Изгнанные

Она почти не обращала внимания на кассира, пожелавшего ей спокойной ночи, прежде чем выйти из магазина, слушая звон дверей, закрывающихся за ней, оставляя её один на один с ледяным снегом. Ей не нужно было быть вежливой и отвечать тем же, поскольку парень видел её регулярно, у них в был такой распорядок дня, являющийся почти традицией. Полина приходила где-то около полуночи, покупала несколько пачек лапши быстрого приготовления и уходила, не сказав ни слова. Она была слишком измотана, чтобы говорить, слишком асоциальна, чтобы беспокоиться, и слишком неловка, чтобы даже знать, что сказать. Все, что ей хотелось, это взять лапшу и вернуться в свою квартиру, прежде чем она подхватит переохлаждение или что-то в этом роде. На болезнь у неё вряд-ли хватит денег. Сегодня вечером было особенно холодно, отметил она, чувствуя, как густой снегопад бьет по лицу, а холодный ветер яростно кусает её мелкое тело, Полина была всего 158 сантиметров ростом, она особо не выросла с восьмого класса. Даже несмотря на все свои слои одежды, она все еще чувствовала, как её пальцы краснеют и болят. Погода была на грани урагана или, по крайней мере, метели, и Полина надеялась, что сможет вернуться до того, как погода станет еще хуже. Хотя по большей части было тихо, пока Полина шла по улице, вокруг никого не было. У большинства людей хватило ума не выходить в это время на улицу. Компанией ей был только хруст её ботинок и шуршание сумки, именно то, что ей нравилось, если быть честной. Спокойное молчание давало ей время подумать. Вернувшись домой, она еще немного поработает, поужинает и попытается согреться. Она не знала, ради чего так много работает, но это заполняло её время, в остальном совершенно пустое время. У неё не было ни друзей, единственная подруга со школы уехала и Полина потеряла с ней связь, ни семьи, которая хотела бы воссоединиться, ни домашних животных, которые могли бы нарушить её монотонность… На самом деле у неё не было никаких хобби, да, она творческий человек, но это вызывает у неё тревогу. Сон, еда, работа и периодические попытки самоубийства; это была её жизнь. Нравилось ли её это? Нет. Да, она хотела это изменить. Но будет ли она... Нет, наверное, нет. По какой причине она вообще беспокоилась? Она ненавидела быть живой, ненавидела быть взрослой, ненавидел даже быть человеком. Она предпочел бы быть котом или кем-то в этом роде, может быть, даже собачкой или лисой. Она не хотела такой жизни и уже много лет пытается вернуть свою прошлую, Полина хочет как раньше, играть с Ириной с майнкрафт после школы, бесится из-за того, что она в 7 утра уже зовёт гулять. Ключевое слово, пытается. Она труслива во многих отношениях, но её неспособность по-настоящему посвятить себя смерти, вероятно, была самой большой из них. Кто-то сидел на тротуаре возле её дома, заметила она, приближаясь к своему жилому дому. Это было… странно, ну, это было необычно. Еще более странно, заметила она, подойдя ближе, то, насколько плохо одета была эта маленькая фигурка. Огромная футболка и спортивные штаны — это все, что на ней было надето в полуночном снегу. Полина уже собиралась проигнорировать их и направиться прямо внутрь, но затем увидела травмы, которые были у этого человека. Это была молодая девочка, маленькая и худая, кровь капала из её носа на пушистый белый снег, растекаясь вокруг её босых ног небольшой рассыпанной лужицей. Её руки, обхватившие хрупкое, почти изголодавшееся тело в поисках тепла, были покрыты прожилками и пятнами крови. Как будто этого было недостаточно, её предплечья были в синяках и чертовски порезаны, с них блестели малиновые капли, которые замерзали при падении. — Э-ээ… — Полина не знала, что сказать. 