Семь Демонов

Тенистые пятна повсюду, жужжание, неконтролируемое шипение. Шум старинного радиоприемника, который не совсем точно настроен на нужную станцию. Сознание находится где-то между реальностью и сном. Приглушенные звуки, которые невозможно собрать воедино, и голоса, которые должны быть знакомы, но просто смешаны друг с другом. Невозможность ощущать свое тело, но при этом смутное покалывание в голове беспокоит ее, заставляя чувствовать хоть что-то.Затем в комнату проникает свет, и картинка в голове становится похожа на картину маслом эпохи Возрождения, настолько размытую и изуродованную, что можно подумать, будто художник просто бросил кисть на холст, подумав: Потом я что-нибудь из этого сделаю. —Альбус, ты же знаешь что этого бы не произошло, если бы она нормально питалась, -сказал незнакомый голос —Так что вы хотите сказать, мадам Адуддель? Что она специально с собой это сделала? — спросил беспокойно Дамблдор. —Подростки в наши дни любят экспериментировать. —Лучше спросить ученицу, что произошло, чем делать такие возмутительные заявления.-сказал Альбус. Варя медленно открыла глаза.Из ее уст вырвался стон, привлекший внимание двух взрослых, которые тут же бросились к ее кровати. —Мисс Петрова, с вами все в порядке? — раздался голос Матроны, которая схватила Варю за руку, пытаясь заставить ее медленно сесть. -Полегче, иначе завтра окажется на полу. Варя не помнила, как завтракала. Ее мысли были настолько беспорядочны, что она не понимала, что произошло. Она окинула взглядом комнату с серыми высокими потолками и стенами, в центре которой висела люстра, освещавшая ряды больничных коек. Она находилась в Больничном крыле. —Как я здесь оказалась? — спросила она, воспоминания все еще были туманны, и Дамблдор обменялся взглядом с мадам Адудль. —В чем дело? —Мы надеялись, что ты сможешь ответить нам на несколько вопросов, дорогая, если не возражаешь, — сказала женщина, протягивая ей стакан с холодной водой. Варя кивнула, затем глотнула воды. —Варя, — начал Альбус Дамблдор, подходя к ее кровати. —Что ты помнишь? —Не очень много, — призналась она, пытаясь как можно лучше распутать свои мысли.—Я была в лесу… Она начала задыхаться. Волна ужаса, накрыла ее, она все вспомнила. Лес, белый снег, покрывающий все, Астрал, за которым она наблюдала издалека, поражаясь его величию, клинок, вонзившийся в его шею, и, наконец, его кровь на ее руках. -Да? — спросила мадам Адудль, но Варя бросила на Дамблдора отчаянный взгляд, дыхание сбилось, что заставило профессора отступить на шаг. Девушка выглядела так, словно в любую секунду готова была разрыдаться, горе отражалось на ее лице, и мужчина подал знак мадам Адудль, чтобы она позволила им поговорить наедине. Женщина была недовольна, но послушалась и покинула Больничное крыло. Как только дверь закрылась, Варя начала громко плакать, положив голову на колени, черные локоны упали на плечи. Дамблдор сел напротив нее, наблюдая за тем, как она плачет. —Что случилось, Варя? Она подняла взгляд и встретилась с ним глазами. Варя не знала, с чего начать и как объяснить ситуацию, чтобы не разозлить его. Дамблдор ясно дал понять, что она не должна заниматься темной магией, но она его не послушала. Мало того, Том заглянул в ее сознание, и она не знала, что увидел парень. В итоге она все испортила. —Я убила Астрала, — в конце концов призналась она, заметив недовольный взгляд профессора. —Я хотела вернуть его с помощью некромантии и… —Некромантия? -грозно спросил он, отчего девушка в шоке прижалась спиной к спинке кровати. —Варя, ты хоть понимаешь, что это значит? Ты же сама говорила, что природа требует стабильности, так с чего ты взяла, что можешь с этим играть? —Конечно, я знаю! — возразила она, ее голос дрожал.