У сельской могилы

Тихие сумерки сгущались, превращаясь в настоящую ночь. - Поспешить бы... - пробормотала Нина, встревоженно поглядывая на тёмное небо, на котором загорались маленькие огоньки звёзд. - А улицы, как назло, размыло. - Да, теперь только пешком... - рассеянно откликнулась Люся. Мыслями девушка явно была где-то далеко. Она шла, склонив голову и задумчиво уставившись в землю, по старой детской привычке посасывая тонкую прядь волос. - О чём думаешь? - окликнула её Нина, не для того, чтобы услышать то, что и так отлично знала, а лишь чтобы нарушить тишину вокруг. А вокруг разливалась деревенская ночь. Мягкий сумрак, не разгоняемый фонарями, а лишь едва заметно подбелённый туманом, окутывал дома и сараи, даруя желанную прохладу после жаркого дня. Высокая трава, росшая даже на дороге, вернее, на пробитой колее, и казавшаяся почти чёрной, шуршала и тихонько колыхалась, когда лягушка, сверчок или какой-нибудь ещё ночной житель выпрыгивал из её зарослей. Где-то залаяла собака, ей ответила другая, но обе быстро угомонились, на соседней улице послышалсь чьи-то неразборчивые голос, затем хлопнула дверь. Деревня медленно погружалась в сон. - О, там, кажется, ещё не спят, - Нина остановилась, вглядываясь в полумрак. Люся наконец подняла голову. - А? Где? - она заозиралась по сторонам. - На Колчано́вской? - Где же, как ни там, - вздохнула Нина. - Мы пока далеко не ушли, - она указала на четвёртый дом, стоящий по правую сторону уходившей вбок от дороги улочки. Квадраты его окон приветливо светились посреди ночного мрака. Люся уже хотела свернуть на Колчановскую, как вдруг свет в доме разом погас и потемневшая улица мгновенно показалось неуютной и зловещей. Люся услышала, как Нина чертыхнулась за её спиной. - Пошли отсюда, Люсь. Хватит по деревне шататься и вздрагивать от каждого шороха! - Подожди, - взмолилась Люся, возвращаясь обратно на главную дорогу. - Мы ещё только две улицы обошли. Нина устало возвела глаза к затягивающемуся тучами небу. - Ладно, если тебе так хочется ещё немного побродить в темноте по этой чёртовой деревеньке — вперёд. Только быстро. И девушки продолжали свой путь. Следующая улица, также отходившая влево от дороги, Воскресенская, была темна и казалась безмятежно спящей. Ни один лучик света не освещал её, кроме старого тусклого фонаря на дороге, да слабого сияния наполовину скрытой облаками луны. Люся вздохнула. С наступающей темнотой таяла надежда найти ещё кого-нибудь, кто мог бы ответить на их вопрос. У поворота на последнюю улицу девушки остановились. Света видно не было. - Давай пройдёмся по Речной, а потом с той стороны обойдём и вернёмся? - предложила Люся, внимательно вглядываясь в полумрак в надежде увидеть хоть какие-нибудь признаки жизни. - С той стороны? Хочешь пойти практически по новому кладбищу? - Нина скептически взглянула на сестру. - Нет, спасибо, как-то не хочется туда соваться, - девушка невольно поёжилась и быстро оглянулась. - Если хочешь — давай пробежимся, но потом сразу же назад и к машине. - Ладно, - вздохнула Люся. Нина включила фонарик на телефоне, сёстры свернули влево и стали удаляться от едва горящего фонаря, всё больше и больше погружаясь в почти полную темноту. - Смотри, - Люся внезапно схватила Нину за рукав. - Что такое? - девушка резко замерла. - Свет! - Люся указала вперёд, где действительно что-то тускло просвечивало сквозь туман. - Тьфу ты, Люська, не пугай так больше! Я уж думала... - Нина махнула рукой и ускорила шаги. - Давай быстрее. Здесь дороги, казалось, не было и вовсе, всё заросло травой и ноги девушек мгновенно промокли от росы. То теряя, то вновь видя впереди неясный огонёк, они через несколько минут наконец добрались до ещё не спящего дома, но в тот момент, когда сёстры ступили за калитку, свет в окнах погас. - Так, всё, Люсь, пойдём отсюда, - Нина сделала несколько шагов обратно к дороге, освещая себе путь фонариком. - Подожди, они ведь только-только свет выключили, - прошептала ей в ответ Люся. - Вот, смотри, теперь в другом окне включили. И девушка, быстро преодолев садовую дорожу, взбежала на ступени. Стук пришлось повторить дважды, но дверь наконец открылась и на крыльцо вышли девушка и парень немногим старше сестёр. - Здравствуйте, вам кого? - обратилась к Люсе девушка. - Здравствуйте, извините