Тёмная Магия и Пряники

      Проснувшись, зельевар чертыхнулся. И на этом устойчиво-недобром слове, превратившемся в шипяще-рычащий монолог, отправился сразу в душ.       С: «В твои-то годы видеть такие сны… Совсем рехнулся».       Перед глазами вновь провокационно мелькнули её образы: Горькие. Пьянящие. Лакомые. Болеутоляющие.       «~..хочешь, мм, я тоже…~», – застенчиво шепчет, развернувшись вполоборота. Нижняя губа медленно покусывается. Ножки по-прежнему сомкнуты, скрывая засосы, оставленные им на внутренней стороне бедер.       Так и манящие продолжить исследование, чтоб его метки отныне были видны под любым ракурсом.       Она приблизилась, неожиданно перехватив всю инициативу. Сочные, слегка припухшие после поцелуя губы начинают обсасывать его пальцы. [И]злишне осторожно. [У]милительно сосредоточенно.       Краткий взгляд тщетно пытается уловить эмоцию. Однако их игра в сладострастную провокацию не может не нравиться… В итоге он тоже пополнил ряды проигравших.       Дразнит, а она в ответ. Целует, но он более настойчив – и это доводит её до мурашек. Подчиняет, вынуждает цепляться крепче, раскрепощает, вскрывая потаенные грёзы. Доступные исключительно ему.       Тепло её тела, медовые стоны, запретная увлеченность. Водоворот обжигающе-плотских ощущений, когда они вместе, когда он перестает сдерживаться, и эта жажда сносит крышу обоим…       По плитке душевой стекала сперма.       Шум воды наконец превышал громкость собственных мыслей.

***

      Тем временем ещё одну раннюю – не по добровольному желанию-хотению-призванию – птаху настигло нечто сумбурное в распорядке дня.       – ..двадцать четыре, двадцать пять… лееечь бы спать опять… – Ирис сонно делала зарядку. С полуприкрытыми веками и анархией на голове.       Этой ночью ей приснилась небылица про сладкий апокалипсис: магические пирожные вламывались в дома, соблазняли есть их в чрезмерном количестве, пока маг не взрывался, и его не соскребали со стен.       Вначале идея с утренними упражнениями показалась заманчивой, учитывая активизировавшуюся сущность сладкоежки в последнее время. Наивное-ключевое: «вначале». На деле этот Адский Труд требовал сильнейшей мотивации, подкрепленной рядом неоспоримых убеждений, которые не позволят свалиться обратно в теплую постельку до конца отсчета, а там уж на финишной – пинок в следующий подход «смертельно-веселых стартов» со вторым дыханием…       «Любая тренировка – явно для людей с мазохистским уклоном, ха-а…», – завершив раунд пыток, слизеринка лежала неподвижной звездочкой, глядя в потолок.