—Нам в школе преподавали такие ритуалы, и раз уж я забираю жизнь, то могу и отдать ее. Равновесие в моих руках. —Так тебе говорили? — усмехнулся профессор, проводя рукой по лицу. —Я знал, что Далибор был порочным человеком, но чтобы вот так лгать, подвергать опасности жизнь своих учеников… —Что вы имеете в виду? — спросила девушка, с опаской косясь на него. —Варя, если ты возвращаешь жизнь, тебе приходится за это платить, и обычно это отнимает у тебя жизненную силу. Это ломает часть тебя, и ты никогда не сможешь восстановить это.Дамблдор сел на кровать напротив нее и погладил свою короткую бороду. Это был мужчина лет сорока, но его глаза выдавали знания, превосходящие его годы. —Но… неужели поэтому моя магия ослабла? — вздохнула она, чувствуя ужас. Это было невероятно, не так ли? Она не провела ни одного успешного ритуала. Ее силы и так были на исходе, а заклинание, использованное для вызова призрака Марты Фламминг, не было воскрешением. Это был спиритизм. Конечно, это все еще воспринималось как черная магия, но это не была некромантия. Дамблдор не знал, как реагировать на ее слова. —Ты исполнила его? — спросил Дамблдор —Нет, — быстро покачала она головой. —С тех пор как я приехала в Хогвартс, у меня ничего не получалось. Я делала это на третьем и четвертом курсе, три раза, и всегда на маленьких птичках, которых убивали для тренировки. Тем не менее, я никогда не чувствовала, чтобы моя магия ослабевала. Альбус быстро встал и направился к столу, где Матрона хранила большинство своих склянок и трав. Варя наблюдала, как он копается в ящиках, потом берет баночку с чем-то и возвращается к ней. Он протянул ей баночку, проверяя ее реакцию, но девушка была в замешательстве. Она открыла баночку и медленно вдохнула аромат. Он был ей знаком. —Что это? — спросила она, взяв в руки засушенный лист и покрутив его в пальцах. Такой знакомый. —Это обычная трава, используемая для зелий, называется белладонна, — сказал он, и Варя подняла на него глаза, гадая, где она уже слышала это название. —Вы уже использовали ее на уроках. Известно, что она очень ядовита и при попадании внутрь, вызывает галлюцинации, бред, а в крайних случаях — смерть. Девушка по-прежнему никак не реагировала, нов голове она уже сложила кусочки пазла. Дамблдор поджал губы, сцепив руки за спиной, а затем продолжил. —Он может быть очень вредным, но подростки уже использовали его из-за его… психоактивных свойств, и если принимать его в течение длительного времени в маленьких количествах, было доказано, что он может уменьшить силу ведьмы, — закончил он, затем посмотрел на нее с намерением. —Варя, ты должна быть со мной предельно честна: ты принимала его как галлюциноген? Девушка задохнулась, потрясенная тем, на что намекает ее учитель. —Нет, профессор! Я бы никогда не сделала этого, клянусь. Я никогда не слышала об этом… Небольшая пауза, затем пришло осознание. —Ведьмина ягода, — прошептала она, а затем подняла на него широко раскрытые глаза. —Ведьмина ягода! У моей соседки по комнате, Айви Троуч, на нее аллергия! Она жаловалась, что у нее началась аллергия, и она думала, что это из-за кошачьей шерсти, но, возможно, дело в этом. —Вы считаете, что Айви Троуч пыталась вас отравить? Варя нахмурилась. Нет, это не имело смысла, Айви незачем делать это, и если бы она хотела навредить ей, то выбрала бы что-то, на что у нее не было бы аллергии, так как это сразу выдало бы девушку. Это должен был быть кто-то другой… Она вспомнила, как ей стало плохо, и перед ней промелькнуло воспоминание о Большом зале — Элладора Селвин заваривает чай. Затем вечеринка у Слизнорта, Абраксас Малфой, протягивающий ей золотую чашку с мутной жидкостью. И наконец, Общая комната, Николас Эйвери и его банка с чайными травами, их сложный аромат был настолько различим, что его трудно было не запомнить. Варя горько усмехнулась: гнев нарастал в ней, как сила природы, готовая выплеснуть свою энергию на весь мир. Они отравляли ее, пытались сделать ее слабой, ослабить ее магию.