'Ты в порядке?' казалось неправильным, учитывая, насколько явно не в порядке была эта девушка. «Вам нужна помощь или полиция?», вероятно, тоже было странным. В реальной жизни она уже много лет ни с кем не разговаривала, кроме продавца в магазине и домовладельца. Та, кто определенно должна была быть подростком, вздрогнула и посмотрела на неё, крепко обхватив своё тело руками и глядела на низку усталую девушку(Полину). — Я, ээ п-прости! Я мешаю тебе? Она нервно заикалась, зубы старались не стучать и не щелкать, а тело тряслось. Глаза Полины расширились от того, насколько это было неожиданно. Для человека, который был так явно ранен, весь в синяках и замерз на обочине, она вела себя так, как будто это вообще не имело значения, как будто Полина даже не видит, что с ней что-то не так. — Э… ну, вроде того… — пробормотала она. Полина снова не знала, что сказать. У неё уже давно была утрачена любая способность участвовать в разговоре. Она также не ожидала, что её первая настоящая встреча за последние годы будет с подростком, истекающим кровью на снегу. — Мне… мне очень жаль! Девушка, как она поняла, с темно-русыми волосами, быстро встала, покачиваясь на трясущихся ногах. Полина побледнела. Ноги этой девушки были босыми, она стояла на ледяном тротуаре посреди ночи, тонкая мешковатая рубашка едва держалась на её плечах, а из носа и рук текла кровь. И это она извинялась перед Полиной. — О нет, всё в порядке. Э-э, тебе нужно, чтобы я позвонил кому-нибудь?..?» Брови Полины обеспокоенно нахмурились, глядя на подростка чуть выше неё, где-то 165 сантиметров ростом. Она могла видеть одинаковые, исчезающие синяки вокруг её ярких, обеспокоенных зеленых глаз. Которые расширились от удивления, когда она обдумала вопрос Полины. «Х-а? Ой! Нет, нет, я в порядке! Простите, что беспокою вас… хм… спокойной ночи, мисс! Сказала она, с большей энергией, чем должен был бы иметь человек в это время суток или в её физическом положении. Она повернулась, чтобы уйти, оглядывая улицу, словно решала, куда пойти. Полина подметила, как она опирается на одну ногу, избегая давления на другую. Она увидел еще один красный, опухший синяк, выступающий из штанины. "Подижди!" Девушка медленно повернулась и посмотрела на неё, не понимая, почему Полина снова с ней разговаривает. Смущенная тем, что кто-то на самом деле беспокоился о ней. "Куда ты направляешься?" — спросила Полина, всеми силами стараясь не звучать и не выглядеть жутко. Она не знает, насколько хорошо это сработало, учитывая её внешность, очень похожую на зомби, но, похоже, это дало некоторый эффект. — Хм, м-может, в парк? — неуверенно сказала подросток, немного подпрыгнув от неожиданности. Тяжело раненая, одетая в легкую одежду и ей некуда идти в преддверии снежной бури, этот ребенок, вероятно, умрет сегодня вечером. Или хотя бы к утру будет в критическом состоянии. Полине не обязательно быть врачом, чтобы знать этойй. — Хочешь войти внутрь? спросила Полина, указав на здание. Она была ещё той засранкой, но не настолько бессердечной, чтобы даже не предложить. Девочка пристально смотрела совиными глазами то на Полину, то на здание, то на улицу, как будто собираясь бежать. Да, возможно, она сказала это слишком быстро. — Э-э, я имею в виду… послушай, ты явно ранена, и идет снег. На тебе даже нет обуви. У меня также есть еда, так что… — Она немного подержала сумку, затихая и чувствуя себя идиоткой под пристальным взглядом подростка. Через минуту, когда Полина была уверенна, что задерживает дыхание, девушка заговорила, неловко ерзая, тело сотрясалось от дрожи и боли. На самом деле она не выглядела так, будто была в состоянии отказаться. — …В-вы уверенны? Я не хочу вас беспокоить, и вам действительно не нужно обо мне беспокоиться, и мне жаль, что я сидела у тебя на пути, поэтому теперь вы чувствуете, что вам нужно мне помочь – правда, я могу просто уйти… Полина почти потеряла сознание(не мешайте ей драмматизировать) , когда подросток продолжал бессвязно борматать, осыпая её градом извинений и оправданий. — Ты много говоришь, — сказал она вслух, прежде чем смоглаа остановиться. Мысленно она ударила себя по лицу, когда лицо девушки резко стало отчаенным. — Ах, извини… — пробормотала она, закусив губу, как будто желая сказать больше. Наверное, хотела продолжать извиняться. «Нет, это… нормально. Эм, пойдем? Она махнула рукой и неловко шагнула ко входу. Наступила напряженная