Их комната (Their Room)

Гермиона зевнула и, потянувшись, попыталась снова подложить подушку под щеку. Но вдруг она отчетливо осознала, что это вовсе не подушка у нее под головой. — Мне нужно убрать свои книги, прежде чем я лягу спать, — сонно подумала гриффиндорка. Некоторое время Гермиона пребывала в состоянии между сном и явью, пока не вспомнила кое-что важное. Прошлой ночью она не ложилась спать. Эта мысль настолько потрясла ее, что девушка полностью проснулась. Гриффиндорка все еще был в своей комнате. Она спала в своем большом мягком кресле, используя книгу, которую пыталась перевести, в качестве подушки. Девушка потерла глаза. В комнате было темно, как будто камин никогда не разжигали, а свечи погасли сами по себе сто лет назад. Воздух был холодным, и Гермиона закуталась в мантию, пытаясь согреться. Но она в спешке забыла свою на балу у Дина… Такая же мантия была темно-серой, и она отлично смотрелась бы с одеждой Драко. Гермиона плотно застегнула лацканы мантии и слегка наклонила голову, чтобы щекой ощутить мягкость ткани. От нее слегка пахло экзотическими специями, кажется, пачули. В темноте девушка заметила самого Драко, он полулежал напротив нее, подперев голову рукой. Его взъерошенные светлые волосы, казалось, тускло светились, обрамляя лицо. Гриффиндорка снова зевнула и подумала о том, как она изменилась. Раньше она дала бы ему яд. Просыпаться в кресле, да еще в темной, холодной комнате, уже само по себе плохо, к тому же она заснула в своей новой праздничной одежде. Девушка неуверенно поднялась на ноги и подошла к окну, на улице было темно, хотя она вряд ли смогла бы что-нибудь разглядеть, даже если бы не было полуночи. Просто стекла были покрыты коркой льда. Она вернулась к столу и легонько коснулась плеча Драко. Он не пошевелился. Затем она наклонилась к нему и тихо прошептала. — Мал… Драко, проснись. Молодой человек никак не отреагировал. Гермиона оглядела спящую фигуру… Казалось, он крепко спал. Наклонившись еще ниже, она взяла его за руку. — Драко, проснись. И он проснулся. Вздрогнув, слизеринец резко оттолкнулся от стола и схватил ее. У Гермионы даже не было времени сообразить, что происходит, когда она обнаружила, что лежит на столе и смотрит на Драко широко открытыми глазами. Ее рука была до боли сжата, а кончик волшебной палочки упирался ей в горло. — Малфой! Ты с ума сошел?.. — прошипела девушка сердито и очень испуганно. Его темно-серые глаза потеплели, когда он узнал ее и отпустил ее руку. — Гермиона, что ты делаешь в моей спальне? — Драко застыл от удивления, очаровательно улыбаясь. — Слезь с меня, Драко. Я не в твоей спальне, и ты, кстати, тоже… — угрюмо проворчал гриффиндорка. Она все еще была прижата к столу. Заметив это, Драко отступил назад, и Гермиона села. Ее рука слегка заныла, и она поморщилась. — Я причинил тебе боль? — улыбка слизеринца исчезла. — Нет, вовсе нет… Я уверена, что если кровь все еще течет по венам, то все будет хорошо, — съязвила Гермиона. — Дай мне посмотреть. Драко не стал дожидаться ответа, он взял ее за руку и осторожно закатал широкий рукав, алый цвет который казался темно-бордовым и сильно контрастировал с ее белой кожей. Даже в темноте были видны маленькие красные отметины в том месте, где он сжал ее гриффиндорскую руку. — Черт возьми, Грейнджер, почему у тебя все время синяки? Так неинтересно! Гермиона посмотрела на него, но он снова весело улыбался. Слизеринец не опустил руку, и девушка в замешательстве наблюдала, как он провел пальцем по отметинам. Гриффиндорка судорожно сглотнула. Он смотрел на нее так, словно изучал. Внезапно осознав, как близко она находится к нему, девушка попыталась отодвинуться, что, конечно, было невозможно, так как она