Мир полный смазливых разочарований

Ло Бинхэ никогда не относился к людям, которые ищут источник своих бед на небесах. Вовсе нет. Просто с недавних пор в его жизни появилась новая вводная: Бог создал этот мир из любви к нему. Вероятно, это должно было льстить, но Богом оказался Шан-шишу. И это объясняло все. Стоит заметить, что это не было таким уж секретом. Учитель и треклятый Далия-цзуня, как оказалось, не раз обсуждали это прямо перед лицом Ло Бинхэ. Они даже не пытались что-то скрывать. Просто, как оказалось, никогда не называли все происходящее своими именами. — Огурец, ты буквально женат на моем сыне! Как ты смеешь возмущаться?! — пропищал в тот судьбоносный день Шан Цинхуа, а Учитель даже не попытался отрицать. Ло Бинхэ казалось, что его сердце разобьется от этого заявления. Он был уверен, что его добродетельный Учитель никого не выделял так сильно, чтобы назвать своим супругом. Однако, Горные владыки прожили долгую жизнь, ничего странного в том, что Учитель мог иметь связи, возможно даже до рождения этого Ло. Ничего странного не было и в том, что у Шан-шишу могли быть дети. Просто Ло Бинхэ думал, что заслуживает того, чтобы указать ему на то, что он лишь второй супруг в доме учителя. — Эй, Несмышленыш, выдохни, — бросил Далия-цзуня, похлопав Ло Бинхэ по плечу. В следующий момент наглец должен был лишиться головы. Но за мгновение до смерти старик добавил: — Они говорят про тебя. Ло Бинхэ покачал головой и расслабил занесенную для удара руку. Восточный владыка был слаб умом, но все равно пытался его поддержать. Редкая для демона черта. — Я не могу быть сыном Шан-шишу, — устало напомнил он, под согласное кивание Чжучжи-лана. Далия-цзуня хихикнул и пальцем показал на замершего Шан-шишу: — Вот этот парень тебя сделал, — Ло Бинхэ бросил взгляд на покрасневшего Чжучжи-лана. Родственник всем своим видом показывал крайнее возмущение подобными домыслами. Далия-цзуня вздохнул: — Он тебя сделал, не в пошлом смысле. Он буквально создал весь мир, чтобы выпустить играть в него своего любимого малыша, то есть тебя. Такой вот второй папаша, участвовал в непорочном зачатии. Шан Цинхуа закашлялся и с писком спрятался за спину Мобей-цзуня. Человек меньше всего походя на бога. Скорее всего, Восточный владыка стал совсем плох, и вино, запах которого ещё стоял в воздухе, сыграло свою роль… Ло Бинхэ взглянул на Учителя, надеясь застать тень радости на лице. Но Учитель побледнел и загнанно смотрел в лицо ухмыляющегося Далия-цзуня. — Это ведь шутка, — мягко пояснил Ло Бинхэ, но вместо того, чтобы улыбнуться, Учитель медленно покачал головой. С следующий минутой он замер, напряженно вглядываясь в воздух перед собой. — Учитель считает, что это может быть правдой, — уточнил Ло Бинхэ сжимая в пальцах подрагивающие руки Учителя. Глаза учителя удивлённо расширились, и он с трудом оторвал взгляд от созерцания пустоты, встретился взглядом с Ло Бинхэ: — Да, — прошептал он, облизнув пересохшие губы. — Бог из машины все же дал вам добро на выход из шкафа, — непонятно констатировал Далия-цзунь. — Ты понимаешь, что из-за твоей помощи мы могли подохнуть, — мгновенно собрался, огрызнулся на демона Учитель, — эта стерва убивала