Лотос распускается в саду гранитных плит

      Рана и Риндо быстро забрали без суда и следствия. Их приговорили к полутора годам заключения. К Изане и Какучо не пускали, потому что они до сих пор были под прицельным наблюдением врачей. К Марико обращаться было просто некрасиво, учитывая что подруга изначально её предупреждала, а Рен ослушалась. А Кейске и так из–за неё настрадался. Получается, что на следующий же день Рен оказалась в кромешном одиночестве.       Девушка пол дня слонялась по квартире, врезаясь в каждую стену. Неужели, планировка изменилась? Или она отвыкла от родного дома? В один момент она наткнулась на сокровищницу Риндо — шкаф с алкашкой. Ладно, это был хороший дорогой алкоголь, но его стоимость обесценивалась хотя бы из–за того, что его распивали по любому поводу. Вот порой даже без него. В пустой голове родилась тупейшая идея, моментально заполонившая всё сознание.       Схватив чёрный плащ, пару бутылок и ключи от байка, Рен покинула квартиру. Долгое время о пропаже никто и не подозревал, пока к вечеру у дома не появилась Она!       Марико пришла проведать подругу, а столкнулась с закрытой дверью и выключенным телефоном. Подруга не растерялась и, уточнив в школе пару телефонных номеров, сразу же сообщила отцу Хайтани о подозрительном молчании.       Очень скоро выяснилось, что дверь была заперта снаружи, а квартира, соответственно, пуста. — Ну ничего, все их телефоны отслеживаются... — тихо успокаивал себя мужчина. — ...Да чёрт побери!! — координаты указывали на эту самую квартиру. — ...Найдите её во чтобы то ни стало!! — Рен... — Аоки покачала головой, растирая переносицу.       Девушка вышла на улицу. — Эй, Баджи–кун, приветик!! Это Аоки Марико, помнишь меня? — Вы подруга Рен? Что–то случилось?! — Да–да, помогай. Рен пропала.       Ответом ей некоторое время служила могильная тишина. — Что? — Она куда–то делась. Отец её, конечно, из под земли достанет, но, может, у тебя, часом, есть какие–то идеи? Пока она глупостей не натворила. — А–а–а... — судорожно соображал Баджи. — Байк... где?! — мужчина вдруг выскочил из квартиры и побежал вниз.       Марико устало выдохнула ему в след. Под домом уже собирались серьёзные дядьки. — Её папа сказал про какой–то «байк». — передала парню Аоки. — Байк?! То есть, она могла куда–то уехать? — Я бы и сама знать хотела... — Эй, Чифую! «Поднебесье» из какого города?! — Йокогама. — Поехали–ка со мной!.. Аоки–семпай, Рен скорее всего поехала в Йокогаму. Не волнуйтесь, я верну её!! — Ой, Баджи–кун... Баджи–кун... Я очень надеюсь на тебя. — девушка положила трубку и уставилась на небо. — Пожалуйста, будь в порядке, Рен. Я даже ругаться не буду, только, пожалуйста, вернись целой.       Подруга справилась с подступившей грустью и продолжила наблюдать за мечущимися внизу людишками. — Что же там вчера произошло, раз ты настолько сильно захотела побыть одна?.. — шутила она сама с собой. — И где Ран и Риндо? Может, стоит ещё им позвонить?.. — Помнишь, где мы в прошлый новый год встретили? — В Йокогаме. — Да это и так ясно. Где конкретно? — Ну, если проедемся дальше, то я вспомню... — размышлял Мацуно.       Мальчики съезжали с дороги на каждом повороте. И везде их ждала однообразная тишина, которая и знать не знала об их волнениях. Правда, в одной картинке что–то было по другому — нечто совершенно чуждое мирному пейзажу ночи встречало их у очередной развилки: свет фар. Кейске сразу же свернул туда. На берегу моря, далеко от кромки воды стоял мотоцикл, освещая полянку, в которой резвились мотыльки.       Белая ночь опустилась, как облако. Воду затянуло белёсой тенью. — Ре–е–ен!!! — во всё горло крикнул Кейске, оглядываясь по сторонам, в надежде заметить какое–то движение.       «— Слышу знакомую речь. »       Он сделал шаг и тут же пнул ногой что–то стеклянное. — Бутылка какая–то... Саке! — удивлённо объявил Чифую.       Но друг уже и думать об этой находке забыл, подбегая к морю.       Среди туманной дымки над водой высился тонкий силуэт. — Гащадокуро! — ужаснулся парень, останавливаясь.       Городская легенда медленно повернулась на него, в самое сердце вонзая безжизненный взгляд. Рен действительно походила на скелет, сложенный из костей её павших товарищей. И теперь только её, слабо бившееся в среди рёбер сердце, хранило заветную мечту о счастье.       «— Вижу облик твой. »       Впалые фиолетовые глаза были завешены пеленой агонии. Крупные слёзы топили тонкие дорожки на заледенелых щеках. — Рен... — позвал Кейске, заходя в море.       «— Ну почему это только во сне?.. »       Сознание начало подозрительно мигать перед глазами. Порывистый ветер рванул плащ. — Вдруг, на мне проклятье?.. Мне нужны объятья, поцелуи, счастье... — изваяние утопленницы начало клониться к своему дрожащему на волнах отражению. — Рен!!! — парень в два шага обогнал Хайтани и поймал её бессильное тело над самой водой.       Баджи с усилием качнулся, вытягивая подругу из пучины. Морские брызги подобно слезам разлетелись по ветру. — Баджи–сан!!.. Тут приехали полицейские и люди её отца... — подбежал к другу Чифую.       За ним подошёл высокий мужчина со шрамом на глазу. — Давай её сюда. — не дожидаясь ответа, он выхватил у Баджи призрачное тело и большими шагами направился к машине. — Сирена несчастная... Что делать–то с тобой, а, Рен? — ...Да что Вы несёте? Могу я хотя бы вздохнуть, чтобы это не причинило никому боли?.. — гулко прокашлялась девушка.       Кейске был несколько уязвлён, оставшись не у дел. Он устало наблюдал, как приехал её отец и ещё несколько машин, как Рен увезли на скорой. Жизнь вокруг бурлила и кипела, а девушка так и продолжала бледнеть, как будто прибывала на грани гибели. — Да какое, нахрен, проклятие? ...Но если так хочешь, я сниму его. — буркнул парень, отворачиваясь от уезжающего кортежа.       Мацуно окинул опустевший берег хмурым взглядом и растёр плечи — отчаяние так и сквозило по всему пляжу. — ...Мы когда–то встречали здесь рассвет эпохи, а кто–то теперь пришёл сюда же хоронить разрушенную жизнь...       Он шумно выдохнул и взъерошил волосы, возвращаясь к другу. — Придётся дать Рен столько воли к жизни, что бы она в ней захлебнулась. — Звучит как–то не очень... — Да ну тебя! Пошли. — Баджи хлопнул Чифую по плечу. — Поведёшь её байк. — А? — Ну или хочешь, я поведу. — Да нет, нет, я справлюсь, Баджи–сан!!       Не подававшей признаки жизни девушке поставили капельницу. Рен успела напиться и опьянеть, протрезветь и вернуться в свою маленькую комнатку в этом злом городе. Марико с порога кинулась ей на шею. — Спасибо... Спасибо... — всё повторяла она, сжимая в руках безмолвную статую холодной подруги.       Девушка бессильно подняла руку и положила ей на макушку. — У тебя всегда было такое отвратительное чувство юмора?!! Ты обещала мне анекдот, а не эпитафию!! — Аоки с неожиданной силой встряхнула подругу за грудки. — ...Извини, Марико. Я не хотела тебя пугать. И вообще никого пугать не хотела... — Хайтани слабо оскалилась. — Я вообще–то с мыслями собиралась, а не топиться ездила! Все так разнервничались,.. — она прожигала гневным взглядом всех столпившихся вокруг людей отца. — ...как будто это вы вчера были на той пристани, как будто это ваших близких снова сослали в ад, как будто вы вчера были на пороге смерти!! — сорвалась на крик Рен. — Оставьте меня хотя бы на минуту!!!! — она с силой хлопнула дверью, запираясь в комнате.       