Вечность и Луна

Внутри было холодно и сумрачно, одни сплошные голые камни, о которые можно с легкостью порезаться, пустошь, озаряемая бледным белым светом из дыры в потолке. Откуда этот свет брался, видно не было, он просто появлялся и столбом лился вниз, освещая маленькую полянку с ядовитыми цветами. Прекрасными, но способными убить. Маленькая змейка спряталась между скал, высматривая себе дорогу. В таком неприветливом месте она была впервые, но здесь повсюду колыхался мрак, и его было достаточно, чтобы спрятаться: чужие темные мысли и желания были ей домом и надежным убежищем, ни один человек не захочет искать вторженца там, куда обычно не позволяет себе заглядывать. Змейка выползла из-за камня, осторожно двигаясь вперед. Чужое сознание реагировало на ее присутствие, но не атаковало. Пока. Совсем скоро, знала змейка, появятся стажи Аюма, существа, жившие в каждом светлом. Они появлялись после вступления мага в ряды служителей и неустанно бдели за его благоденствием, напитывая светлого своей силой. Они – нечто очень похожее на иной мир, существовавший в разуме темных. Змейка была в темном разуме не единожды, но больше всего ей понравилось у милой ушастой совы. Там было тепло, красиво и безопасно. Они часто ходили друг к другу в гости, никогда друг от друга не запираясь, как делали остальные. Им нечего было скрывать. Их обмен ключами прошел легко и естественно, словно давно решенное событие наконец свершилось: под мягкие переливы песен судьбы, в бешеной скачке иного мира. Змейка любила теплый мягкий мир, так не похожий на ее собственный. Сове нравилось то чувство спокойствия и уверенности, что та неизбежно приносила с собой. Змейка ненавидела одиночество. Сова боялась остаться одна. Но сейчас у маленькой змейки была важная миссия – выяснить, кто преследовал хозяина, - поэтому она ползла вперед, игнорируя острые неприветливые выступы скал, туман, поднимавшийся ей навстречу и то и дело проявляющую к ней интерес силу. Та так и норовила укусить ее за хвост, поиграться с переливами яркой шкурки. Змейка лишь дергалась и упрямо ползла вперед. У нее есть миссия. У нее есть цель. Выползши на освященную благословением солнечного божества поляну, она огляделась, пытаясь понять, в каком направлении двигаться дальше. Чужой разум был огромен, сила лилась повсюду, как и эмоции, чувства, страхи. Ничего не указывало путь. Змейка закрыла глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям, позволила себе слегка раствориться в чужом разуме, стала чуть тоньше, незаметнее, потеряла свою четкость – одна ошибка, и она станет скалой в этом месте. Или цветком. Где-то полыхнуло столь нужное ей воспоминание и тут же погасло. Змейка зашипела, высунув раздвоенный язычок и метнулась туда. Пейзаж сменился тотчас же: вместо серых неприветливых однообразных скал высились целые пики, пропал свет, смененный сумраком, появились патрулирующие местность сущности. Между высокими ледяными пиками высились такие же яркие, словно отлитые из золота, были и серебряные, мягкие и податливые пуховые, черные и облезлые деревянные. У их подножий перекатывались обрывчатые клочки темной субстанции, больше клубки из ниток – поймаешь конец, потянешь, и перед тобой развернется полотно забытого воспоминания. Змейка зашипела от удовольствия, прячась за одним из пиков от светлых сущностей – видимо хозяин разума отчаянно не хотел впускать сюда никаких посторонних, но змейка была готова. Она не раз проникала в области воспоминаний и находила нужные, вот и сейчас один из пиков то вспыхивал огненным маревом то тускнел, заливаемый несколькими парящими над ним сущностями. Те явно не хотели, чтобы кто-нибудь заметил этот пик, и змейка тотчас поняла – он. Тот самый. Осторожно она двинулась в ту сторону, ловко используя царящий здесь сумрак для собственного блага. Наконец перед ней развернулся пылающий пик. Сущностям наверху до маленькой змейки не было никакого дела, та знала, что их называют волей, и что в некоторых разумах они были сильнейшими созданиями, способными найти ее и выгнать несмотря на всю маскировку. Пусть такого еще ни разу не случилось. Змейка осторожно подползла к пику и тронула его поверхность головой – та расступилась словно туман, и маленькая змейка оказалась внутри. *** - Коннар. – Перед ней сидел мужчина, его лицо змейка знала хорошо. – Я знаю, что ты донес своего сына Йохана. - Это так. – Она склонилась, прижав руку к