться. Майор Лорн сел с ними, но Ронон предпочел стоять у них за спиной; его рука все еще была на бластере.              Пока вновь прибывший персонал Атлантиды занимал свои места, доктор Рейнольдс проверил двух оглушенных охранников. В данных обстоятельствах оба мужчины чувствовали себя хорошо, но он позвонил, чтобы один из его медиков из лазарета пришел за ними присмотреть. Филипп вернулся на свое место рядом с командиром «Дедала» и стал ждать.              Колдвелл воспользовался этой возможностью, чтобы изучить четырех человек, вмешавшихся в его расследование. Декс выглядел готовым к драке. Майор Лорн, казалось, контролировал ситуацию, но подрагивание колена под столом выдавало, что его спокойствие было лишь внешним. Тейла, с другой стороны, действительно выглядела обеспокоенной. Она крепко держала руку Маккея. Сам Маккей выглядел просто страдающим запором. Колдвелл прокрутил в голове то, что он хотел, чтобы команда Шеппарда знала. Обдумал, как ему следует подойти к информации с наименьшим сопротивлением. Видя, что его главный врач вернулся, он прочистил горло, чтобы начать.              — Вас не пригласили на эту встречу, доктор Маккей, потому что пока свобода слова не является уголовно наказуемым преступлением. Ваш конкретный «опыт» не был ни нужен, ни востребован. Несоответствия были обнаружены во время проверки лазарета: достаточно серьезные, чтобы оправдать мое вмешательство для решения этого вопроса. Мне жаль, что вам не нравится идея присутствия здесь моих людей, но прямо сейчас мне наплевать, что вам нравится. — Колдвелл был резок и прям. Он не сдерживал своего отвращения к высокомерному ученому, будучи сыт по горло этим человеком, хотя, в основном, это произошло из-за чтения последнего отчета о миссии, который тот подал.              — Как вы смеете...              Тейла крепко сжала руку своего товарища по команде, по сути, обрывая его ответ и, предположительно, сопровождающую его тираду. Ей не понравилось, как командир «Дедала» свысока разговаривал с ее другом, но интуиция подсказывала ей, что здесь кроется нечто большее. Она хотела знать, почему Джон оказался на «Дедале». Она бросила на Родни свирепый взгляд, значение которого было громким и ясным: «Молчи». — Пожалуйста, полковник, продолжайте.              Колдвелл склонил голову в знак подтверждения. — Прежде всего, позвольте мне сказать, что полковник Шеппард с комфортом отдыхает после тяжелых испытаний последних нескольких дней. Доктор Рейнольдс и доктор Моррис отлично о нем позаботились.              — Каких испытаний? — спросил Маккей с меньшим количеством яда, чем было в его предыдущей тираде. Тейла продолжала крепко сжимать руку, удерживая его.              Доктор Рейнольдс решил ответить на этот вопрос: — У полковника Шеппарда было внутреннее кровотечение, доктор Маккей. Когда полковник Колдвелл обнаружил его, ему было трудно дышать. Я и мой персонал на борту «Дедала» провели экстренную операцию, обнаружили и устранили повреждения. Мы дважды едва его не потеряли, потому что его травмы были очень серьезными. Полковник Шеппард сейчас с комфортом отдыхает и набирается сил.              Карсон не смог сдержать вздоха, сорвавшегося с его губ. Теперь стало понятно, почему доктор Рейнольдс задавал вопросы, которые он задавал. Он не следовал процедуре, и полковник Шеппард заплатил цену за его халатность.              — Как это произошло? — поинтересовалась Тейла. Ее товарищ по команде выглядел контуженным, как и большинство присутствующих в комнате.              — Мисс Эммаган, отвечая на ваш вопрос, серия событий, совершенных обитателями этой базы, привела к экстренной медицинской ситуации полковника, — ответил Колдвелл.              Ронон выпрямился, прислонившись к стене: — Скажите мне, кто они, и я о них позабочусь. — Ронон согнулся на своем месте, положив руку на приклад бластера.              — Тогда вы можете начать с себя и своих товарищей по команде, специалист Декс, — резко ответил Колдвелл.              — Что?              — Это началось с вашей последней миссии на P1N-060. До моего сведения дошло, что есть те, кто считает, что полковник действовал неподобающим образом. Вместо того чтобы подать жалобу и позволить ВВС США расследовать это дело, необоснованным слухам позволили бесконтрольно распространяться, и вскоре от него отвернулась вся Атлантида. — Колдвелл все это время пристально смотрел на Маккея. Он надеялся, что ученый осознал, что именно он внес основной вклад в эту ситуацию. Хотя мистер Вулси позволил обвинениям остаться непроверенными и, по мнению Колдвелла, тоже был виноват. — В конце концов, те, кто был в состоянии помочь или даже предотвратить случившееся, взяли на себя смелость преподать полковнику урок. Урок в чем, я не уверен. В течение четырех дней полковник Шеппард получил легкое сотрясение мозга, ударившись о строительную лестницу. Медицинская бригада промедлила с реагированием и грубо обращалась с полковником. Оказавшись в месте, где, как он думал, он будет в безопасности, и о нем позаботятся, он снова подвергся жестокому обращению, что сделало первостепенной его просьбу покинуть лазарет. Но перед отъездом он упал, и врач, отвечающий за его лечение, не потребовал дальнейшего обследования. Этот же врач не смог обеспечить необходимые удобства, которые мы считаем само собой разумеющимися: еду, воду и медицинскую помощь. В течение трех дней, скорее всего, даже дольше, полковник Шеппард обходился без еды. Ему удалось позвонить в столовую и попросить еды, но ничего не принесли. Его друзья бросили его, или я должен сказать, что его «команда» бросила его. — Колдвелл сделал паузу, чтобы посмотреть, вызовет ли его комментарий какую-либо реакцию. К его ужасу, трое членов команды и майор Лорн были не в ладу сами с собой. — В этот момент он все еще страдал от последствий легкого сотрясения мозга, но к нему добавилась слабость. Он не смог самостоятельно добраться до столовой. Ему не к кому было обратиться. Не на кого было положиться. Если бы медицинский персонал продолжал оказывать ему помощь, они могли бы предотвратить его дальнейшее ухудшение. На третий день он вызвал врача. Он был ослаблен от потери крови, испытывал боль, ему было трудно дышать. Ему сказали, что кто-нибудь придет. Через пять с половиной часов после того, как он позвал на помощь, я обнаружил полковника Шеппарда, лежащего на полу его комнаты в луже собственной крови.              В комнате воцарилось ошеломленное молчание. Колдвелл сделал знак майору Марксу, и цветной плазменный экран заполнила фотография лужи крови. От ошеломленных людей, сидящих за столом раздался коллективный вздох.              — Один из ваших людей был отвергнут. Стоило ли то, что, по вашему «мнению», он сделал, того, чтобы позволить человеку умереть? — Колдвелл позволил присутствующим подумать об этом минуту или две. Под ним был огненный шар, просто ожидающий, что кто-нибудь, кто-нибудь что-то скажет, чтобы он мог выпустить свою ярость. Однако в комнате сохранялось молчание.              — Я думаю, мы закончили. Лейтенант Джонсон, осмотрите помещения врачей. Сержант Гриббс, пожалуйста, проводите доктора Беккета в его каюту. Доктор Беккет, вы помещены в каюту до дальнейшего уведомления. Теперь ваш лазарет находится под медицинским наблюдением доктора Рейнольдса и его персонала до тех пор, пока доктор Келлер не вернется из отпуска, или не будет назначена адекватная замена. Мистер Вулси, пожалуйста, сообщите тем представителям медицинской профессии Атлантиды, которые не привлечены к уголовной ответственности, что они могут вернуться к исполнению обязанностей, чтобы помочь пополнить персонал «Дедала». Сообщите им, что они будут выполнять приказы доктора Рейнольдса или доктора Морриса. Мои морпехи из службы безопасности будут продолжать нести охрану в коридорах. Я взял на себя смелость обеспечить тех, кто заперт в каютах, питанием и медицинской помощью, если это необходимо. Я не хочу повторения того, что случилось с полковником Шеппардом. Майор Лорн, вы временно принимаете командование вооруженными силами Атлантиды. Если вам потребуется какая-либо помощь, пожалуйста, свяжитесь со мной. «Дедал» пробудет здесь еще некоторое время. Что касается полковника Шеппарда, то он останется на «Дедале» для восстановления сил под присмотром докторов Рейнольдса и Морриса. Я оставлю вас с одной последней мыслью касаемо ваших недавних действий.              Колдвелл встал, Рейнольдс тоже поднялся, и майор Маркс нажал две клавиши на своем ноутбуке, прежде чем встать. Во вспышке света трое мужчин исчезли.              На плазменном экране появилась другая цветная фотография оставшейся лужи крови. Единственное отличие заключалось в том, что окровавленным пальцем были написаны два слова:             

Вы прощены.