меня и за меньшие выверты. — Но не убила же, — оскалился Далия-цзунь, — не стоит считать меня психом, я прекрасно осознаю, что именно делаю. В следующие часы, оглушенный Ло Бинхэ слушал сбивчивую и малопонятную историю о том, какой его жизнь виделась Учителю. Начать стоило с того, что Учитель, вместе с Далия-цзунем, в прошлой жизни следили за тем, как именно писалась книга судьбы Ло Бинхэ, а под нее подстраивалась судьба всех трех миров. По вызывающим фразам Далия-цзуня и робким вульгарным комментариям Шан Цинхуа выяснилось, что Учитель с первых строк был влюблен в Ло Бинхэ и мог часами оспаривать необходимость тех или иных испытаний, подготовленных этому Ло. Далее стоило отметить, что родившись в этом мире, никто из них уже не мог на него повлиять. Даже Шан-шишу. «Стали пушечным мясом» — горько усмехнулся Учитель, имея ввиду предрешенную смерть ради величия «Главного героя». Кроме того, занявшая место Шан Цинхуа богиня по имени Система, продолжала следить за тем, чтобы события, отмеченные в книге судьбы, следовали один за одним. Теперь же богиня отступила от задуманных планов лишь потому, что оказалась прогнившей женщиной, обожающей весенние книжки про обрезанных рукавов. Ло Бинхэ предпочитал не думать о том, что его счастье зависело от этой мерзости. А оно зависело. Потому что у Шан Цинхуа было странное представление о лучшей для него судьбе. Во-первых, его книга судеб пестрела от количества свадебных церемоний. Точной цифры никто назвать не смог, но Учитель пребывал в уверенности, что для достижения счастья этому Ло Бинхэ требовался гарем. Причем речь там шла о сотнях женщин. Ло Бинхэ был против такого счастья. Во-вторых, Шан Цинхуа связал судьбы Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю нерушимыми узами, но лишь для того, чтобы его «золотой ребенок» вечно мстил и пытал собственного Учителя. По мнению же Далия-Цзуня, в его мести читалась обида жестоко отвергнутого поклонника, и Ло Бинхэ был с ним согласен: не могло существовать такого мира, где его сердце не было отдано Учителю. В то же время Ло Бинхэ боялся верить словам Далия-цзуня. Он хорошо помнил тот страх и покорность, которыми встретил его Учитель после возвращения из бездны. Теперь же он понимал, что Учитель был готов принять от его рук любые, даже самые извращенные пытки, и Ло Бинхэ не нравилась эта покорность судьбе. В-третьих, чтобы Ло Бинхэ был развратен и жесток, Шан Цинхуа создал Синьмо. В-четвертых, из-за Шан Цинхуа мир погряз в афродизиаках и ядах. В-пятых, именно Шан Цинхуа придумал, что парное совершенствование с Небесным демоном может излечить любую болезнь. Список претензий к своему создателю Ло Бинхэ мог продолжать до бесконечности. — Творцы создают, потому что не могут не создавать, — со вздохом произнёс Учитель, гладя задеревеневшие от напряжения плечи Ло Бинхэ. Ло Бинхэ вздохнул. Он никогда не относился к людям, которые ищут источник своих бед на небесах. Просто Бог создал этот мир из любви к нему. Проблема была только в том, что Богом оказался Шан-шишу. И Ло Бинхэ оставалось лишь смириться со странными выражениями любви ещё одного своего отца. После знакомства с Тяньлан-цзунем это даже не казалось сложным.