И снова она была обманута интригами Тома и ослабила бдительность, позволив парню проникнуть в ее разум. Отчаяние, терзавшее ее месяцами, было вызвано им, и, наблюдая за тем, как она падает на колени в заброшенном доме, Том знал причину этого. Он назвал ее жалкой — его коварный замысел был ей теперь так понятен, — использовал свои слова, чтобы разрушить ее надежду и гордость. А когда он подождал ее на улице, она подумала, что это из вежливости, что он не хочет, чтобы она гуляла одна зимней ночью. Она знала, что Том — безжалостная змея, человек, которому нет дела ни до чего, кроме утоления жажды славы. Нет, Том Реддл ждал ее, шел позади нее, чтобы проверить, достаточно ли она ослабла. А когда от отчаяния её душа раскололась надвое после убийства невинного существа, он появился из ниоткуда, обхватил её руками и крепко прижал к себе, позволяя ей прильнуть к нему, пытаясь отвлечь ее своим теплом. Но он был змеей, а рептилии хладнокровны. Внезапно Варя вспомнила об Икаре, о парне, который, казалось, был так влюблен в нее и заставил ее усомниться в своих чувствах. Может, это тоже была игра, способ ослабить ее? Если бы Том не преуспел в лесу, Икар разбил бы ей сердце, оставив ее без тела, без ума и без души? —Он играет с твоим разумом, чтобы сломать тебя, потому что, когда он это сделает, ему придется собирать твои осколки и лепить из тебя то, что он пожелает. Часть ее души хотела поверить в то, что Лестрейндж пытался ее предупредить. Однако предательство было подобно кинжалу, медленно рвущему кожу по всему телу. Они лгали, они играли с ней так, будто она не человек, и не заботились о том, что могут нанести ей удар на всю оставшуюся жизнь. И, возможно, так оно и было, ведь Варя чувствовала себя как никогда опустошенной, почти тонущей в окружающем ее одиночестве. К тому же Элладора, которую она всегда считала своей первой подругой в этом жалком замке, постоянно манипулировала ею, до такой степени, что она не знала, были ли все их совместные моменты настоящими или это просто спектакль, который устроила девушка. Когда она начала играть в свою игру, в тот момент, когда они встретились в их общей спальне? Или это произошло позже, во время ранних завтраков и ночей, проведенных без сна, когда они хихикали над всем, что приходило им в голову? Яд должен был принадлежать ей, хотя Варя понятия не имела, как она его раздобыла, ведь у Айви была на него аллергия, а они часто делили одежду, несмотря на взаимную ненависть. И вообще, баночка с травами должна быть где-то в их комнате, подумала Варя. —Варя? -спросил Дамблдор, с беспокойством наблюдая за видом девушки.Девушка подняла на него глаза, а затем вытерла их белой простыней, лежащей на кровати в больничном крыле. Нет, она больше не будет проливать слезы по этим коварным змеям. —Простите, профессор, но мне нужно кое-где побывать, — сказала она и встала с кровати, не обращая внимания на то, что ее ноги подкашиваются, а вокруг все кружится. Она вышла из Больничного крыла, не заботясь о том, что в этот момент подумает Дамблдор. Варя шла по коридорам, ее походка была полна ярости, и она не обращала внимания на рейвенкловцев, которые с осуждением смотрели на ее проходящую мимо фигуру, чертовски желая противостоять тем, кого она когда-то считала… В качестве кого? Разве она когда-то дружила с этой группой? Как бы они ни общались с ней по каждому поводу, она не считала это дружбой. Хотя Варя никогда не испытывала этого, она знала, что отношения с соседями по комнате гораздо сложнее. В Общей комнате было холодно, и Варя, дрожа, все еще ослабленная ядом и травмирующим опытом — но об этом она подумает позже, — прошла в свою спальню. Как она и ожидала, Элладора Селвин лежала в своей кровати, свесившись вниз головой