стояла, прислонившись к тяжелому деревянному столу. Драко, казалось, очнулся от их близости и отпустил ее руку, позволив рукаву снова упасть. Он отвернулся от нее и начал рыться в коробках в поисках свечи. Гермиона вздохнула с облегчением и почувствовала, что ее сердце снова бьется спокойно. — Мы, должно быть, заснули, — задумчиво сказала она. — Наконец-то ты проявила свою наблюдательность. В темноте не было видно лучшей улыбки Драко, но Гермиона знала, что парень ухмыляется. — Ты такой противный, потому что твой чудесный сон был прерван, не так ли? — девушка огрызнулась. Свеча ярко вспыхнула, и прежде чем лицо слизеринца успело снова затеряться в тенях, Гермиона заметила его озадаченный взгляд. Он поставил свечу на стол и склонился над книгой, которую просматривал. — Это сложнее, чем я думал… — прошептала гриффиндорка, обращаясь больше к себе, чем к Драко. — Чертов код. Какого черта он решил создать свою собственную арифметическую систему? — парень раздраженно посмотрел на книгу. — Код? Я говорю о латыни. Арифмантика довольно проста. Просто список похожих номеров — Гермиона удрученно села рядом с ним. — Certum est, quia impossibile, — тихо сказал Драко. Гриффиндорка удивленно приподнял бровь. — Ты говоришь по-латыни? — Я говорю, пишу и читаю на ней, — в голосе слизеринца звучала гордость. — Ты шутишь. — Классическое образование… — обиженно произнес Драко. — Неужели ты думаешь, что я начал учиться только здесь? В Хогвартсе? — Хорошо… Разве что большинство ведьм и волшебников… — Можно ли сравнить Малфоев с большинством ведьм и волшебников? — он ответил вопросом на вопрос. — Сколько я себя помню, у меня всегда были учителя. Люциус хотел, чтобы у меня была прочная основа для дальнейшего образования. И, кроме того, большинство заклинаний черной магии написаны на латыни, — добавил слизеринец. — Я запомню это, — сказала девушка, разрываясь между весельем и неодобрением. — Гермиона, я думаю, ты смотришь на это неправильно, — терпеливо сказал Драко. — Правда? Я просто потратила много времени на этот проект и так ни к чему и не пришла. Я знаю, что ответ прямо у меня перед глазами, но я его не вижу… — выпалила она, сделав паузу, чтобы перевести дыхание. — О, да ладно тебе, Гермиона. Посмотри на это рационально, — парень говорил медленно, словно боялся нового всплеска эмоций, но Гермиона была уверена, что он находит все это очень забавным. — Я мыслю иррационально, Малфой? — язвительно спросила она. — Да, Грейнджер, — резко ответил Драко. — Ты творишь чудеса с кодами, а я лингвистический гений. Девушка закатила глаза. — Да ладно тебе, Грейнджер. Сложи все это воедино, — Драко решил, что она слишком устала, чтобы нормально соображать, поэтому не стал дожидаться ответа. — Ты можешь разгадывать коды, а я могу переводить. Если мы будем работать вместе, то никаких проблем не возникнет. Командная работа, Грейнджер. Гермиона вздохнула. У нее болела голова, и она была совершенно слаба от холода. Конечно, он был прав. Она ненавидела, когда он оказывался прав. — Хорошо! Мы будем работать вместе, — наконец согласилась гриффиндорка. — Но я думаю, что лучше начать завтра. Драко кивнул и погасил свечи. Гермиона уже собиралась забрать свои вещи, но вспомнила, что пришла сюда прямо с бала. Прежде чем отправиться в библиотеку, она на секунду заскочила в Большой зал, чтобы извиниться перед Дином за то, что ушла так рано. Гарри и Рон возмущенно напомнили своей подруге, что она обещала потанцевать с ними, и Джинни бросила на нее понимающий взгляд, прежде чем ей удалось спрятаться от них и выбежать в коридор. В спешке девушка даже не заметила, что Гарри и Рон видели, как она выходила из Большого зала вместе с Драко… — Готова? — прошептал Драко, стоя у