***
Тэхен ни на секунду не сомневался, что, вступив в романтические отношения с Юнги, сможет заметить в себе и в своей жизни множество изменений. Какие-то окажутся слишком очевидными, характерными для всех пар, какие-то — уникальными, основанными на более близком изучении друг друга, попытке подстроиться под общий ритм, открыть некие грани, доступ к которым появлялся лишь со временем. Тэхен и раньше обращал внимание на собранность Мина, на его аккуратность, любовь к чистоте и порядку, но с переездом к нему в квартиру стал привыкать к этому по-новому. Ким никогда не был неопрятным, но вот легкая рассеянность в нем присутствовала, и он не особо удивился, когда невольно стал перенимать у Юнги некоторые полезные привычки, тем самым уменьшая собственную забывчивость. Например, перестал, наконец, случайно оставлять на несколько дней пустые флаконы в ванной, выбрасывая их теперь сразу. Его не удивило, что Мин чуть больше открывался ему навстречу, позволив добавить в свою квартиру какие-то яркие, иногда необычные предметы: например, Юнги косо смотрел на появившийся возле их кровати ночник в виде приготовившегося к нападению озорного рыжего кота с мягкой зеленоватой подсветкой, который смотрелся на фоне интерьера большим нелепым пятном, но сам по себе выглядел столь очаровательно, что Юнги, вероятно, замечая восторг во взгляде Тэхена, просто смирился с появлением чудаковатого зверя в их спальне. Другая попытка Кима добавить что-то интересное увенчалась меньшим успехом. Однажды он принес домой диффузор с потрясающим ароматом цветущей сирени и пол дня наполнял свои легкие чудесным запахом, надеясь, что насладится не он один. И все было довольно неплохо, пока Юнги вдруг не вернулся в квартиру и не начал чихать. К сожалению, с диффузором тогда пришлось попрощаться, но Тэхен до сих пор помнил свою широкую улыбку, когда на следующий день заметил в гостиной точно такой же, однако с ароматом эвкалипта, который был приятен им обоим. Подобные мелочи в их жизни были любопытны, но в чем-то — предсказуемы, формировали новые предпочтения, расширяли периметр взглядов и вкусов. И все же было одно маленькое открытие, которое удивило Тэхена больше остальных. Он не ожидал обнаружить в себе такую необъяснимую тягу к сексу в душе. Не то чтобы он никогда этим не занимался именно там, но почему-то каждый раз при виде обнаженного Юнги с влажными волосами, зачесанными назад, и множеством капель воды, сползающих по бледной коже, Ким ощущал себя голодным варваром, у которого начиналось болезненное покалывание во всем теле от желания прикоснуться, попробовать на вкус, почувствовать. Вот и сейчас Тэхен лежал на спине на кровати, подложив руки под голову, прикусив нижнюю губу и бесцельно смотря в потолок — что совсем не помогало не думать о шуме воды в ванной. Он прикрыл глаза и глубоко вздохнул, и от этого стало только хуже, ибо издевающийся разум стал подбрасывать картинки Юнги под струями воды, от которых Ким ощущал себя так, будто его вот-вот накроет приступ лихорадки. Он не выдержал и тихо рассмеялся над собой, думая о том, что каждый раз проходил через подобное, как будто впервые, а тело полностью предавало его, посылая усиливающиеся с каждой секундой жаркие импульсы к низу живота. Тэхен приподнял руки, словно показывал кому-то невидимому, что был готов сдаться, а затем соскользнул с постели, направившись к двери, звук за которой не оставлял его мысли в покое. Та, почти как и всегда, оказалась не заперта, и Ким нервно усмехнулся, заходя в ванную. Его тут же окутало теплое облако полупрозрачного пара, а глаза сами отыскали очертания стройного тела за запотевшим стеклом. Тэхен сглотнул, и руки в тот же миг потянулись к мешающей одежде, снимая ее меньше чем за десять секунд. Ким осторожно шагнул в направлении льющейся воды, ощутив несколько попавших на его кожу теплых капель. Юнги при виде него многозначно ухмыльнулся, зачесывая свои влажные черные пряди. — Я все думал: когда ты, наконец, зайдешь? Тэхен растянул губы в довольной улыбке. Он шагнул под теплые струи воды, зажмурив веки и подставив лицо бегущей влаге, а затем чуть сдвинулся в сторону, убирая пальцами намокшие волосы цвета «блядского блонда» — как его назвал Мин, когда в первый раз увидел, объяснив это тем, что многие и раньше шеи сворачивали, разглядывая Кима, а с новым оттенком — совсем слюной захлебнутся. Тэхен тогда закатил глаза и