Боевой Заяц Ханган

Хангана хватило только на то, чтобы добраться до выделенных комнат и, наскоро помывшись, устроиться на кровати. От ужина он отказался, потому что запоздалый эмоциональный откат вызвал легкую тошноту. Донован остался в гостиной, работая с документами. Конечно, им нужно было детально и откровенно поговорить, но Хан чувствовал себя слишком измотанным, чтобы начинать разговор. Снилось ему тоже что-то тягуче-муторное, с вкраплениями не самых приятных воспоминаний. Пока всё не скатилось к тому страшному инциденту, который кардинально изменил жизнь Банни Хантера. Из кошмара его выдернули чьи-то руки, но Хан некоторое время судорожно отбивался, пока не разобрал слова, произнесенные знакомым голосом: — Банни, всё закончилось. Ты пережил это. Ты выжил. Справился. Ты победил. Ханган прерывисто вздохнул, открывая глаза. Донован сидел на его кровати, пытливо заглядывая в глаза. Хан нервно передернулся и сказал: — Прости. У меня… бывает. — Расскажешь? — спросил Донован, забираясь к Хангану под одеяло. — Не сегодня, — покачал головой Хан. — Слишком много всего. — Хорошо. Тогда спи. Завтра я пришлю к тебе кое-каких людей, рекомендую не сопротивляться, — в голосе Донована послышались нотки веселья, и Ханган вдруг расслабился. Даже голова закружилась от облегчения. Потершись щекой о твердое плечо Дона, Хан отстранился и спросил: — Ты будешь спать здесь? — Ты против? — зевнул Донован. — Нет. Но я решил, что если меня с ходу поселили отдельно, то это твое решение, — Ханган тоже зевнул. — Всё же у нас не настоящий брак. Донован вдруг фыркнул и рассмеялся: — Глупый заяц. Ты еще не понял? Наши отношения одобрены главой Семьи, о нашем союзе уже огласили на всю страну, из-за тебя воюют три клана… Я уже попробовал твоё тельце, — голос Донована стал ниже, с хрипотцой. — Этот брак не может быть фиктивным. Да, юридически в нашей стране он не будет оформлен, но для теневых организаций - это совершенно неважно. У нас другие законы и другие понятия. И я надеюсь, ты всё же пустишь замордованного работой супруга в свою постель. А отдельные комнаты положены тебе по статусу. Здесь ты можешь отдыхать, работать и принимать личных гостей. Можешь закрыть их и перебраться в мою спальню. — Ты ведь не станешь отрицать, что мы связаны не совсем по доброй воле? И совершенно друг друга не знаем, — Ханган прикрыл глаза, чувствуя прикосновения теплых пальцев к своей шее и ключицам. — Надеюсь, ты меня не пристрелишь потом. — Ты прав, я не собирался снова вступать в брак. Да еще и такой… Но что нам мешает сделать из вынужденного союза что-то хорошее? Ты сейчас напуган и сбит с толку. Я понимаю и принимаю это. Когда кризис завершится, мы посмотрим, что получится у нас с тобой. Если ничего — ты сможешь переехать в другой дом и заниматься своими делами. С оглядкой на Семью, конечно же, — Донован уже ласкал Хана в открытую, расстегивая пуговицы на шелковой пижаме. — Но годик в любом случае придется потерпеть меня, чтобы избежать новых проблем. Ханган проследил за ладонью Дона, которая скользнула по груди на живот, а потом поднырнула под резинку штанов. Хан помимо воли задрожал, чувствуя, как собственное тело с готовностью реагирует на уверенные ласки. На губах приподнявшегося на локте Донована играла легкая, понимающая ухмылочка, которую очень хотелось стереть с красивого лица. — Ты же не против? Ханган прислушался к себе и со вздохом констатировал, что таки не против. Донован будоражил его нервы самим своим присутствием, а его прикосновения и неприкрытое желание заставляло реагировать. Пока непонятно, что будет в будущем, но сейчас Ханган хотел мужчину, лежащего рядом. Неважно, что этот сексуальный самец за пределами спальни превращается в облеченного тайной и явной властью бизнесмена, что за его спиной стоит большая теневая организация. Здесь, будучи голыми, они стали просто людьми, которые наслаждаются друг другом. Хан шумно выдохнул, когда Донован перекинул через его бедра ногу и сел на них, касаясь своим