Лотос распускается в саду гранитных плит

      Казалось, Такеоми стал курить в разы больше. Оно и не удивительно: за последние дни его сместили с должности, содрали три шкуры штрафов, ещё и Санзу в этом шоу был в главной роли. Акаши, конечно рад знать, что братец жив и здоров... был незадолго до их встречи. Хорошо, хоть до Сенджу эти новости не дошли, она бы точно разочаровалась в брате. Может, всё это карма? — Да какая, к едрени, карма?! — выругался мужчина, стукая замкнувшей зажигалкой по ладони. — Харучиё всё это заварил. А Рен, блять, решила выебнуться батьком и деньгами.... — он устало выдохнул клуб дыма, отпуская вместе с ним часть переживаний.       Правда, все они скоро вернулись в трёхкратном объёме, ведь за рассеявшейся дымком показался до омерзения знакомый силуэт. — Иди нахуй. Просто иди нахуй. — еле слышно просипел он.       Девушка прочитала его послание по губам и в наигранно невинном удивлении захлопала глазами. — Да за что ко мне такое отношение, позвольте поинтересоваться!! — взбежала она по лестнице с обиженным воплем.       Дверь хлопнула у Рен прямо под носом. Она хищно улыбнулась и, запустив пальцы в волосы, запрокинула голову.  — Думаете, если Вы мне сейчас не откроете, я не пойду встречать Вашу сестрёнку из школы, и не узнаю о том, кто мне нужен, уже от неё? Всё равно вы какого–то чёрта в одних кругах вращаетесь... — с этими словами в её голосе засквозило недовольство. Всё таки... Не гоже ведь ребёнку расти среди пожилых бандитов? «— Хотя как я могу осуждать чьи–то методы воспитания? » — про себя хмыкнула она.       А дверь всё ещё была закрыта. — Да Сенсей, хоть один раз сделайте доброе дело: не будьте бесполезны. — Это я бесполезный?! — донеслось с той стороны.       Всё же стоит и ждёт, что Рен скажет дальше, хех) — А кто тебя научил всему, что ты умеешь–то?! Всему, что ты против меня и использовала, ты, мелкое чудовище! — Я? Вы, что, вините в произошедшем меня? — А благодаря кому всё так обернулось? Или лучше ответь: вот ты кого винишь в том, что случилось с твоими братьями? — В том, что Ран и Риндо выросли в колонии я виню, само собой, себя, а как может быть иначе? Ведь именно я, проводя с ними больше всего времени, не предотвратила преступление. Но это лирическое отступление... И, я правильно понимаю? То, что Санзу рос перебиваясь от чужих крыла к крылу, что он пошёл на убийство, что в столь юном возрасте пристрастился к наркотикам,.. — Хайтани задумалась: все ли претензии она озвучила. — ...всё это Вы хотите повесить на мою совесть?! А не ну,.. много ли на одну меня грехов? Может, моим долгом было всё же остановить его и спасти своего друга, а его воспитанием следовало заниматься кому–то другому, Вам не кажется, Сенсей?       А в ответ тишина. — Пустите меня уже. Давайте поговорим нормально, не дети малые. — рассерженно хмурясь, Рен слабо царапала дверь. «— А то меня бесит амплуа городской сумасшедшей, нападающей на каждую стенку. » — она нервно озиралась, выискивая, нет ли вокруг случайного свидетеля, готового вызвать полицию. — Наконец–то!! — Но давай ты уйдёшь до возвращения Сенджу. — Не хотите посвящать её в судьбу её же братика? — ехидно лыбилась Рен. — Не волнуйтесь, по расписанию у неё ещё два урока, а этого времени мне с лихвой хватит, чтобы стрясти с Вас всё, что мне интересно. «— Так она не исполнительная, а сумасшедшая... » — Акаши догадался об истинной личине Хайтани довольно поздно. — Могу я попросить тебя не рассказывать Сенджу об этом, да и вообще не появляться в её жизни? — Само собой. — Рен тут же вскинула руки, покоряясь. — Не буду я рушить ребёнку детство, я ж не совсем чудовище!! Да и она не виновата в том, что с братьями не повезло. — невзначай обронила девушка. — Сенджу мне нужна как факт — чтобы, например, просто надавить на Вас, прямо как сейчас. Это ведь как белый день ясно, разве нет! — беззлобно усмехнулась она.       Как только они сели за стол, спеси в Рен заметно поубавилось. — Ну и что тебе надо? — Такеоми недоверчивым взглядом смерил её с ног до головы. — Расскажите мне, пожалуйста, каким человеком был Шиничиро.       