тишина: девушка задумчиво покусывала губу, а Полина стояла у двери, терпеливо и нервно ожидая, пока она примет решение. К её облегчению и удивлению, девушка нерешительно и с опаской последовала за ней. Полина подошла к лестнице и поднялся по ней, каждые несколько секунд оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, идет ли за ней подросток. Она почти собиралась просто взять её под руку, наблюдая, как она схватилась за замерзший поручень, почти ползя по лестнице с металлической решеткой. Но она этого не сделала, потому что, возможно, приглашение её в свой дом уже достаточно раздвинуло границы. Если бы она сделала что-то большее, это, вероятно, произвело бы неправильное впечатление и отпугнуло бы девочку. Полина ждала у двери квартиры, отпирая ее только тогда, когда подросток подошла ближе, чтобы не впускать холод и снег дольше, чем необходимо. Девочка не потеряла этого обеспокоенного и болезненного взгляда, даже когда решительно направилась к двери квартиры Полины. Полина вставила ключи и толкнул застрявшую деревянную дверь, оставив ее широко открытой, чтобы подросток могла войти первой. Но раненная русоволосая девулка колебалась, стоя менее чем в футе от неё, и Полина затаила дыхание. — Я...э-э к-как тебя зовут? Подросток посмотрела на неё с таким доверием, что, честно говоря, это её немного напугало. Ей никто никогда не доверял, на неё все смотрели с настороженностью и подозрением, а также с ненавистью. Никогда особо не доверяя. Это ошеломило её, прежде чем она поняла, что это было простое знакомство. — Ох, Полина, можно Лин. Подросток заходила в её дом, а они еще даже не знали имен друг друга. Это было э совсем нелепо, хоть у неё нет плохих намерений. Но да, 20-летняя девушка приглашает обиженную, нуждающеюся в помощи подростка в свою темную квартиру, даже не спросив её имени, вероятно, было бы странно и действительно тревожно. — Я-я Маша, зовите как хотите. Она ответила с нежной, шаткой улыбкой на её лице, когда руки снова обхватили её туловище. Точно, холодно. «Эй, я знаю, это действительно странно, и ты не доверяешь мне и все такое, но я не собираюсь причинять тебе вред или что-то в этом роде. У меня внутри есть отопление и лапша. Было ли это странно? Она понятия не имела. Маша шагнула вперед и заглянул в дверной проем, осторожно осматривая внутреннюю часть. После особенно резкого и холодного ветра и снега подросток поспешила внутрь, и Полина последовала за ней, закрыв дверь и заперев ее, надеясь, не жутким способом: «Теперь ты застряла здесь навсегда, ууу». Она не знает, почему так волнуется, ведь, честно говоря, она хотела только помочь. Маша остановилась на ступеньках, глядя на деревянный пол. — Я не хочу повсюду размазывать грязь… — Она запнулась, отступая назад, как будто думая, что Полина её прогонит. «Все в порядке, я одолжу тебе тапочки». — Я не хочу пачкать тапочки… Казалось, это будет продолжаться какое-то время, Маша беспокоилась, что она была всего лишь обузой для Полины, забирая её вещи и портя её дом, просто входя. Полина понимала это, но не знала, что с этим делать. Её действительно не волновала грязь на полу, уборка для неё не было трудно, а её собственная кухня частенько выглядела как свалка. Немного грязи, снега и крови действительно не имело бы большого значения, да и убраться ей не долго. — Э-э… ты можешь принять душ, если хочешь. Это, наверное, поможет прочистить твои раны и согреть тебя? Глаза девушки расширились, и на секунду Полина подумала, что она действительно напортачила, предложив это. — Н-ни в коем случае! Я не хочу тратить твою горячую воду, она дорогая!» — сказала Маша, испуганно махнув руками. Полина только увидела, как от этого движения еще больше крови потекло по её локтям. «На самом деле это не… Я имею в виду, что это зависит от тебя, если хочешь. Предложение открыто. Мне все равно». Она смотрела, как Маша сомневалась, задумчиво кусая губу. Идея горячего душа была неотразима для всех, Полина знала это наверняка. — Э-хм… А-ты уверенна? Она задрожала в своих же мини объятиях, глядя в усталые глаза Полины с подавленной надеждой. "Ага. Тогда не беспокойся о тапочках, я дам тебе их, когда ты выйдешь. А еще твоя одежда какая-то… мокрая и вся в крови. По какой-то причине лицо подростка покраснело от унижения. Унижение из-за того, что она истекла кровью и на ней растаял снег? — А-а, хм, у меня больше ничего нет, но я могу помыть их в душе вместе с собой и, надеюсь, это их очистит?  