возбужденным членом такой же затвердевшей плоти. Крупные горячие ладони уверенно заскользили по телу Хангана, а внимательные темные глаза следили за каждым движением, как хищник за добычей. Как давно Хана не нежили с таким наслаждением, с таким явным желанием… Донована, казалось, совершенно не смущали шрамы на когда-то гладкой коже, наоборот, он водил по ним пальцами, словно пытаясь разгладить. Хан выгнулся и застонал, когда Донован сжал его талию и двинул бедрами, потираясь пахом о пах. Дон довольно проворчал что-то, когда Ханган обхватил ладонями мокрые от смазки члены, оттягивая кожицу вниз, открывая поблескивающие в свете ночника головки. — Я трахну тебя, зайчишка… Давно хотел это сделать, — Дон толкнулся в кольцо сжатых пальцев. — Еще когда ты был стрелком и мальчиком с рекламы. Ханган задержал дыхание, пытаясь не кончить от одного только хрипловатого голоса Донована. В этот момент Дон мог сделать с ним что ему захочется, не встретив сопротивления. Но, кажется, не только Хангана накрыло с головой, потому что Донован застонал громче, прижался теснее, глядя на Хана сверху вниз. Черты его лица заострились, став хищными и слегка искаженными от подкатившей кульминации. Ханган кончил следом и дернулся, когда ключицу обожгло укусом, но лишь протяжно застонал, зажмурившись до красных пятен под веками. Донован лег рядом и, когда Хан посмотрел на него, сказал: — Я свои обещания всегда выполняю. Ханган помимо воли рассмеялся и потянулся, чтобы пригладить слегка встопорщенные пряди на голове Донована. Тот достал из тумбочки пачку салфеток и помог Хангану привести себя в порядок, потому что двойная радость досталась его животу. — Прости, что куснул тебя, — Дон совершенно не выглядел виноватым, улыбаясь какой-то самодовольно-мальчишеской улыбкой. — Но эта метка почему-то меня заводит. Я подожду, когда заживет твое тату и буду прикусывать его во время секса. — Ты говоришь такие бесстыдные вещи, — с деланым возмущением заявил Хан. — Продолжай! Я, конечно, не женщина, но тоже люблю ушами. Он запищал и заизвивался, когда Донован сцапал его и принялся вылизывать ухо, играя с серьгой. Почему-то сейчас Хану не было никакого дела до неясного будущего. Хотелось не думать, а просто наслаждаться моментом. И засыпал он расслабленным и в хорошем настроении, благодаря еще одному быстрому оргазму. Утром Донован разбудил его, ответив на звонок. Хотя он и старался говорить тихо, но выспавшийся Хан отреагировал на шум и открыл глаза. Слушая собеседника, Дон потянулся за поцелуем, а потом, получив желаемое, поспешил покинуть спальню. Ханган еще немного повалялся, а потом вытащил себя из постели. К моменту, когда он спустился вниз, Донован уже уехал. Но скучать Хангану не пришлось. Сент заглянул в столовую и сказал: — К вам приехали гости. Это доверенные люди, можете не волноваться. Ханган пожал плечами, смутно припоминая, что Донован о чем-то таком его предупреждал. Гостей было пятеро: три женщины и двое мужчин. При появлении Хангана на пороге гостиной, они замолчали. Потом один из мужчин — невысокий и улыбчивый блондин — поднялся и подошел ближе. Он мельком оглянулся на оставшихся, позволив Хангану заметить красноватую метку на шее за ухом. В самом же ухе сверкнула знакомая серьга. Скорее всего, это был супруг кого-то из высокопоставленных Карнолли. Насколько Ханган понял из объяснений Себастиана, метки и серьги получают только вошедшие в Семью супруги представителей основной ветви. Не все они были именно Карнолли, но имели кровную связь с главой рода. Вот и этот мило улыбающийся мужчина тоже чей-то супруг. Ханган вежливо поздоровался со всеми, но его почти сразу перебили: — Бог ты мой! Какая фактура! А скулы, скулы! — восторженный гость схватил Хана за плечи, слегка поворачивая туда-сюда, а потом запустил пальцы в волосы, продолжая о чем-то щебетать. Ханган весь передернулся и отступил на шаг, отрывисто сказав: — Уберите руки. Так и не представившийся до этого момента блондинчик осекся, растерянно оглянулся