Непреодолимое желание

Перевод главы "Ты трус?" В надежде избавиться от терзавших его мыслей, находясь в нервном возбуждении, юный принц принял решение полетать над заливом Черноводной. Наспех переодевшись после тренировки и накинув свой плащ для полетов, не забыв взять меч и кинжал, Эймонд стрелой вылетел из своих покоев, снова неслабо хлопнув дверью. Встретив по пути сира Кристона и мысленно закатив глаз, Эймонд кивнул ему, чертыхаясь той мысли, что теперь мать будет знать о его полете. Рыцарь непременно доложит о том, что ее второй сын практически в ночь, пошел седлать своего дракона. – Мой принц, – произнес рыцарь, –  куда направляетесь в столь поздний час? Королева будет волноваться. –  Не будет, если ты не доложишь, Коль, – не скрывая своего раздражения, ответил Эймонд, прикрепляя к ремню ножны. Юный принц знал, не имеет значение, какие слова он произнесет, просьбы, убеждения или мольбы, которыми он уговаривал рыцаря, будучи мальчишкой, верный осведомитель, так или иначе, обо всем доложит королеве. –  Прошу вас, мой принц, не задерживайтесь допоздна, не заставляйте вашу мать волноваться, –  учтиво отчеканил Кристон. Эймонд ничего не ответив, демонстративно закатив глаз, поспешил удалиться из замка. Его раздражали вечный контроль и опека. После потери глаза, его матушка, особо тщательно следила за ним и оберегала, словно фарфоровую вазу, приставив Коля как его наставника, тренера и защитника. Он понимал, что мать волнуется о нем. Расстраивая ее, в памяти тут же всплывали карие глаза полные боли и слез, которые он увидел в тот злополучный вечер и во многие вечера после, пока он корчился от боли, а она сидела рядом с ним, пряча от него свои большие заплаканные глаза. Юный принц не хотел лишний раз, волновать свою любимую мать, поэтому поначалу он честно просил, сира Коля не рассказывать о его редких проделках и побегах, но никакие уговоры на этого святошу не действовали. Поэтому в отличие от Эйгона, второй сын короля, если и сбегал без предупреждения, то спешил домой, лишь бы не расстраивать свою мать лишний раз, ведь его брат, выполняет эту работу за всех четырех детей Алисенты. С возрастом, он научился временами ускользать от назойливых глаз слуг и стражников, но у него никогда не получалось это так хорошо, как у Эйгона, да и цели для свободного от лишних глаз времени у него были другие, нежели у брата. Привязав лошадь, на достаточно большом расстоянии от дремлющей Вхагар, Эймонд поспешил к своей драконнице. Её исполинские размеры давно уже не могли позволить ей ютиться в пещерах Драконьего Логова вместе с сородичами, поэтому обитала она некотором расстоянии от Королевской Гавани, облюбовав пригодные для ее размера скалистые пещеры и каменистый утес у залива. Пока Эймонд добрался до нее, солнце уже опускалось к линии горизонта. Почуяв своего мальчишку, драконница издала утробный довольный рык, повернув к нему свой гигантскую морду, подставляя ее под протянутую ладонь. Почувствовав ее своей кожей, гладя гигантский кожистый нос, Эймонд прикрыл глаз, ощущая выдыхаемый из ноздрей жар, словно делясь с ней своими переживаниями и смутой в душе, пока та внимательно смотрела на него своими огромными янтарными глазами. Ловко запрыгивая по канатам, Эймонд уселся в седло. –  Sōvēs, Вхагар! – приказал всадник своему зверю, слегка натягивая поводья. Гигантская драконница грузно поднялась на лапы, раскинув крылья и отряхнувшись от песка, беря разбег для взлета. Грохот, с которым ее огромные лапы сотрясали землю, наверняка был слышен за пару миль и должно быть каждый, чей слух смог уловить этот грандиозный шум, невольно думал, что начинается землетрясение. Расправив крылья, Вхагар поднялась в воздух с грозным ревом. Восторг, трепет и счастье, с замиранием сердца чувствовал юный принц, каждый раз когда взмывал в небо, и сейчас, чтобы попытаться отвлечься от мыслей о дяде, взмыв в воздух, все мысли покинули его разум, оставив только ликование и возбуждение от полета. Всего за несколько взмахов гигантских кожистых крыльев, громадное тело исполинского чудовища набрало приличную высоту, и пока Вхагар неслась в небо, ее всадник чувствовал приятные потоки вечернего воздуха, бьющие в его лицо, заставляя здоровый глаз, немного щурится. Красные крыши домов Королевской Гавани стремительно уменьшались, и вскоре город вовсе исчез