***

      «Здоров и болен одновременно, блять, феноменально», – декан был бодрее в своей «мрачности», чем обычно. Впрочем, с зельями очень даже задалось с первых же опытов, и он, не изменяя принципам, заперся на полтора часа в лаборатории.       Наступило время завтрака. Оставшись тенью перед поворотом, Снейп заслышал беседу:       – Прости Нас! – в дверях столовой возникли близнецы.       С: «Тц. Даже не вздумай прощать этих оболтусов».       – Нет, это всё моя дурная башка, напортачил с пропорциями… Я виноват. И я искренне сожалею о случившемся, – слова рыжего звучали убедительно, без наигранности и фальши.       – С самого начала стоило отказаться от задумки использовать недоработанное зелье. Так что мы оба провинились в равной степени, – добавил второй.       И: «Судя по всему, не мне одной прочли нотации».       С: «А доработанное, значит, можно подливать всем без спросу?!».       – Как самочувствие?       – Жар?       – Галлюцинации?..       – Диабет?       – Ничего из перечисленного?       – Всё нормально, хах, – их привычная манера общения вызвала улыбку.       – Это тебе!       – В знак примирения!       В руках Ирис оказалась подарочная корзина с фруктами, отдельно упакованными конфетами, печеньем и даже мини-аптечкой, содержащей зелья – бодрящее, укрепляющее, умиротворяющее и жаропонижающее. Масштабы удивили бы любого.       – Ребят, Вам что… Угрожали?       – Н-нет же!.. К слову, мы сами испекли сладости… – Джордж замялся, слегка покраснев.       – Да, готовили не без надзора, но сами, – гордо отозвался Фред, приобняв брата за плечо.       – С Вас рецептики! И тогда будем квиты.       – Братец, видишь ауру слизеринки, – подставив ладонь, тот проговорил Джорджу на ухо. Намеренно так, чтоб и Ру расслышала.       – Ага, во всей ослепительной красе, – их фигуры обошли её и начали отдаляться.       – На следующей трансфигурации, так уж и быть.       – Сообщим тебе эти сверх-секретные сведения.       – Под твою ответственность!..       – За весь кулинарный мир! – обе макушки скрылись за входом в Большой зал.       «А с этой корзинкой и в мантии с капюшоном… Невольно вспоминается сказка про Красную шапочку, хе-хе», – Ирис бодро зашагала в направлении родных Подземелий. Кратчайшим путем.       – Печенье с кофе на завтрак, что может быть прекра..сней… – бубнила под нос, пока перед ней не возник серый волк декан.       – Прекрасней может быть только сбалансированный завтрак, мисс Ирис, – студентку развернули обратно.       – И Вам утречка, профессор. Раньше, помнится, Вы не выступали за здоровый образ жизни.       – Искрите уверенностью и нахваливаете память. Будьте любезны, не растерять все эти качества на предстоящем устном опросе по Зельеварению. А лучше сразу вычеркните все планы на вечер. Предвещая результат, Вас будет ждать пересдача.       Недолго похмурившись, она опять казалась жизнерадостной: «Волчьи ушки с хвостиком ему бы ой как подошли».       Резкая смена настроения не осталась незамеченной. До дверей, за которыми они уже не обмолвятся словом, оставалось несколько шагов. Разговор в целом не вязался. Долгое, по его мнению, нахождение Ру с гриффиндорцами и принятый от них дар – лишь подкормили раздражительность Снейпа.       Он оставался скуп на малейшую снисходительность и в очередной раз беззастенчиво заглянул в мысли девушки. Увидев себя в образе волка: как отодвигает корзину подальше, ставя вместо неё две тарелки с кашей, и пристально следит за своей девочкой, прежде чем начать есть самому.       – Будучи волком, я бы в первую очередь отведал тебя, – прошептал, склонив голову над её ушком, а спустя пару секунд его и след простыл.       Минута. Ещё одна.       Циферблат часов растерял все свои стрелки.

Запредельно громко колотилось сердце.

Ноги пустили корни в пол.

Глубокий в_д_о_х и последующий _в_ы_д_о_х_

      Повтор, ну же… Добавочный.       «И как часто Вы промышляете легилименцией?.. Звание самого бесстыжего мага… отнюдь не мое», – она поправляла упрямо спадающие наперед локоны.       В столовую всё же пришлось зайти, точнее заплыть на ватных ногах. Однако поднять взгляд на преподавательский стол, за которым наверняка злорадствовал один подлец так точно – сил не нашлось.       Занятия в этот день прошли не так устрашающе: обещанный опрос состоялся, но вопросы четко соответствовали программе курса. Полученная оценка гласила «Превосходно», а ответ на пару дополнительных, не давшихся ученикам в алых мантиях (проигнорировав существование всегда всё знающей Грейнджер) – гарантировал приличную горсть баллов змеиному факультету.       «Готова дополнить даже, казалось бы, всеобъемлемый ответ. Её память поражает», – слизеринка нейтрально относилась ко всем в параллели, хотя легкая нотка зависти имела место быть, ведь та могла цитировать учебник, тогда как Ирис почти всегда передавала суть своими словами, а для запоминания использовала ассоциативный ряд, подкрепляя всё примерами и, по возможности, практикой. Опыты привлекали существенно больше теории. А незначительное и редко используемое могло вылететь из головы спустя полгода.       Вечером девушка ненадолго выбралась в город.       Плюсы совершеннолетия – никто не требовал разрешение опекунов, достаточно показать удостоверение личности, и Вы свободны и вольны идти куда угодно. До комендантского часа, очевидно.       В её планы входило посещение маг-аптеки, тем не менее предпраздничное настроение только наступившего декабря увлекло в ряд тематических магазинов.       И: «Осмотрюсь-ка получше. Это первый раз, когда можно будет вручить подарок не тайно. Надо бы подготовить что-то особенное».       Прогулка выдалась приятной. Министерство не било панику, поэтому улицы были наполнены привычной оживленностью, яркими декорациями и суетой. Без инцидентов в людных местах.       «Ужином пришлось пожертвовать, но это того стоило», – по возвращении Ру воспользовалась привилегиями личных покоев, сразу приняв горячий душ. А когда приступила раскладывать покупки, вспомнила и за утреннюю неожиданность: «Ах да, печеньки, конфетки, кооофе! Вы ж мое вкусное спасение. Теперь никто нас не разлучит».       После сладкого перекуса студентка забралась с ногами на кровать. На коленках лежал блокнот с полностью заполненным надписями и рисунками разворотом. Буквально за тридцать минут размышлений над ним с увлеченностью и маниакально-приятным трепетом по коже.       И: «..закончу до выходных, а вот за этим съезжу в ближайшее время».       Оставив открытой страницу со схематичным рисунком, она пересела ближе к тумбе, где также лежали нитки, булавки, ножницы и другие вспомогательные канцелярские товары.       Хоть это колдовство не требовало использования волшебной палочки, но удивительным образом с каждым движением наполняло задумку искренне-сердечной теплотой создающего.

