Ладан

- Что было дальше? – Дэниел снял очки. Рука его дрогнула, когда он поднес ко рту сигарету и сделал несколько сильных затяжек. Потертая пачка «Мальборо» небрежно легла на стол. - Вам же нельзя курить! – Арман укоризненно проводил струю дыма долгим и строгим взглядом из-под прекрасных черных ресниц, длина которых ошеломляла. - Шел бы ты к черту, Ибн Шарман Рахмет, или как там тебя зовут! Нельзя курить?! А твоему хахалю врать мне каждые три минуты! Но кого из присутствующих ебет? – Маллой огрызнулся и сделал еще несколько затяжек. Я закусил губу, чтобы не хохотать, пока Арман контролировал длину клыков. Словесные пикировки этих двоих меня развлекали. Я понимал Дэниела Моллоя, никто другой бы не выдержал на его месте. Другого мне было и не надо. Дерзкий и любознательный, встреченный мной много лет назад в странном гей-пабе юноша-журналист…и сейчас сохранял в глазах этот жадный и страстный блеск, такое цепкое и живое, трепещущие желание узнать, понять, докопаться до истины любой ценой… как и тогда я выбрал его из миллионов других людей. - Скажи, что умирает последним, друг мой? – мои глаза встретились с его, и Моллой просто пожал плечами. - Так говорят люди про надежду. - Да. Это вправду так. В аду предложено ее оставить... Я не вполне раньше понимал вообще значение этой фразы. Но если вдуматься – она верна. Чтобы вообще с тобой не творилось – только надежда ведь и спасает... Я на себе это испытал, когда решил - Клодия мертва. В моей душе был тот самый Ад. Забавно, но именно в тот миг надежда снова нашла меня…когда я был уже на краю и окончательно веру утратил... - Что было в ящиках? Хотя постой… - Ты уже должен был догадаться. - Что упыри - редкое брехло? Скажи, как умирают, вампиры, Луис. Давай еще раз и по порядку. - Солнечный свет, огонь, обескровить… Но есть нюанс. Реальная смерть наступает лишь в одном случае – если развеять прах полностью, без остатка, тогда духу не вот что будет войти еще раз. А в остальном…дух может остаться неуспокоенным, как это часто бывает со смертными, не погребенными по обрядам. С вампирами все сложней. Толком никто не знает, что происходит с вампиром, чей прах остался, или чьи обескровленные останки не растащили звери. Известно только одно – пока «форма» сохранена, есть шанс возродить и дух, в противном случае дух может начать «скитаться» или «зависнуть» в том самом месте, где вампир умирал. В то утро, когда Мадлен и Клодию придали казне, была удивительно безветренная погода. Буквально ни ветка не колыхалась. Драка, которую мы устроили накануне, была так кстати, вампиры буквально успели выбросить пленниц тогда на Солнце и тут же скрылись в своих гробах, - я замолк, снова ныряя в воспоминания прошедших дней. Арман, видя мое смятение, сам продолжил. - Когда я вошел туда, то был поражен. Они застыли в страстных объятьях, переплетясь руками как стеблями две диких розы. Мадлен обнимала Клодию, прижав к груди, будто пытаясь закрыть собой. За половину тысячелетия, прожитых на Земле, я не видал зрелища ужасней. Ужасней, красивее и грустнее. Тот образ снится мне до сих пор, и я просыпаюсь как от кошмаров. Но было что-то тогда еще, что вдруг дало слабую надежду. Они обе выгорели дотла, как будто бы две свечи. Но то, сколь нетронутым остался прах…совсем не потревоженный в то утро ветром, он, словно искуснейшая скульптура, хранил очертания и форму тел. Каждого локона и каждой ресницы, и каждой складочки на их платьях... Едва ли помня себя от шока и молясь Господу без перерыва, я вскрыл себе вены на запястьях. Кровь медленно-медленно потекла, очерчивая тела двух девушек в кровавый круг. Я действовал инстинктивно, ведомый лишь внутренним импульсом и молитвой, которую бессознательно повторял, пока заливал обе фигуры кровью. Медленно, но верно кровь поднималась и поднималась, буквально пропитывая