Боевой Заяц Ханган

Рико расстроился, когда Донован сказал, что они с Банни пока не могут приехать. Но Хан как-то очень ловко заболтал мальчика, и сын передумал грустить. Донована буквально очаровывала легкая манера Банни общаться с людьми: будь то маленький ребенок или закаленный боями самого разного рода старик. При их первой встрече Дон такой легкости не заметил, хоть Ханган и вел себя дружелюбно и приветливо. Сейчас же Банни редко когда хмурился или грустил, что не могло не радовать Донована. Это значило, что зайчик всем доволен и вполне себе счастлив. Дон переживал, что столь скоропалительный брак станет для них обоих серьезным испытанием, но пока всё выглядело так, словно они действительно двое влюбленных, решивших жить вместе к обоюдному удовольствию. Красивый, умный, легкий характером и очень сексуальный Банни оказался действительно сокровищем. Дон мог только надеяться, что вызывает у супруга не меньшую симпатию, потому что с плотскими желаниями всё было более чем очевидно. Донован был рад, что Хан нашел себе кучу занятий и не скучает дома в одиночестве, поддерживал все его планы и задумки, снисходительно наблюдал за весьма удачными попытками сплести собственную информаторскую паутину. Винченцо только посмеивался, когда видел отчеты СБ: — Пусть малыш играет. А я еще и научу, как это делать правильно. Из этого зайчонка получится неплохой руководитель. Где не сможет взять силой — возьмет обаянием. Банни отлично дополнит вас с Бастианом. Единственное, что ему сейчас мешает — юный возраст и отсутствие опыта. Да уж, не думал я, что эта белокурая куколка с наивными глазками внутри имеет такой крепкий стержень. Банни был занят весь день: учился, тренировался, тренировал мелких детишек клана, сплетничал со своими приближенными, впитывал пространные лекции Винченцо, болтал с Рико, решал какие-то хозяйственные вопросы… Но и себя Донован не чувствовал обделенным вниманием, пусть даже это были простые объятия или принесенная в кабинет вкусняшка. Дон действительно теперь мог расслабиться дома, почувствовать себя частью небольшой, но очень личной вселенной. Даже еда стала вкуснее, хотя повар не поменялся. Именно поэтому, услышав от охраны, что в Банни кто-то стрелял, Донован почувствовал себя так, словно его окатили ледяной водой. Внутри что-то сжалось, сбивая дыхание, а сердце заколотилось после выплеска адреналина. Только увидев спокойного и собранного Хангана, Дон смог выдохнуть. И сейчас, наблюдая за тем, как всегда активный Банни большую часть времени проводит в гостиной, обложенный книгами, слишком сосредоточенный и немного рассеянный, у Донована внутри нарастал глухой гнев на того, кто заставил энергичного Хана запереться в клетке. Конечно, Банни не грустил и не ныл, демонстрируя неслабый самоконтроль, но ему явно было некомфортно. А новости пока ничем не радовали, хотя все службы рыли землю, выискивая заказчика. То, что ловить исполнителя не имеет никакого смысла, было понятно и так. К тому же, снайпер явно залег на дно, видя такой ажиотаж. Но Дон знал, чувствовал, что это не последняя попытка. Банни тоже это понимал, хоть и не считал, что охотятся именно на него. Впрочем, он с готовностью помогал службе безопасности всем, чем мог, хотя те активно перетряхивали всё его прошлое, не исключая больших и маленьких секретиков. Донован знал, что его Банни не был невинным мальчиком-колокольчиком, но для собственного спокойствия старался не вникать именно в эту его часть жизни. Кто знает, как бы у них сложилось, если бы Хан не знал, как доставить удовольствие себе и партнеру, не был уверен в собственной неотразимой привлекательности и не воспринимал спокойно саму суть секса и сексуальных фантазий. В любом случае, Дон тоже не был монахом, поэтому решил для себя, что весь их с Банни предыдущий опыт был нужен лишь для того, чтобы сейчас совместиться, как детальки лего. Хан вообще четко занял пустоту в жизни Донована, наполнил собой, врос в саму душу. И теперь, когда Банни грозила опасность, Дон впервые понял, что такое иметь «слабое место». И понял, почему Себастиан отправил семью на остров, хотя и скучал по жене и сыну. Банни тоже хотелось спрятать, но Донован не мог этого сделать, потому что его зайчишке нужен простор, движение, внимание и обожание. И нужно быстрее вернуть ему эту свободу… Донован никак не мог уснуть, хотя довольно сильно вымотался за день. Банни уютно сопел ему в плечо, вызывая привычное уже чувство нежности. Ночь была тихой и безлунной, только какие-то птицы периодически нарушали тишину. Свет от фонарей был приглушен, но Дон видел время от времени более яркие лучи, мелькающие по стенам и потолку: охрана проверяла периметр территории. Какое-то едва слышное жужжание послышалось за окном, и Донован настороженно прислушался. Звук то приближался, то отдалялся, словно кто-то ходил под стеной туда-сюда с каким-то аппаратом. Дон сел на кровати, когда звук стал громче. Окно было открыто в летнюю ночь, потому что Банни не любил кондиционеры и просил не включать их, если не было в том нужды. Мимо окна что-то промелькнуло, но в полумраке видно было