***

      На неделе Ирис забежала к профессору в конце рабочего дня, самостоятельно запечатала дверь в аудиторию, закинула сумку на один из ученических столов, недолго повозившись в ней, при этом отвернувшись спиной («..чтоб не подглядывал!»). А после бодро придвинула стул к сидящему за своим местом наблюдателю и, расположившись с удобством, лукаво произнесла:       – Поцелуй меня.       С: «Видимо, придется напомнить, что я у тебя совсем не покладистый. И последствия от подобных просьб чреваты осложнениями».       Развернувшись к ней, Снейп притянул сиденье ещё ближе и зажал её коленки своими. Ладонь прокралась от рукавов блузы до шеи, чуть охватив подбородок. Тогда как вторая по-собственнически накрыла обе руки, лежащие сомкнутыми на краю складочек юбки. Он не спешил переходить к действиям, которые от него ждали. Любуясь.       Оттенки смущения, проявляющиеся в мимике ученицы, казались безгранично лакомыми.       Легкий румянец, подчеркивающий бледность кожи. Взгляд, продолжающий делать попытки задержаться дольше в бездне холодных зрачков, разгадать ход мыслей… И сопутствующий сладкий проигрыш. Робость уст и медленные – вынужденно контролируемые от сердце-обличительного забытья – вдохи под учащенный пульс.       С: «Обворожительно. Запечатлеть бы на камеру и носить сей снимок с собой. [в][е][з][д][е]. Как слабость; как нечто живительное… и как доказательство паскудно-мерзких намерений... Чаяние, потопленное в неоправданности».       – Если не хочешь (С: «хочу слишком многого»)… мм… то так и скажи, – подушечки больших пальцев теперь гладили его ладонь. По направлению от запястья к костяшкам.       – А ты? Уверена в своих желаниях?       – Конкретно сейчас они покрывают тягу забраться к Вам на коленки. Но Вы зажали меня… и не целуете.       Придерживая за талию, он помог ей переместиться. Но как только Ру оказалась сверху, декан вынудил её обхватить его плечи и бедра сильнее и переместил обоих туда, где она сидела прежде. Прижав торсом к спинке стула. Лицом к себе.       Без возможности вырваться и сбежать из этой близости.       – Что ты…       – Демонстрирую верную трактовку термина «зажал».       Вкус её губ. Ощущения накрыли с головой сразу после фразы. Сначала задержавшись на обеих, плавно сомкнув свои. Повторив – более настойчиво. И убедившись, в чем заключалась хитрость и интрига. А следом перейдя к удовольствию углубленно-раскрепощенного поцелуя.       Когда Северус прикусил и оттянул её нижнюю губу, то через миг Ирис проделала то же самое с его верхней. Оба не переставали дразнить друг друга в процессе. Такая провокация возбуждала его.       – ..мм..м-хаа, Вы становитесь жадным.       Её ласковая улыбка и краткий смех на выдохе сквозь губы.       – Разве? – бессовестно переспросил он, сжав пальцы на ляжках, оберегаемых лишь колготками. – Но ты ведь специально для этого и нанесла мятный бальзам, – склонился торсом, заставляя её сильнее выгнуться, вжавшись лопатками в спинку, – с ярко выраженным охлаждающим эффектом, – мягким уязвимым губам некуда деваться от поцелуя. – Придя ко мне в объятия, правда рассчитывала, что я тебя сразу же отпущу? – Северус спустился к шее.       – Х-хаа, мхм, я не всегда планирую всё далеко наперед… мф-ахх… Давай… сначала поужинаем. Я проголодалась.       – И кто у нас потешался над обедом, похлебав лишь суп… Разумеется, ты голодная, – озвучил свои наблюдения крайне спокойным голосом, хотя не без привычной ухмылки: – Дай угадаю, перебила аппетит сладостями?.. («Куда только деваются пирожные… Весишь всего ничего. Многие сокурсницы позавидовали бы твоему метаболизму»).       Злополучный стук в дверь пронесся по помещению.       Ру вновь стояла на своих двоих с сумкой через плечо. Снейп поправил её воротник и прическу, передвинул сиденье к боковому краю стола, на допустимое расстояние от кресла, и, заприметив волнение на лице девушки, произнес:       – Присядь и Доверься мне, – а после резко направился к двери, распахнув её чарами.       Розовый пиджачок Амбридж. Бдит и мечет.       – Двери аудитории для занятий не должны быть заперты, когда преподаватель находится с учеником, – с порога посыпались упреки и нравоучения.       – Когда я провожу консультации по профориентации пятикурсников, в этой важной жизненной ступени для них, открывающей или рушащей их дорогу в будущее, то именно во избежание подобных прерываний столь ответственного этапа – дверь заранее запечатывается, – он цедил четко и холодно, намеренно подчеркивая значимость действий и не оставляя шанса для дальнейших пререканий. – Студентка, наш разговор окончен, на сегодня Вы свободны.       «Слава Мерлину, деканушка, Вы неподражаемы», – слизеринка шустро направилась к выходу, но была окликнута и остановлена, как назло, меж очагов опасности.       – Постойте. Мисс… (И: «Вашу ж Докси»). Точно, Мисс Ирис. А почему Вы вся красная?       – Я… эмм, – замялась с ответом. И как же вовремя у неё заурчал живот. В абсолютной тишине была отличная слышимость. Щеки девушки зарделись ещё хлеще, руки скрестились у талии, давление било в висок. Осталось выкручиваться засчет неловкости, иные варианты отсутствовали: – Вот опять… («..блять…блять…блять…хочу провалиться сквозь пол»).       С: «Что ж, верю. Совместный ужин ты заслужила».       – Время, так называемых консультаций, впредь не должно совпадать с общими приемами пищи учеников и преподавательского состава. Вам стоит это учесть, – Амбридж обратилась к декану Слизерина.       – Непременно («И подтирать им рот, нос и задницы ещё, блять, забыли уточнить»), – он безразлично тянул слоги в ответ.       – Что до Вас, и какую же профессию Вы выбрали?       Этот вопрос не вызывал осложнений. Ру взяла пример с профессора и впала в апатичность, ведь худшее уже позади.       – Буду работать в сфере, связанной с зельеварением. И мы как раз обсуждали, что мне бы не помешал уклон в медицину. («Средства с летальным исходом ведь тоже можно отнести к особо помогающим и действенным. Ах, фармацевтика, лекарства в неправильной дозировке, используемые не по назначению и облачающиеся в яды»).       – По статистике с 1981-го – смены поста преподавателей – зельеварение почему-то выбирают лишь единицы. Скажите, Вас запугивали и отговаривали?       И: «По статистике, Вашу дисциплину всегда преподавали с практикой защитных и боевых заклинаний, хмм, что же стряслось… Точно, бревно в глаз попало…».       – Нет, профессор Снейп ответственно подходит к своему делу («с нагоняями – так точно»). Не стоит забывать, что в этой специализации малейшая ошибка может привести к непредотвратимым последствиям, отсюда и вывод, что не каждый возьмется даже пробовать, а особенно ставить на кон всё свое будущее.       – Но до меня дошла информация, что Вы посещаете занятия по Трансфигурации со старшими курсами, успешно справляясь с программой. Почему же не выберете эту отрасль?       – Успеваемость – необязательно является показателем того, к чему лежит душа. («Охх, знали б Вы о тяге к Темной Магии»). К тому же, многие дисциплины взаимосвязаны. Так Зельеварение не обходится без познаний Травологии, которую я выбрала в качестве факультатива с первого курса. Трансфигурация тоже не будет лишней ни в одном из моих начинаний. А быстрое освоение программы – влияние множества факторов. К примеру, не нужно ждать неделями и месяцами, пока зелье настаивается, чтоб добиться результата.       И: «Бесит. Всё же прокляну».       Закончив с допросом студентки и ещё несколькими (по)пытками с деканом, крупное розовое пятно проигрышно скрылось с глаз долой, захлопнув дверь, о которой недавно разглагольствовало. Ирис облегченно выдохнула.       – Вы профессионал, – тихонечко заявила она.       – А ты Помидорка, – дразня, припомнил он.       – Н-не помидорка… агггхх… – ученица отвернулась, скрыв лицо в ладошках.       – Неужто? – Северус обошел её и приобнял, заключив руки в замок на пояснице. – И в ужине мы больше не заинтересованы?       – Голодная студентка согласна и на ужин, и на десерт, и на прозвище, если её покормят, – взглянула сквозь ширму из пальцев.       Профессор потрепал её по голове и отошел к рабочему столу.       – Этот кабинет отныне не для личных встреч.       – Угумс... Понимаю. Это было дело времени.       – Слишком сдержанный ответ для любительницы оставаться после занятий на разговоры не о зельях.       – Мхм, – она смущенно надула губки. – Эмоционально нас уже достаточно загрузили… Хочется спокойного времяпровождения. С Вами.       – Через двадцать минут отправлю за тобой Винки. Полагаю, ты не заблудишься и не упадешь в голодный обморок по пути в Подземелья, если проследуешь первой?       – Со мной темная магия, оберегающе-жуткий «урррр» и слизеринский нрав, прорвусь! – улыбнувшись, Ру убежала к себе.