двери в их комнату. Гермиона кивнула, отчего ее кудрявые волосы слегка затрепетали в воздухе, и только потом подумала, что он не мог разглядеть этого в темноте. После того как она заперла дверь, они тихо спустились по винтовой лестнице и пересекли библиотеку. Драко, видимо, слишком много думал, поэтому пошел с ней по тихим коридорам в гриффиндорскую башню. Гермиона взглянула на него краем глаза, но молодой человек казался таким далеким. Полная дама мирно похрапывала, когда они подошли к портрету. Гермиона повернулась к слизеринцу. Понимал ли он вообще, что сопровождает ее? — Драко?.. — прошептала она. — Так вот как попасть в гриффиндорскую башню?.. Я возьму это на заметку, — тихо пробормотал он. — О, да, тебе просто не терпится время от времени навещать гриффиндорцев. Гермиона стояла и терпеливо ждала, пока Драко уйдет. Несмотря на то, что она устала, девушка не собиралась сообщать пароль, пока он был рядом. Но парень, казалось, ни на что не обращал внимания. Гермиона вспомнила его мантию. — Вот, — прошептала она, стягивая с плеч темно-серую мантию. Драко медленно взял ее, как будто на самом деле не видел. Он смотрел на Гермиону взглядом, который девушка могла бы назвать и тревожащим, и возбуждающим одновременно. Его серые глаза казались угрожающими и темными, лицо было наполовину скрыто тенью. Это было так, как будто он собирался сказать или сделать что-то важное, но внезапно чье-то движение привлекло их внимание. В нескольких шагах от них сидела миссис Норрис, изучая их своими большими глазами, словно горящими в темноте. Гермиона ахнула и отступила назад. — Тебе лучше уйти. Она позовет Филча быстрее, чем ты думаешь. — И как часто ты убегала от этого чертова кота после отбоя? — удивленно прошептал Драко с ноткой уважения в голосе. — Чаще, чем мне бы хотелось. Тебе нужно уходить, быстро! — Гермиона указала на лестницу. Драко стоял неподвижно. — Слушай, если тебя поймают, кто завтра поможет мне переводить с латыни? — взмолилась девушка. Слизеринец посмотрел на миссис Норрис, а затем снова на Гермиону. Кивнув, он бросился к лестнице. Миссис Норрис смерила гриффиндорку ледяным взглядом и бросилась в погоню. Гермиона повернулась к портрету и прошептала. — Да здравствует Рождество. Полная дама сонно захрапела и, зевая, проговорила. — Уже поздно, моя дорогая. Тебе нужно сказать своему парню, чтобы он не задерживал тебя допоздна. Кстати, он красивый, — улыбнулась дама в розовом, когда Гермиона покраснела. — Он не мой парень! — прошипела она, вступая в проход, открытый портретом. — Конечно, конечно… — раздался веселый голос, и портрет опустился на свое место позади нее. В общей гостиной было темно, Гермиона поднялась по лестнице, ведущей в спальню девочек. Парвати и Лаванда крепко спали, когда она вошла. Часы над изголовьем кровати показывали четыре утра. Гриффиндорка быстро сняла мантию и платье и скользнула в пижаму. Мягкая фланель была очень удобной, и Гермиона позволила себе подумать о том, кто был у нее в голове всю ночь. Драко Малфой. Гермиона забралась в постель и задернула шторы. Укрывшись тонким одеялом, она остановила взгляд на ярко-алом балдахине. Что, черт возьми, происходит? Гриффиндорка не мог не заметить, что в какие-то моменты он был все тем же Малфоем. Парнем, который ненавидит грязнокровок и не хочет ничего, кроме неприятностей для нее или ее друзей. Но в то же время он может быть добрым и заботливым. Гермиона вздрогнула, представив, как его глубокие серые глаза снова изучают ее. Она не ожидала, что слизеринец подойдет к ней на балу. И все же она была рада, что он это сделал. Ей нравилось танцевать с ним, но это было не то, чего она хотела. Может быть, это глупо, но девушка ожидала чего-то волшебного. И