рассмеялся, понимая, что в подобной ревниво-возмущенной манере Юнги лишь пытался сделать комплимент. Ким окинул долгим внимательным взглядом влажное бледное тело, до которого оставался лишь один шаг, после чего поспешил сократить ненужную дистанцию, тут же разместив руки на чужой талии и вовлекая Мина сразу в довольно чувственный, развязный поцелуй. Он в тот же миг ощутил уверенно перемещающиеся по его телу ладони Юнги, одна из которых легла на его затылок, мягко массируя кожу. Тэхен оторвался от желанных губ и оставил легкий укус на чужом подбородке, затем мазнул языком по шее, забирая с собой несколько капелек воды, и вновь начал покрывать поцелуями кожу, одновременно скользя ладонями по спине Мина, спускаясь к ягодицам. — Хочу тебя… — выдохнул он в чужое ухо, ощутив под пальцами слабые мурашки, выступившие на бледном теле. Юнги вновь притянул Кима к себе для жадного поцелуя, прижимаясь всем телом, позволяя почувствовать, насколько возбуждение взаимное и нарастающее. Он одной рукой нащупал среди других флаконов смазку и презервативы, которые занимали там почти такое же важное место, как шампунь или гель для душа, после чего, осторожно отстранившись, разорвал упаковку и аккуратно надел презерватив на твердый член Тэхена, поймав губами короткий стон. — Хён, а как же… — неуверенно произнес Ким, но его оборвала чужая безобидная усмешка. — Я же сказал, что ждал, когда ты присоединишься ко мне. И решил сэкономить нам время. Тэхен улыбнулся и, оставив короткий поцелуй на чужих губах, немного отодвинулся, затем положил руки Юнги на бедра и мягко развернул к себе спиной. Он все же вылил некоторое количество смазки себе на руку и скользнул меж ягодиц, бережно вводя сразу три пальца и убеждаясь, что Мин действительно был достаточно растянут. До ушей Кима донесся негромкий хрипловатый стон, после чего Юнги чуть прогнулся в позвоночнике и немного шире расставил ноги. Тэхен непроизвольно сглотнул, ощущая себя так, будто проглотил не слюну а подскочившее к горлу собственное сердце, вернув его ненадолго на место. Он добавил смазки на свой слегка пульсирующий член и, приблизившись, стал неторопливо входить в любимое тело, вжавшись пальцами в горячую бледную кожу на бедрах. Юнги прижимался одной ладонью к запотевшему стеклу, а когда Ким вошел в него полностью — откинул голову назад, легонько ударившись затылком о его плечо. Тэхен оставил на чужом мокром виске нежный поцелуй, а затем начал осторожно двигаться: сначала не спеша, давая немного привыкнуть, и постепенно наращивая темп, уже изучив предпочтения Юнги и свои собственные, оставляя пылкие поцелуи, перемешанные с легкими укусами на чужих плечах и шее, поглаживая одной рукой спину, грудь, живот Мина, а второй — безболезненно, но довольно крепко придерживая за бедро. Ванная наполнялась их хриплыми, несдержанными стонами, создавая вокруг легкое эхо, воздух смешивал пар от воды с жаром их дыхания, влажные струи попадали на обнаженные тела, моментально смывая с них выступившие капли пота. Ким кончил, ощущая слабую дрожь в конечностях и оставляя долгий поцелуй чуть выше чужих лопаток, а затем коснулся рукой члена Юнги, сомкнув пальцы у основания. Тэхен сделал всего несколько движений, прежде чем услышал громкий стон и почувствовал, как чужая сперма растеклась по его ладони, немного запачкав прозрачное стекло. Когда они оба чуть отдышались, Мин развернулся и, коснувшись кончиками пальцев шеи Тэхена, снова поцеловал — на этот раз столь нежно и трепетно, что становилось тепло на сердце не от страсти и желания, а от проникновенных, искренних чувств друг к другу, которые все еще оставались мощными факелами, взаимными маяками, ведущими вперед, мечтающими о том, чтобы гореть и дальше, насовсем потерять способность к угасанию.***