за столь поздний визит, но нам нужно срочно узнать о нашем прадеде — Геннадии Борищевском... - начала было Люся. - Это не могло подождать до завтра? - не слишком дружелюбно взглянув на сестёр, перебил её парень. - Если бы могло, мы бы не стали стучаться к вам почти ночью, - отозвалась Нина. - Но дело в том, что нам утром надо быть в городе, а информация просто необходима, можно сказать, вопрос жизни и смерти, - она не весело усмехнулась. Люся вздрогнула от этих слов, боясь представить, насколько сестра близка к истине. - Так или иначе, нам это имя незнакомо, - ответила девушка с усталой улыбкой, стараясь загладить грубость парня. - Мы не здешние, совсем недавно переехали, так что извините, ничем не можем помочь. - О, очень жаль... - отозвалась Люся. - Спасибо, что открыли и извините ещё раз, - она попыталась улыбнуться. - До свидания. - До свидания, - также хмуро ответил парень. Девушки спустились с крыльца и, быстро пройдя сквозь тёмный сад, вышли на улицу. - Всё, теперь мы обошли всю деревню, - Нина облегчённо выдохнула. - Давай побыстрее, как бы по-мягче выразиться, уберёмся отсюда. Люся вздохнула. Оставалось признать поражение. Сейчас найти хоть одного неспящего человека во всём селе, скорее всего, представлялось практически невозможным. Оставалось довольствоваться той информацией, что удалось получить. Люся уныло побрела за сестрой на неровной свет дорожного фонаря, глядя с обрыва на тёмную, неспешную реку, слегка посеребрённую тусклой, скрытой туманом луной. *** Нина быстро шла по дороге, всё ещё освещая путь фонариком, уже скорее для спокойствия, чем для света. Люся едва поспевала за ней, с постоянным напряжением всматриваясь в тёмные кусты, росшие по обоим сторонам дороги. Девушки миновали поворот на Воскресенскую, которая всё также мирно спала и Нина, не замедляя шага, прошла бы дальше, но вдруг за её спиной раздался голос Люси: - Смотри, свет! Кто-то ещё не спит! Нина обернулась. Люся стояла, внимательно вглядываясь в непроглядную, как показалось Нине, темноту Колчано́вской улицы. Девушка нахмурилась и сделала несколько шагов к сестре. - Нет там ничего, - пробормотала она, направив луч фонарика вглубь ночной улочки. Он сразу же утонул во мраке, не в силах осветить и половину колеи, но вдруг где-то вдалеке, у самого конца улицы замерцал тусклый тёплый огонёк. - А нет, есть... - Нина устало вздохнула. - Нин, пожалуйста, - Люся подняла на неё умоляющий взгляд. - Последний дом! Нина вновь вздохнула и перевела взгляд с далёкого света на сестру. - Ладно, что с тобой делать, идём. - Спасибо, - Люся улыбнулась. - Это последний, правда. Она решительно свернула на Колчано́вскую и быстро пошла к огоньку впереди, словно забыв про тяжёлую усталость, клонившую её к земле ещё минуту назад. Свет больше не исчезал, напротив, чем ближе они подходили, тем, казалось, ярче разгорался, из неясного пятна превратившись в яркий фонарь, висевший над старым крыльцом деревянного дома. - Постой... - Нина вдруг остановилась, немного не дойдя до разросшиейся живой изгороди, окружавшей участок. - Что такое? - Люся, идущая чуть впереди, тоже остановилась и с тревогой обернулась. - Это... Это дом бабушки Лены? Нина подняла фонарик повыше, а Люся привстала на цыпочки, пытаясь лучше рассмотреть строение с единственным горящим окном, свет которого почти полностью заслонял яркий покачивающийся на ветру фонарь. - Да... - наконец произнесла она. - Кажется, да! Интересно, кто там сейчас живёт? - Это мы удачно попали, - тихо ругнувшись, пробормотала Нина, невольно оглядываясь через плечо. - Учитывая, что она умерла как раз сразу после той истории. Люся зябко поёжилась и невольно отступила назад, поближе к сестре. - Ну что, не будем заходить? - Нина глянула на неё с затаённой надеждой. - Может, это наш шанс? - неуверенно пробормотала Люся, переводя взгляд с тускло горевшего окна на крылечный фонарь и обратно. - Чёрт, тогда давай быстрее покончим с этим. Нина решительно толкнула старую деревянную калитку и шагнула на мокрую траву. В тишине, нарушаемой лишь сверчками, девушки подошли к неказистому домику. - Он уже тогда казался старым, а сейчас и вовсе на одном честном слове, видимо, держится, - пробормотала Нина, скептически оглядывая прогнившие доски крыльца, старые облупившиеся