с ее края, и с отвращением на лице листала глянцевый магловский журнал. Варя с силой захлопнула дверь, и ее соседка по комнате встала, перекинув через плечо каскад рыжих волос. —Ой, Варя, ты бы видела, какие нелепые моды у этих магглов… Все в порядке? — обеспокоенно спросила она, заметив гневный взгляд, которым окинула ее соседка. Варя быстро достала свою палочку и направила ее на девушку, которая вскинула руки вверх. —Мерлинова борода, Варя! Что ты делаешь? Это опять из-за Айви? Потому что я не хотела… —Где она? -Голос Вари был настолько контролируемым, что по позвоночнику Элладоры пробежала дрожь, а в мрачной обстановке комнаты она не могла не заметить, как ее угрожающий взгляд напоминает взгляд Тома Реддла. —Где что? — растерянно спросила она. Элладора пригляделась к подруге: ее спутанные волосы были стянуты в отвратительный низкий хвост, а нечесаные пряди торчали во все стороны. В некоторых местах они прилипли к лицу Вари, как будто пот приклеил их. Глаза ее были полны ярости, и девушка выглядела так, словно готова была произнести любое ругательство, которое проскользнет мимо ее губ. И тут Элладора заметила, что на ней больничный халат, наброшенный в спешке, и что ноги у нее голые. Варя выглядела так, словно сошла с ума. —Клянусь, Селвин, если ты солжешь мне еще хоть раз, — прошипела она, стремительно приближаясь к соседке по комнате, и ее широкие шаги поставили ее прямо перед широко раскрытыми глазами девушки, — где та дурацкая банка с ведьмиными ягодами, которую ты здесь спрятала, дура? Элладора застыла на месте, осознав, что ее поймали с поличным, мысленно проклиная того, кто рассказал ей. Затем ее взгляд стал холодным, а на губах заиграла злобная усмешка, и она выхватила палочку свою палочку. —Ну что, наконец-то догадалась? — насмехалась она, насмешливо покачивая плечами, когда загоняла славянку в угол. —Это был Икар? Мы все сомневались, как долго он сможет смотреть на твои страдания, прежде чем его нервы не выдержат. Или, возможно, это был Розье, мерзкий пес, вечно лающий на все лады.Он не знает где что говорить, и однажды его убьют. Варя еще больше нахмурилась, когда они встали напротив друг друга, готовые кинуть проклятие или так же быстро отразить его. —Ты травила меня несколько месяцев, заставляя медленно сходить с ума, и ради чего, Элладора? Чтобы Том признал тебя? — в ярости произнесла она. —Реддл? Ну, конечно, это он отдал приказ, но если ты полагаешь, что я сделала это из преданности, то вы так же тупы, как и Троуч, — зловеще усмехнулась она, а затем вздохнула: —Неужели ты не понимаешь, Петрова? уже слишком поздно. —Идти к черту, Селвин, — с ненавистью выплюнула Варя. —Не будь так сурова, милая, — рассмеялась Элладора, внезапно убирая палочку в мантию. Она присела на край кровати, расслабившись и вызывающе повернув голову, словно дразня Варю и давая ей понять, что не боится ее. —Ты так талантлива, Варя, и было бы позорно не прислушаться к словам Реддла. Он очистит эту школу, а когда мы достанем ему всё необходимое, он реформирует волшебный мир. —Вы действительно верите, что я присоединюсь к вам после того, как вы заставили меня так страдать? —Страдать? — насмешливо произнесла девушка, сузив глаза. —Если это страдания, то, возможно, мы все тебя переоценили. Считай это разминкой, в крайнем случае, способом проверить тебя. У нас большие планы на тебя, Варя, и, несмотря ни на что, я вижу в тебе подругу. —Вы что, всех своих друзей травите? -Варя насмешливо хмыкнула, отталкиваясь от того, что предлагала ее соседка по комнате. —Ты можешь отрицать это сколько угодно, можешь сводить себя с ума и утверждать, что ненавидишь тьму и что тебя не интригуют наши планы, но я знаю правду. Черт возьми, даже Малфой это знает! Ты привлекаешь темноту, ты импульсивная, безрассудная ведьма, обладающая слишком большой