из виду, пока Вхагар несла его навстречу воздушным облакам. Небо в этот вечер было необычайно красиво, красный закат окрасил пышные облака восхитительным розовым цветом, а солнце опускалось на линию горизонта залива, слегка слепя юношу, отражающими бликами в воде. Летать в облаках Эймонду не особо нравилось, ведь тогда, он не мог наслаждаться чудесными видами природы, поэтому полетав в облаках несколько минут и не найдя в них ничего увлекательного для себя, всадник направил драконницу вниз, как вдруг она начала недовольно гудеть и тело ее напряглось. Так бывает, только когда она чует дракона рядом, пронеслось в голове Эймонда, прежде чем он услышал пронзительный писк, где то, совсем рядом с ними. Караксес. Как только Вхагар покинула непроглядную пелену из облаков, красный зверь Деймона, вихрем пронеся над их головами, вызвав ее возмущенный и свирепый рев. – Lykirī, Вхагар! – успокоил Эймонд, пригнувшись, дотрагиваясь своей ладонью до зеленой чешуи, поглаживая, словно успокаивая.  Почувствовав спокойный настрой своего наездника, драконница, фыркнула и продолжила свой размеренный полет, более не обращая на Кровавого Змея никакого внимания. – Ты что же это, преследуешь меня, племянник? – раздался веселый голос Деймона где-то над головой. Выровняв своего дракона со стороны здорового глаза племянника, мужчина лукаво ему улыбнулся. –  Еще чего! – возмущенно крикнул Эймонд, глядя на своего дядю, – как раз наоборот! Деймон засмеялся и Эймонд осознал, что улыбается ему в ответ. Возбуждение и восторг от полета, а теперь и подкативший адреналин, после встречи с возникшим словно из неоткуда драконом, напрочь, выбили остатки его напускной холодности перед дядей. Караксес был намного проворней древней драконницы, поэтому летел гораздо быстрее и маневреннее. Порочный принц и его Кровавый Змей были воистину великолепны, подумал Эймонд, в своих противоречивых чувствах и мыслях, терзающих его уже не первый день, юноша и позабыл, насколько сильно он восхищался братом отца, как драконьим всадником и воином. Должно быть именно, трепету, подобно испытываемому им сейчас, поддавались и воины Деймона, в тех легендарных сражениях на Ступенях. Кроваво-красная чешуя переливалась невероятным цветом в заходящем красном солнце, создавалось впечатление, что он сверкает, словно усыпанный тысячами рубинов. Королевская Гавань уже давно скрылась из виду и в зоне видимости обоих принцев теперь была только водная гладь, так красиво отражавшая в себе заходящее красное солнце. Извиваясь и пища, Караксес летел далеко впереди Вхагар, делая невообразимые для ее размеров маневры, то исчезая, то снова появляясь перед драконницей и ее всадником. «Красуется, вот же самодовольный болван» фыркнул про себя Эймонд, чувствуя, как улыбка снова трогает его губы, словно против собственной воли. Древняя драконница, направляемая поводьями в цепких ладонях своего юного всадника, как будто бы не замечая юркого и казалось, слегка раздражающего ее зверя, размеренно размахивая крыльями, несла своего мальчишку вдаль. Деймон обернулся, глядя на племянника, смотревшего на него и его дракона с истинным восхищением, хитро ухмыльнувшись, резко увел своего дракона влево, зная, что мальчишка непременно последует за ним. Затем, Кровавый змей и его всадник, резко нырнули вниз, идя на снижение над каким то, небольшим островком, посреди вод залива, оставляя Вхагар и его недоумевающего всадника позади себя. И юноша сдался, под натиском любопытства, обуреваемый чувством, зарытым глубоко внутри себя, совсем позабыв о данных себе же обещаниях, развернул свое исполинское чудовище, направляясь за Деймоном. Караксес резво снижаясь над небольшим скалистым островком, извиваясь гибким телом, опустился на один из небольших выступов. Вхагар гораздо менее проворна и компактна, поэтому для ее посадки потребовалось больше времени, и Эймонд еще долго кружил в поиске более удобного места для своей любимицы. Наконец, найдя пригодное место, они с грандиозным грохотом, наверняка распугавшим немногочисленных птиц населяющих этот остров, осели наземь. Эймонд с грацией кошки соскочил по канатам вниз и спрыгнул на твердую землю. Вхагар в отличие от Караксеса, уже летающего в небе, высадив своего всадника, решила остаться на земле. – Sȳrī gaomagon, – погладив драконницу по огромному носу, произнес