тела, прах превращался во что-то подобное на стекло, наминающее обсидиан. Я скинул с себя свой плащ, а после укрыл две затвердевших тела. Мои руки дрожали от слабости и солнечных лучей, я сам едва не лишился чувств. Однако вера в успех придавала сил. Я смог уложить тела в ящики из-под смеси и аккуратно спустился к Луи. И мы уехали из Парижа. Я больше в город не возвращался. - Допустим, ну … дальше-то что было? – Дэниел снова надел очки и застучал пальцами по ноутбуку. - Что стало с Клодией и Мадлен? - А дальше мы отправились на Восток. Местные знания, философия, медицина…все, чем гордится сегодня Запад, когда-то дал именно Восток. Еще будучи главой клана вампиров Старого Света, я познакомился с двумя учеными – их звали Фарид и Сет. Тогда я счел это знакомство странным. Они ставили разные эксперименты. Исследовали возможности вампирской регенерации, влияние человеческих лекарств на наш организм и влияние нашей крови на человеческие болезни... Они исследовали наш вид. И мы отправились к ним, в Египет, чтобы помочь Клодии и Мадлен… Путь наш был не простым. С того дня, как я привез тела девушек в ящиках из-под смеси, мы с Луи забыли покой и сон. Все, на что уходили силы – это кормление «вампирш» кровью. Моя древняя кровь поддерживала их «жизнь», кровь Луи и кровь людей питала и «сращивала» им кости. Первые месяцы цвет кожи девушек был как угли. И мы уже потеряли почти всякую надежду, как стали замечать, что постепенно он стал светлеть, превращаясь в свекольно-красный, а после в розовый и снова в белый. К моменту нашего прибытия на Восток, Мадлен неожиданно пришла в себя. Хотя была еще слишком слабой и не способной толком ходить. Мы умолили Фарида с Сетом помочь и Клодии в ее беде. Те с удовольствием согласились. Ее тело на тот момент оставалось пластичным, нежным, как у новорожденного ребенка – и ввод человеческих гормонов роста, женских гормонов и прочих смесей, и моей древней вампирской крови …смогли создать маленькое чудо! Словно скульптуру из мягкой глины, мы смогли вылепить ее тело, в фигуру женщины, красивой, взрослой, в тело, достойное ее мечты! В особый день, когда лунный диск вошел в специальную фазу затмений - вся трансформация завершилась! Да, я подвел Луи только раз – когда не спас Клодию от казни, но смог исправить свои ошибки. Признаюсь, без помощи Фарида с Сетом и их чудесных, волшебных знаний, я вряд ли смог бы это решить и потерпел бы лишь неудачу…однако желание хоть что-то сделать, чтобы помочь этому ребенку…видит Бог, двигало мной всегда, с первого дня, как ее увидел. И наша Клодия - это нечто, - мы оба счастливо переглянулись, полные гордости и любви. - Так, погоди, я схожу с ума... Так значит Клодия не погибла и не сгорела в башне театра, как ты наплел в прошлом интервью? – Дэниел снова взял сигарету – помял в руках и спрятал за ухо. И посмотрел строго в мои глаза. - И да, и нет. Я тебе не лгал. Она сгорела в башне театра. Но хвала Господу, она жива. - Жива и счастливо живет с Мадлен. Все наши «дети» в полном порядке, - Арман откинулся на спинке стула с довольным видом и подмигнул мне. Я показал Дэниелу фото: красивая темнокожая девушка лет семнадцати-двадцати обнимала еще одну – рыжую и высокую. Обе улыбались. - Так…..вот так поворот. И Дети?? Что есть кто-то еще ? – Моллой опять схватил сигареты. – Вы вроде против делать «птенцов» или решили на те же грабли? - Да, мы живем дружной большой семьей. С нами живут еще два птенца... Их зовут Бенджамин и Сибил. Правда сейчас это …небезопасно. Они находятся в надежном месте. Мы их, естественно, не обращали. Это «успел» сделать другой вампир…, впрочем, поверь, это уже неважно. Обращать юных – это табу… Хоть и случается… иногда…Однако теперь новообращенные кем-то юнцы могут получить помощь, а не быть заперты в своей беде. Мы оба, я и Луи, финансируем Центр исследований