             * * *              После появления на борту «Дедала» доктор Рейнольдс направился в лабораторию, чтобы проверить анализ крови полковника и ее культуру. Двое военных направились в противоположном направлении. Первым делом после оценки текущего состояния Шеппарда было вызвать командира корабля в его медотсек для осмотра. Филипп знал, что его собственная кровь кипит, и мог только предполагать, что у полковника Колдвелла тоже.              Оказывается, инфекция, которой заразился полковник Шеппард, была штаммом, распространенным в Галактике Пегас. Доктор Моррис, который находился в лазарете «Атлантиса», подтвердил диагноз и направил соответствующий антибиотик. Доктор Моррис заявил, что антибиотик подействовал быстро, поэтому они должны ожидать, что к утру Шеппард придет в норму.              Его пациент спокойно спал.              Колдвелл явился в медотсек, как было приказано. Когда он прибыл, его направили к ближайшей кровати и велели сесть. После быстрого осмотра командира «Дедала» отпустили с приказом не напрягаться. Колдвелл вернул те же указания своему главному врачу.              На следующее утро Филипп нашел Джона Шеппарда бодрым. Никаких признаков какой-либо инфекции.              — Желаете избавиться от нескольких трубок? — спросил Рейнольдс после осмотра своего пациента.              — Так же сильно, как я хотел бы избавиться от рейфов в этой галактике, док.              Филлипс усмехнулся. Было приятно видеть полковника в таком приподнятом настроении. — Ну что ж, тогда, как только Мэтт принесет то, что мне нужно, мы позаботимся об этом назогастральном зонде и катетере. Как вы относитесь к завтраку, сидя в кресле? Я думаю, вам давно пора встать с постели.              — Не могу не согласиться, док.              Мэтт вошел в реанимационную палату, неся поднос, накрытый тканью. Доктор и санитар принялись все готовить. Доктор Рейнольдс, не теряя времени, достал назогастральный зонд. Спустя несколько судорожных вдохов Джон был свободен. Катетер был удален так же быстро. Пересадка Джона в кресло была актом терпения. Он задействовал мышцы, которыми не пользовался около девяти дней, к тому же движение натянуло швы, но трое мужчин выстояли. Джон все еще был под капельницей.              Мэтт ушел приготовить завтрак, а доктор Рейнольдс снял с кровати постельное белье.              — Почему вы не спросили, что произошло? — заявил Джон ни с того ни с сего, наблюдая за работой доктора. Джон предположил, что его врач, должно быть, когда-то был горничной отеля или, по крайней мере, санитаром. У кровати были идеальные военные углы.              — Я знаю, что с вами случилось, полковник. Вами пренебрег медицинский персонал.              — Нет, я имею в виду то, что произошло во время миссии. Миссии, с которой все это началось. Почему вы или Колдвелл не спросили об этом?              Филипп откинул легкое одеяло, позволив ему упасть на кровать, прежде чем ответить: — С медицинской точки зрения, вы были к этому не готовы. Вы чуть не погибли, полковник; фактически, дважды, пока я пытался спасти вашу жизнь.              Мэтт принес поднос с завтраком и поставил его для полковника, прихватив сверток с грязным постельным бельем по пути к выходу.              — Полковник Колдвелл уже вернулся с Атлантиды? — спросил Джон, беря в рот первый кусочек настоящей еды, даже если это была жидкая манная каша. Не сильно отличалось от того, чем его кормили через назогастральный зонд, но, по крайней мере, в ней было немного вкуса, и на этот раз он смог накормить себя сам.              — Да. Вы хотите, чтобы я его позвал?              Джон кивнул в ответ. Еда показалась ему такой вкусной. Примерно в середине завтрака Колдвелл присоединился к ним в маленькой комнате, радуясь, что полковник сидит и наслаждается завтраком.              Колдвелл сел на угол второй кровати, которая была в комнате. Филипп решил, что двум мужчинам нужно уединиться.              — Док, вы можете остаться? То, что я должен сказать полковнику Колдвеллу, требует присутствия третьей стороны. Если вы заняты, может быть, вы могли бы попросить Мэтта вмешаться или мы могли бы пригласить одного из морских пехотинцев.              На лицах обоих мужчин отразилось замешательство. — Я могу остаться. Вы уверены?              — Да. Присаживайтесь, док, это может занять некоторое время. Полковник, если мне не изменяет память, я полагаю, что «Дедал» оснащен внутренней системой мониторинга. Можно ли ее запрограммировать на запись?              Колдвелл не был уверен, поэтому он включил рацию, связываясь со своим экспертом по связи майором Марксом на мостике. Несколько минут спустя Маркс ответил по рации, подтвердив, что устройство теперь записывает все, что говорится в реанимационном отделении корабля. Колдвелл задумался, что такого важного могло быть в отчете полковника, чтобы оправдать подобные меры. На данный момент он уступит просьбам полковника. Филипп и Стивен устроились поудобнее, и Джон приступил.              — P1N-060 мало что могла предложить в плане научных открытий или военного применения. Но MALP отметил поток неизвестных частиц, который, по словам Маккея, нам лучше было проверить. Так мы и сделали.              — Полковник, это все есть в вашем отчете о миссии. Я прочитал его вместе с каждым отчетом, представленным членами вашей команды. Хотя доктор Маккей, очевидно, не облегчил вам задачу за последние пару недель; если вы обеспокоены, мы оставим это на усмотрение комиссии по расследованию.              — Меня беспокоит то, чего нет в файле. У меня было полное намерение рассказать вам все подробности, те, которые я опустил в своем отчете мистеру Вулси, сразу после того, как вы прибудете... ну... в любом случае, сразу после того, как мы выгрузим 302-е. На ноутбуке в моей комнате есть копия моего «официального» отчета о миссии с отметкой даты и времени. Пароль: джампер один. Вместе с парой других документов, которые вам понадобятся. Полковник Колдвелл, я со всем уважением предаю себя военному трибуналу по обвинению в совершении геноцида.