груди. - Расскажешь, почему? – Микель рукой указал ей на стул, и змейка села. - Я чувствую, как от него исходит проклятая сила. К тому же Йохан не проявляет ни таланта, ни интереса в изучении силы нашего бога. Микель постучал по столу пальцем. - Ты опытный инквизитор, Коннар, один из сильнейших, поэтому я поверю тебе. К тому же, у меня есть способ проверить это. - И как же? – Змейка ощутила, как Коннар изогнул бровь. Микель порылся в ящике стола, доставая свою нелепую трубку, раскурил. - Ты знаешь мага третьего ранга Расгарда? - Знаю. Его исследования сильно помогают в отлове проклятых псов. Микель хмыкнул, выпуская в собеседника дым. - Ты также знаешь, что недавно в окрестностях Йольска вымерло несколько деревень. - Знаю. - Так вот, я подумываю отправить Расгарда туда вместе с Йоханом. Убьем двух зайцев одним выстрелом. - Вы подозреваете Расгарда? Микель покачал головой. - Не я. Но ходят слухи, что его заклятия имеют мало общего с реальными темными заклятиями. На совете верховных обсуждался вопрос подозревать ли его в причастности к этому событию. Место уже осмотрела инквизиция. – Микель мотнул с зажатой трубкой рукой в сторону Коннара. – Ты сам видел отчеты. Они пришли вместе с данными о других похожих случаях. Наверняка ты заметил, что только отчеты третьего мага Расгарда используют одно заклинание, а остальные, пишут совершенно отличное? Коннар нахмурился и сжал лежащие на коленях пальцем. - Значит, верховные считают, что Расгард является темным, который специально отдает нам некорректные заклятья? Микель кивнул и усмехнулся. - Не все, конечно. Очень много в его отчетах и правды, за что я ему благодарен, как и все светлые. Но если выясниться, что он и правда темный… - Я понял. – Коннар поднялся, и змейка встала вместе с ним. – Я подготовлю Йохана. Микель понимающе улыбнулся и махнул в сторону двери. Змейка выскользнула из воспоминания, тут же проваливаясь в другое. В нем Йохан стоял на коленях, скрученный несколькими инквизиторами и волком смотрел на нее снизу-верх. По одной из его рук стекала кровь – запястье было перерезано, и никто не торопился ее останавливать. Вторая тоже была вскрыта, но чуть выше, и выглядела так словно из нее только что что-то достали. - Ублюдок. – Змейка посмотрела на какой-то предмет в своей руке, сейчас тускло сиявший, а потом перевела взгляд обратно на сына. – Говори. Это смоет хотя бы часть твоего позора. - О чем? - Йохан брезгливо сплюнул отцу под ноги. – Ты всегда подозревал меня, и теперь доволен? Теперь, когда я правда выбрал иной мир вместо вечного пресмыкания перед вашим божком? Он взвился, и иной мир взвился следом, змейка ощутила это вместе с Коннаром, не преминувшем ударить собственного сына сапогом в живот. Йохан согнулся и закашлялся, в голубых глазах выступили слезы. - Я знаю, что с тобой ездило двое темных. Один из них Расгард. – Йохан вскину голову, на всем его лице читалось недоумение. – Говори, кто второй? Он хмыкнул, глядя вбок. - Не знаю. – Его губы скривились в усмешке, и она не пропала даже после еще одного удара. – Не знаю. А знал, не сказал бы. - Ну хорошо. – Коннар убрал предмет в карман, подошел ближе и вздернул Йохана за волосы, волоча того за собой. – У нас еще долгая дорога до Йольска. Йохан задушено рассмеялся. Змейка выскользнула из этого воспоминания, испытывая острое желание сбросить кожу или хотя бы отряхнуться, но не успела ничего сделать – новое засосало ее почти сразу. На столе лежала бумага – ответ от верховного служителя Микеля. Строки разбегались у Коннара перед глазами – все же возраст неизбежно брал свое, - а рядом еще одна - из дома. Он рассказал жене, что стало с Йоханом, упомянул, что с ним станет. Казнь была совсем скоро, ведь Расгард с неизвестным магом, Йохан так и не выдал его имени, словно не знал, не прибыл в Йольск, и теперь его сын станет для них приманкой. Коннар не был уверен, что план сработает: всем было известно, что темные не имеют привязанностей, только Микель настойчиво убеждал его в благополучном исходе. И при этом его глаза как-то странно блестели. Он не нравился Коннару, вышколенное за годы службы чувство вопило, что перед ним не обычный светлый и что его, инквизитора, водят за нос. Однако сделать ничего Коннар не мог. Ни для себя, ни для сына, которого совсем скоро привяжут к столбу и сожгут в назидание толпе. А может не сожгут, пусть такая смерть и была самой безопасной: темные не успевали