Лотос распускается в саду гранитных плит

      Рен проводила с новоявленным подопечным абсолютно всё своё время. Порой она даже спала подле его кровати, чтобы успокаивать Изану после одолевавших его кошмаров. Из–за того, что подруга всегда была рядом и готова днями напролёт беседовать с ним, прибираясь в голове, парень неожиданно быстро простил её самодеятельность, потому что удостоверился в хоть и повлёкшем ошибку, но искреннем желании помочь.       «Спокойная» жизнь не стала для Курокавы бременем скуки: он много читал, с интересом наблюдал за занимавшейся Рен — ему вдруг стал интересен мир вокруг. Мир, который не ограничивался его ненавистью и болью. Мир, в котором в увлекательную историю была обёрнута великая идея, до которой Изана не добрался, читая «Путешествие на Запад» совсем ребёнком. — Понял таки? — беззлобно хмыкнула Рен, наблюдая за его удивлением. — Цель–то у вас была благородная. Почему она так извратилась? — Это я изменился. Шиничиро открыл мне мир, в котором я не мог жить иначе. — отложив книгу, парень лёг на руки. — Сейчас ты живёшь в мире, где никто не посмеет тебя и пальцем тронуть. Закончилось то время, когда вам приходилось грубой силой выбивать себе место под солнцем. Как тебе ощущения? — Я ещё думаю над этим. — Хорошо. — девушка тоже отложила записи. — Продолжай думать пока мы собираемся. — Куда!? — встрепенулся Курокава.       Он становился всё большим затворником и избегал лишних походов на улицу. Хайтани это, конечно, не радовало, но и вытаскивать его на прогулки у неё пока просто не оставалось времени. — Куда–куда, за Какучо!! — Уже?! — от внезапной радости на щеках проступил румянец. — Уже. — Рен спрятала мягкую улыбку, почесав нос.       Пока Изана ощупывал друга на предмет целостности, Рен беседовала с врачом. До хлопотавших друг вокруг дружки ребят доносились лишь отголоски разговора. — ...Ему требуется уход. Мы можем предложить вам дневной стационар или же Вы сами справитесь. — Если Вы так говорите, то да, давайте лучше список рекомендаций, мы сами разберёмся. — Вот как, хорошо. Тогда...       Пока Рен не утруждала себя попытками скрыть загадочную полуулыбку, мальчики не замолкали ни на улице, ни в машине, ни на лестнице. Изана даже по привычке пошёл на этаж выше, не обратив внимание, на оставшуюся внизу Хайтани. — Куда?.. — Какучо растерянно смотрел то на подругу, то на друга. — Куда? — Курокава нахмурился, глядя на облокотившуюся на чужую дверь девушку.       Она насмешливо улыбалась, перебирая связку ключей в руке. Рен предвкушала их реакцию, но всё равно оттягивала момент истины.       Муто оставил Хайтани подарок — свой дневник, оказавшийся неиссякаемым источником информации... обо всех вообще! Ясухиро в него записывал дни рождения, адреса, предпочтения в еде и общие заметки обо всех своих друзьях. Там даже было обращение к ней: «— Рен, если нам сегодня пиздец, береги себя и Изану. » «— О–Очень интересно, они изначально планировали в случае чего довести дело уже конкретно до криминала? И тогда любыми способами выбросить Изану на «берег», а сами же отправиться в тюрьму? Это, блять, сильно. » — прочитав послание впервые, Рен чуть не разорвала дневник.       Изучая злосчастную тетрадь дольше минуты, она была приятно удивлена неожиданно трепетным вниманием Мучо к своим близким. Он записал и любимые бренды Рана и Рен, и то, что Риндо терпеть не может жирную еду, и даже, пха–ха! даже историю о том, как они с Санзу неудачно сходили в кондитерскую. — Да что же ты за поразительный человек, Ясухиро...       Рен решила использовать предоставленную его жертвой возможность на полную. В первую очередь она решила, что надо бы разобраться с тем, где же её два нелегалёнка живут. Конечно, приют, где они выросли был закрыт. Поэтому в дневнике был указан адрес какого–то захолустного хостела, проживание в котором ребята — хотя, скорее, один Какучо — могли отрабатывать помощью по хозяйству. — Да уж...       