Эймонд, и заслышав ответное довольное ворчание, развернулся и уверенным шагом пошел по острову, в поисках своего дяди, в нетерпении узнать, что это за место и почему Деймон решил привести их именно сюда. Остров невелик, скалист, и скалы его покрыты мхом и негустой растительностью. Юный принц, быстро разглядел, неторопливо приближающийся в его сторону, силуэт. – Я и не думал, что ты последуешь за мной, неужели не испугался? – поинтересовался Деймон, выкрикивая ему это издалека. – С чего я должен бояться? – искренне удивился юноша, глядя на приближающегося мужчину. –  С того, что каждый раз, когда мы остаемся наедине, ты смотришь на меня словно ягненок на дракона, – дразнил мужчина, озорными глазами всматриваясь в лицо племянника, с которым они теперь стояли в шаге друг от друга.  Эймонд округлив глаз, уставился на мужчину. –  Ты слишком высокого мнения о себе, – фыркнул юноша. –  Не более высокого, чем ты о себе, юный принц, –  улыбнулся Порочный принц, получая наслаждение от настоящих детских эмоций мальчишки, все еще держа в памяти его искреннюю добрую улыбку, увиденную им в небе. Деймон вспомнив, свою утреннюю дерзкую проделку, подумал, что, наконец, сможет узнать у племянника, донесли ли до него, послание. –  Понравился подарок? – бросил мужчина, как бы невзначай, внимательно изучая юношеское лицо напротив. Восторг от полета, напрочь, выбил из памяти юного принца, причину, по которой, он собственно и взмыл в небо, этим чудесным теплым вечером. Несомненно, книга, полученная им из рук служанки, заинтересовала внимание Эймонда, буквально с первых строк, но совершенно недвусмысленное послание внутри, как будто бы перечеркнуло весь трепет. В лазурном глазу, вспыхнуло раздражение и даже, ярость. «Вот оно», ликовал про себя Порочный принц, невероятными усилиями, сдерживая себя, чтобы не засмеяться. –  Ах, ты про тот подарок, дядя?! Возможно у нас с тобой разные представления о подарках! – раздраженно выплюнул юноша и с силой, ткнул указательным пальцем, Деймона в плечо, – ты хоть понимаешь, что было бы, окажись та девчонка, чуть более любопытнее? Уголки губ Деймона предательски поползли вверх, юноша снова пыхтел и раздувал ноздри, но его неподдельное раздражение и злость, лишь умилили мужчину. –  О чем ты? – совершенно невинно спросил Порочный принц,  –  неужели книга, смогла вывести юного принца из себя? Юноша злобно фыркнул и почувствовал, как начинает закипать, неужели Деймону, временами нравилось, играть роль идиота. –  Не делай из меня дурака, ты прекрасно знаешь, о чем я! Если бы тот…лист, выпал из книги и девчонка его увидела, о последствиях даже страшно думать. И оставь свои пошлые намеки… –  Так вот куда он делся, я совершенно запамятовал и гадал, куда же я его мог деть, – промолвил Деймон, перебивая племянника и теперь уже не сдерживая улыбки, в примирительном жесте поднял руки, –  содержание показалось тебе увлекательным? Деймону невероятно нравилось, играть эту роль, мастерски выводя и без того «слегка» нервного мальчишку из себя. Разумеется, именно книга была главным подарком, юноша довольно начитан для его возраста и преподнеси ему Порочный принц какую-нибудь цепляющую глаз красивую безделушку, будь то резной лук, одежда из лучшего шелка или кожи, быть может, даже кольцо, это бы расценилось утонченным юношей, как откровенная вульгарность и безвкусица. Исторический том на валирийском, из личной коллекции, перечитанный мужчиной не один раз, идеально подходил в качестве подарка, для такого непреклонного юнца, как его племянник, но лишить себя удовольствия вогнать в краску мальчишку, Порочный принц не смог. И мужчина был уверен, в отличие от вульгарной безделушки, тянущийся к знаниям молодой человек, книгу обратно не вернет, тем самым принимая ухаживание. Яростно сверкнув глазом, юноша вцепился взглядом в лицо напротив, словно желая его испепелить. – Деймон, ты думаешь, я всматривался в содержание … – Я о книге, – прервал ядовите шипение, размеренный голос Порочного принца, – надеюсь, ее содержание смогло заинтересовать твое внимание? – спросил  мужчина, улыбаясь. Юношеский взгляд, тут же стушевался, и его обладатель нервно замялся на месте, в попытке ответить на вопрос, ведь он уже готов был обрушить поток всех известных проклятий, на голову брата своего отца. –  А…да, книга. Книга увлекательна. Спасибо, –  