Милосердие

      — Выходит, — медленно произносит Поттер, всё ещё избегая встречаться с ним взглядом. — Мне нужно простить профессора Снейпа?       Волдеморт слегка склоняет голову набок в своей задумчивости.       — Прощать или нет – дело твоё, Гарри. Я же предлагаю тебе использовать его.       Он видит, как кадык мальчика обеспокоенно подскакивает на шее, когда тот сглатывает гложущую его тревогу. Несмотря на отсутствие зрительного контакта, все эмоции, все переживания подростка написаны у него на лице. И тема, поднятая Тёмным Лордом, явно приносит ему дискомфорт.       — Как ты используешь своих Пожирателей? — наконец спрашивает Поттер с вызовом в голосе.       — Если у тебя получится использовать его подобно мне, я буду только восхищён.       — Здесь нечем восхищаться. Все твои методы доподлинно известны и просты: пытки, угрозы и шантаж, вот и всё.       Волдеморт едва заметно усмехается.       — Позволь поинтересоваться, чем я в последний раз шантажировал Крэбба и Гойла? Когда угрожал расправой Барти? Или, может, пытал Люциуса? Или Снейпа? Мне действительно интересно, насколько хорошо ты осведомлён о происходящем в кругах моих последователей, Гарри.       Щёки Поттера заметно краснеют, и он спешит отвернуться, чтобы Волдеморт не увидел яростный румянец, растёкшийся по его лицу.       — Я точно знаю, что ты пытал старшего Малфоя, — заявляет подросток, делая несколько шагов в сторону от Тёмного Лорда. — К тому же, я прекрасно ощутил на себе твоё радушие. Не сложно сложить два и два.       Красные глаза Волдеморта яростно впиваются в затылок Гарри, когда он чувствует невольный отголосок чужих эмоций. Ему требуется всего одно мгновение на то, чтобы распознать в нём эхо обиды.       — Ох, Гарри, — приторно произносит Тёмный Лорд, приближаясь к подростку. — Бедный, бедный Гарри. Я прошу прощения, что не понял это сразу… мне следовало предложить тебе лимонные дольки и сладкий чай, тогда всё было бы в порядке? — спрашивает он и лёгким движением ерошит чёрную макушку Поттера, вызывая у мальчика нервную дрожь. — Такие манипуляции тебе привычнее?       Поттер прытко уходит из-под его руки, а затем разворачивается и награждает Волдеморта гневным взглядом.       — Не прикасайся ко мне!       — Как скажешь, Гарри, — легко соглашается волшебник. — Однако, ответь мне на один вопрос: откуда ты знаешь, что я пытал Люциуса?       Глаза Поттера предсказуемо опускаются в пол.       — Я видел это во сне, — отвечает подросток сквозь стиснутые зубы. — Когда был тобой.       — Ты мне лжёшь, — нараспев произносит Волдеморт, склоняя голову в сторону. Его взгляд цепляется за раскрасневшийся шрам на тыльной стороне чужой ладони.       — Ты наказывал его за дневник, — вновь врёт мальчик, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности.       Тёмный Лорд некоторое время задумчиво рассматривает ребёнка перед собой. И чем больше он смотрит, тем сильнее его одолевает чувство жгучей досады.       — Я не пытал никогда Люциуса раньше и не пытаю сейчас, Поттер, — говорит он, а затем усмехается, как только Гарри дарит ему взгляд, полный неприкрытого скептицизма. — Но у меня есть одно предположение о том, как тебе в голову вообще могла прийти такая мысль. Бедный и запуганный Драко Малфой весь в слезах прибежал к тебе, чтобы попросить о помощи. Ведь только славный мальчик Гарри сможет спасти жизнь его несчастного отца.       Поттер заметно вздрагивает от его слов, как будто от хлёсткой пощёчины. Но Волдеморт продолжает:       — И случилось это спустя несколько дней после того, как ты вторгся в моё сознание во сне, застав воочию моё недовольство Люциусом из-за его неудач и из-за дневника. О чём тебя попросил младший Малфой? Забрать дневник у семейства Уизли?       Голос Гарри – подобие пепла.       — Да.       Волдеморт громко усмехается.       — Позволь резюмировать, мой бедный Гарри: Драко Малфой попросил достать для Люциуса Малфоя мой дневник, придумав слезливую и очень грустную историю о том, как его любимый отец погибнет, если ты этого не сделаешь. И ты согласился?       — Да.       — И ты ни на секунду не задумался о том, что Малфои могут использовать тебя для достижения собственных целей? Без каких-либо рисков для себя? Ведь гораздо легче проникнуть в дом Уизли тебе, нежели Люциусу. Скажи, они, хотя бы, пообещали тебе должное вознаграждение за твои труды?       Румянец на щеках Гарри приобретает пунцовый оттенок.       — Возможно. Я не уверен, — шепчет Поттер. — Можем ли мы перестать говорить об этом?       — Нет, — тон Волдеморта в одночасье теряет любой намёк на прежнее веселье. —Ты расскажешь мне всё, что тебе известно про дневник, Гарри. Абсолютно всё. Садись.       Мальчик раздражённо вздыхает, но всё равно садится в кресло без каких-либо возражений.       — С чего мне начать?       — Например с того, когда и где ты в последний раз видел дневник.       Гарри горько усмехается.       — На втором курсе. В кабинете у Дамблдора.       Палочка в руках Волдеморта опасно подрагивает из-за того, с какой силой тёмный волшебник её сжимает. Кипящая злоба растекается по его венам.       — Как он там оказался?       — Я принёс его остатки директору сразу после того, как уничтожил дневник клыком василиска из Тайной Комнаты, — монотонно отвечает Гарри, словно речь идёт о погоде, а не о чём-то фундаментально важном.       Пелена ярости застилает Волдеморту глаза.       Однако ему удаётся сохранить самообладание, несмотря на острое желание убить Поттера прямо здесь и сейчас.       — Ты покажешь мне, — шипит он, возвышаясь над подростком. Паучьи пальцы впиваются Гарри в подбородок, заставляя мальчика запрокинуть голову и посмотреть прямо в глаза Тёмному Лорду. А дальше… дальше он видит всё.       Волдеморт выныривает из чужих хаотичных мыслей и липких страхов с ощущением непреодолимого остервенения. Поттер в кресле обессиленно обмякает, едва удерживая глаза открытыми, и с беспокойством смотрит за тем, как Тёмный Лорд мерит шагами комнату.       «Дамблдор знает о крестражах», — напрашивается самый очевидный вывод из всего увиденного им в голове мальчика. И, руками ребёнка, один из самых первых якорей был уничтожен. На втором курсе Поттера. Два года тому назад. Мерлин. Сколько ещё его вещей старик сумел найти за это время?       Он резко разворачивается лицом к Гарри, взметая полы мантии.       Кровоточащий шрам на лбу подростка привлекает всё его внимание.       — Ты змееуст, — говорит Волдеморт, вспоминая то, как Поттер открывал Тайную Комнату. — Как это возможно?       — Ты реально спрашиваешь у меня, или тебе просто нравится слушать свой голос? — сипло отзывается Гарри, полностью облокотившись на спинку кресла. — Очевидно же, что я не знаю… Ты же не будешь пытать меня? Убивать меня? За дневник, я имею ввиду. Похоже, он был тебе дорог.       — Убивать тебя, Гарри? — вздыхает Волдеморт. — Нет. Разумеется, нет. Я убью Альбуса Дамблдора.       Данное им обещание гнетущим бременем сковывает их обоих.       — Или он убьёт тебя, — тихо произносит Поттер.       Тёмный Лорд лишь невесело смеётся в ответ.       — Ох, Гарри, неужели сегодняшний урок с Северусом тебя ничему не научил? Только ты можешь убить меня. Больше никто.       — Из-за пророчества? — спрашивает Поттер.       Волдеморт кивает головой в знак согласия.       — Я не могу, — всё ещё тихо признаётся Гарри, как будто открывает ему какой-то секрет. — Я не хочу. Я ничего из этого не хотел и не хочу до сих пор. Ты… ты действительно заслуживаешь пожизненного заключения в Азкабане, но почему именно я должен бороться с тобой? Когда всё, чего я желаю, это чтобы меня оставили в покое!       Тёмный Лорд медленно моргает, впитывая в себя чужое отчаяние.       И чужую ложь.       — Удивительно, как у тебя выходит обманывать самого себя, Поттер, — скалит зубы в тёмной улыбке Волдеморт, когда Гарри хмурится. — Ты хочешь покоя? Ты? Тот, кто предпочтёт самостоятельно сразиться с василиском, вместо того чтобы попросить о помощи взрослых волшебников.       — Там был взрослый волшебник, — насмехается над его словами мальчик. — Локхарт. Очень помог нам с Роном.       — Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю, Поттер. Почему ты не пошёл к Дамблдору тогда? Почему ты не пошёл к Дамблдору сейчас, решив обратиться за помощью со Скитер именно ко мне? Вспомни, мы с тобой проходим это уже не в первый раз: твой первый курс, твой второй курс, Кубок Трёх Волшебников. В конце концов, остаёмся только мы вдвоём.       Поттер упорно продолжает молчать, но Тёмному Лорду всё равно.       — И задумывался ли ты когда-нибудь о собственных мотивах, Гарри? Не приходила ли тебе в голову мысль, что, отгораживаясь от своих друзей, ты не защищаешь их от меня, а защищаешься от них? Ведь ты не знаешь, как они отреагируют на то, что ты спокойно общаешься с убийцей своих родителей. Останутся верны тебе? Или же отвернутся от тебя, как это сделали все другие?       — Замолчи, — хрипит подросток.       — Почему, Гарри? Мои слова звучат слишком близко к правде?       — Прекрати! — кричит Поттер, резко вскакивая на ноги и загнано дыша.       — Ты и я, мы уже давно на одной стороне, — спокойно говорит ему Волдеморт. — Во мне течёт твоя кровь, в тебе хранится часть моей магии, мой дар. Как бы тебе этого не хотелось, мы неразрывно связаны. И ты не найдёшь ещё одного человека, способного понять тебя так, как это делаю я, Гарри. Ни твои фанаты, ни твой драгоценный Дамблдор, ни Снейп, ни твои друзья, никто из них не защитит тебя от меня и не распутает тот клубок душевных терзаний, что душит тебя ежедневно. Ежечасно. Пора тебе это осознать.