Семь Демонов

Тихие скрипы и шорох страниц гулко разнеслись по залу. Несколько студентов хихикали, прячась за рядами книг, обмениваясь запретными поцелуями или озорничая. Некоторые были погружены в учебу, их перья царапали пергамент, когда они быстро записывали свои беспорядочные мысли, отчаянно пытаясь запомнить информацию, которую они засовывали в уши как грязь, в то время как их взгляд уже не фокусировался из-за навязчивых грез.    Варя стояла в одном из укромных уголков, с осунувшимся лицом и остекленевшими глазами, чертами скорее похожими на эльфийские, чем человеческие, и перелистывала страницу за страницей, впитывая как губка все, что казалось ей хоть немного интересным. История Хогвартса была зажата между её длинными пальцами - книга, которая открывала ей самые истинные корни ее школы. Она легко анализировала абзацы, делая пометки обо всём подряд, словно разрабатывала план завоевания всех коридоров и заражения их своей гнилой магией. Её глаза наткнулись на довольно интересный фрагмент, она перечитывала его снова и снова, чувствуя, как погружается в рассказ о прошлом. "Легенда о Тайной комнате возникла после ухода Слизерина и была предметом споров на протяжении многих веков. Сама легенда рассказывает о комнате, якобы построенной Слизерином глубоко под школой, которую он держал в секрете от других основателей и запечатал, чтобы никто не смог открыть ее до тех пор, пока в школу не прибудет наследник Слизерина. По легенде, когда истинный наследник Слизерина вернется, только он сможет открыть Тайную комнату и выпустить на волю ужас, который очистит школу от тех, кто по мнению Слизерина недостоин изучать магию. После многочисленных поисков в Хогвартсе за последние девятьсот пятьдесят лет большинство авторитетных учёных сходятся во мнении, что существование Тайной комнаты - выдумка сторонников Слизерина". Варя почувствовала, как кровь в жилах застыла. Вцепившись пальцами в страницы, она мысленно повторяла этот абзац. Будучи чистокровной, она всегда понимала, насколько престижно передавать магическую силу своим потомкам, но никогда не думала, что некоторые пойдут на такие меры, чтобы сохранить её. Она вспомнила слова Малфоя, когда он назвал её грязнокровкой. Предрассудки, казалось, расцвели в западном саду иерархии власти, взаимосвязей истории и ненависти к преступлениям магглов против волшебников, душивших всякий товарищеский дух, который мог бы сформироваться. Напротив неё выдвинули стул, и она увидела, как Том Реддл сел, бросив на неё короткий взгляд. Его волосы были аккуратно причесаны, что ещё больше выделяло его сильную челюсть. Значок старосты ровно висел на его мантии, освещённой светом ламп. Вид у него был опрятным, невозмутимым, почти механическим. Подбородок, как всегда, был высоко поднят - явный признак уверенности в себе. Он коротко поприветствовал ее, бросив взгляд на раскрытую на столе книгу и  скользнув глазами по первому абзацу. Он прикусил щеку, заметив тему, которую читала девушка, затем его взгляд упал на нее. Ее черные волосы были собраны в высокий хвост, вытягивая черты лица. Высокие скулы были покрыты легким румянцем, и он чуть не рассмеялся, глядя в ее вызывающие темные глаза. Очевидно, расстроенная тем, что ей помешали, она закрыла книгу, слегка отодвинув ее в сторону. На мгновение он задумался о том, чтобы снова попытаться проникнуть в ее сознание, вторгнуться, впиваясь ногтями, пока барьеры ее сознания не пошатнуться. Какой любопытный персонаж: опытная волшебница, искушённая тёмными искусствами, которая по чистой случайности перевелась в Хогвартс. Более того, сейчас, когда его больше интересовало открытие Тайной комнаты, она тайно читала про это. Его подозрения росли, и он вспомнил то судьбоносное лето перед началом учебного года, когда он хладнокровно убил своего отца. Однако паранойя была его роковым недостатком, и он подумал, не может ли она быть следователем, посланным Министерством. Нет, не было ни малейшего шанса, что его план был ошибочным. Их смерть не могла быть связана с ним.  Варя молча достала домашнее задание по Древним рунам и начала переводить его. Том наблюдал за ее стараниями, потом достал свиток и, молча, передал его ей. Варя удивленно посмотрела на него, потом осторожно взяла. Открыв свиток, она обнаружила в нем руководство по переводу рун, которые они изучали на занятиях. Словно вращающейся двигатель, в ней включился инстикт, и она едва не дала вопросам сорваться с ее губ, но лишь бросив на него взгляд она поняла - Реддл был ходячим фарсом, гнусным существом, разгуливающим по древним стенам с искусной маской обмана, скрывающей его темные черты. Возможно, для него это было обычным делом - казаться воспитанным мальчиком, только чтобы завоевать доверие своих жертв. За последнюю неделю она заметила, что у нее довольно много общих занятий с Томом, но старалась не обращать на это внимания.  “Пусть он сам придёт к тебе", — сказал ей Дамблдор. Она решила, что это хорошая стратегия, не желая показаться слишком заинтересованной в Реддле. — Спасибо, — сказала она, прекрасно понимая, что он пытается разговорить её, расспросить о школе. Варя раздумывала над тем, чтобы отказаться от его помощи, но отталкивать его не хотелось, да и помощь, по правде говоря, была ей нужна. Том, вытянув руки и сложив их перед собой на столе, наблюдал за тем, как она вернулась к своему заданию. — Как прошла твоя первая неделя? — начал он, — как староста, я обязан позаботиться о том, чтобы тебя приняли должным образом. Какая глупая отговорка. Варя прекрасно понимала, что Реддлу нет никакого дела до того, как она адаптируется.  — Ну, после нескольких угроз меня убить в первый день, думаю, все обошлось, — с горечью пробормотала она. За последние несколько дней ей удалось пообщаться и с другими людьми, кроме Элладоры: она наконец-то познакомилась с другой соседкой по комнате, Айви, и ее парнем, Альфардом Блэком. Надо признать, они были неплохой парой, так как постоянно прижимались друг к другу. — Ну и как оно по сравнению с твоей старой школой? Варя чуть не расхохоталась, но потом решила подколоть его. Она должна была играть в его игру, иначе он начнет подозревать, что она сопротивляется. Она предполагала, что Том привык очаровывать девушек, и, хотя ей было горько признавать, что, если бы она не знала о его истинной природе, она была бы одной из них. — Ну, по ночам по коридорам не бродят монстры, я полагаю, — "кроме тебя" ехидно подумала она, — И учебная программа совсем другая. Нам они не разрешали пользоваться палочками, считая это признаком слабости. Ни один волшебник не должен быть привязан к какому-либо человеку или предмету. — Они? — попросив уточнить спросил Том. — Темный жрец, можно сказать, он был нашим директором, и другие профессора, которые преподавали в школе. Они верили, что магия пришла из ада, и что дьявол благословил нас силой, чтобы бороться со святыми. Том старался сохранять спокойствие, но при мысли о такой школе у него кружилась голова. Как могло случиться, что этой девушке посчастливилось учиться в такой школе, и при этом она добровольно покинула ее? О, что бы он отдал, чтобы получить такое образование. — Так чему же тебя учили? Похоже, никто ничего не знает о вашей школе, -  Варя посмотрела на него, в ее венах бурлило волнение, но она сохраняла ледяной взгляд, который заставлял студентов помладше уступать ей дорогу в коридорах. Страшная, ужасная, восточная ведьма и ее темная магия, из за которой все эмоции гасли, пока выражение лица не становилось чистым холстом для восприятия других. — Они учили нас темным искусствам, проклятиям и объектам. В основном о существах, которые окружали нашу школу - совсем не похожих на тех, что мы изучаем здесь. О том, как общаться с ними или другими животными, — сказала она, вспоминая свою учебную программу, — конечно, мы также должны были научиться приручать драконов. А потом лучший ученик своего класса на выпускном становился заклинателем природы. Он должен был летать на драконе над горами, приносить дождь и охранять лес. — Животными? — в его голосе звучала нотка недоумения, или настороженности, она не совсем поняла. — Понимать волков, птиц, змей, — сказала она небрежно, удивляясь его внезапному интересу. Том резко замолк, и она увидела, как его маска на мгновение треснула, и сквозь нее пробился гнев. — Ты – змееуст? — спросил он, пытаясь взять себя в руки. Так вот почему она изучала Тайную комнату? Нет, нет. Он был наследником; он был тем, кто будет выполнять наследие и цели Слизерина. Том не мог позволить этой славянской девчонке нарушить его планы. — Не совсем, — сказала она, смущенная тем, что он вдруг расслабился, когда она это сказала. — Мы не разговариваем с ними, мы общаемся через взаимопонимание и связь. Они часто являются нашей ступенькой к фауне, и мы черпаем силы из почвы, из всего, что находится под ней. Извращенные, темные, гнусные. Мы утверждаем, что все - творение Дьявола. — Интересно, — он перевел взгляд на окна, заметив, что солнце быстро садится. — Я понимаю, что ты не умеешь пользоваться своей палочкой, возможно, я смогу тебе помочь. Варя прикусила язык: как он мог притворяться милым? Разве от этого он не гнил изнутри, пока его кожа не стала желтушной, губы - сапфирового оттенка, а в голове - каша из лжи и перепутанных истин? Девушка подумала, что продолжать играть в игру, в которой он не нуждался, было бы утомительно. — А взамен?