Девушка сползла по стене и, обняв колени, снова начала прокручивать в голове день, проведённый где–то очень–очень далеко.       ...Снова новый день, холод и метель. Боль в душе, как черная дыра, пожирала чужую жизнь.       Рен встретила в отражении те же черты лица, те же глаза, те же волосы, с которыми вчера вновь распрощалась. — Зеркало убьёт меня когда–нибудь, но не сейчас... — продрожала она, мешая падающие слёзы с бегущей водой. «— И снова я одна. Может, это всё–таки со мной что–то не так? Я притягиваю беды. » — Злые мысли... Кто бы мне помог? — собственные идеи ополчились против Хайтани, выгоняя её из родного дома.       Рен перестала бежать от винивших её голосов, останавливаясь на берегу безмолвного моря. Пусть они настигнут свою добычу здесь: в её Поднебесье — её Элизиуме на белом свете!!       Всё осталось прежним. Те же последние отблески дня, те же морозные завывания ветра, те же пенящиеся волны. Только вот... не хватало тех, с кем Рен совсем недавно добралась до этой священной обители счастья. Девушка грустно улыбнулась, угадывая знакомые места.       Она села на песок и, сорвав крышку с бутылки, запрокинула гудящую голову. Обожжённое горло взбодрило девушку. В прошлый раз она и не обратила внимание на царящую вокруг гробовую тишину: тогда ведь друзья то переговаривались, то кричали, то смеялись, разбавляя здешнее безмолвие. А сейчас удивлённую девушку похлопал по плечу лишь знакомый баловник: ветер. — Ха–а–а... — Хайтани подняла леденеющую ладонь.       Вчера этими пальцами она крепко держала оружие. Своими же руками использовала его, чтобы уберечь Изану от ошибки. Справедливость действительно всеобъемлюща и всесильна — настигла и покарала всех виновных в один день.       Головная боль терновым венцом объяла голову. Её громогласный крик был таков, что Рен едва не потопила материк.       Братьям пришлось пожертвовать собой, чтобы Рен смогла встретиться лицом к лицу со своим главным врагом. Хотя, теперь ведь у неё хотя бы есть чёткая цель. Но она всё равно была слабым оправданием их жертвы!!! Эту потерю не восполнит ничего...       Волны вздымались в такт вздохов. Хайтани покачнулась и сделала ещё несколько жгучих глотков, чтобы через несколько мгновений ненароком не увидеть себя в объятиях тех волн...       Девушка сжалась в сиротливый клубок, дрожа всем телом. «— Позови меня с собой, я приду сквозь злые ночи. »       Очередной порыв ветра расправил сутулые плечи подтолкнул девушку к морю. — ...Я отправлюсь за тобой, что бы путь мне ни пророчил... — шаг за шагом она подходила к пленительным чернилам волн. — Я приду туда, где ты нарисуешь в небе солнце. — Рен выкинула руку, хватая последний отблеск дня.       А ночь красива и так нежна, гаснут улицы фонари. Растворяются их огни в тёмной ночи порта. — Где разбитые мечты... — девушка ступила в воду.       Странно, конечно, что играла в рыцаря Рен, а проиграли все, кто был ей дорог. Их Королевство пало, погрязнув в ненависти. Есть ли тогда у девушки право продолжать жить, как ни в чём не бывало, если даже её король был повержен страхом и слабостью? Нет. И ей предстояло пройти долгий путь, измениться самой и преобразить тех, кто в эту жизнь не вписывался.       Идея возложить на себя громадную ответственность, чтобы посвятить ей всего себя без остатка, никогда ни для кого хорошо не заканчивалась, но сейчас Изана и Какучо стали для неё единственными стимулами жить дальше. «— Я должна постараться. Во чтобы то ни стало, придумать, из под земли достать спасение для них... »       Девушка всё дальше заходила в море, чувствуя в себе силы перейти его в брод.       О, милая Рен, всё твоё исчезает вдали.