стены и дубовую дверь без ручки. Люся, осторожно преодолев ступени, подошла к ней и, убедившись, что свет в окне всё ещё горит, громко постучала. Несколько секунд было тихо. Люся обернулась к Нине, в её глазах застыл немой вопрос. Нина пожала плечами и тоже взошла на крыльцо. Сёстры прислушалась. Из дома не доносилось ни звука. Люся уже хотела постучать второй раз, как вдруг изнутри послышался скрип открываемой двери, шаги, а через несколько секунд распахнулась и входная дверь. В свете качающегося над ней фонаря девушки увидели сгорбленную фигуру старика, тяжело опирающегося на клюку. Он был в старом домашнем халате, сильно пахнущем нафталином, седые волосы его были взлохмачены, словно у домового, а из под густых бровей смотрели внимательные чёрные глаза. - Здравствуйте... - неуверенно поздоровалась Люся. - Добрый вечер, - отозвался старик, с любопытством осматривая сестёр. - Зачем пожаловали, на ночь глядя? - Видите ли, нам нужно узнать про нашего прадеда, - начала Люся. Седые брови старика чуть приподнялись. - Ну что ж, спрашивайте, раз так надо. Я тут не первый год, да и матушка моя немало рассказывала мне про здешний люд. Люся, приободрённая его ответом и вполне дружелюбным тоном, продолжила: - Он жил здесь примерно в начале прошлого века и был похоронен на кладбище Великомученицы Екатерины. Там мы нашли могилу с его именем — Геннадий Борищевский. Вы, возможно, знаете... - она осеклась и испуганно сделала несколько шагов назад. Даже в неровном свете фонаря было видно, как какая-то тень пробежала по вмиг побелевшему лицу старика, как нахмурились его густые брови и ласковые смешливые глаза вмиг стали колючими и настороженными. - Борищевский, говорите..? - странным полу шёпотом переспросил он. Люся кивнула. В глазах её собеседника вспыхнул плохо скрываемый страх. - Врёте вы всё, - резко бросил он. - Не было у Геннадия детей и быть не могло! На нём, ироде окаянном, и пресёкся род Борищевских! А кто по ночам шастает, да про него вынюхивает, - глаза старика сузились, - сам, небось, с нечистым связан! Он плюнул куда-то в темноту сада и уже хотел захлопнуть дверь, как вдруг Нина, сделав быстрый выпад вперёд, быстро подставила ногу, помешав ей закрыться. - Ах вы ж..! Старик замахнулся на девушку клюкой, но та отскочила, придержав тяжёлую дверь рукой. - Ни с каким нечистым мы не связаны! - воскликнула она. - И не хотим быть связаны, ясно вам?! Потому и пришли, чтобы узнать что-нибудь об этом проклятом Геннадии с кладбища! Старик медленно опустил клюку, но настороженного взгляда с девушек не свёл. - Кто вы? - буркнул он, всё ещё прикрываясь створкой двери. - Мы — сёстры Качельяновы, - поспешила вступить Люся. - Наша бабушка Тамара Степановна была знакома с Еленой Корниловной, она здесь раньше жила... - С мамкой моей? - встрепенулся старик, разом отпустив дверь. - Да, - радостно закивала Люся. - А вы — её сын..? - Сергей, - старик протянул девушкам руку. - А вы, я думаю, Нина и Люся. Мне про вас матушка много рассказывала. Люся пожала его руку и улыбнулась. - Да, приятно познакомиться. - Ну, сестрёнки, заходите, присаживайтесь, да расскажите толком, на что вам этот Геннадий понадобился, будь он неладен, - Сергей развернулся и прошёл в тёмные сени. Девушки переглянулись и, чуть помедлив, всё же переступили порог домика вслед за ним. Старик провёл их в небольшую кухню со старой русской печкой, освещённой единственной лампой под потолком и тусклым светильником, стоящем на столе. Он жестом указал им на два жёстких неудобных стула, а сам, налив девушкам две большие кружки дымящегося чая из старинного жестяного чайника, сел на трёхногий табурет. - Спасибо, - Люся привинула к себе тёплую кружку. - А теперь рассказывайте, - велел Сергей, сделав большой глоток чая. Сёстры переглянулись. Нина только кивнула Люсе и, осторожно взяв кружку, пригубила свой чай. Люся вздохнула и, собравшись с силами, наконец негромко начала: - Лукьяново — родина нашей бабушки и в детстве мы каждое лето приезжали сюда к ней. Последний раз мы были здесь восемь лет назад. Именно тогда мы впервые встретились с Геннадием, если это можно так назвать... За окном среди непроглядного мрака взвыл и застонал в ветвях деревьев ветер, и Люся, бросив быстрый взгляд в окно, невольно поёжилась, продолжая свой рассказ.