замешкавшись, ответил юный принц, не зная, что и думать. Деймон тихо хохотнул. Захлестнувшие гневные эмоции, быстро отступали назад, волшебство места, размеренный шум волн, крики птиц, закатное солнце и невероятного цвета неба, быстро очаровывали юношу, и Порочный принц это заметил. В невероятном свете заката, волосы обоих Таргариенов приобрели оттенок розового золота, а белая кожа, словно излучала свет. Плеск воды  и крики чаек, разбавил недовольный рев Вхагар, лежащей за спиной Эймонда, привлекая внимание обоих принцев. Драконницу кажется, раздражали косяком летавшие вокруг нее чайки, судя по всему принявшие ее массивное тело за скалистый утес. Временами ее дремлющую и впрямь можно было принять за элемент пейзажа, серо-зеленое гигантское тело, мирно посапывающее на земле, запросто сливалось с окрестными скалами, особенно в темное время суток. Юный принц обернулся, и завидев позади фыркающую на надоедливых птиц Вхагар, по доброму усмехнулся. – Ты и вправду хорошо обучился управляться с ней эти недолгие годы, действительно похвально, –  искренне произнес Деймон. Юноша повернулся обратно к мужчине и взглянул в улыбающиеся аметистовые глаза, глядя в них без злобы или недоверия, слегка приподнял уголки губ, беззвучно принимая похвалу от мужчины, которым восхищался с самого детства. – Зачем ты привел нас сюда? – поинтересовался юноша, после недолгой паузы. –  Нас? –  Ну…да, – растерянно ответил Эймонд. –  Эймонд, с чего ты решил, что я тебя звал со мной?  – изобразив искреннее удивление, спросил Деймон. Порочный принц снова не смог отказать себе в удовольствии поддеть и засмущать племянника. И вот сейчас, его юный интерес, стоит напротив него, заливаясь краской от обиды, смущения и возмущения. Конечно, Деймон манил его за собой, мужчина знал, что мальчишка последует за ним, но ответил так, потому что не желал, чтобы тот подумал, что теперь, мир Деймона крутится вокруг него и его юного прекрасного тела, которое он так страстно желает. Покрасневший Эймонд, растерянно глядел на мужчину, не в силах вымолвить и слова, ведь теперь он снова почувствовал себя каким-то дураком, последовав за дядей, без приглашения. –  Но раз уж мы тут с тобой вдвоем, предлагаю, наконец, потренироваться, застать тебя во дворе стало крайне сложно, –  решив больше не пытать мальчишку, слегка укоризненно произнес Деймон, –  или, быть может, у тебя есть другие предложения? – подмигнул мужчина. Эймонд поджал губы и отвернулся, чем вызвал еще одну искреннюю улыбку. Определенно, самым любимым занятием Деймона стало вгонять в краску, этого дерзкого и излишне уверенного в себе юнца, который строил из себя, не пойми что, только на публике, но стоит его немного сбить с толку какой-нибудь пошлостью, намеком или вопросом, эмоции выдают его с головой. –  Ну же, я весь внимание, –  игриво вопрошал Деймон. –  Давай тренироваться! –  выпалил Эймонд. Деймон не говоря более ни слова, достал Темную Сестру из ножен встал в стойку напротив Эймонда, выжидающе глядя на того лукавыми глазами. Перед его лицом все еще стояла картина тренирующегося с тем рыцарем племянника, его запыхавшееся сердитое раскрасневшееся лицо и мужчине стоило больших усилий не засмеяться в этот момент. Эймонд решил снять свой длинный плащ для полетов, в котором тренироваться на мечах было бы совершенно неудобно. –  Уже раздеваешься? – спросил Деймон, глядя на то, как его племянник возился с клевантами своего плаща. Эймонд сверкнув глазом, смерил мужчину строгим взором, откинул свой плащ на землю и выхватил меч из ножен. Порочный принц жадно следил за каждым его движением, скользя взглядом по открывшейся стройной фигуре с ног до головы. –  Я готов, –  произнес юноша, вставая в стойку напротив дяди. Совершенно безлюдный и дикий остров, утопающий в розоватом свете заходящего за линию горизонта солнца, заполнили звуки ударяющейся друг о друга стали, в танцевальном поединке двух мужчин. Белоснежные волосы обоих Таргариенов переливались жемчужными  и серебряными отливами, а идеально белая кожа словно светилась в волшебном цвете закатного солнца. Мужчина и юноша уже не в первый раз схватываются в тренировочном поединке. Оба за недели совместных тренировок хорошо изучили стиль и повадки друг друга. Сильными сторонами Деймона, несомненно, были опыт, сила, и конечно же непредсказуемость, он