- спросила она, с любопытством, как он отреагирует на то, что она видит его насквозь. К ее удивлению, юноша лишь улыбнулся, наклонившись вперед и сократив расстояние между ними. Он наклонил голову, глядя на нее почти чувственно. — Я просто интересуюсь магией за пределами Англии, ничего не могу с собой поделать. Хочу посмотреть, чему учат студентов, — тихо сказал он, не сводя с нее глаз. Варя посмотрела на него, уверенно подняв подбородок, и с такой же силой встретила его взгляд. — Хорошо, Том.                                                *** Сердце учащённо билось, когда она шла по коридору к кабинету Альбуса Дамблдора. Она почувствовала, как её щёки приобрели маковый цвет, и подняла руку, чтобы ощутить их жар. Она благодарила Мерлина за то, что он дал ей силы не сломаться под взглядом Реддла, но здесь, в тёмном коридоре, она позволила себе почувствовать прилив крови. В его взгляде была какая-то безумная нить, которую она сразу же узнала, и по коже поползли мурашки - обычная реакция организма в опасных ситуациях. Он был хорош, она должна была это признать. Он знал, что сказать. Он знал, как использовать свою силу, чтобы заставить ее извиваться. Ей было ужасно жаль, что такой талант и красота будут потеряны, но это был справедливый обмен - его красота и обаяние на неоспоримую силу. Баланс должен быть всегда сохранен. Она взялась за края рукавов своей мантии, вцепившись в них. Может быть, он еще может измениться, может быть, у него еще есть шанс не поддаться своему темному желанию. Его аура, конечно, была испорчена, она заметила это еще в первый день, но, впрочем, и ее тоже. К тому же, она никогда не смогла бы совершить подобное злодеяние, верно? Варя всегда считала себя сильной личностью, не позволяющей школе сломить свою душу. Хотя мораль ее была неоднозначна, она знала, что никогда не сможет причинить кому-то вред просто так, ради острых ощущений. Нет, она была эгоисткой, это правда, возможно, даже отстраненной от других, но она не была злой. Она вновь напомнила себе, зачем она здесь: чтобы очистить своё имя, чтобы доказать всему миру, что она не боится ни Гриндельвальда, ни Министерства магии. Она надеялась, что к моменту окончания школы сможет сделать карьеру, возможно, целителя, так как всегда любила зелья и травы. Дамблдор посмотрел на Петрову, когда она вошла в его кабинет, и заметил легкую борьбу в ее глазах. Он встал за свой стол и пригласил ее сесть напротив него. Он отложил в сторону эссе, которые проверял и положил перо обратно в чернильницу. Его кабинет был скромных размеров, от камина исходило теплое сияние. Полки были заставлены книгами, они располагались по цвету, кожаные переплеты были обращены наружу. Над камином висели два портрета, которые с любопытством смотрели на девушку. — Как продвигается твое задание? — спросил он, предлагая ей конфеты. Варя отказалась, чуть сморщив лицо при мысли о лимонной кислинке. — Вы были правы, он интересуется тем, что я знаю. Наверное, он хочет выкачать из моего сознания все знания, он даже пытался его прочитать, — сказала она. — И ему это удалось? — спросил Альбус, волнуясь. Как он мог не подумать, что Реддл владеет легилименцией? — Нет, не удалось, я обучена Окклюменции, но не знаю, смогу ли я всегда быть начеку, — призналась она. Однако ее навыки позволяли ей охранять свои мысли, когда она была начеку; ей всегда было трудно скрывать их, когда она была истощена или одурманена.  — Тогда мы будем лучше тебя тренировать. Ты должна понимать, как важна секретность. Реддл уже может что-то заподозрить, и я полагаю, что он увидит сходство между вами двумя. — Сходство? — спросила она, испытывая отвращение при мысли о том, что у неё может быть что-то общее с Томом Реддлом. — Да, как я уже говорил, он тоже сирота. Хотя вы воспитывались по-разному, вам обоим приходилось бороться, а значит, ты сможешь понять его лучше, чем многие другие. И я думаю, что он найдет твои слабые места, — сказал Альбус, вставая из-за стола и направляясь к камину. — Вы оба владеете сверхъестественной магией, и он захочет большего. Ты понимаешь тьму так же хорошо, как и он. Ты испытала ее на себе. Теперь ты понимаешь, почему именно ты можешь его сломать? — Не совсем, — подумала Варя. Конечно, их детство могло быть похожим, но Варя не была социопатом. И да, она понимала, что такое тьма, и поэтому остерегалась её, но Том Реддл намеревался принять её в свои объятия. — Ты можешь показать ему другой вариант, другую сторону той же монеты, — объяснил Альбус, понимание наконец-то осенило Варю, — но будь осторожна, Варя, потому что он может сделать то же самое с тобой.