нам подобных под руководством Фарида с Сетом. И их открытия потрясают! Они давно ставят эксперименты по излечению от рака крови! Тот случай с Клодией и Мадлен… он натолкнул нас на мысль о том, как еще многого мы не знаем, и как же многое можем сделать…. Мы с Луи создали сеть приютов. Что-то подобное на Отёй. Мы финансируем ряд проектов – благотворительность, в основном. Мы даже создали специальный фонд… чтобы туда могли обратиться все, кому мы бы могли помочь – те, кто отчаялся и ищет смерти… - Фонд? Может еще сайт? У вас должна быть страничка в Х! Маск же из ваших? Он посвященный? Что по клыкастикам на Луне? – Дэниел выглядел изумленным. - У нас есть радио, Дэниел. Вампиры могут слышать друг друга на расстоянии в сотни метров. И знаешь, многие наши братья…давно утратили смысл в жизни. И это в общем-то не мудрено. Когда тебе сотни-сотни лет, то все становится безразлично… Ты себе даже не представляешь, как пустота может тебя сдавить, как насекомое в янтаре. - Предпочитаете каждый день думать, где же достать денег на продукты? Чем оплатить гребанные счета? Два вечно юных прекрасных нытика не довольны, тем что им не доступны проблемы мяса! - Ты глуп, старик, - глаза Армана вдруг потемнели, а голос стал вкрадчивым и тихим. - Ты так ничего не понял. Все эти страсти, опасности, нестабильность, хрупкость, конечность жизни и наполняет каждый миг этой жизни смыслом. Вампир лишен этой остроты. Все, что он может – это пить кровь, а после…медленно сходить с ума. Да, ведь мы более уже не люди, и нас не трогают все эти "страсти". Но что это значит на самом деле? Когда вокруг только пустота, а в пустоте...только вампиризм. Ты знаешь, сколько я таких видел? Сколько вампиров шагнули в пламя, только бы все это прекратить? Сколько застыли как истуканы? Ты прав, старик. Люди – наше мясо. Но это мясо живет и дышит, оно счастливее нас стократно, к тому же если оно исчезнет – то мы исчезнем следом за ним. Ведь мы «живем» только за счет их крови, мы выживаем за счет живых… - Не понимаю, к чему ты клонишь? - К тому, что если люди используют свои способности для управления всеми процессами на Земле, то что должен делать в таком случае вампир? Если не тоже самое, что и люди, но на уровне гораздо выше? При этом часть наших "братьев" по-прежнему склонны думать, что вампиризм – это реки крови. Танго со смертью, услада плоти...и так по вечному кругу сансары и до скончания всех времен. Но есть и те, кому это чуждо. Кто ищет в вечности иные смыслы… - И…много вас таких «просветленных»? Таких вот "веганов" - только вы? - Ты прав, таких же как мы не много. Но они есть, и ты удивишься...Однако многие из вампиров хотят остаться "рабами крови". Их предводитель – вампир Сантьяго, сумевший выжить тогда, в ту ночь… Они – «властители» тупого мяса, их «парадигма» – быть "вечным злом"... - А ты никак в рай собрался, Луис? Думаешь, Боженька тебя возьмет, если ты станешь помогать людям? - Кто знает, Дэниел? Может быть. Я не загадывал так далеко. Но такова воля моей души – она всегда и была такой... Я просто пробовал себя сломить…Ради любовника, Лестат просил и убеждал меня – я убийца. И такова моя суть, природа. Клодия так полагала тоже. Я убедил себя, что – я хищник. Но только чем больше убивал – тем только хуже мне становилось. Тем больше я сам себя терял...