плохо. Дон подошел ближе и распахнул вторую часть окна. Жужжание послышалось прямо над головой, и Донован посмотрел вверх. А потом отшатнулся, закрывая окно. Дон успел сделать пару шагов в сторону кровати, когда стекло разбилось вдребезги от взрыва. Спину обожгло разлетевшимися осколками, разбуженный Банни испуганно вскрикнул. В коридоре послышались голоса охраны, и в дверь громко постучали. Донован, шипя от боли, добрался до кровати и упал на нее. — Дон? — Банни включил свет и ахнул. — Твоя спина… — Впусти охрану, — стиснув зубы, попросил Донован. Но Ханган уже и без напоминаний побежал к двери, на ходу набирая чей-то номер на телефоне. Сквозь боль и неприятное головокружение Донован слышал, как Хан отрывисто отдает команды. Его голос звучал с непривычными металлическими нотками и с полной уверенностью в отданных приказах. Охрана осторожно переместила Донована на спешно принесенные носилки, намереваясь спустить вниз, в медицинский кабинет. Насколько Дон понял, Ханган уже поднял с постели и Винченцо, и Себастиана, и начальника СБ, и медиков. Лежа на носилках, Дон смотрел на сосредоточенного Хангана, который продолжал разговаривать с кем-то по телефону, во второй руке уверенно стискивая рукоять пистолета. Медик приехал первым вместе со своим ассистентом и медсестрой. — Господин Ханган, можете спокойно заниматься делами. Мы окажем господину Карнолли всю необходимую помощь, — спешно подготавливая кабинет, сказал врач. Банни наклонился к Доновану и быстро чмокнул его в щеку. — Я встречу Винченцо и остальных. Будь хорошим мальчиком, лежи и не дергайся. Донован криво улыбнулся сквозь боль и прикрыл глаза. Руку слегка кольнуло и сознание вскоре поплыло, погружаясь в синтетическую темноту. Очнулся Дон уже поздним утром. Он сначала не понял, где находится и почему лежит в не самой любимой позе. Но, шевельнувшись, вспомнил взрыв и врезавшиеся в тело осколки. — Банни? — хрипло позвал Дон, пытаясь повернуть голову в другую сторону. — Господин Ханган сейчас вернется, — послышался женский голос. — Он отлучился привести себя в порядок. Слишком вялый, чтобы даже кивнуть, Дон прикрыл глаза. Впрочем, он почти сразу основа открыл их, так как узнал быстрые шаги Банни. — Дон! — бледное лицо Хана осветилось широкой улыбкой, от которой Доновану как-то сразу полегчало. — Ты выглядишь получше, чем вчера. Джованна сейчас поможет тебе сделать пи-пи, а потом я принесу овсянки. — Фу, — передернулся Донован и улыбнулся, видя, как лукаво смотрит на него Банни. — Знаешь, — Хан вдруг присел перед кроватью и зашептал Доновану в ухо, — врач сказал, что тебе придется какое-то время лежать именно в такой позе. Очень провокационной, хочу тебе сказать. — Испорченный мальчишка, — рассмеялся Донован и охнул, когда раны на спине отозвались болью. Но это не помешало ему почувствовать сильное облегчение. А еще — гордость за Боевого Зайца, который отлично проявил себя в страшной ситуации. Если бы не общая слабость организма, Дон мог бы самым интригующим способом отреагировать на воспоминание о том, как круто выглядел Хан в легкомысленной пижаме и с пистолетом в руках. Но всё, что оставалось Доновану в этот момент — тихо лежать и ждать обещанной каши. Когда все необходимые процедуры были проведены, Донована переместили в спальню Банни, которая не пострадала от взрыва. Именно туда началось настоящее паломничество, начиная от Винченцо и заканчивая раненным, но вполне бодрым Сентом. — Мы даже предположить не могли, что кто-то использует игрушку для нападения, — хмуро сказал Винченцо, поглядывая на главу СБ, который стоял, вытянувшись в струнку. — Это был маленький коптер, несущий заряд. Кто-то вёл его к дому, но наши люди нашли только предполагаемое место лежки оператора. — Современные технологии могут стать неприятным сюрпризом, — сказал Себастиан. — Мы отстаем от прогресса, — недовольно прокомментировал Винченцо. — Я уже дал распоряжение техническому отделу заняться усилением безопасности. И нужно тщательно держать это происшествие в секрете. Не сам факт взрыва, а то, каким образом его совершили. Иначе мы рискуем получить массовые подрывы по всей стране. — Но вопрос остается открытым: кто и по какой причине? — сказал Донован, со сдавленным стоном меняя положение тела. — Я всё же больше склоняюсь к мысли, что это на Банни охота, — высказался Бастиан. — Но кому я мог помешать? — устало опустил плечи Хан. — Вы рассмотрели под микроскопом всю мою жизнь. Я ничего не скрываю… — Я знаю, малыш, — голос Винченцо потеплел. — Мы разберемся. Думаю, вам стоит на время переехать в мой личный особняк, или к Себастиану. Я, конечно, доверяю вашей охране, но своей доверяю больше. Да и коптер к вашей спальне не сможет подлететь, потому что патио крытое. Тебе понравится, Банни. — Да я не возражаю, — Хан улыбнулся. — Но дома всегда лучше, вы же знаете. Донован прикрыл глаза, слабо улыбаясь. Дом. Хан считает этот особняк своим домом. Это очень хорошо. Но вопрос с покушениями действительно актуален. Их противник действует быстро и решительно, используя неожиданные методы. И чем быстрее они найдут организатора, тем лучше.