Выходные за последний месяц стали неким райским островком, в объятия которого можно было рухнуть прямо с вершины неистовой морской волны, разогнавшей вокруг себя бушующий шторм — как-то иначе назвать тот объем работы, который свалился на руководительский отдел после ухода Намджуна в отпуск, абсолютно не получалось. Директор Ким находился постоянно на связи, но Юнги сам старался обойтись без его помощи, позволив ему полностью отдаться времяпровождению с семьей и с головой окунуться в свалившееся на эту самую его голову счастье — ради чего он как раз таки и осмелился оставить компанию в руках своего заместителя на такой долгий срок. Однако Тэхен все равно следил как минимум за двумя обязательными условиями: первым был обед, который Мин ни в коем случае не мог пропустить из-за каких-либо дел — отодвинуть по времени, не более; второе условие заключалось в том, чтобы не задерживаться надолго в своем кабинете после окончания рабочего дня. Тэхену этот месяц немного напомнил период, когда он только стал ассистентом Юнги, и мысли обо всем, что происходило тогда, расшевеливали где-то глубоко в душе легкий трепет, а также вызывали на лице блаженную улыбку. Внутри все тех же офисных стен почти ничего не изменилось, однако за их пределами изменений наблюдалось слишком много. Ким откинулся на спинку своего кресла, случайно задев носками полуботинок угол стойки, затем бросил быстрый взгляд на наручные часы и, поняв, что время приближалось к половине девятого вечера, направился в кабинет Юнги. Мин сидел, наклонившись к экрану монитора и, нахмурившись, водил по губам кончиком шариковой ручки. Тэхен обогнул его кресло и, расположив руки у него на плечах, стал осторожно разминать чужие уставшие мышцы. Он почувствовал, как Юнги глубоко вздохнул, затем наклонился в его сторону и немного ослабил узел галстука. — Пора закругляться, хён. У тебя не больше пятнадцати минут, и мы поедем домой. Мин в ответ протяжно промычал, блаженно прикрыв глаза. — Я могу набрать тебе расслабляющую ванну с аромамаслами, — переместив ладонь к чужой шее, чуть тише произнес Ким. Юнги откинул голову назад, посмотрев на него снизу вверх, затем изогнул губы в улыбке и, развернувшись вместе с креслом, разместил руки на талии Тэхена, притягивая к себе. Ким придвинулся еще ближе, присаживаясь к нему на колени и сцепляя пальцы в замок на его шее. — Значит, дома меня будет ждать только ванна? — Все с той же улыбкой спросил Мин. Тэхен демонстративно задумался, поднимая взгляд куда-то к потолку, а затем вернул его на красивое лицо, что находилось сейчас в нескольких незначительных сантиметрах от его собственного. — Пожалуй, да, — вынес свой вердикт он, а затем наклонился вперед, ловя губами чужое недовольное фырканье и медленно, нежно целуя. Он отстранился, а затем уже более серьезно произнес: — Юнги, я записался на дизайнерские курсы… Хочу попробовать двинуться в этом направлении… Кто знает, быть может, однажды открою свою студию, — последнюю фразу он проговорил с легким смешком, понимая, что на данный момент слишком забегал вперед, но все-таки уже довольно давно думал о том, что хотел бы стремиться к изучению и развитию в подобной сфере. Юнги ласково коснулся кончиками пальцев его лба и отодвинул светлую прядь, следом мягко погладив щеку. — Тэхен, мне, конечно, нравится, что ты работаешь моим ассистентом, но если ты однажды захочешь начать свой самостоятельный путь в чем-то другом, я не буду тебя отговаривать. Для меня важно — чтобы ты наслаждался тем, что делаешь. Ким вновь наклонился к желанным губам, даря и себе, и Юнги очередной трепетный поцелуй, не передающий даже доли того внутреннего сияния, которым хотелось осветить как будто весь мир, окутав его, словно защитным куполом. Он догадывался, что Мин поддержит его возникший интерес, который пока что кружил дальним фоном, ограничивался категорией «хобби», но в любой момент был готов проложить себе более широкий путь, стать основным делом Тэхена, источником не только его заработка, но и дополнительной уверенности, возможной причины однажды с гордостью посмотреть в собственное отражение в зеркале и получить такой же гордящийся взгляд от любимого человека, находящегося в этом отражении исключительно рядом. Но догадываться и услышать это в реальности — являлось не одним и тем же, и отзывалось внутри совершенно по-разному. Ким вздрогнул, выныривая из собственных мыслей и неохотно разрывая поцелуй под звук открывшейся двери в кабинет. — Боже, лучше б я этого не видел… — закатил глаза вошедший Чонгук, который тут же отвернулся в сторону закрывшего за ними дверь Чимина. Тэхен слез с колен Юнги, слыша его фырканье: — Научись стучать — возможно, больше не увидишь. Чон, насупившись, цокнул, но сказать ничего не успел, ибо в тот же миг вмешался Чимин: — Юнги-хён, прости, что помешали. Я предупреждал его. — Он мотнул головой в сторону Чонгука, а затем сменил тему: — На самом деле у нас ничего срочного, мы уже собирались домой, но мне звонил Намджун-хён, спрашивал кое-что о счетах компании, и он пригласил