***

Чжучжу-лан с интересом разглядывал дрожащего от страха человека. Шан Цинхуа предатель из мира заклинателей, ставший человеком на службе у юного Мобея. Заклинатель, который предлагал избавиться от него рядом с цветами Солнца и Луны. Жалкая букашка, которую он мог раздавить и даже не заметить произошедшего. Приближенный советник Владыки Ло и друг его супруга. И вероятно, создатель их мира. Он не мог понять, как в этом дрожащем существе могло скрываться столько противоречий. -Г-господин что-то хотел от этого Шана, — все же пропищал человек, делая шаг назад и упираясь спиной в стену. Чжучжи-лан промолчал. Он и сам не знал, почему подошел к человеку. Возможно, потому что хотел многое у него спросить, возможно потому, что впервые застал его в одиночестве. — Почему? — все же спросил Чжучжи-лан гладя на маленького человека, когда-то придумавшего их судьбы. — Почему что, господин Чжучжи-лан? — опасливо покосился по сторонам человек, вероятно ища пути для побега. — Почему дядя должен был умереть? Человек побелел и разжал руки, свертки которые он до этого держал, с неприятным хрустом упали на пол, но Чжучжи-Лан не отводил взгляд, все свое внимание сосредоточив на сотнях сменяющих друг друга выражениях на лице Шан Цинхуа. — Я не знаю, — все же выдавил человек, вскидывая руки в защитном жесте. Чжучжи-лан ждал. Он помнил, что люди плохо переносят боль, и скажут то, что ты пожелаешь, лишь бы ее прекратить, но ему нужна была правда, поэтому он ждал. — Ох, ладно, — человек вздохнул и взгляд его стал затравленным, — я не думал о том, что он действительно будет жить, и о том, что умрет. Это просто было удобно. Понимаешь родители ведь всегда умирают, чтобы дети могли отправиться в путешествие. Гарри Поттер не стал бы героем, если бы его предки были живы, понимаешь? Могло ли дядю убить что-то столь незначительное?! Как вообще выглядела эта книга судеб? — Значит, вы лишь указали, что Тяньлан-цзунь погиб после связи с человеческой женщиной, — уточнил Чжучжи-лан, стараясь не думать о том, как легко может переломиться шея этого беспечного существа. Шан Цинхуа дернулся. Чжучжи-лан заметил как его пальцы коснулись сигнальной печати, но сигнала тревоги не последовало. Человек упрямо отдернул руку и зажмурился. — Я описывал, как именно он умер, мне нужна была трагедия, — сжав губы прошептал он, — мне нужна была трагедия, чтобы создать тебя. Чжучжи-лан отшатнулся от человека. — Я планировал убить Ло Бинхэ, — несмело приоткрывая глаза заговорил Шан Цинхуа, — что-то красивое, чтобы закончить эту бесконечную историю. Я тоже иногда уставал от этого дерьма. Даже план составил, что вот появляется другой полукровка небесный демон, уничтожающий Владыку Ло. Шик, блеск, мой мальчик бы осознал перед смертью, что все, что он знал о своем наследии — было ложью старого владыки дворца, а мир вернулся к прежнему состоянию. Но Огурец сожрал бы меня с потрохами если бы я просто вставил такого нагибатора в сюжет, так что я расписал всю эту драму с Тяньлан-цзунем под горой и его верным племянником. И ээээ… Господин Чжучжи-лан? Вы что, плачете? Человек, осмелев, протянул руку и лицу Чжучжи-лана и смахнул предательский ручеек влаги. Ноги демона подкосились и он упал на пол, чувствуя, как в груди каменеет сердце. Дядя умер из-за него. Столь сильный и талантливый демон погиб лишь потому, что человек хотел подтолкнуть его к убийству Ло Бинхэ. Нелепо. Просто нелепо. — Мне правда жаль, — сказал человек, с безумной храбростью приобнимая Чжучжи-лана за плечи, — я не думал, что это все действительно заставит кого-то страдать. Там было много чего бессмысленно жесткого. Я мог написать любую нелепость, а теперь мир пытается заставить ее работать. — Почему я? Почему именно урод, самый мерзкий из рода небесных демонов, должен был остаться в живых? Чжучжи-лан чувствовал обжигающее тепло, идущее от человека, и больше всего на свете хотел оттолкнуть его, но не мог найти в себе сил даже для такой мелочи. — Слушай, не хочу звучать как Далия, но ты красивый парень. Возможно, не в моем вкусе, но это не значит, что с тобой что-то не так. Я вообще не понимаю откуда пошла эта история про уродство, — человек поморщился, — я знал, что у тебя будут проблемы из-за родословной, но скорее из-за того, что это был мезальянс или что-то типа того… Все боялся спросить, традиция кровосмешения у