тем больше и сильней отстранялся, терял способность любить, страдать и вообще чувствовать этот мир. Тем больше хотел умереть сам. Я убивал также себе подобных – сначала мстил, потом просто так, из демонстрации своих «сил»…Я понял, что больше не хочу. Вернулся к собственным идеалам и только в них и обрел себя, обрёл покой собственной души. Арман прошел этот путь со мной... весь, от начала и до конца. - А…кажется, я понял…зачем я здесь, чертов Луи дю Лак! Итак, вы - два несостоявшихся проповедника, падших в бездну разврата и вампиризма, что оба замаливают свой грех в садомской компании из друг друга. Какая называется ваша секта? Мммм... «Милосердные упыри»? Может «Кровавые адвентисты»? - «Trinity Gate», если тебе угодно, - Арман с наслаждением потянулся под долгим взглядом от Дэниела, который тот час же отвернулся. Я проследил за ним с легкой ухмылкой. Арман был словно само искусство, и Дэниел откровенно «плыл», хоть и пытался это скрывать…Помнится, при первой «встрече» он так и не смог между нами выбрать ... И вряд ли смог бы выбрать сейчас… - Миленько! Это ты придумал? И почему я не удивлен? Так жутко пафосно и "духовно" с налетом душного клерикализма! Арман ощерил свои клыки. И я немедленно решил вмешаться, воздух вокруг нас был раскаленным. - Так, тихо. Дэниел, не забывайся…Поверь, Арман не всегда так добр… - И что он сделает? Покусает? – я и Арман быстро переглянулись. Кажется, Дэниел что-то вспомнил... - Так он же в праведники подался! А твое прошлое интервью, все, получается сплошь брехня?! - Нет, не совсем…, всё совсем не так... То интервью – исповедь вампира, предупреждение для других о том, что со смертью играть нельзя... О том, что там за ее завесой – им может встретиться больший ад, чем можно было только представить... - А что сейчас? Проповедь дю Лака? - Да назови это хоть бы так! Но вампир может стать чем-то большим, чем ночной хищник в поисках крови. Мы можем сделать выбор и сами - пусть даже в рамках своей "судьбы". Можем любить, можем созидать. Можем обуздывать свои инстинкты. Сейчас мы оба – я и Арман, мы больше в принципе не убиваем без острой надобности в убийстве. Кровь – либо донорская, либо за плату – ты видел Да́мэка? Он наш донор. Он подписал с нами два контракта. Мы очень и очень «щедро» платим. Иногда пьем тяжело больных – и таким образом «чистим» кровь и облегчаем чужие муки, даруем смерть, если она нужна, или вершим справедливый суд. Мы убиваем худших из худших. Мы финансируем сотни проектов - айти, медицина, СМИ и искусство… Наши противники же напротив – лишь издеваются над людьми,… чтобы почувствовать свою «власть» … - Боже! Лестат, кажется, был прав, когда назвал тебя «Merciful Death»! Ты правда думаешь, что это купят? Ладно, куда бы еще ни шло - чтиво про сладеньких голубков с СДВГ или биполяркой, сосущих... кровь под покровом ночи, девочки станут писать фанфики, но политический манифест да с «апологией» просвещенных, нашедших "миссию" упырей? Я не подписывался на это! Ищи себе нового лоха! - Послушай, Дэниел, успокойся. Я заплачу тебе столько денег, что тебе хватит на девять жизней. И эта книга не манифест... Это история моей жизни, моей любви, веры и...надежды понять, принять собственную судьбу…. Тогда, в своем первом интервью – хотелось только предостеречь других, подобных мне, от ошибок. Но эта версия будет про то, что хоть судьбу и не выбирают, внутри нее у нас всех есть выбор. И в пустоте и тьме вампиризма тоже есть свет, если начать искать… - Скажи мне, Луи, ты не боишься, что когда книжку прочтут собратья – они ворвутся прямо сюда? Твой милый друг, кажется, считает, что это хроника самоубийства?! Я удивительно с ним согласен! Я на такое не подпишусь даже за очень большие бабки. Это осознанный суицид! Ты раскрываешь людям все тайны, какие только есть у вампиров! Тебя прибьют и те другие, и все они будут в своем праве… - Нет, Дэниел. Не так драматично. Я не желаю собственной смерти. Я просто делаю то, что должен. Если хотя бы один птенец получит хоть толику надежды или задумается о чем-то, тогда все это было не зря – вся моя смертная жизнь… и вечность. Арман поддержит во всем меня, - моя рука сжалась в чужой руке. Арман вместо всяких слов просто прижал меня к своему телу. - Пожалуй, только один рассказ про многочисленных мужиков, которых ты, Луис, свел с ума, и даст читателям это «схавать». А кстати, где твой второй партнер? Что приключилось с милым Лестатом? - Да что с ним станется? Здоров-жив. Этот гов..