даже если сама Гермиона не хотела этого признавать, но на самом деле танцы с Драко на открытом воздухе, когда вокруг них кружились снежинки, были более волшебными, чем все, о чем она мечтала. Наступило утро: ясное, свежее и яркое. Вокруг сияло солнце, и снег искрился в его лучах. Не было никаких признаков надвигающейся бури ни внутри гриффиндорской башни, ни снаружи. И Гермиона проснулась счастливой, но она явно чувствовала внутри себя искру нетерпения. Она не знала, было ли это из-за прогресса с книгами или потому, что Драко будет ждать ее. Быстро одевшись, Гермиона сдернула со стула свою черную школьную форму и подняла с пола портфель, прежде чем направиться в общую гостиную. Спускаясь по лестнице, она напевала какую-то мелодию. Немного поразмыслив, гриффиндорка вспомнила, что это была песня, под которую они с Драко танцевали. Но девушка чувствовала себя настолько беззаботной, что не приняла это во внимание. Она уже почти спустилась, когда дверь в спальню четверокурсниц открылась. Послышались торопливые шаги. — Гермиона? — голос Джинни эхом разнесся по лестнице. Уже у входа в общую гостиную Гермиона обернулась. — Я спешу, Джин. Встретимся в Большом зале. — Нет, подожди, ты не понимаешь. Но просьба Джинни не была услышана: Гермиона уже проходила через арку в гостиную. Она остановилась на секунду, увидев Рона и Гарри, сидящих за столом. Их лица ничего не выражали, но, судя по тому, каким напряженным выглядел Гарри, Гермиона все поняла — их с Драко раскусили. Непрошеная мысль проскользнула в голову гриффиндорки, когда они смерили ее взглядом. Засада. — Гермиона, — Джинни внезапно появилась перед ней, тяжело дыша. Ее взгляд упал на Гарри и Рона. — Я пыталась предупредить тебя… — прошептала она. — Что… Что происходит? — осторожно спросила девушка, ее хорошее настроение испарилось. — Тебе лучше присесть, — решительно сказал Гарри. Гермиона перевела взгляд с Гарри на Рона, а затем снова посмотрела на Джинни, прежде чем сесть за стол. Когда Джинни села рядом с ней, ее брат мрачно посмотрел на девушку, но ничего не сказал. Гриффиндорцы посмотрели друг на друга, не зная, с чего начать. Наконец, Рон перевел взгляд на Гермиону и, разъяренный до предела, практически набросился на нее. — Какого черта ты общаешься с этим идиотом Малфоем?! Гриффиндорка в шоке уставился на Рона. Откуда он узнал? Неужели действительно так очевидно, что у нее странные чувства и мысли о Драко? — Мы видели, как вы уходили с бала вместе с ним… — сказал Гарри, потому что по Рону было очевидно, что он собирается сказать что-то неприличное. — О, — Гермиона вздохнула с облегчением. — И это все?.. Нам с Драко просто нужно было сходить в библиотеку. Лицо Рона вспыхнуло, и девушка поняла, что сказала что-то лишнее. — Драко? С каких это пор ты называешь его Драко? Голос Рона внезапно стал тише и тверже. — Я… Ну, это намного проще, чем все время называть его Малфоем… — пробормотала она. — Гермиона, что происходит? — спокойно спросил Гарри. — Что происходит? Гарри, разве это не очевидно? Этот тупой ублюдок что-то с ней сделал! — Заткнись, Рон! — воскликнула Гермиона, теряя самообладание. Парень посмотрел на нее с изумлением. — Знаешь, он совсем не злой, — сердито сказала она. — Ты даже не дал ему шанса! Конечно, я признаю, что он просто не заслужил этого… Но ты злишься только потому, что я нашла что-то хорошее в этой ситуации. И тогда я просто поняла, что сама по себе ситуация была вовсе не так уж плоха! — Этого не может быть! — Рон с негодованием посмотрел на Гермиону. — Рон, — попытался прервать его Гарри, но Рон проигнорировал его. — Это Малфой! Он слизеринец, и он злой. Как ты могла забыть об этом? Он уже в списке будущих Пожирателей Смерти. Как ты можешь