на свою молчаливую свиту и виновато улыбнулся: — Простите, я немного забылся. Меня зовут Ильм, я супруг кузины Донована. Вы очень красивый, лучше, чем на фото, поэтому меня немного занесло от перспектив заняться с вами приятными делишками. Можно на «ты»? — Какими делишками? — с подозрением спросил Ханган. — Донован не сказал? — округлил глаза Ильм. — Мы, по сути, стайл-мейкеры семьи. Все проходят через наши руки, включая Винченцо. Донован тоже наш постоянный клиент, поэтому и пригласил нас заняться тобой. Пока он перечислял имена и занятия своей команды, Ханган с легким смущением понял, что ему немного нравится поток умелых комплиментов и довольно искреннего восхищения, лившийся на него со всех сторон. Всё же кокетку Банни так просто потешить — всего лишь залив в уши словесного меда… Оказалось, в доме была оборудована специальная комната для вот такого рода «мероприятий». Она совмещалась с домашним лазаретом — судя по наличию шкафчика с лекарствами и даже операционного стола с кучей аппаратуры вокруг. Это было логично, но и пугающе одновременно. Впрочем, Сент, сопровождающий Хангана, быстро развернул длинную штору, отгораживая косметический и массажный уголок от остального помещения. Хан без особых возражений отдался в умелые руки мастеров, которыми командовал Ильм. — А еще тебе нужно вернуть прежний цвет волос. Ты же на самом деле не брюнет. Сделаем цвет, как у этого красавца, — Ильм порылся у себя в телефоне, а потом повернул экран к Хангану. — Вы с ним очень похожи… Он еще что-то щебетал о стиле и новой одежде, а Ханган пытался не рассмеяться, глядя на собственную фотографию трехлетней давности. Что же, ничего не будет плохого в том, чтобы вернуть себе еще одну частичку прошлого. В той, другой жизни, Ханган тоже не гнушался услугами стилистов и косметологов, справедливо полагая, что дополнительным бонусом, который предоставила ему красивая внешность, грех не пользоваться. Конечно, в выбранной спортивной дисциплине можно выступать долго, но посвящать всю жизнь только выступлениям и тренировкам Банни Хантер не собирался. Именно поэтому в универе действительно учился, а не покупал диплом в рассрочку. Правда, воспользоваться им так и не вышло. А сейчас перспективы вообще были туманными и зыбкими, как утренний туман. Выжить бы… — А эти шрамики… — в размышления Хангана вклинился тихий голос Ильма. — Тебе делали операции? Странно, что так неаккуратно. Кончики пальцев деликатно пробежались по лицу Хангана. — Это было вынужденное вмешательство, — неохотно ответил Хан. — Я не собирался менять хоть что-то в своей внешности. И то, что есть сейчас — лучший вариант. — Если захочешь, мы их слегка отполируем, делая еще незаметнее, — Ильм благоразумно не стал вникать в детали. — Посмотрим по обстоятельствам, — вздохнул Ханган. Ильм вдруг легкомысленно улыбнулся и махнул рукой: — Не переживай, Донован за своего супруга порвет и Луано, и Четти. Расслабься и получай удовольствие. Хан поежился, представив описанные перспективы, но всё же поддался общему настроению деловито кружащих вокруг него трудовых пчелок. Словно по волшебству появились сундучки, коробочки и сумки со всевозможными приспособлениями, инструментами и косметическими средствами. Под щебетание женщин Хана ощупали, размяли, отполировали и покрасили. Ильм грозился еще добраться до тела, скрытого одеждой, но сжалился, проверив еще слегка воспаленную татуировку. Он, правда, был немного удивлен, увидев ее, но комментировать не стал. В какой-то момент в сопровождении одного из охранников появился незнакомый мужчина, который взял кровь для анализа и порекомендовал не затягивать с медицинским осмотром. Ильм в ответ на молчаливый вопрос Хангана только пожал плечами: — Это логично. Семья должна быть уверена, что ты не представляешь угрозы для наследника. Все через это проходят еще до вступления в брак. Тебе в ответ предоставят информацию о здоровье Донована. Ханган устало откинулся в удобном кресле и решил пока просто плыть по течению.