Небесных демонов ведь не закрепилась? А то я писал что-то такое, но никогда не старался проверить. Чжучжи-лан усмехнулся. Матушку никто не посмел бы обвинить в том, что она взяла на ложе слабосилка, все же в мире демонов никто кроме дяди, не смог бы совладать с ней. Так же никто бы не посмел и осудить любой выбор Небесного демона. А то что их предки долгие тысячи лет вступали связи лишь с себе подобными, было лишь их собственным делом. — Сумасшедший мир, — грустно усмехнулся человек, — я просто упомянул, что племянника Тяньлан-цзуня многие годы никто не искал, а это все обернулось идиотской травлей и расизмом. Хотя ты, блин, единственное создание способное уделать Ло Бинхэ вооруженного Синьмо. Ну как этот змей у скандинавов. Мерседитом или Мегаладон, забыл уже… — Мидгардсорм, — резко прозвучал над их головами голос Далии, — он же Ёрмунганд, он же Мировой змей. — Ах, да как я мог забыть, — натянуто рассмеялся человек и даже не пытаясь, отполз от Чжучжи-лана, — на самом деле мне уже пора. Мой король точно успел потерять этого слугу, так что я пойду. Человек все же поднялся, и даже не пытаясь поднять свои вещи, бросился прочь. Далия проводил его взглядом, будто раздумывая, стоит ли бросаться следом. А после подошел совсем близко и со странным выражением на лице помог Чжучжи-лану подняться. Они шли довольно долго. Петляя в коридорах и арках подземного дворца, пока все же не вернулись в выделенные им гостевые покои. Слуги и мелкие аристократы вжимались в стены уступая дорогу, но Чжучжи-лан не мог понять, что именно послужило причиной. В покоях, Далия, будто ничего и не произошло, принялся ругать Чжучжи-лана за излишне легкое по его мнению платье и с тихим шипением принялся разжигать огонь в погасшем камине. — О каком мировом змее ты говорил, — спросил Чжучжи-лан устало опускаясь на пол около огня. Далия удивлённо приподнял брови, но все же сел рядом. — Ёрмунганд — это древний легендарный зверь, — немного подумав начал он, — на моей старой родине была легенда о том, что его родил демон, воспитанный небожителями. И все знали, что этому змею суждено уничтожить старый мир, чтобы появились новые люди и новые боги. Хотя у нас это вроде как Чжулун. Далия выглядел таким вдохновленным, что Чжучжи-лан вдруг отчетливо понял, какую выгоду мог преследовать этот демон. Действительно, как удобно держать под рукой монстра, разрушающего миры. — Что же, теперь этому супругу многое стало ясно. Этот осознает, что нуждается в наставлениях, и не должен использовать свою силу без разрешения супруга. Далия вздрогнул: — Звезда моя, не знаю, что ты успел себе придумать, но перестань. Я просто хочу прожить с тобой жизнь, а то что наговорил этот горе-писака, не стоит внимания. Чжучжи-лан почувствовал, что ещё немного, и он разобьет это лживое лицо всего парой ударов, воздушные демоны никогда не были особенно крепкими. — Я единственное оружие, способное уничтожить Владыку Ло, — почти закричал он, но Далия перехватил его губы и украл необходимый для крика воздух. — Будь хорошим змеенышем и забудь то, что наговорил Шан Цинхуа, он идиот не понимающий, что именно несет. И мне потребовалось свернуть шеи паре особенно любопытных зевак, решивших узнать, о чем вы говорите. — Неужели Далия-цзунь боится конкуренции, — зло прошипел Чжучжи-лан, глядя за тем как разгорается пламя в камине. — Этот идиот забыл уточнить, что в его писанине тебя все же убили, — прорычал Далия, — глупо и бездарно. А я уверен, что Шэнь-гэ уже снабдил своего золотого мальчика нужным артефактом, так, на всякий случай. Поэтому прошу тебя, забудь о болтовне Шан Цинхуа, а то маленький владыка все же решит нас с тобой прикончить. Чжучжи-лан покорно кивнул, и в следующий момент оказался со всех сторон стиснут Далией. -А я все ещё планирую прожить с тобой долгую и счастливую жизнь. Чжучжи-лан вновь кивнул и позволил воздушному демону сидеть рядом. Возможно, только возможно, он стал больше понимать его. Далия уснул, так и не выпустив Чжучжи-лана из захвата, и немного подумав, демон-змей перенес супруга в постель, впервые против своего обыкновения оставаясь рядом.

***

Да Сяоли улыбнулся от ощущения, что его рёбра вот вот проткнут легкие и улыбнулся. Вспоминая прошлые ошибки аккуратно выпутался из тугих змеиных объятий и быстро чмокнул спящего змея у кончик острой морды. Жизнь была прекрасна.