защищать его? Рон поднялся на ноги, произнося свою тираду. И Гермиона тут же тоже вскочила, чтобы не смотреть на него снизу вверх. Гарри и Джинни решили держаться подальше от ссорящейся парочки. — Он не пожиратель смерти! — закричала Гермиона. — И он не собирается им становиться! — О, как здорово! Он сказал тебе это, когда ты увидела, как он помогает старой ведьме перейти дорогу в Хогсмиде? — лицо Рона стало ярко-красным, и все, кто наблюдал за этой сценой, немедленно отвернулись. — Рон… — Гарри попытался остановить своего друга, пока тот не зашел слишком далеко. — Я ему верю! — огрызнулась девушка, тоже покраснев. — Ты не можешь ему верить! Он мерзкий слизеринец! — Рон стряхнул руку Гарри. — Ты такая глупая и наивная, Гермиона! — Рон! — Гарри и Джинни ахнули. Он замолчал, хватая ртом воздух с безумным выражением на лице. Он осознал смысл сказанного. В гостиной воцарилась полная тишина, он огляделся. Все взгляды были прикованы к ним. Рон снова повернулся к Гермионе, она была неестественно бледна. — Гермиона, — начал молодой человек. Гриффиндорка отступил назад, подальше от стола. Ее руки дрожали, и девушка с трудом могла что-либо разглядеть за серебристой пеленой слез. Она закинула портфель обратно на плечо и отступила еще на шаг. — Гермиона, я совсем не это имел в виду… — прошептал Рон. Она покачала головой и почувствовала, как по ее щеке скатилась слеза. Гермиона внезапно развернулась и побежала к выходу из гостиной. Девушка метнулась в проход, открытый портретом, и даже не закрыла его за собой. Рон отчаянно выкрикивал ее имя, но она не останавливалась. Гермиона взбежала по лестнице, не глядя себе под ноги. Она пересекала один коридор за другим, чтобы уйти подальше от Рона, Гарри и… Себя. Она не обращала внимания на удивленные взгляды однокурссников, встречавшихся ей по пути, и даже не заметила, как столкнулась с Невиллом возле кабинета трансфигурации. Желание уединиться привело гриффиндорку в библиотеку. У девушки все еще была глубокая и непоколебимая вера в то, что с какой бы проблемой она ни столкнулась, книга каким-то образом ее разрешит. Наконец она обнаружила, что стоит в конце галереи, которая вела к заветному хранилищу книг. Дверь справа от нее распахнулась, и оттуда вышла знакомая светловолосая фигура в слизеринской мантии. Гермиона посмотрела на Драко с удивлением и облегчением. Его присутствие успокаивало, и не важно, что она не могла понять почему. Его глаза яростно сверкнули, когда слизеринец увидел дорожки слез на ее лице. Драко, казалось, собирался что-то сказать, но дверь снова открылась, и вышли Крэбб и Гойл, повсюду следуя за Малфоем. Гермиона вытерла слезы рукавом, но ничто не могло скрыть ее румяных щек и покрасневших глаз. На лицах Крэбба и Гойла были одинаковые жестокие ухмылки. — О, смотрите, грязнокровка плакала, — Гойл ухмыльнулся еще шире. — Что случилось, Грейнджер? Ты больше не нравишься Поттеру и Уизли? — громкий смех Крэбба эхом разнесся по коридору. Гермиона проглотила комок в горле и посмотрела на Драко. Он повернулся на другой бок, сосредоточившись на чем-то на стене. Она поняла, что слизеринец не собирается ничего говорить, что он просто будет стоять там и притворяться, что между ними ничего не было, что они все еще враги… Они все еще враги? Во второй раз за этот вечер гриффиндорка поняла, что не в состоянии смотреть на человека, который что-то значил для нее. Она отвела взгляд от его лица и посмотрела себе под ноги. Крэбб и Гойл угрожающе шагнули к ней, заставив ее отступить. Девушка поняла, что сегодня библиотека не подскажет ей спасительных ответов. Она чувствовала себя так, словно стены смыкались вокруг нее, и слезы, которые почти прекратились после встречи с Драко, уже