Рен узнала о самом существовании этого человека уже после его смерти, но наследие старшего из детей Сано до сих пор напрямую сказывалось на её жизни и жизни её близких. Почему Изана свихнулся на Шиничиро и возненавидел Манджиро? Почему под опекой настолько «почтенного» и «мудрого» брата Майки вырос вообще без тормозов? Почему именно такой человек задал моду собирать такие... чуть ли не преступные группировки?! Почему он, как будто случайно, умер от рук Казуторы, а оказался там ещё и Кейске? Кто это? Кто этот чужой человек, настолько крепко вплетённый в её жизнь?       Ответы нужны были Хайтани, как воздух, но в то же время, она очень боялась их услышать.       Такеоми рассказывал ей о «Чёрных Драконах», об их безрассудной юности, об удочерении Эмы, о встрече Шиничиро и Изаны, о том, каким Изана был в детстве, об основании Томана...       А Рен всё не могла смириться с тем, что Шиничиро был готов доверить Изане «Чёрных Драконов» до дня, когда ими бы заинтересовался Майки. И Изана должен был послушно, не по своей воле, сложить полномочия и подарить Майки новую игрушку. А что бы осталось у самого Изаны? Рен наконец поняла, почему он своими же руками разрушил группировку, которой, по рассказам брата, прежде дорожил и восхищался. «— Навестил он, блять, сироту. Подарил ребёнку пустую надежду и думал вертеть им, как болванчиком.» — девушка бессознательно растирала ледяные от нервов ладони, пытаясь успокоиться. — «Я не могу это понять. Не могу это простить. Не могу.»       Наблюдая за её реакцией, Такеоми с удивлением понял, что перед ним сидит не такой же взрослый человек, повидавший жизнь, а... ребёнок. Самый, что ни на есть желторотый птенец, только что вывалившийся из школы, которому пришлось повзрослеть раньше своих сверстников, но этой «взрослости» в нём было несоразмерно его жизненному опыту, из–за чего многие её мысли и поступки выглядели нелепыми. И действует Рен лишь для того, чтобы защитить тех, кто ей дорог, всегда опираясь на свою идеалистичную книжную мораль, согласно которой каждый виновный получит по заслугам. Но жизнь немного сложнее — жизнь полна исключений и обходных путей.       И действительно, отец обеспечил Хайтани тепличные условия и полную неприкосновенность, поэтому встреча с реальной жизнью, в которой живут их друзья, вполне может спровоцировать,... так сказать, «культурный шок». — Хватит на сегодня душещипательных историй. — Акаши щёлкнул пальцами, развеивая удушливое облако мрачных мыслей вокруг Рен.       Он и сам устал рассказывать о настолько важном сердцу человеке, как о воспоминании, безвозвратно канувшем в небытие. — Спасибо Вам огромное. — она поднялась с места и учтиво поклонилась. — Спасибо.       Все эти мысли надо было просто пережить, потому что бежать от них некуда — всё, о чём ей рассказали, происходило на самом деле и, более того, происходило с теми людьми, которых Рен видела своими глазами, с которыми разговаривала. — Твои слова в начале... Ты ведь Сенджу не про Шиничиро расспросить хотела. Что, с Вакой встретиться хочешь? — Чтобы защитить своих подопечных мне нужно стать сильнее. — единственное, что ответила девушка.       Акаши усмехнулся: разумеется, она не будет использовать подобной разрушительности силу исключительно в целях самообороны. В любом случае, бóльшим испытанием для неё станет сама встреча с Имауши, поэтому ничего ведь страшного, если Такеоми подскажет, где его искать.       Рассыпавшись в поклонах и словах благодарности, Рен, как и обещала, ушла задолго до возвращения Сенджу.       Такеоми снова вышел покурить, провожая её взглядом. Если в противостоянии Майки и его «Чёрному Импульсу» к ним присоединится Хайтани... Интересно, как повернётся игра?       Он был очень доволен, что смог провести Рен. Да, она знает что–то там о Сенджу, но всё ещё не о «Кавараги», не о том, что о брате она всё знает, не о её планах на собственную группировку, не о том, что, на самом деле, у Акаши и Хайтани, скорее всего, одна цель. — Вот поэтому возраст решает. — мужчина затянулся, ладонью прикрывая издевательскую улыбку.