Да, но тогда они все равно будут мокрыми, и Полина не думала, что девушке будет так комфортно. — Знаешь, я могу просто дать тебе что-нибудь чистое… но только если тебя это устраивает. Полина почувствовал себя еще более неловко из-за пустого взгляда Маши, повернулась и пошла в гостиную, приглашая подростка пройти дальше в свой дом. Маша, спотыкаясь, последовала за ней, пытаясь на цыпочках встать на твердую древесину. Её шаги были очень тихими, заметила Полина, хотя она и хромала, шума почти не было. — ...Ч-почему ты так мила со мной? Через несколько мгновений Маша сказала, в её тоне звучало замешательство. «Я не совсем… Любой бы сделал это». — Нет… хм, ты же знаешь, у меня нет ни денег, ни чего-либо, чтобы отплатить тебе… — Полина обернулся, нахмурившись в замешательстве. Почему Маша решила, что ей придется платить Полине за помощь? Это не похоже на больницу или что-то в этом роде, она буквально просто девушка с домом и несколькими пакетами лапши. — Мне не нужны деньги? Почему эти слова заставили Машу еще больше обнять себя? — Т-тогда… чего ты хочешь? Она пыталась скрыть свой напуганный тон, но Полина все равно слышала, насколько она оборонялась, чего-то боялась. Чего, по её мнению, хотела от неё Полина? — Думаю, я просто хочу тебе помочь. Я не знаю, оставлять кого-то замерзать и истекать кровью перед моим домом - это не то, что я хочу делать... - Она замолчал, видя, как Маша, казалось, обдумывала это, глядя на свои замерзшие ноги, как Полина сказала, это странно. Выражение её лица утратило некоторую подозрительность, вместо этого на смену ему пришла глубокая усталость и изнеможение, которые она, должно быть, чувствовала. — ...С-спасибо… — через некоторое время Маша слабо закинулась, и Полина расслабившись пошла в туалет, чтобы набрать для неё ванну. Она действительно не думала, что её нужно за это благодарить. Она знала, что подросток, возможно, не привыкла к такому обращению, судя по тому, как она себя вела, и, будучи честной, Полина не выглядела самым надежным человеком.Но её все равно очень беспокоило то, насколько благодарна была Маша. «Нет, не волнуйся об этом. Серьезно, тебе около 15, я не жду никакой оплаты». Она говорила, поворачивая кран и оборачиваясь, чтобы открыть раковину и посмотреть, есть ли у неё чистые полотенца. К счастью, у неё были несколько старых солей для ванн, неизвестно откуда, а также полотенце. Срок годности солей для ванн истекает? А может быть, было бы плохо сыпать соль для ванн, когда у Маши уже были открытые раны? Лечат ли соли для ванн или они сделают ситуацию еще хуже? — Мне-мне не 15? Сказала Маша, ковыляя по коридору, пытаясь догнать её. Полина остановилась. "Хм?" — произнесла она вслух. Она поняла это неправильно? Была ли Маша моложе? Было ли это действительно странно с её стороны такое предположение? «Мне почти 18!» — возмущенно заявила Маша, стоя в дверях, с покрасневшим от смущения лицом. Полина повернулась и посмотрел на неё. Чуть выше Полины, круглощекая, большеглазая, с растрепанными волосами – как, черт возьми, этот ребенок оказалась почти взрослойфф? «...Ты не выглядишь на столько лет... В каком месяце у тебя день рождения?" «Н-ноябрь». Маша заикалась. "Хм. У тебя каникулы?» — спросила Полина. — Да... у тебя ведь тоже каникулы, верно? Полина побледнела, а Маша сплела пальцы вместе. Она повернулась к подростку, совершенно сбитая с толку. Щеки Маши порозовели. "Мне 21?" Наступило неловкое молчание, наполненное только звуком работающего крана. — …И-извини, я думала, ты примерно моего возраста… — застенчиво пробормотала она, отводя взгляд. Полина выключила кран. «...Я приму это как комплимент. Вода готова.