нас всех на выходные к ним с Джио. Вы же поедете? Тэхен тут же воодушевленно хлопнул в ладоши, и ему не нужно было видеть себя со стороны, чтобы знать наверняка, насколько яркими искрами в тот момент горел его собственный взгляд. — Конечно! Я так соскучился по малышке… — Он на секунду прикрыл глаза. — Не терпится снова взять ее на руки. Тэхену совсем не обидно было слышать три разных смешка, наполнивших кабинет, ибо он знал, что на самом деле не он один думал о подобном. Малышку звали Соён, и прошло всего чуть больше месяца, как она появилась в этом мире, сделав Намджуна и Джио, вероятно, самыми счастливыми родителями. Тэхен не замечал в себе какой-то особенной любви к детям, но эта кроха разглядывала всех с таким очаровательным любопытством, пытаясь постоянно что-то схватить своими маленькими ручонками, что каждый из ребят не мог смотреть на нее в ответ без максимально широкой и теплой улыбки. Даже Юнги, с которым у Соён как будто была какая-то особая связь, ибо малышка ни разу не плакала, находясь у него на руках, чем удивляла всех остальных. — Вот и отлично! — Улыбнулся Чимин, схватив за руку Чонгука и направляясь вместе с ним к выходу. — Тогда я напишу, что мы все приедем. До завтра! Юнги и Тэхен попрощались в ответ, а затем Мин попросил десять минут на то, чтобы отредактировать и сохранить некоторые документы у себя на компьютере, и пообещал, что сразу после этого они тоже поедут домой. Ким приземлился на кожаный диван, подперев щеку ладонью и смотря на то, как последние оттенки заката проглатывались темнеющим вечерним небом, ненадолго выключая летнюю жару. Разговор о крохотной Соён невольно вызвал некоторые воспоминания, и Тэхен медленно прокручивал их у себя в голове. Например, лица счастливых Намджуна и Джио, когда они сообщили ребятам о скором пополнении в их семье. Или их же свадьба, которая случилась годом ранее. Именно на торжестве Тэхен неосознанно проболтался Чимину о том случае, когда встретил Тэмина с дочерью. Он не планировал скрывать это вечно, но все же собирался рассказать об этом совершенно не так. Лицо Пака в тот момент заметно погрустнело, и Тэхен уже мысленно заехал сам себе кулаком в челюсть, но друг неожиданно произнес: «Знаешь, о чем я подумал? Не о том, какой он мудак или вроде того. Я не хочу больше уделять ему внимание своими мыслями. Он остался в прошлом, и я счастлив, что это так, потому что теперь у меня есть Чонгук… Но я очень надеюсь, что хотя бы своей дочери он не причинит боли, и что если он все же умеет любить — подарит свою любовь именно ей». Чимин говорил это с неподдельной искренностью в голосе и, хоть слабой, но такой же откровенной улыбкой, и Тэхен еле сдержал появившиеся на глазах слезы, а потом объяснял свое состояние заволновавшемуся Юнги. — О чем задумался? — Вернул Кима в реальность самый ласковый и любимый голос. Тэхен отвернулся от окна и обвел взглядом фигуру Мина, который в этот момент, выключив компьютер, встал с кресла и подошел к нему. Сейчас, спустя столько времени с их первой встречи, Ким абсолютно не понимал, как мог бояться этого человека; как мог не замечать столько чуткости, нежности и заботы, что этот же человек хранил внутри себя и готов был делиться с теми, кто находились рядом с ним; как в нем самом помещалось столько безудержных, неукротимых чувств к этому мужчине, к его Юнги; и как до сих пор они не разорвали его в клочья, стремясь вырваться наружу, самостоятельно и всецело проникнуть в чужое сердце, чтобы хоть как-то дать прочувствовать то, что невозможно было передать никаким другим способом. Тэхен улыбнулся, заглядывая в прекрасные лисьи глаза, а затем встал с дивана и, приблизившись и не разрывая зрительного контакта, тихо проговорил: — О том, как я люблю тебя… Юнги всего на миг замер, но появившаяся на его губах ответная улыбка тут же выдала его внутреннее состояние. Он коснулся ладонью шеи Тэхена, ласково поглаживая пальцами кожу. — Так же слащаво и невообразимо, как и я тебя? Тэхен улыбнулся шире, вспомнив их признание, произнесенное уже чуть более двух лет назад, а затем наклонился вперед и на выдохе почти прошептал в чужие губы: — Именно. Юнги переместил ладонь к затылку Тэхена, мягко зарывшись пальцами в его светлых волосах, и, прежде чем вовлечь в очередной чувственный поцелуй, так же тихо проговорил: — Тогда ты обречен. Боюсь, это на всю оставшуюся жизнь.Тогда, пожалуйста, пусть так и будет…