нюк же не потопляем. Должно быть ты слышал про рок-группу, что называется «Дикий сад»? Гордость готического метала, – Арман не скрыл в голосе сарказм. Я же вообще предпочел смолчать. Дэниел просто хлопал глазами. - Нет! Это... просто не может быть! Солист…блондин, длинные такие патлы, и та девчонка- бэк-вокалистка, хочешь сказать…? - Антуанетта Браун. Да, и они дико популярны. И выступают всегда лишь ночью. На лицах – толстые слои гламура. Лестат всегда хотел купаться в славе. Он контролирует этот рынок, почти всю музыку и театры. Кино мы делим с ним "на двоих". - И кто из вас двоих снимал Блэйда, а кто спонсировал Стефани Майер? - Не трогай Майер – Сумерки топ!! - О Боже, Луис! – Арман с Моллоем вдвоем уставились на меня, а я в ответ только рассмеялся. - И кстати, а почему Дубай? Сказка про счастье и тишину? - Скорее про счастье и приватность. Лестат хотел, чтоб глядя на нас, в восемь ручьев рыдал Голливуд…, но наши желания не совпали. К счастью, с Арманом у нас не так… - Ага… Твой «бывший» теперь рок-стар…а ты с бойфрендом растишь «детишек» и исповедуешь свое «сектантство». Пожалуй, это недурной твист...Возможно, книгу станут читать… - Лестат и дальше бы херней страдал, если бы Мариус не предложил ему стать лидером среди нас…, - Арман презрительно сморщил нос. А я устало прикрыл глаза. - Постой...О чем это ты сейчас? - О том, что нам очень давно нужен кто-то достаточно «популярный», кто смог бы объединить вампиров, тупо разбросанных по всему свету, и прекратить вражду между нами. Часть хочет «властвовать» над людьми... Есть путь, который мой и Армана, но мы, как ты понял, в меньшинстве. Вампиры будут что-то решать. Выбрано несколько кандидатур. И Мариус предложил Лестату…. К частью, по взглядам Лестат – центрист, он не особо любит людей...но не последует путем Сантьяго. По крайней мере я так считаю… - Зато я в этом сомневаюсь. К тому же он вечно хочет славы, и чтобы все кругом его любили. Нам это на руку – в это раз…, уж лучше он, чем маньяк Сантьяго...,- Арман презрительно рассмеялся, а я прижал его к своей груди, будто почувствовав, что так надо, что он нуждается в моей любви и демонстрации ее сейчас … Моллой внимательно наблюдал за нами через дым сигареты. - А ты, я вижу, еще ревнуешь к своему бывшему конкуренту? И философия не спасает? - Какая глупость! Луи – со мной…, мы вместе почти сотню лет, - Арман прижался ко мне как мог, но я почувствовал, как он дрожит. Моллой опять задал не те "вопросы", и в то же время – никто другой не смог бы правильно задать "их". - Знаешь, однажды мудрец сказал, любит не тот, кто на тебя смотрит, а тот, кто смотрит куда и ты. Ты помнишь , я говорил про выбор? Порой судьба нас его лишает...Порой любовь – это пламя ада, в котором ты корчишься от боли, сгораешь как глупый мотылек в огненном смерче безумной страсти, порой – тепло, что тебя спасёт. Арман – мой свет и мое тепло. Мой соулмейт в плане идеалов. Я благодарен судьбе за то, что могу греться в его лучах, за то, как он меня исцеляет, как я в ответ могу греть его…, - продолжать фразу было не надо. Вместо нее я приник к Арману, щекой почувствовав его слезы. Моллой в неловкости отвернулся, а после сделал глубокий вдох. Пока бессмертные целовались, сладкий и терпкий как сама жизнь, едва знакомый Моллою запах …плыл и рассеивался над лофтом… Дэниел знал – он вернется в Штаты и тут же примется за работу. И он напишет лучший "роман", не потому что Луи даст денег, а потому что ..так просто надо… И он был избран самой судьбой, чтобы однажды встретить вампира и написать книгу про него... А дальше …дальше жизнь все расставит...Все, что казалось лишь странным сном... В лампаде мерно дымился ладан. Дэниел, молча, смотрел в окно.