***

      После совместного приема пищи Ру обратила внимание на книгу, оставленную деканом вечером ранее у декоративной подушки. Настроение располагало к чтению. Снейп отвел её к закрытому стеллажу и продемонстрировал коллекцию изданий, где хранились не только узконаправленные малотиражные зельеварческие «жемчужины» научной публицистики, но и художественная литература.       Стихотворные сборники, больная красота и безобразно-прелестные пороки «Цветов зла» Бодлера, абсурдное наследие Хармса, гениальность и сумасшествие Кафки, По, Кинга, психологически-социальное с привкусом традикомедии от Бакмана, Мариам П., Хейли Баркера, Киза, асоциальные тропы нонконформизма в ногу с битничеством, грязная и сбивчивая контркультура от Уэлша, Гинзберга… и до «Кишок» Паланика...       Было на что поглядеть-подивиться-поперхнуться, высказаться и услышать смешок с противоречивым мнением. Многие «творческие уколы» содержали заметки и закладки. Обычно Ирис посещала общественные библиотеки и брала книги лишь на время, так что не могла похвастаться тем же.       По итогу он выбрал детектив, намереваясь освежить память, а она – саркастический сборник с черным юмором. Вдвоем сели на диван: Северус у подлокотника, девушка бочком, забравшись с ногами и аккуратно облокотившись торсом на его плечо. Стопы (в тепле носочков со змеиной вышивкой) находились у противоположного подлокотника.       Сконцентрированные и в комфортной обстановке, хоть изредка и прерывая тишину тематическим обсуждением.       – Предлагаю пополнить вечерние традиции. Вы согласны? – ученица вернула книги на полочку.       – Посмотрим на твое поведение и успеваемость, – профессор закрыл шкаф.       – Вы, как обычно, с вредностью на «ты», – проворковала она, стоя спиной. – ..а..мф..ха-а, – и тут же поплатилась укусом за мочку уха.       – Мы только что утихомирили ровно одну вредность.