властью для своего блага, но ты также очень умна. Варя задумалась над своими словами, ее руки крепче сжали палочку, и она приставила ее к шее Элладоры. Петрова резко сглотнула, пытаясь отогнать ту часть своего сознания, которая была склонна согласиться с чистокровной ведьмой, которая твердила ей, что ее место среди них. Она выросла в окружении тьмы, в горах, которые, по мнению многих, закрывали вход в Ад, где Сатана сжигал тех, кто провинился в своей жизни, а затем помешивал их в жутком котле. Варя понимала это лучше всех: она следовала за ним, куда бы он ни шел, и внимательно изучала его, привлеченная его нездоровой усмешкой. Возможно, именно поэтому она с таким любопытством следила за Томом Реддл, постоянно устремляя на него свой взгляд. Однако Варе было поручено задание, и как бы ей ни хотелось отказаться от него, она видела, что станет с миром, с Томом, если она не предпримет никаких действий. Монстр, который будет безжалостно убивать, настраивать волшебников и ведьм друг против друга, и вместо реформ он обрушит на волшебный мир ад. Семь маленьких демонов, составлявших группу, по-своему считали себя праведниками, которые принесут спасение испорченному миру, считая себя злодеями-идеалистами, которые должны быть злыми ради высшего блага. Однако на каком-то этапе истории они потеряли себя, развращенные властью, которой добились, всегда нуждаясь в большем, и их идеалы были отброшены в сторону. Варя не могла допустить этого, и как бы она ни возмущалась их поступками, она не могла не заботиться о них. Даже по отношению к Малфою, который был сплошной задницей, она чувствовала какую-то ответственность. Она всегда находилась на грани между духовностью и справедливостью и надеялась, что, если ее тяга будет достаточно сильной, она сможет привести их всех с собой на правильную сторону. Однако она не могла этого сделать, если бы противостояла им. Они уже однажды победили ее, и, хотя Варя считала себя умной и находчивой, они наверняка смогут сделать это снова. Они происходили из чистокровных семей, владели богатствами, превосходящими воображение, имели связи по всему миру. У Вари не было ничего. Как бы ей ни хотелось проклясть Элладору, Варя понимала, что для победы ей придется играть в их игру, и поэтому опустила палочку, сделав глубокий вдох, чтобы унять пламя, которое все еще горело под ее кожей. —Хорошая девочка, -ухмыльнулась Элладора —Если кто-нибудь из вас сделает это еще раз, я обрушу на вас адский огонь и не остановлюсь, пока ваши вопли не станут кошмаром для каждого жителя Хогсмида, — голос Вари был мрачен. Глаза Элладоры расширились, и она издала нервный смешок, не обращая внимания на то, что она и вправду испугалась Дверь в комнату открылась, и обе повернулись, чтобы увидеть паникующую Айви, стоящую в дверном проеме, ее щеки были красными, а глаза полны ужаса.Она тяжело дышала, как будто она бежала к ним, Айви посмотрела на своих соседок по комнате, заметив напряжение, но ее мозг был слишком затуманен, чтобы заботиться об этом. Ужасные новости распространялись как лесной пожар, и для мирного замка события последнего дня занятий перед каникулами стали катастрофой. —Вы что, не слышали? — спросила девушка, в ее спокойных глазах отразились ужас и паника. —Что слышали? -недоуменно спросила Варя, но когда она повернулась к Элладоре, та смотрела на нее с осуждением. Айви подошла к ним, закрыв за собой дверь, и торопливо направилась к своему столу. Она подняла свою палочку и сунула ее в карман. Она выглядела напуганной, в руках старосты ощущалась дрожь. Новости, конечно, напугали ее, но какая-то часть ее сознания, подсознание, кричало ей, что скоро в Хогвартс придет нечто более зловещее. —В коридорах нашли окаменевшую студентку, — выдохнула она, глядя Варе прямо в глаза, — нас всех позвали в Большой зал. Так все и началось.