Появление Рен в этом заведении было схоже с божественным явлением. Хотя, судя по заискивающей улыбке, её просто приняли за элитную проститутку. Догадавшись о мыслях в кивающей голове, девушка нащупала в кармане телескопку, но всё же смогла остановить себя от кровавой бани. — ...Где жили Изана и Какучо? — её голос сипел из–за подавляемой злости. — Откуда Вы..? Что? А Вам какая разница? — Тебя ебёт? — где–то под стойкой лязгнула дубинка. — Или я сейчас забираю все их вещи из этой дыры... Или мы пиздимся, я забираю все их вещи из этой дыры, а потом ищи–свищи меня где хочешь. Какой вариант предпочтительнее? — пусто улыбнувшись, девушка чуть наклонила голову, играя телескопкой в волосах.       Конечно, её уже и вроде бы до этого видели в компании Какучо и Изаны — они, кажись, даже дружили, только никто не ожидал, что в неблагополучную компанию бездомных хулиганов впишется девушка, ещё и такая ухоженная. Неважно, что то был Ран, это совсем неважно. Хайтани была горда своими навыками дипломатии — ей удалось договориться отдать чужое имущество какому–то случайному прохожему, а никто в ответ и слова не сказал!       Возвращаясь домой, она всё думала: как вовремя отец решил порадовать дочь обновкой. Не то, чтобы пребывание в квартире, где она до сих пор нет–нет да и видела тени братьев, очень уж тяготило Рен, но смена обстановки во многом помогла ей пережить внезапно навалившееся одиночество и направить силы на что–то созидательное. Теперь же она была в силах помочь своим ближним, которым было ещё сложнее — они оказались совсем уж в сомнительных условиях. Мир для Изаны и Какучо перевернулся, буквально, с ног на голову, и ребятам теперь предстояло осваиваться в нём чуть ли не заново. С чем Хайтани была только рада им помочь! — Добро пожаловать домой!! — рассмеялась она, распахивая дверь перед заинтригованными ребятами.       Они неуверенно вошли в «дом»? Это оказалась просторная квартира, очень похожая на ту, в которой жили сами Хайтани, только и Какучо, и Изана сразу же почувствовали, что в интерьере есть что–то родное для них. Курокава быстро пробежал через комнату, мимо большого аквариума, мимо вешалки с их чистыми и восстановленными плащами, мимо комода с вещами из их прошлого, мимо стоявшей в глубине гитары и осторожно прислонился к огромному стеклу, за которым был весь город, живущий своей жизнью и, вроде как, даже не стремившийся навредить ему. — Ха–а... — у него дрожал голос? Неожиданно. — П–Подожди, Рен, о чём ты? — Какучо тоже заикался, поражённо осматриваясь. — Всё несложно, не переживай — тебе нельзя. — девушка ласково погладила его по голове. — Вы будете жить тут, я буду жить этажом выше. Не всё же у меня на шее сидеть?       Она улыбнулась тепло, очень по–доброму, как будто говорила правду. Но мальчик всё равно не мог поверить в происходящее. Им на голову свалилась спокойная жизнь? Без необходимости работать и перебиваться день ото дня? — Боже! — Хайтани подхватила его за щёчки, смахивая навернувшиеся слёзы. — Ну это совсем не та реакция, которой я ждала, вы чего?.. — она растеряно оглядывалась, обняв Какучо за голову. — Ты ведь не избавишься от нас?.. — Ага, щас. — девичьи губы вытянулись в тонкую нить недовольства. — А кормить вас кто будет? Я–то о твоих кулинарных познаниях наслышана, но рано тебе пока так напрягаться... Всё хорошо, не говори глупостей. — она слабо укачивала друга в мягких объятиях. — Я вас никогда не оставлю.       Хайтани совершенно внезапно поразило осознание того, что Какучо мог вести себя очень пугливо и неуверенно как раз таки из–за перенесённой операции. Конечно! Его состояние ведь до сих пор погранично, и мозг всё продолжает привыкать к новым реалиям. Всё должно вернуться на круги своя с его полным выздоровлением, на что и Рен, и Изана очень надеялись.