никогда не поддавался племяннику и не чурался нападать с его слепой зоны, в то время как Эймонд брал гибкостью, ловкостью, выносливостью и скоростью. Используя все преимущества юности, он нередко обезоруживал опытного воина на их тренировках. И вот сейчас, уходя от очередного выпада, юноша коброй стелется по земле и в момент ухода от меча, когда он особенно сильно расставив ноги и слегка прогнувшись в спине, Деймон на мгновение замер, оценивая его позицию и довольно ухмыляясь, спросил, –  ты всегда так гибок? Или только в спаррингах? К сожалению, я не успел должно оценить той ночью. Эймонд был слишком занят, отражая атаку, поэтому сказанное дошло до него не сразу. – И многих партнеров по спаррингу ты оцениваешь на гибкость? – парировал Эймонд, чувствуя, как краснеют уши. – За кого ты меня принимаешь? – с деланным возмущением ответил Деймон, занося меч для очередного выпада. Воспользовавшись их небольшой перепалкой, мужчина неожиданно подскочил к юноше, сбивая его с ног таким образом, что они оба повалились на землю. Эймонд не ожидав такого приема, группируясь, среагировал уже на земле, перекатившись, оказываясь сверху, приставляя меч к Деймонову горлу, не сразу заметив, что лезвие Темной Сестры плашмя прижалось к его. Долом, приложив свой меч к белому горлу, пока острие меча мальчишки упиралось в его, Деймон уже с неприкрытым вожделением смотрел в лицо, нависавшего над ним племянника. Более не скрывая своего желания, он посмотрел на приоткрытые покрасневшие губы. Эймонд не ожидал такого обманного приема и теперь, и теперь сидя верхом на мужчине, растеряно глядел в его лицо, чувствуя медленно подкатывающее возбуждение, от довольно недвусмысленной позиции, в которой они оба оказались. Горящий желанием взгляд, пронес знакомый табун мурашек по юношеской спине. – Если ты не трус, Эймонд, ты сам придешь ко мне, –  тихо сказал мужчина, – мое терпение не бесконечно. Почему ты противишься собственным желаниям? – требовательно спросил Деймон, сжимая тонкое запястье. –  Дядя, я не… – Ты ведь не трус, ты летаешь на самом большом драконе, прекрасно фехтуешь, а дерзишь еще лучше, так почему же, смелый дракон, пугается собственных желаний? – спокойно и вкрадчиво вопрошал мужчина. По изменившемуся лицу племянника, Порочный принц понял, что нашел то слабое место, с помощью которого он достигнет желаемого, его слова возымели эффект и у него наконец получилось пробить брешь в стойкой броне. Меньше всего юному принцу хотелось показаться слабаком перед своим легендарным дядей, которого он уважал и которым безмерно восхищался с самого детства. Увидев разрозненность во взоре, как одна эмоция сменяется другой, Деймон оставался неподвижным, удерживая себя невероятными усилиями, от того, чтобы не накинуться на него прямо здесь, на твердой земле безлюдного острова, содрать с него одежду и не затрахать до сладостных стонов. –  С чего ты взял, что знаешь о моих желаниях? Деймон с прищуром вгляделся в его лицо, с поистине яростной скоростью он откинул свой меч на землю, схватив свободной рукой Эймонда за шею, чтобы не вырвался и коленом проехался между ног племянника, с удовлетворением почувствовав его возбуждение. От неожиданного действия мужчины, Эймонд громко выдохнул. Деймон, воспользовавшись замешательством мальчишки над собой, сместил свою руку на его запястье, с силой сдавив, от чего меч выпал из его руки, и сделав кульбит, поменял их местами. Теперь Эймонд лежал на земле, с прибитыми к земле руками, которые удерживал Деймон. – Issi ao zūgagon, Эймонд? – Daor! – выпалил мальчишка. – Sȳz. Глядя на Порочного принца, нависавшего над его лицом,  уже не особо то и сильно державшего его запястья, томного тона его приятного голоса, юноша инстинктивно прикрыл глаз, словно ожидая поцелуй. Но Деймон освободив его руки, поднялся с земли, подобрав Темную Сестру и вложив ее в ножны, поспешил удалиться к Караксесу, уже ждавшего его на земле. Совершенно ошеломленный после произошедшего, Эймонд еще несколько минут лежал на земле, глядя в небо. Он не мог понять своих чувств и эмоций, мысли носились в голове беспорядочным роем. Первая мысль, которую смог, наконец, зафиксировать пылающий разум, была о том, что Деймон заметил его возбуждение… Пока он пытался привести мысли в порядок, Караксес уже взмыл в небо, унося своего всадника, прочь с острова.