призвать иной мир, ведь если им пускали кровь, то те умирали, отдавшись ему и унося с собой десятки невинных жизней. Проклятые твари. И его собственная кровь и плоть стал одним из них. Коннар провел рукой по лбу и отодвинул письмо из дома подальше, взял в руки второе. Он сделает то, что должен, пусть верховные не опасаются его малодушия. Он не прогнется. Просто шагнет потом вслед за сыном, хоть так искупая свой грех перед ним. Может еще удастся в последний раз поговорить с ним на бескрайних гагатовых дорогах Туони, да простит его милосердный Аюм за такие мысли. Коннар поднялся и подошел к двери, вышел в коридор. Незнакомое место, незнакомые стены, пол, окна. Слишком темный камень, который, казалось, был готов высосать из него душу. Намеренно широко расправив плечи и утвердив шаг, Коннар направился вверх, в кабинет местной великой Аарен, которая, он знал, в этот поздний час еще не спала. Однако у самых дверей уже стояла фигура. Увидев его женщина оттолкнулась от стены, выпрямилась и улыбнулась. Коннар едва не отпрыгнул прочь и уже потянулся за артефактом, когда ведьма примирительно подняла руку. - Не стоит, светлый. У нас с тобой один хозяин. – Она посмотрела ему прямо в глаза, и змейке показалось, что прямо на нее. Она ощутила, как вздрогнул маг. – Здравствуй, Расгард. А потом ведьма посмотрела уже на самого Коннара. - Ты к Аарен? Не стоит. Все уже предрешено и предначертано. - Что ты имеешь в виду? Почему у нас один хозяин? Ведьма оскалилась, и отвела в сторону плащ. Коннар удивился, увидев пустоту вместо второй руки. Тело невольно ударила дрожь. Ведьмы были сильны, он сам несколько раз гонялся за ними, терял людей, и каждый раз упускал хитрых служительниц иного мира. Содеять подобное с сильнейшей из них… Невольно в голове промелькнул образ покуривающего трубку Микеля. Коннар вздрогнул, когда ведьма громко хмыкнул. - Ты прав, светлый. У нас один хозяин. Но я здесь не по его воле, а против. Я здесь, чтобы умереть. Правда не ты убьешь меня, но с твоей помощью падет он. Поэтому я скажу тебе светлый. Отпусти сына. Коннар уже собирался возразить, но ведьма его остановила. - Тебе не придется делать этого самому. Просто не противься, когда все произойдет. Ты поймешь в какой момент тебе придется сдаться. И тогда твоя смерть будет почетной. Послужит фундаментом новой эры. А иначе ты просто сгоришь. Ведьма улыбнулась и прошла мимо, растворяясь в темноте коридора. Коннар еще долго стоял, не решаясь сдвинуться с места. И только с рассветом он вернулся к себе, так и не переговорив с великой Аарен. *** Расгард вздрогнул и пошатываясь сел на полу. Ощущения реальности возвращались постепенно, и, только проморгавшись несколько раз, он сумел вернуть их себе полностью. Перед ним все также связанным лежал инквизитор, а на нем, с чувством собственного превосходства чистила перья сипуха. Расгард грубо схватил ее, отчего несчастная птица растерянно забила крыльями, но тотчас же все поняла, и открыла свой разум. Расгард чуть зажмурившись, передал в него все, что только что увидел в чужой памяти, и отпустил ее. - Быстрее. Сипуха склонила голову и исчезла. Расгард повернулся к своему пленнику, не сдержал оскала. Коннар молчал. Только глядел волком, совсем как его сын, мрачная решимость заведомо мертвеца. Расгард поднялся, подобрав с пола кинжал, разрезал им импровизированные путы. Коннар тоже встал, разминая руки. Он все понимал. Расгард не дал ему времени прийти в себя: всегда готовый к бою иной мир сорвался вперед, едва хозяин успел сделать маленький надрез. Он несся вместе с кровью, бился о выставленный светлый барьер, разгрызал в пыль редкие артефакты. Коннар бился достойно, он по праву носил свое звание одного из сильнейших инквизиторов, и стал бы тяжким соперником для Расгарда когда-нибудь. Но сейчас он… Сдался. Расгард сбил его с ног, сила тут же обвилась вокруг тела, рвала словно дикий зверь плоть, отчего кровавые ошметки разлетались по всей камере. Расгард смотрел. А потом отозвал силу. Подошел сам, нагнулся и резко полоснул по чужому горлу. Коннар даже рук не поднял чтобы защититься, и темный ощутил, как опадает его сила, как растворяется, возвращаясь объятия света, душа. - Что сын, что отец. – Расгард проглотил проклятье и открыл дверь камеры, змеей выскальзывая вон. В коридоре почему-то никого не оказалось, но лучше было не рисковать. До встречи с Хвазадом он не планировал попадаться на глаза никому.