Решить(ся) после колебаний

      Луффи не понимает зачем они его позвали с собой, но конечно же не против. Он постоянно выступает за любую движуху. Но червячок сомнения все-таки копошится где-то внутри, потому что он и викторины? Еще и такие, где нужно отстоять честь факультета? Парень чешет вихрастый затылок и с чистой совестью отключается от заумных разговоров, прикрыв глаза. Как бы то ни было, они его хорошо знают.       Он не был тупым, где-то даже отличался нестандартным мышлением, чем успешно всех подбешивал. И успеваемость в том числе не отличалась отрицательными показателями, он мог бы и лучше, однако к концу первого курса еще не до конца определился, его ли это направление. К гражданской авиации его подтолкнули старший брат и дядя Шанкс, звучало весело и прикольно, если бы не маленькое допущение — он слегка боялся высоты.       В чем он был уверен, так это в том, что его друзья классные и с ними не соскучишься. Но эта викторина общих знаний…       — Нами, он даже не слушает нас, — раздается голос Усоппа и, кажется, он возмущен. — Еще раз спрошу, ты уверена, что это хорошая идея?       — Да, — не менее недовольный ответ. — Луффи, скажи, в какой битве погиб Наполеон?       — В своей последней?       Он, может, и не вникает в умные обсуждения, но чуйка работает на сто, когда кто-то начинает говорить о нем или с ним лично. Честное слово, лучше бы обсуждали чем можно подкрепиться после занятий.       — Если бросить красный камень в синее море, то каким он станет?       — Мокрым.       — Теперь ты понимаешь? — в этот раз Нами обращается к Усоппу, раздраженно убирая рыжую челку за уши. — Людям иногда нравятся такие идиотские ответы.       — Где была подписана резолюция Генеральной Ассамблеи ООН? — тут же пробует пристать с дурацкими вопросами Усопп, отрываясь от листка с тренировочными заданиями.       — Внизу страницы, очевидно, — фыркает Луффи, с грустью поглядывая на часы. — И ничего не по-идиотски я отвечаю.       — Тогда предлагаю ввести мотивационный элемент в наше стремление к победе.       Все поворачиваются к скромно улыбающейся Робин с одинаково задумчивыми лицами. Робин была классной, красивой и немногословной, даже Луффи признавал, что она отличалась умом и сообразительностью, так же как и особой страстью к построению таких предложений, после которых появлялось чувство полного непонимания. Вроде человеческая речь, а вроде и непонятно в чем смысл. Так и сейчас, этот самый смысл от них ускользнул.       — Не понял, — первым сознается Луффи, а остальные кивают в ответ, негласно присоединяясь.       Робин вздохнула.       — Луффи, тебе же все равно победим или нет? — начала она, и продолжила после его кивка. Не то чтобы он не любил побеждать, но в этом конкретном случае это была абсолютно не его область интересов, он тут так, за компанию, ведь в команде должно быть пять человек. — Однако Нами считает, что ты сможешь справиться с нестандартными задачами, но тебе этого не нужно, ты не хочешь стараться. Значит необходима причина, по которой ты бы захотел тоже победить. Что же нам тебе предложить?       Луффи засмеялся и устроился поудобнее в своем углу кабинета, на подоконнике последнего окна. Он специально забился туда, чтобы не отсвечивать, хотя это редко помогало.       — А, Робин хочет меня подкупить, но мне ничего не нужно от своих друзей, самое важное, что вы со мной.       — Тогда предлагаю пари, — Нами понимающе переглянулась с подругой и погрозила пальцем в сторону Усоппа, который уже намеревался вмешаться. Он вообще часто был именно за Луффи, спасая от коварных планов их общих друзей.       — Пари?       — Ты наш тайный козырь, поэтому давай так. Если побеждаем, то на весенних каникулах мы все поедем куда ты предложишь без вопросов.       