были готовы снова потечь по ее щекам. Девушка отвернулась от троицы и поспешила в холл. Она едва ли понимала, куда идет. Единственное, что ей сейчас было нужно — это выйти на улицу, на свежий воздух, где она могла бы дышать. Гермиона бежала, не останавливаясь, пока не добралась до края озера. Там она присела на большое поваленное дерево, пытаясь восстановить дыхание. Вокруг были снежные заносы, а озеро было покрыто тонким слоем льда. Небо, ясное ранним утром, теперь потемнело в ожидании надвигающейся зимней бури. Подул ветер, и Гермиона поежилась от холода. Во всей этой суматохе она умудрилась забыть свою теплую мантию, которая осталась лежать в общей гостиной. Гриффиндорка подтянула колени к подбородку и обхватила их руками, пытаясь согреться. Это не сильно помогло. — Гермиона? — от раскатистого голоса девушка чуть не свалилась с дерева. — Хагрид… — тихо ответила она, ее голос все еще дрожал. — Эм, ты знаешь, Рон и Гарри искали тебя здесь. Ну, они спросили, не видел ли я тебя. Они, наверное, волнуются. Гермиона отвернулась от Хагрида, сдерживая слезы. Как она может смотреть им в глаза? После того, что Рон сказал ей при всех. Как она могла вернуться, зная, что он, в конце концов, был прав? Внезапно что-то тяжелое опустилось ей на плечи, и девушка оказалась закутанной в кротовую шубу лесника. Она удивленно повернулась к нему. — Это… Пойдем, я приготовлю чай. Тебе бы не помешало… — Хагрид с легкостью поднял ее на ноги. Он повернулся и направился к своей хижине. Гермионе ничего не оставалось, как последовать за ним. После двух кружек дымящегося чая девушка начала приходить в себя. Хагрид, казалось, прекрасно все знал и не спрашивал, в чем дело. Вместо этого он начал рассказывать о планах на следующие уроки. Занятия должны были начаться через несколько дней, и он был так же взволнован, как и Гермиона. Лесничий с энтузиазмом сообщил ей, что собирается купить пару Булеттов. Гриффиндорка не спрашивала, где он их возьмет и зачем они ему вообще нужны, она и так знала. Она знала, что эти опасные животные не обитают в Великобритании. Они славились своей склонностью к мясу и свирепостью в драках, но девушка поняла, что улыбается неуклюжему леснику. — Хагрид, — внезапно пришла ей в голову мысль. — Вы с профессором Дамблдором поймали Мантикору? — Да, примерно неделю назад, или даже раньше. Мне пришлось применить силу… — лицо Хагрида вытянулось при воспоминании об этом. — Интересно, почему эта тварь преследовала Малфоя?.. Он просто сын Люциуса, копия отца. — Но Драко не такой, как Люциус! — возмущенно выпалила Гермиона, прежде чем остановить себя. — Эм… Драко? Девочка покраснела, но глаза Хагрида весело заблестели. — Рон упоминал, что ты проводишь много времени с этим слизеринцем… Да. Но я сказал ему и Гарри, что у вас есть голова на плечах, и так оно и есть… Ты можешь позаботиться о себе, — он налил еще одну чашку чая. Гермиона улыбнулась леснику и слегка покачала головой. — Я не знаю, Хагрид. Может быть, они и правы. Драко иногда такой невозможный. Я все еще ненавижу его, но… — Я не думаю, что этот ублюдок знает, как правильно вести себя с тем, кто ему нравится. И, да, Гермиона, ты… Красивая девушка. Гриффиндорка очень надеялась, что она больше не заплачет, но она проиграла эту битву, и Хагрид уже протягивал ей свой огромный носовой платок, который она легко могла обернуть вокруг себя и ходить в нем, как в юбке. — Я не берусь судить. Парни совершают странные поступки, когда затрагиваются их эмоции. И если ты спросишь, я не смогу сказать тебе почему. Я думаю, мы никогда не вырастем из этого… — он от души рассмеялся, и вскоре Гермиона присоединилась к нему. — Спасибо тебе, Хагрид, — тихо прошептала девушка, слегка улыбнувшись.