Луффи сидит также невпечатленно, не сильно его прельщает идея заставлять друзей делать что-то только из-за пари.       — А если мы проигрываем, то каждый выполняет желание каждого, и чтобы без отговорок, но и не что-то совсем безумное.       — К примеру? — уже более заинтересованно отзывается Луффи, поглядывая на замерших друзей и отчего-то загадочно улыбающуюся Робин. Вот это уже ему нравится, потому что звучит весело, он представляет, как будут ругаться Нами и Санджи из-за того, что он бы им загадал. Санджи, что самое интересное, в данный момент не с ними, но будет ему уроком не пропускать эти скучные сборища.       — Тебе, например, я уже придумала желание, — нагоняет еще больше интриги Нами, закинув ногу на ногу, изящно покачивая ею.       — Как и я тебе, — белозубо улыбается ей друг, впрочем, как и всегда, наоборот еще больше выбешивая. Это был его основной талант. — Поделись.       — Кажется, что у тебя весь год не получается подружиться с одним сомнительным студентом. Так что мое пожелание будет попробовать его позвать на свидание, вроде это не нарушает никаких человеческих норм?       На минуту повисает молчание, во время которого Усопп успевает спрятать лицо в своей ладони, а Робин тактично вернуться к прочтению каких-то заумных конспектов.       — Кажется, подружиться и позвать на свидание не эквивалентны?       Боже, какое он слово-то вспомнил, пребывая в легком шоке.       — Так, кажется, ты и не подружиться хочешь?       — Тебе померещилось, — ушел в несознанку Луффи, чуть нервно почесывая шрам под глазом. Спрятаться точно не получилось, а он даже уважительно не шумел. Они так и продолжали перебрасываться словами через пустую аудиторию, и их голоса отзывались каким-то зловещим эхо.       Его друзья, все как один, почему-то решили, что у него какой-то «особенный» интерес к одному человеку с их потока. Он узнал, что того зовут Ророноа Зоро, что он не слишком хорош в соблюдении университетской дисциплины, у него три сережки в левом ухе и он абсолютно не заинтересован в том, чтобы «тусоваться с друзьями».       Луффи предлагал, Луффи отшили, вот и все. Луффи немного, самую чуточку, оскорбился и забил на этого человека, разочаровавшись в самой идее общения с ним.       Но все почему-то были другого мнения, будто бы сам Зоро едва удостаивает его взглядом, а Луффи не может смотреть ни на кого другого. Больно надо, право слово. С него не убудет еще раз подойти и сморозить такую чушь, потому что Зоро уже пару раз слушал из его уст сомнительные предложения, да и слава у Луффи была не ахти.       — Значит, я тебе придумаю еще более вредное желание, только дай время, — по итогу негласно соглашается он, пожимая плечами и подходя к друзьям.       — Тогда давайте утвердим ваш спор, — добродушно отзывается, неслышно подкравшийся к ним, Санджи. Это было его способностью, он иногда был как ниндзя и это первый раз, когда это сыграло злую шутку.       — Что? — пока Луффи переводил взгляд на ладонь друга, только что стукнувшей его по плечу, сам Санджи уже просит задокументировать их договоренность с недобро блестящими голубыми глазами.       Как только этот сюр закончился, они коллегиально решают, что настрой на подготовку безвозвратно потрачен и можно тогда уж и перекусить. Что мгновенно повышает настроение и из головы вылетают все раздражающие мысли и даже то, что Луффи видит в кафетерии зеленую макушку того самого Зоро, не портит ни на грамм его аппетита.       Так же как и подслушанный ненароком разговор двух подруг:       — Я думала, ты хотела победить во что бы то ни стало?       — Робин, там даже не будет никаких классных призов.       Луффи решает не вмешиваться в их неосторожный диалог, потому что он же их тайный козырь, значит, от него самого многое зависит.       Казалось бы.       Судьи почему-то посчитали, что его ответы реально идиотские.